Alexander





Отец ужаса

Авенир Голубицкий

I


Содержи
мое тюбика кончилось постыдным пузырьком, который, не успев надуться, ту
т же и лопнул, напоследок всё-таки брызнув на щеку мутной водичкой. Костя О
бо ю дов, бл
агополучный сотрудник торговой фирмы, провёл по лицу рукой, чтобы утерет
ься, но влаги не обнаружил. Зато понял, что самой серьезной проблемой ближ
айших полутора ч а
сов станет бритьё. В иное время Костя плюнул бы на это
обстоятельство, позволив серен ь
кой суточной щетинке дорасти до убедительной ми
ллиметровки, но сегодня Косте предстояли переговоры Ц не знающая неуро
жаев растительность на их исход вл и
ять не должна была.
Костя задумался. Выходов из создавшейся ситуации было, как, в общем-то, и в
сегда, несколько. Можно было зайти к соседям по лестничной клетке: к Вовке
Лёвину или к Леониду Арцруни, но на этом пути имелись сложности непреодо
лимого характера: у Во в
ки, известного в округе алкаша, вряд ли имелось и прос
тое-то мыло, не то что крем для бр и
тья. Что же касается Леонида, то у него из тёмной и
толстой кожи отовсюду рос первобы т
ный какой-то, неудержимый волос, толстый и чёрны
й. Одалживаться у этого гейдельбер г
ского человека каким-никаким, а все-таки сре
дством личной гигиены Костя брезг о
вал.
Валялась, правда, где-то старая, отцовская еще, электрическая бритва, но её
надо было искать, а времени на поиски было мало. К тому же не было никакой г
арантии, что этот совнархозовский механизм вообще зараб
о тает.
Конечно, можно было просто намылить морду обычным мылом, как это всегда и
делалось раньше, но для человека, собирающегося ежегодно отдыхать в Испа
нии и разъе з
жающего в пусть и не в очень новом, но все ж таки мерсе
десе, подобный имидж, как р е
шил для себя самого Костя, никак не подходил. Даже есл
и об этом никто и никогда не у з
нал бы.
Опыт показывал, что правильное решение проблемы почти всегда пр
и ходит само, ес
ли удается отвлечься ото всего так, чтобы голова казалась совершенно пус
той. И действ и
тельно, через пару минут Костя знал, что будет делать
: он заедет побриться по дороге в какой-нибудь салон. И, разумеется, в Москв
е, а не здесь, в области.
Далее все было как обычно: после теплого душа, Костя со всей нежностью и за
ботой вытер тело белейшим и мягчайшим махровым полотенцем, где-то прижим
ая посил ь
нее, чтобы почувствовать убедительную твердость, а где-то Ц едва касаяс
ь себя пушистой тканью. Затем перед зеркалом принял несколько мужествен
ных поз и в который раз пож а
лел, что из-за нехватки времени никак не получается п
одкорректировать неплохие, в общем, пропорции. С успокоительным удовлет
ворением отметил, что он
на месте и в отли ч
ной форме Ц теплые струйки душа, красивые п
озы и отсутствие на хозяине одежды всегда заставляли
его наливаться тяжест
ью и упруго свисать с эдакой ле н
цой знающего себе цену профессионала: только дай
Ц а там уж держись! Костя оттянул гордецу тонкую кожицу н
а зад, чтобы полюбо
ваться, как он будет выглядеть пот
у м
, повертел им так и эдак и хихи
к нул: дурь, конечно,
но ничего не поделаешь Ц ноблес, как часто говорит Сашка Розопа
с лер, Костин сослу
живец, оближ. Костя усмехнулся, представив себе это последнее ин
о странное слово ка
к русское приказание («Как это по-научному?»), но потом засомневался, можно
ли вообще так сказать. Грамматика не была его самым сильным местом, но Кос
тя, не став по этому поводу слишком угрызаться, в целом собой остался дов
о лен.
Затем он облачился в свежие одежды: снизу чистый хлопок, дальше Ц хлопок
в смеси и, наконец, сверху Ц новешенький, настоящий бутичный, а не какой-н
ибудь там с рынка, костюм Ц серый красавец итал
ь янец (или испанец?
«а, может, португал?»), элегантный и, страшно и сладко вспомнить, какой дор
о гой.
Прежде чем утвердить ногу в черном носке, высоком и плотном, в ботинке, Кос
тя з а глян
ул внутрь: телесного цвета нежная стелька с немецкими буквами и короной
еще не у с п
ела потемнеть и продавиться от пятки и пальцев и, если серьезно не присма
триваться, казалась совсем новой. Ногой из ботинка тоже еще не пахло, хотя
приятный дух от неношеной обуви уже не чувств
о вался так отчетли
во, как неделю назад, когда Костя купил эти прекрасные черные туфли, имея в
виду обуваться в них по важным случаям. Костя вздо
х нул Ц жалко было
не дорогой обуви, а утраты первозданной красоты.
-
И так во всем,
Ц ск а зал
Костя вслух.
Скорчив
шийся на подоконнике кот, которому Костя еще не успел дать новое имя, услы
хав хозяйский голос, сиганул на пол, и сделал предательскую попытку поте
реться ба ш
кой о Костины новые брюки ноги Ц коту хотелось жрат
ь. Костя шуганул было его Ц не до кота с его нежностями, но устыдился. «
В сущности, Ц подумал он, Ц по настоящему ла
с каться
умеют только люди и кошки». Тут к месту вспомнилось ему, как днями говорил
он одной любительнице животных:
-
Скажите, Вале
чка, ну, разве это ласки, когда вам в лицо пыхтят и суют мокрый язык, а в груд
ь пихают грязными лап а
ми, а? Ласки Ц ведь это другое совсем, правда, умм?
Валечка
Кандомблина была Костина сослуживица, убежденная и последовательная с
обачница, владелица огромного слюнявого пса. Валечку эту Костя время от
времени дразнил в глаза, порицая ее чувства к собакам, и за глаза добивал н
еопровержимыми в неизбывном споре собачников и кошатников аргументами
, которые, правда, почему-то приходили в голову гораздо позже того времени
, когда они действительно были ну ж
ны.
Кот получил удовлетворение в виде горсти сухого корма из пакета Ц откры
вать новую банку с влажным и вонючим месивом кошачьих консервов Костя не
стал из опасения как-нибудь нечаянно не изгваздаться в этой п
а кости.
Вообще-то говоря, престижа ради Косте по всему следовало бы обзавестись
приличным псом, к а
ким-нибудь там питом или даже стаффордом, как у Сашки
Розопаслера, но беда была в том, что покусанный в детстве случайной шавко
й, Костя в присутствии собак чу в
ствовал себя неуверенно. Так что пришлось ограни
читься котом. С котом этим вышла особая история.
Три дня назад, когда Костя, заслышав во дворе знакомое оживление, означав
шее, что приехала мусорка, подхватил помойное ведро и вышел на л
е стничную клетку,
он едва не споткнулся в темноте о что-то маленькое и мя
г кое, жавшееся к ст
ене у самого дверного проема. Приоткрыв свою дверь, чтобы дать немного св
ета на темную лестницу и нагну в
шись, Костя увидел у своего порога странное и дов
ольно противное существо: ушастое, тощее и при этом как-то гиппопотамист
о складчатое. Существо дрожало и заглядывало Ко
с те в глаза. Преодо
левая постыдный страх, Костя все же присел над существом и только тут дог
адался: «Кот!» Первым внутренним движением Кости было дать этой отврати
тел ь ной к
арикатуре на милое домашнее животное под бурдючное брюшко ногой, но что-
то удержало его. Помойное ведро в тот день он так и не вынес. Позже, сидя на к
орточках над котом, лакавшим фруктовый йогурт из блюдца, и с отвращением
обозревая омерзител ь
ный, чем-то напоминавший вяленое кавказское лакомст
во хвост этого чудовища, перех о
дящий в такой же противный хребет, Костя смутно п
рипомнил, что по телевизору, каже т
ся, уже видел подобных уродцев и что говорилось п
ро них что-то особенное. Не откладывая в долгий ящик, Костя позвонил Валеч
ке Ка н дом
блиной.
-
Это, скорее вс
его, сфинкс, Ц сказала Валечка. Ц Новая порода такая. Убежал о
т куда-нибудь, дура
чок. Сейчас самая мода на таких кошек. Вот люди! Заведут ради моды, а сл
е дить не след
ят.
«Мода?»
Ц подумал Костя и к концу разговора с Валечкой решил оставить этого пр
и блудного
монстра у себя. «А там Ц посмотрим. Найдется хозяин Ц отдам. За вознаграж
дение. Не на й
дется Ц пусть живет». Костя вспомнил про обычай пус
кать в новую квартиру сначала кошку. «Что ж, и это кстати будет». Прощаясь,
Валечка пообещала Косте прине с
ти завтра на работу «Энциклопедию домашних живо
тных» ради пополнения соответс т
вующих знаний.
Энциклопедия эта, роскошный переводной томище с прекрасными фот
о графиями, вот
уж третий день лежала на журнальном столике, да Косте все никак не хватал
о времени, чтобы просто раскрыть ее и посмо
т реть хотя бы карт
инки.
Накормл
енный местами позеленевшим творогом, кот просидел под стулом на кухне до
вечера, потом, осторожно нюхая перед собой линолеум, перебрался в уборну
ю и там, к немалому удивлению и нечаянной радости Кости, нагадал, противно
раскорячившись, прямо в унитаз, и начал исследовать квартиру. Обследован
ие нового места жительства он зако н
чил только к утру. А к концу следующего дня, к
ак обнаружил вернувшийся с работы Костя, успел навести в доме свой «поря
док»: скинул со столов и полок спокойно лежа
в шие там мелкие пр
едметы и закатил часть из них в самые труднодоступные углы. Однако на
и большие бесч
инства кот устроил на кухне, где разбил стакан с остатками кефира, и в ванн
ой. Тут он сбросил на кафельный пол с полочки под зеркалом зубную щетку, бр
и т венный
станок и тюбики с пастой и кремом для бритья. На последний Костя, войдя в в
а н ную, и на
ступил. Из несчастного тюбика, противно чвакнув, вылетела длинная, с одно
го конца, жирная струя, а с другого Ц медленно вывалился вулканический н
атек крема. Убираясь, экономный К о
стя обнаружил, что, к счастью, выдавился не весь кр
ем, и положил то, что осталось от тюбика, обратно на полку.
Получивший устный выговор (Костя не посмел стукнуть это голое чудище, бо
ясь повредить ему отчетливо различимые под кожей ребрышки и потрошочки)
кот вроде бы о с
тепенился, ничего не разбил и вечером вчера только н
аблюдал за Костей. «Как все равно гипнотизирует, гад,» Ц усмехался про се
бя Костя, временами встречаясь глазами с его немигающ
и ми взглядом.
Третьег
одневишная беда с тюбиком и была причиной сегодняшнего затруднения с бр
ит ь ем. Кро
ме того, обычно такой пунктуальный и ничего не забывающий Костя как-то та
к по неизвестной причине забыл вчера купить новый тюбик крема.
Костя завтракать не стал Ц выпил только большую, с логотипом его компан
ии кружку растворимого кофе. Если сейчас он будет рассиживаться, у него н
е хватит времени на посещение парикмахерской. Прихлебывая кофе (лучше бы
, конечно, чайку, да вот везде показывают, что по утрам пьют име
н но эту дрянь), Кост
я наблюдал, как кот громко и быстро ухрустывал сухой корм из тарелки Ц от
четливо видно было, как комки пищи проталкив
а лись под тонкой к
ожей в на глазах уплотняющуюся котовую утробу. «И куда в него столько вл
е зает?» Ц
подумал Костя.
У подъезда Костю приветствовал средних лет безработный Пурдошкин, кото
рого Ко с т
я нанял охранять по ночам машину. За работу Пурдошкин ломил огромные баб
ки, но Костя согласен был. Тому были две причины: во-первых, Пурдошкин обхо
дился дешевле, чем охраняемая стоянка, с которой все равно по договоренн
ости с охранниками чья-то машина раз в месяц должна была так и так угонять
ся; а во-вторых, Косте сладко было д у
мать, что у него будет какой-никакой, а все-таки с
луга. Опыт первых двух недель эксплу а
тации трудящегося так Косте понравился, что
он намеревался в скором времени завести себе еще слуг, причем обязатель
но женщин, и лучше среднего возраста, из которых он рассчитывал воспитат
ь кротких, обожающих его за молодость, красоту и богатство р
а бынь.
Пурдошкин снял с головы ветхую пердульку с приколотым к ней значком, изо
бражавшим необычной формы ножницы, и с нарочитой торжес
т венностью протян
ул хозяину ключи от машины. Косте вспомнились виденные когда-то в кино шо
феры в кожаных ф у
ражках с затейливыми гербами, открывающие двери кру
тых роллсов-ройсов, и почему-то фраза из старого анекдота: «Князь Твердох
лебов, вот ваш …» Костя улыбнулся веселому воспоминанию и м
и лостиво отпустил
слугу отдохнуть пока.
Радуясь безупречной работе всех узлов и механизмов своей горячо любимо
й машины и соответс т
венно гордясь, Костя доехал до московского шоссе и о
становился, ожидая, когда можно будет, свернув направо, втиснуться в пото
к стремящихся в столицу машин. Ож и
дая, оглядел окружающее пространство. В простран
стве этом все то же было: вон засы п
ные двухэтажные бараки Ц там жили рабочие шелко
ткацкой фабрики Ц с их детьми Костя учился в школе; вон покосившаяся, син
яя колонка, из которой набегавшись, мальчик Ко
с тя пил самую холо
дную на свете, с привкусом то ли резины, то ли керосина воду; вон ст
а рик-китаец, выдав
авший когда-то пульки в тире парка культуры и отдыха при фабрике «Технот
кань», деловито ищет в кустах пустые буты
л ки

Костя вздохнул и подсчитал в уме, сколько еще не хватает ему денег на поку
пку квартиры в Москве, и опять вышло, что ждать немного осталось. Конечно,
это будут не роскошные, от отца-академика унаследованные апарт
а менты, как у Сашки
Розопаслера, но все же и не теперешняя его унизител
ь ная жилплощадь. В
от уж будет он видеть из своих окон другие картины! Да и не вернется он бол
ьше сюда, где жил тридцать лет со дня рождения и по сейчас, забудет про эти
бараки, про к о
сую колонку, про тухлую Клязьму, про душные электрич
ки, про пл о
щадь привокзальную, про парикмахерскую у станции, куда мальчишкой его п
ос ы лали с
тричься за сорок копеек …
«Стоп! Ц встрепенулся Костя. Ц Парикмахерская! Там еще работал такой ху
дой и ра з д
ражительный еврей, этот, как же его? Моисей, кажется … Точно Ц Моисей! А фам
илия его была Ц Шуб!» Костя хмыкнул, вспоминая, как этот самый Моисей Шуб
дергал его за в о
лосы и раздражался, когда Костя во время стрижки сов
ершал детские непроизвольные движения. Возя машинкой по круглым затылк
ам, Моисей Шуб, бывало, смеялся, как ка ш
лял: «гагы-гагы», ведя с другими мастерами вз
рослые непонятные разговоры. Костя п о
смотрел на недавно приобретенный «Ориент»:
«Успею!», и когда вереница машин, пр е
граждавших ему дорогу, наконец, иссякла, не пове
рнул направо, в сторону столицы, а рв а
нул прямо Ц к станции.
Косте привиделось, как подъезжает он, как лихо тормозит у широких, аркой, о
кон старой парикмахе р
ской, как из-за стекол смотрят на молодого джентльме
на девушки-мастерицы в белых фартучках, в коротких халатиках, в ч
у лочках и все тако
е, и ножницы у них в руках замирают

II


Парикма
херская была на старом месте и все под той же треснувшей в нескольких ме
с тах стекл
янной вывеской. Костя, как и задумывалось, резко тормознул у самых окон. Хо
рошо было бы, конечно, чтобы ради привлечения внимания прекрасных цирюль
ниц тормоза повизжали, но вместо пронзительно-призывного визга, на котор
ый нельзя не пове р
нуть голову, машина, как и всегда, издала не звук даже,
а какое-то низкое, за порогом слышимости почти, сотрясение воздуха, но все
же такое мощное, что высокие стекла витрины явственно задр
о жали.
Костя помедлил Ц сначала в окнах должны были показаться девушки, а уж по
том он будет выходить из машины Ц уверенный, неторопливый такой, чтобы в
се прочувствовали момент.
Закрывая машину, Костя краем глаза установил, что в окне никто не показал
ся. «Зря ехал?» Ц спросил себя Костя, отыскивая глазами объявление или за
писку на двери парикмахерской, но тут эта самая дверь распахнулась и на п
ороге появился парень в туре ц
кой кожаной куртке и в прическе, которую издали можн
о было принять за большую кавказскую кепку. У парня белел г
о лый затылок и тор
чали уши. «Работают», Ц сообразил Костя и, почувствовав легкую досаду, п
ожал плечами: подумаешь, им же, дурам, хуже Ц пропустили такое зрелище! Да
и с чего он взял, что там должны быть д е
вушки?
Внутри все было так, как двадцать лет назад, когда Костя приходил сюда в по
следний раз: та же гу с
тая одеколонная вонь, сиденье дерматиновое на стуле
прорвано, будто сам Костя вот только что его проковырял, когда ждал своей
очереди, те же зеленые порт ь
еры с кистями на проходе в зал

В «предбаннике» никого не было, но где-то там, в таинственных глубинах пар
икмахе р с
кой чувствовалось чье-то присутствие:
1 2 3