.. И она согласилась едва слышно:
- Да, Джек, как в былые времена. Он и представить себе не может, как долго она выбирала сегодня белье. И вообще, где ему, мужчине, понять, чего стоил ей сегодняшний день... Но нет, ему дано это понять - иначе это был бы не он.
- Чего изволите пожелать? - шутливо осведомился Джек.
Джорджия ощутила, как у нее запылало лицо. Как мог он задать такой интимный вопрос в центре полного людей вестибюля отеля? И вдруг до нее дошло, что он имеет в виду обед. Джек усмехнулся со значением, словно понял ее мысли, и уточнил ласково:
- Я имел в виду - чего изволите пожелать сначала, то есть на обед. - И, не удержавшись, добавил:
- Остальным мы займемся позже - обещаю.
- Откуда мне знать, что я захочу на обед? - Она сочла за лучшее оставить довесок без внимания.
- У-у, какие мы сегодня злые! - рассмеялся Джек.
- Вовсе нет, - буркнула она, но, не в силах сдержаться, улыбнулась: смех у него такой заразительный. - Да нет, я не...
- Что, Джо?
Резко умолкнув, Джорджия повела плечами.
- Просто я волнуюсь, - искренне призналась она.
Он откровенно удивился:
- Волнуешься? Почему?
- Как - почему? - изумилась она. - Ты еще спрашиваешь - почему?
Он собрался что-то сказать, вздохнул, подумал, наконец проговорил:
- Понятия не имею.
- А тебя разве нисколько не волнует.., то, что будет сегодня?
- Конечно, нет. Слушай, Джо, если ты передумала...
- Нет! - поспешно прервала она его, видя, как он улыбнулся ее поспешности, но не обратила на его реакцию внимания. - Дело не в этом.
- Тогда в чем же?
Она в самом деле не знала, как передать свои страхи, чтобы он понял. Сама не могла бы определить, чем они вызваны.
- Джек, ведь это зрело больше двадцати лет. По крайней мере что касается меня.
Он никак не выразил свое изумление тем, что Джорджия больше двадцати лет хотела его, не подтвердил, что и сам испытывал то же самое. Он понятия не имеет, какие желания одолевали ее еще тогда, когда они были подростками. Господь свидетель, ей удалось скрыть свои чувства.
- И я беспокоюсь, что сделали со мной все прошедшие годы, - говорила она. - Со мной.., с нами. Просто я... - вздохнув, она сжала кулаки и тотчас же расслабила руки, - волнуюсь, вот и все.
Наконец осмыслив ее слова, Джек шагнул к ней, нежно провел пальцами по ее губам, обхватил подбородок, нагнулся, поцеловал ее - быстрым, легким поцелуем - и сразу отступил назад. Этот мимолетный поцелуй продолжался лишь несколько секунд, но у нее бешено заколотилось сердце и голова пошла кругом, словно она сошла с "чертова колеса". Она встретилась с Джеком взглядом, и у нее подогнулись колени.
- Прошлое осталось в прошлом, Джо, - произнес он тихо и нежно. - Что бы ни произошло сегодня, мы этим обязаны настоящему, а не тому, что осталось позади. Прошлое... - Вздохнув, он печально улыбнулся.
И тут его легонько толкнула в спину не в меру спешащая дама. Инстинктивно, пытаясь сохранить равновесие, он снова шагнул вперед - и закончил свою речь еще одним поцелуем, уже не столь невинным. Когда он отпустил Джорджию, она едва удержалась на ногах, - о Боже, и так она реагирует всего лишь на прикосновение, на поцелуй...
- Идем к тебе? - Она услышала свои слова как бы со стороны, голова у нее кружилась.
Взглянув ей прямо в глаза, Джек погладил ее по подбородку.
- Ты уверена, Джо, что хочешь этого?
- Абсолютно уверена. - Она безуспешно пыталась унять охватившую ее дрожь.
Он молча взял ее под руку, и они пошли к лестнице.
Глава 8
Джек закрыл дверь своего номера: наконец-то, хоть на какое-то время они отгородились от всего остального мира. Сознание, что здесь им никто и ничто не помешает, придавало ему уверенности. Пока они с Джорджией здесь, никто не нарушит их уединения, все у них - в их вселенной - будет правильно и хорошо, и никому не удастся помешать этому.
Вот так, бывало, они встречались с Джорджией, когда были детьми, в их, только их, укромной бухточке. Удаленная от города, от всего, что делало их жизнь несчастливой, бухточка идеально подходила для встреч двух подростков там они проводили дни, забывая о враждебном мире.
То же умиротворенное спокойствие наполнило душу Джека и в эти минуты.
Рядом с Джорджией ему ни о чем не надо тревожиться. Кроме нее, ему ничего не нужно - и как это он давным-давно не догадался? Вот она призналась ему, что больше двух десятилетий ждала того, ради чего пришла к нему, и в этот миг над ним словно разверзлись небеса, уронив ему в руки бесценный дар. А где-то в глубине подсознания зрела мысль: не ждал ли и он все эти годы того же?
Год, проведенный в Карлайле, оказался погребен под толщей воспоминаний, и Джек с трудом узнавал город. Разумеется, память сохранила Джорджию, их дружбу; жестокость его приемных родителей, ее отца. Все остальное - туманное, смутное, как картины из полузабытого фильма.
Мысли и воспоминания о Джорджии никогда не покидали его, и теперь она снова с ним - теплая, нежная и прекрасная. Она желает того же, что и он сам. Она стоит и смотрит на него, едва переступив порог. Бледно-голубые джинсы обтягивают ее стройные ноги и округлые бедра; свободный джемпер раскрашен всеми цветами осени; волосы горят золотом опавшей листвы, а глаза темнеют свинцом осеннего неба.
Осень всегда была его любимым временем года: чистый, прохладный воздух, пропитанный дымом костров, непредсказуемые перемены в природе.., медленное умирание, которому суждено обернуться возрождением. И вдруг Джек понял: не нужен ему сейчас никакой обед - ему нужна только Джорджия...
Без единого слова он ласково провел ладонью по ее нежной открытой шее, нырнул под волосы, обхватил затылок, мягким движением привлек ее к себе и, закрыв глаза, обхватил ее губы своими.
Она мягко поддалась ему, без малейшей борьбы - словно вернулась домой после долгого, опасного путешествия, - вся расслабилась и прижала ладони к его груди. Губы ее скользнули по его губам, дыхание теплым, чарующим дуновением пощекотало ему рот. Она наклонила к себе его голову, увлекла его новыми поцелуями. Забытый дипломат выскользнул из разжавшихся пальцев Джека и с глухим стуком упал на пол. Ноги их переплелись, груди стали как одно целое, сердца забились в унисон...
Память о ней он хранил в самых сокровенных уголках души, никогда не знавшей истинной любви. Она наполнила его чем-то родным, славным, чего ему никак не удавалось найти, и сердце его откликалось на каждое ее прикосновение. Джо права: с первого дня их знакомства между ними возникло нечто неразрывное, но лишь теперь им дано дойти до развязки, до конца...
"Развязка", "конец".., эти слова тревогой отозвались в нем. Неужели их отношениям неизбежно придет конец? Но он не желает, он вовсе не готов принять эту мысль. Все происходящее так ново, не похоже ни на что прежнее и слишком хрупко. Он должен осознать все, осмыслить - лишь тогда можно думать о будущем, о их будущем. Джорджия станет его частью, это несомненно...
Точно проникнув в его смятенные мысли, она оторвалась от него, пристально вгляделась в его лицо, отчаянно пытаясь найти ответ на свои такие важные вопросы...
Он понимает ее тревогу, но не разделяет, нет. Никакими словами не сумел бы он убедить ее, что они поступают правильно, но он уверен в этом, и все. Он может открыть ей свои чувства, ибо они искренни и горячи. И, улыбнувшись, он поцеловал ее и накрыл ее руку своей ладонью.
Почувствовав, как она вздрогнула от прикосновения, он поднес ее руку осторожно к губам и стал целовать каждый палец, один за другим, а мизинчик взял в рот. Она едва слышно ахнула, поддаваясь столь же неудержимому порыву страсти, а он издал неопределенный, идущий из самых глубин его существа звук предвкушения и опустил ее руку на узел галстука.
Мгновение Джорджия лишь молча смотрела ему в глаза, потом, неуверенно, робко подняв и вторую руку, принялась развязывать идеальный виндзорский узел. Шелковый галстук мягко опустился на пол, и она, повинуясь безмолвной просьбе Джека, расстегнула воротничок, еще одну пуговицу, еще.., открыла грудь и скользнула рукой по упругим мускулам.
Джека тоже охватила дрожь - прикосновение ее подобно электрическому разряду, сорвавшемуся с кончиков пальцев; он пронзил его и вмиг разлился по всем клеточкам тела. С какой прекрасной, сладкой ленью она гладит его тело, томит его... Расстегнула оставшиеся пуговицы, провела ладонями по теплой коже, сбросила рубашку и пиджак. Прохладный воздух прикоснулся к разгоряченному телу, еще сильнее обострив чувства. Он улыбнулся ей, вспыхивая и тая, а она, с той же улыбкой сдерживаемой страсти, изучала его, привыкала - и вдруг, так естественно, словно ей ежедневно приходилось это делать, поднялась на цыпочки, прижалась губами к его шее и, скользнув языком по плечам и ключицам, погрузилась во впадину под кадыком...
С уст его сорвался сдавленный стон, и, не в силах владеть сотрясающими его эмоциями, Джек схватил ее руки и широко развел их в стороны. Тонкие запястья пульсируют под его сильными пальцами, в глазах ее смятение... Но сама-то она сколько ему еще терпеть? - до сих пор одета...
- Что?.. - выдохнула она наконец. - Что, Джек? - И попыталась высвободить запястья. Но он, не отвечая, лишь крепче их стиснул.
- Ловко у тебя получилось.
- Ты о чем? - изобразила она невинную улыбку.
- Ты же меня почти раздела.
- Ну что ты! - Она игриво вскинула брови. - Посмотрим, что ты скажешь, когда я сделаю это не "почти", а совсем.
- О, неужели? - улыбнулся он, слегка задыхаясь.
Она кивнула медленно и торжественно.
- Раз так, - он опустил ее руки, но не разжал своих, - по-моему, нам надо сперва.., обговорить кое-какие.., основополагающие правила.
- О?! "Правила"?..
- Вот именно - "о"!
- Т-тогда какие же, Джек?
- Сейчас.., сейчас я тебе объясню. Он осторожно завел ей руки за спину, зажав оба нежных запястья в одном своем огромном кулаке. Она тихонько сопротивлялась, с блуждающей улыбкой на трепещущих губах. Но когда свободной рукой он приподнял джемпер и зацепил палец за пояс ее джинсов, всякое сопротивление прекратилось, даже улыбка погасла.
Наклонившись, он погладил губами ее шею.
- Позволь мне.., я обрисую их.., на.., на примерах.
- Нет, - пробормотала она.
- Нет? - Он заглянул ей в глаза. Взгляд ее потемнел, наполнился бесконечным желанием, безграничной страстью.
- Не хочу, чтобы это были только примеры, Джек. Рассказывай.., рассказывай все!
Брошенный ею вызов до крайности его возбудил - он склонился к ней так, что между губами их остался лишь тончайший слой воздуха, и изо всех сил прижал ее к себе. Соприкосновение их тел возбудило его еще больше, если это только было возможно, и глаза ее закрылись - она откликнулась на его желание.
- Ну хорошо... - сдавленно проговорил он, - расскажу тебе.., все расскажу... - Он ощутил лицом ее горячее дыхание, прижался лбом к ее волосам и закрыл глаза. - Я хочу тебя, Джо. Всю целиком. Хочу наполнить тобой свои руки.., мысли.., сердце. И чтобы ты так же наполнилась мной. Ты вся - твое тело, разум, душа...
- О, Джек...
Он оторвался на мгновение - убедиться, что и у нее закрыты глаза, - убрал руку с ее талии, взял ее за подбородок.
- Посмотри на меня!
Она распахнула ресницы и встретилась с его жаждущим взглядом.
- Знаешь, что я собираюсь сделать с тобой? - Голос его трепетал от страсти.
- О, Джек!..
Положив руку ей на затылок, он погрузил пальцы в медный каскад волос.
- Хочу, чтобы ты открылась передо мною, как прежде не открывалась ни перед кем. Хочу проникнуть дальше, глубже, чем когда-либо.., доводилось другим мужчинам.
- О, Джек...
- Хочу быть на тебе, под тобой и позади тебя...
- О, Джек!..
- Хочу погрузиться в самые сокровенные твои глубины. И остаться там навеки.
Он снова прильнул губами к ее шее, и Джорджия, с закрытыми глазами, бессознательно склонила голову набок, предоставляя ему свободный доступ к себе, - он, казалось, желал жадно съесть ее. Пальцы Джека опять стиснули ей запястья, а другая рука нырнула глубоко под джемпер и, поглаживая талию, живот, наэлектризовала ее до предела. Никогда в жизни, ни разу не была она так заведена, а ведь он даже еще не начал раздевать ее.
Но это, кажется, происходит: джемпер поднимается вверх, обнажая живот, бедра, грудь...
Джек тихо ахнул: не скрытые черным кружевным, прозрачнее паутины, лифчиком, наливались под его взглядом соски... Синие глаза его зажглись одержимостью, и, накрыв грудь Джорджии свободной рукой, он нежно сдавил ее... Закусив губу, она тихонько застонала, не отрывая от него затуманенного взора. А Джек провел большим пальцем по твердой горошине соска. Пружина огненной страсти начала раскручиваться, готовая взорвать Джорджию изнутри... Внезапно рука Джека застыла, вцепившись в черное кружево.
- Застежка спереди... - прошептал он. - Это ты хорошо сделала. - И, ловко расстегнув ее, развел кружева в стороны.
Грудь ее вырвалась на свободу, и он не мог оторвать глаз от ложбинки, которую медленно заливала краска. Обхватив грудь ладонью, он жадно впился в нее, терзая ее и мучая языком, вбирая сколько мог... Наслаждение стало почти невыносимым, и Джорджия попыталась высвободиться...
Он лишь крепче стиснул свою добычу, рот его осыпал ее безумными ласками, а одна рука, опустившись, уже расстегивала пуговицу на поясе джинсов. По-прежнему не выпуская ее тонких запястий, он одной рукой вмиг раскрыл молнию и ворвался внутрь. Жадные, горячие пальцы медленно стянули с бедер плотную ткань, насладились упругими ягодицами, и, не переставая целовать ее грудь, он положил руку на лоно...
Она силилась раздвинуть ноги пошире, но джинсы не давали... Ему, однако, неудобная поза ничуть не мешала. Пальцы, между ее ног, ласкали, гладили, щекотали, тревожили - и от каждого прикосновения по телу ее разливался жар...
- Джек... - наконец удалось ей прошептать.
- Нет.., я.., я занят... - бормотал он, прижимаясь лицом к ее груди.
- Просто я.., может быть, нам...
- Что, что?.. - Хриплый его голос прозвучал резким диссонансом с ленивыми, нежными движениями.
- ..добраться до постели? - еле слышно выдохнула она.
Он мгновенно застыл, всем телом, казалось, впитывая эти ее тихие слова, и, сделав последнее неторопливое движение рукой, не спеша провел языком по плавному изгибу груди. И, не отпуская ее от себя, стал - в каком-то фантастическом танце - перемещаться в сторону спальни. Только тут она осознала, что они до сих пор стояли у самого входа в номер. Любой проходивший по коридору мог слышать их страстные стенания, безошибочно выдававшие происходящее... Но мысль эта неожиданно для нее самой лишь еще больше распалила ее. Вот уж что ей вовсе не свойственно, так это работать на публику. Джек, видимо, каким-то волшебным образом разбудил в ней потаенные инстинкты.
Так, не размыкая рук, они оказались в спальне. Несмотря на полдень, здесь царил полумрак - плотные, тяжелые шторы были опущены. Они продолжали свой страстный танец, пока край широченной кровати не остановил их.
- Знаешь, - пролепетала она, - лучше бы ты.., отпустил мои.., руки, а то...
Джек неохотно освободил ее запястья, и она плавно повела руками, чувствуя, как тепло, разлившееся по всему телу, растекается по ним. За Джеком следом тянулась заправленная в брюки рубашка (пиджак остался на полу в прихожей), но он, видимо, не замечал этого. Она положила руки ему на пояс, а он как раз решил освободить ее от джемпера - и оба рассмеялись: нет, одновременно им это не удастся.
- Ты первая, - рыцарски уступил он, пытаясь все же стянуть с нее джемпер.
- Нет, ты первый, - возразила она, дергая за ремень.
- Нет, ты! - улыбаясь, настаивал он, не оставляя борьбы с джемпером.
- Нет, ты! - возражала она, вцепившись обеими руками в его пояс.
Так и стояли они, вцепившись друг в друга, пока Джорджия вдруг не издала нервный смешок - следствие натянутых нервов, желания, неуверенности. Тогда Джек ласково снял с себя ее руки, а с нее - джемпер. Поведя плечами, она освободилась от лифчика и тотчас же, уже с настоящим смехом, расстегнула его ремень и занялась молнией брюк. Он стянул до колен ее джинсы, и тела их переплелись. Сбросив туфли и освободившись наконец от одежды, они остались стоять друг против друга в одних носках.
Обнаженные их тела оставались в тени, лишь ноги четко вырисовывались в ярко освещенном прямоугольнике света, падающего из прихожей. Как ни смешно было ей самой сознавать это, но она рада была и этой полутьме, и даже.., тому, что на них осталось хоть что-то из одежды. Ведь несмотря на возбуждение, какого никогда еще не испытывала, она все же стеснялась немного, что они с Джеком вот так стоят друг против друга, раздетые...
- Видеть не могу этого. - Он указал глазами на свои черные носки. Начинаешь почему-то чувствовать себя полным идиотом - как в мерзком порнофильме.
Она промолчала - к чему заострять внимание на том, насколько часто приходилось Джеку бывать в подобных ситуациях или иметь дело со скверными порнофильмами? Сама она никогда не задумывалась, в чем там у нее ноги во время занятий сексом, босые они или нет, а о порнофильмах вообще знала лишь понаслышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14