- Господин указал на
ожерелье, и положил руку на Свет Бога.
Зорги в страхе повалились на колени. Господин посмотрел на них, сплюнул,
и с большой жалостью убрал руку со Света, отвернувшись к божественному
летающему дому. Перед тем, как улететь, он ещё раз посмотрел на зоргов, и
добавил:
-А кто найдёт самый большой и хороший камень - того мы, может быть,
возьмём в Жилище, и он будет всю Зиму жить в тёплом хлеву. Помните это
тоже.


-Пойдём, Тьяса. - Икьян потянула его за гребень, и зорг отвернулся. Его
страшно тянуло в небо, и Тьяса с тоской проводил взглядом чёрную точку,
скрывшуся в тучах. Наступила тишина, и только вой Вечного Ветра нарушал
мёртвое однообразие степи. Тьяса вздохнул.
-Пойдём, хорошая.
И они медленно побрели к далёким горам, вслед за десятками остальных,
которые, дрожа от холода, крепко сжимали Знаки, часто оглядывая степь - нет
ли где Господина?...


ГЛАВА 3

-Холодно... -Тьяса сидел около костра, и жевал небольшого окоченевшего
цыву. "Скоро их тоже не останется..." - печально подумал он, и вздохнул, с
дрожью придвинувшись к пламени. Несколько часов он грелся, потом тяжело
встал, и побрёл дальше по степи, оставив костёр догорать. В руке Тьяса
сжимал мешок с несколькими камнями. Но они были плохие. Господин будет
недоволен Тьясой, он вспомнит, как тот ошибся, и отнимет Знак!
Зорг в страхе сжал пластиковый кружок с буквой "Z", и огляделся. До
горизонта простиралась мрачная тёмно-красная степь, и тучи бежали по небу,
гонимые вечным ветром с Севера. Тьяса не знал, что такое "кровавый цвет",
ведь его кровь была прозрачной. Но пейзаж навевал ему грусть, ибо он
понимал, что теперь будет только холоднее и холоднее... А Ветер с каждым
днём станет завывать сильнее, и придёт время, когда все зорги войдут в
глубокие пещеры, сожмутся в клубок, и заснут на сотни сотен дней. Тьяса знал,
что ему не суждено будет проснутся, и это заставляло его плакать по ночам.
Он любил жизнь. Какая бы она ни была. И ведь Тьяса не знал другой...

Медленно брёл он по бесконечной степи, направляясь домой. Начинался
Период, и Тьяса испытывал сильные боли, ведь его чешуя твердела, а
метаболизм тела менялся. Центриям не стоило много ходить в эти дни, но
скоро прилетит Господин, и Тьяса ещё не нашёл камни! Зорг печально
осмотрел очередной участок степи. Нет, и здесь нет камней. Интересно, а если
они кончатся, что тогда сделают Господа?
"Отберут у всех Знаки" - спокойно понял Тьяса, и вздохнул. Он этого не
увидит. Но его маленький центрий... О, Крылатые, придите к нему! Помогите
найти камни, помогите стать полезным для Господина! Может, тода он даст ему
Знак?!
Хотя хвостовые шипы троих предыдущих детей Тьясы уже украшали
ожерелье Господина... Он горько всхлипнул, и продолжил свой путь, дрожа от
ветра, и зажимая ноздри. В груди что-то болело, и Тьяса боялся, что не
дойдёт. Тогда Господин отнимет Знак у Ньяки и Икьян! Нет, он должен дойти,
должен найти камни...

Три часа спустя, Тьяса услышал тихий шум, и задрожал. Неужели это
страшные дьяква?! Нет, только не это! Только не сейчас!
Он упал в траву, и моментально набросал на себя песок, приняв его цвет.
Лёжа на спине, Тьяса не мог повернуть голову, и смотрел только в небо. Его
ноздри приподнимались на три сантиметра над песком, и зорг был почти
невидим. Конечно, это не спасёт его от Глаз Бога, которые носили все Господа.
Но сквозь Глаза Знак был отлично виден... Он так на это надеялся!
Сум постепенно усиливался, и Тьяса понял, что это не хищники. Нет, шум
шёл с неба, это был божественный летающий дом! Охота Господина!
Всхлипнув от страха, Тьяса вскочил, и поднял над головой Знак.
-Ж Тьяса, я Тьяса, я не дикий, не надо, я не дикий...
Он замолчал, когда понял, что это не божественный летающий дом, а нечто
другое. С неба прямо на зорга падал огненный шар! Тьяса взвизгнул, и бросился
бежать, прижимая Знак к груди, и вытянувшись в струнку. Страшный свист сзади
нарастал, и внезапно прервался таким грохотом, что зорга швырнуло на землю.
Он тонко закричал, и стал закапываться в песок. Там он пролежал полчаса,
трясясь от страха, и дрожа.
"Вто это было?!"
Он не знал. Но страх держал его на цепи, не хуже, чем Господин. Тьяса
дрожал до тех пор, пока не почувствовал тепло.
"Степь горит!" - понял он, и в ужасе вскочил. Так и было. Непонятно почему,
но огонь мчался не со стороны взрыва, а наоборот - к нему. Тьяса заметался в
смертельном страхе.
"Сгореть?! Или пойти ТТДА?!"
Но желание жить победило, и с тоскливым криком Тьяса помчался обратно.
Вскоре он с изумлением увидел, что красной травы нет - вместо неё были
обугленные головешки. Немного спустя пропали даже они, и перепуганный зорг
помчался по сплавленной в стекловидную массу земле. Ноги горели от жара,
сзади настигал огонь...
"Щто конец" - понял Тьяса, и внезапно успокоился. Он сделал всё, что мог.
Боги решили, что Тьяса перестал быть полезным. Он остановился, и,
приплясывая на горячей земле, обернулся к пламени, чтобы встретить смерть
лицом.
"Крылатые, простите меня..." - подумал измученный зорг, и закрыл глаза,
слыша гул бушующего пламени.

***
"Смерть? Почему она такая горячая?" - Тьяса, дрожа от ужаса, приоткрыл
внешние веки. Огонь бушевал совсем рядом, не в силах пересечь голую полосу
оплавленной земли, и Ветер, дувший Тьясе в спину, теперь мешал пламени
достичь зорга. Ноги так горели, что Тьяса закричал, и принялся бегать по
выжженой полосе, стараясь унять боль. Скоро он понял, что это лишь
отсрочка. Он упадёт на горячую землю, и умрёт. Но не быстро, а медленно. В
отчаянии зорг поднял глаза к небу, желая вознести последнюю молитву
Крылатым - и ТВИДЕЛ!
С неба спускался белый цветок! Тьяса так удивился, что на мгновение замер,
но страшная боль заставила его вскрикнуть, и продолжить жуткий танец
смерти. В душе у зорга царило ликование. Крылатые услышали его! Он ещё
полезный! Они решили спасти его! О, спасибо вам, Крылатые!
Цветок оказался огромным, а снизу под ним висело нечто чёрное. Ветер
сносил его в огонь, и Тьяса с воплем отчаяния подпрыгнул, повиснув на
длинном канате, который тащился за цветком. Мгновенно забравшись на чёрный
предмет, он выхватил свой обломок ножа, и с безумием отчаявшегося принялся
пилить горящую верёвку. Едва успел. И тут Цветок взлетел над огнём.
Жар снизу заставил Тьясу закричать, и скорчится в клубок, сжавшись на
чёрном предмете. Вешуя стала менять цвета один за другим, из ноздрей
полилась кровь, а когти прямо на глазах стали искривлятся от высокой
температуры. Однако Крылатые поняли, что зорг умрёт, и поэтому цветок сразу
взлетел высоко-высоко, где холодный Ветер подхватил его, и понёс в сторону
от пожара.

Тьяса долго не мог придти в себя, однако зорги были на редкость живучи, и
он не умер. Открыл воспалённые глаза, и посмотрел в небо. Ветер остужал его
горячую кожу, сердца бились всё спокойнее, и Тьяса понял, что смерть ушла.
Он с ликующим воплем уцепился за верёвки покрепче, и горячо поглагодарил
Крылатых за чудесное спасение. Ибо только чудом мог он объяснить появление
цветка.
Который понемногу снижался, всё ближе подлетая к горам Тьясы. От
восторга зорг задрожал. Как они добры! Они принесли его домой! Не только
спасли! Тьяса припал к странному чёрному предмету, и в волнении смотрел на
приближающуюся поверхность красной степи. Тдар! Предмет поволокло по
земле, но зорг уже соскочил с него, и сейчас бежал следом. Обожжёные ноги
и изуродованные пальцы болели так, что Тьяса невольно плакал, но как он мог
стоять - ведь боги прислали ему нечто!
Наконец, минут через пять, цветок упал на землю, запутавшись в колючих
кустах, и воющий ветер перестал тащить его по степи. Хрипло дышаший Тьяса
подбежал к нему, упал на колени, и долго смотрел на белую ткань, не
осмеливаясь дотронутся.
"Щто...это они прислали, чтобы спасти меня! МЕНЖ! Невозможно!"
Зорг, не веря своим глазам, коснулся материи парашюта, и закрыл глаза от
блаженства. Вещь богов... Щто ВЕРЬ Крылатых! И он, ОН, Тьяса, её трогает!
Вас спустя он уже лежал, завернувшись в ткань, и смеялся. Ему было тепло!
Холодный Ветер не мог достать бедного Тьясу! Теперь он переживёт Зиму! Все
они переживут! О, Крылатые, спасибо вам! Спасибо!
Он лежал там много часов, пока его не нашли двое друзей, Мьянкву и
Тригья. Зорги с ужасом слушали сбивчивый рассказ Тьясы, и долго трогали
материю. Наконец, поверив, они стали кричать, и прыгать от радости. Мьянкву
побежал в пещеры, чтобы привести подруг, и забрать чудесный дар богов. А
Тьяса и Тригья принялись исследовать странный предмет.



ГЛАВА 4

Они принесли Цветок богов в пещеру, и положили в самый дальний угол.
Ньяка недоверчиво осмотрела его, и долго барахталась в ткани, пока Икьян
вылизывала раны Тьясы. Зоргу было плохо, но он знал, что это пройдёт.
Однажды Господин поджёг хлев, случайно направив на него Свет Бога. Тогда
Тьяса обгорел сильнее, а две маленькие подруги сгорели совсем. Но Господин
был так добр, что не выбросил зорга, а позволил ему лежать в подвале, и даже
один раз дал Ньяке разрешение накормить Тьясу! Вот какой у него Господин!
Пока зорг с тихим шипением принимал ласки подруги, десяток его
соплеменников пытались открыть странный чёрный предмет. Он был в два раза
больше зорга, и очень тяжёлый, но им даже в голову не пришло отрезать
верёвки. Испортить Вещь Крылатых?!
Вещь немного напоминала толстого и короткого цыву, но была очень
твёрдой. И на ней были божественные письмена, а рядом маленький рисунок
Крылатого! Молодой зорг Ньяма, увидев рисунок, повторил его на скале, и всё
племя с восторгом смотрело на своего бога. Огромные, могучие, Крылатые
были самыми лучшими и добрыми богами в мире - ведь они спасли Тьясу, и
только благодаря им Господа не убивали всех зоргов сразу. Ибо Они в доброте
своей позволили жалким зоргам служить Им, и добывать для Них камни.
Господа забирали камни, давали Крылатым, и боги терпели Тьясу и его
соплеменников. Как они добры!
Тьяса в восторге задёргался, и закрыл глаза, когда представил себе, что он,
именно ОН оказался полезным для богов. Икьян поняла это по-своему, и
принялась облизывать Тьясу в другом месте. Центрий невольно отозвался, и в
послелний раз перед наступлением Периода взял своих подруг. Друзья
тактично подождали, пока он кончит, и только потом попросили помочь с
божественным подарком.

Зорги долго и тщательно осматривали чёрный предмет, пока обессилевший
вконец Тьяса не заснул, положив голову на плечо Ньяке. Она нежно погладила
своего центрия по гребню, и напустилась на остальных, с требованием дать ему
отдохнуть. Те согласились, и в пещере наступила тишина - только трещал
костёр, а снаружи выл вечный Ветер...
Икьян отправилась в другой конец пещеры, брезгливо отбрасывая мерзких
пушистых животных, которые грелись у костра. Они назывались "мситри", и
зорги терпели их, ибо мситри отлично убивали ядовитых скорпьев, на счету
которых была не одна жизнь. Икьян подошла к паутине уцук, и собрала
несколько вкусных пауков. Бросив одного уца в рот, она вернулась, и нежно
лизнула Тьясу. Когда тот приоткрыл глаза, Икьян протянула ему паука, и
потихоньку накормила. Центрий улыбнулся, вновь проваливаясь в сон, а Икьян
подошла к божественному подарку, и тихо принялась его рассматривать. Как и
все первые, она была неразговорчива и тиха. В отличие от горячей и болтливой
Ньяки, Икьян почти всё время проводила в пещере, ведь из всех зоргов самые
нежные и слабые - именно они, первые подруги. Зоргия часами грелась у
костра, и печальные мысли неспешно текли у неё в голове. Сколько раз уже она
становилась матерью для детей Тьясы... Сколько раз... Она была на целую
сотню дней старше Тьясы, и вообще, они вдвоём были самыми старыми зоргами
в племени. Ньяка - наоборот, была молодой и горячей. Когда пол-лета назад
Господин отобрал Знак у второй подруги Тьясы, Икьян плакала. Она любила её,
красивую серую Рьяц... Но Рьяц три раза подряд вернулась с плохими камнями,
и Господин решил, что она перестала быть полезной. Нежную кожу Рьяц
использовали для занавески в Жилище, и Тьяса долго плакал, видя её. Тогда
Икьян уговорила своего центрия взять новую подругу, и ей оказалась Ньяка...
...Да, она дала жизнь многим детям, и Ньяка, как и Рьяц, часто рожала. Но
только трое подруг и один центрий остались жить - всем остальным Господин
не дал Знака. И они стали дикими, а дикий зорг - это добыча. Господа, как и
дьяквы, были хищниками, и любили охотится на зоргов. Но Господа были добры,
они давали некоторым Знак, и не трогали их...
Икьян вздохнула, и не первый раз подумала, что Крылатые, наверно,
охотятся на Господ. А камни - это Знак, который разрешает Господину не
боятся бога. На картинке, которую нарисовал Ньяма, было видно, что Крылатые
даже больше хищники, чем дьяквы. Огромные, страшные зубы, шипы на спине,
хвосте, и суставах крыльев, острые рога... Но как они были прекрасны!
Старая зоргия вновь вздохнула, о перевела взгляд на чёрный предмет.
Неожиданно она поняла, что это коробка. Икьян видела коробки в Жилищах, и
знала, что там должна быть кнопка. А вдруг внутри много вкусных-вкусных
цыв?!
Она невольно облизнулась, и принялась осматривать коробку в поисках
кнопки. Но ничего не было видно. Опечалившись, Икьян провела пальцем по
изображению Крылатого, и замерла.
Щто была не картинка! Палец почувствовал выпуклость! Икьян быстро
придвинулась к коробке, и осмотрела рисунок бога.
Так и есть. Крылатый был маленькой крышкой, которая закрывала что-то
внутри. Тихо засмеявшись, зоргия поддела когтем рисунок, и легко откинула
его. Внутри была самая настоящая кнопка, и Икьян громко закричала от
радости. К ней подскочили остальные, проснулся Тьяса. Зоргия, сбиваясь на
крик, рассказала про коробки, и показала кнопку. Племя пришло в восторг, и
принялось танцевать.
Наконец, минут через десять, Тьяса торжественно нажал на кнопку, и все
отпрыгнули. С тихим жужжанием верхняя часть предмета стала вращатся, пока
не описала полный оборот, после чего она с шипением откинулась назад. И
тогда всё племя с воплем упало на пол, и замерло, боясь поднять взгляд.
Ибо в луче зелёного света, который осветил всю пещеру, они узрели бога.
Тьяса, не веря своим глазам, смотрел на маленькую копию Крылатого, которого
он некогда видел сквозь щель в двери хлева. Зорг закричал, и упал на скалы,
стараясь инстиктивно зарытся в них, стать незаметным. Но скалы были
несокрушимы, и Тьяса замер, скорчившись на полу, и ожидая неминуемой
смерти - ведь все знали, что Крылатые не должны видеть зоргов! Тогда они
придут в ужас, что такие ничтожества, как Тьяса, служат Им, и уничтожат весь
мир!
Вопли ужаса постепенно затихли, и всё племя неподвижно лежало на
холодном каменистом дне пещеры, ожидая смерти с небес. Так прошло
полчаса, и наконец Ньяма осмелился поднять голову, и краем глаза взглянуть
на бога. Тот лежал, свернувшись, и Ньяма поразился, как мал был Крылатый -
меньше зорга! Может, эт был не бог? А просто похожий на него зверь?
Зорг, дрожа от сознания собственной смелости, приподнялся, и тихо
прошипел имя Тьясы. Тот вздрогнул, и поднял голову. Твидев, что Ньяма
смотрит на бога, Тьяса застонал, и обхватил голову руками. Теперь они все
мертвы! И зорги, и дьяквы, и даже добрые Господа! Все, все!
-Ньяма, закрой глаза! Может, ещё не поздно...
-Тьяса, подожди. Может, это не Крылатый? Ведь он так мал...
Стонущий от ужаса мозг Тьясы ухватился за эту мысль, как за спасательный
круг. Конечно, это не Крылатый! Щто просто похоже на бога... Зорг вскочил, и
посмотрел внимательнее. В этот момент маленький обитатель коробки
приподнял свою непостижимо прекрасную голову, и открыл огромные
золотистые глаза.
И посмотрел на Тьясу.
Зорг вскрикнул, и упал без чувств - ибо это несомненно был бог.


ГЛАВА 5

Племя сгрудилось в дальнем углу пещеры, и с ужасом наблюдало, как
Крылатый осматривает окружение. Он уже не лежал, а полусидел, сложив
блестящие синие крылья на спине, и медленно поворачивая сапфировую голову
с золотыми рогами. Гребень вдоль спины тоже был золотым, а нижняя сторона
стройного тела сверкала золотисто - жёлтыми оттенками, как солнце. В
неровном свете костра, это сверкающее создание действительно было чудом -
и зорги упали на колени, поклоняясь своему богу, решившему навестить племя
своё во плоти.
Так прошло несколько минут, и Крылатый внезапно издал негромкий крик. В
нём слышалось недовольство, и зорги задрожали. Тьяса, придя в себя, едва
вновь не потерял сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10