Алексей Лебедев
БОГИ СИНТЕОСА
1. Александр
Гигантский металлический краб медленно полз по изменчивым
просторам Нового Мира. Восемь членистых ног двигались в едином
ритме, четыре телескопических глаза таращились в белый свет. Он
двигался по выжженной плазменными эмиттерами дороге, которая уже
начала зарастать травой-хамелеоном, встречавшей незваного гостя
ядовито-красным цветом ненависти и боли. Подвижные стебли жадно
набрасывались на металл, и их выдирало с корнем.
Так, шаг за шагом, я возвращался на Базу.
Кругом клубился фосфоресцирующий туман.
Видимость была неважная, но сигнал маяка шел четко.
Внезапно прямо передо мной земля выплюнула белый неуклюжий
росток в полметра толщиной, который тут же разросся в такое же
мертвенно-белое дерево. На нем вырастали безволосые человеческие
головы, заходящиеся нечеловеческим воем огромных ртов, плюющихся
слизью. Когтистые руки росли и ветвились, обшаривая пространство
вокруг. Вытянулись и задергались толстые обрубки ног с венчиками
извивающихся щупалец на культях.
Омерзительно-завораживающее зрелище, словно ожившие (очень
некстати) картины Сальвадора Дали...
В наушниках раздался искаженный помехами девичий голос:
- Краб, я База, как слышите меня? Прием!
- База, я Краб. Слышу нормально. Возвращаюсь.
- Краб, я База. Что-нибудь нашли?
Остатки надежды в голосе. Жаль разочаровывать...
- Ничего хорошего.
- А почему остановился?
- Здесь дерево ужасов выросло, прямо на дороге.
- Нужна помощь?
Господи, ну какая там помощь! Сам справлюсь. Интересно, она
действительно беспокоится лично за меня или это чувство долга? И
если я ее беспокою, то в каком качестве? Проклятые мысли!
Я даю залп по адскому дереву, и обращаю его мерзкую плоть в
жирный черный пепел. Просто и быстро.
- Все в порядке. Иду по пеленгу.
- Вас понял. Продолжайте движение.
Как трогательно у нее получаются эти казенные фразы!
Пытаясь отвлечься, размышляю об увиденном.
Похоже, протоплазма пытается имитировать человеческое тело.
Только получается у нее плохо. Зачем ей это вообще надо - хочет
войти в доверие или издевается? Я усмехаюсь про себя: во мне еще
жив ученый, который хочет изучать неведомое, а не палить в него
из плазменных пушек. Но как быть, если объект изучения съел твой
родной мир?
Вот и База. Так мы зовем теперь это место.
Голубоватое мерцание энергетического купола, а под ним -
родное здание Института, недовытоптанный газон, асфальтовые
дорожки да чахлые деревца (настоящие!).
Все, что у нас есть. Все, что осталось с прежних времен.
Мой краб-вездеход проходит очищение сверкающим холодным
огнем. Купол впускает его, и вот я дома. Не снимая мой легкий
скафандр (мне почему-то кажется, что в нем я лучше смотрюсь), я
топаю на пост наблюдения.
И вижу Ванду. Как она хороша в этой форме цвета хаки, пусть
даже и не по размеру! А ее светло-русые волосы, короткая стрижка
"под мальчика"... О, моя хрупкая амазонка!
- Ну что? - Ванда смотрит на меня своими огромными глазами
цвета морской волны. Как мне угадать, что таится в их глубине?
- Ничего хорошего, - повторяю я. - Везде такой же бардак.
- Ясно, - вздыхает она. Мне так ее жалко!
Господи, как я хочу ее! Просто взять за руку, поцеловать в
щечку, усадить на коленки, обнять, прижать к себе, почувствовать
ее тепло, ее запах, слышать биение ее сердечка. Ванда, Вандочка
моя, девочка... Хорошая моя... Сколько во мне скопилось нежности
к тебе! Я чувствую, как увлажняются мои глаза. Не хватало еще
разреветься - она решит, что я совсем спятил.
- Ладно, пока, - бурчу я угрюмо и отворачиваюсь к двери. -
Кстати, где остальные?
- Игорь в библиотеке, а Марина обед готовит.
- Угу, - киваю я и закрываю за собой дверь.
Шаги моих сапогов одиноко раздаются в опустевших коридорах
Института. Одиночество - страшная штука...
2. Игорь
Признаться, за чтением я совсем забыл о времени. До чего же
увлекательно порой пишет старушка Агата! Жаль, что ее нет здесь,
с нами. Дело в романе явно шло к концу - месье Пуаро, подкрутив
свои усы, уже собрал всех подозреваемых вместе и начал капать им
на мозги. Хотя я бы на его месте сразу сказал бы, кто убийца, а
не мучил народ базаром.
Скрипнула дверь, я поднял глаза и увидел Марину. В новом
розовом фартуке она выглядела чертовски аппетитно. Ее прекрасные
рыжие волосы были живописно растрепаны.
- Игорек, - томно позвала Марина.
- Что?
- Пошли обедать.
- Ну, пошли. А Сашка вернулся?
- Вернулся, все тебя ждут.
- Ну, раз ждут...
Я притворно вздохнул, отложил книжку, опустил ноги со стола
и пошел вслед за Мариной. Она неосторожно повернулась ко мне
спиной, и я обнял ее, положив одну руку на грудь, а другую - на
живот. Под фартуком у нее был свитер, и довольно кусачий.
- Ну, ты что?! - вывернулась Маринка. - Совсем стал маньяк!
До вечера подождать не можешь?
- Не могу!
- Что люди скажут?
- Какие люди? Сашка с Вандой тоже друг другу глазки строят.
- У них еще ничего не было.
- А ты откуда знаешь?
- Мне Ванда сказала.
- Ну, если сказала...
Мы пришли в столовую.
Сашка, по своему обыкновению, был мрачен и с подозрением
ковырялся у себя в тарелке. Ванда ела без всяких задних мыслей.
Почему-то они сидели за разными столиками. Поругались, что ли?
Марина без разговоров подсела к Ванде и они начали о чем-то
шушукаться. Я сначала хотел тоже к ним, но передумал и подсел к
Сашке. Все-таки мужская дружба важнее.
- Привет, старик. Какие проблемы?
Он уставился на меня из-под своих мощных линз.
- Никаких, - произнес он холодно. - Все в порядке. Все к
худшему в этом худшем из миров. Мы - последние люди на Земле.
- Старик, мы уже обсуждали эту тему. Пора бы привыкнуть.
- Я привыкаю, привыкаю... Кстати, ты что-нибудь вычитал?
- В каком смысле?
- В смысле, что бы помогло нам спасти мир.
- А... да нет.
- Ты не пробовал проанализировать результаты Чао и Маклеона
с точки зрения девятого уравнения Федорова?
- Да нет, знаешь ли, как-то было не в кайф... Зато раскрыл
парочку преступлений вместе с Пуаро. Ну и головастый он мужик!
Сашка не оценил мою шутку. Выражение его лица, вероятно,
должно было означать бесконечные скорбь и упрек. По-видимому, я
должен был пасть на колени и горько раскаяться. Но по правде, в
такие минуты мой друг выглядел довольно жалко и смешно. Я отвел
глаза, но это движение было неверно истолковано.
- То есть ты хочешь сказать, - зловеще-ледяным тоном громко
произнес он, - что пока я там, - он махнул рукой в сторону окна,
где мерцали зеленоватые сполохи, - рисковал жизнью, исполняя
свой долг, ты здесь детективчики почитывал?
Вот вечно он так: пытается привить мне чувство вины. До сих
пор безуспешно. Но сейчас он еще и работал на эффект у девчонок.
По-моему, это низко. Ладно, ответим.
- Брось, старик! Хватит уже демагогии. Ничем ты не рисковал
и долга никакого нет. Спасать некого, и нас никто не собирается
спасать. Мы сами себя спасем! Вот шарик наш научный дойдет до
кондиции, тогда и свалим все вместе отсюда. А там - молочные
реки, кисельные берега сделаем, все тип-топ. Или берега лучше
шоколадные, как по-вашему, девочки?
Девочки промолчали, а Сашка, закусив губу и пробуравив меня
напоследок взглядом, вышел из столовой. Все-таки жалко парня.
Хорошо бы уже у них с Вандой все наладилось.
3. Александр
Я лежал в своей комнате и злился. Впрочем, это не то слово.
Мысли и чувства водили в моей голове хороводы и отплясывали на
моих бедных мозгах. Надо принять что-нибудь из аптечки...
Вот - Игорь. Что он вообще такое? Может, мой личный демон?
Мы дружили с ним еще со школы. Помню, класса до седьмого он
еще бил меня. Однажды разбил мои очки, да так, что осколки чуть
не покалечили мне глаза. Потом все списали на несчастный случай.
Я обижался, а потом прощал его. Все прощал! Сам не понимаю, как
это было возможно?
Потом он перестал меня бить. Может, мы повзрослели? А может
быть, он просто понял, как я могу ему быть полезен? Конечно! Кто
даст списать домашнее задание? Сашка. Кто решит оба варианта на
контрольной? Сашка. Кто подскажет у доски? Сашка.
В Институт он поступил чудом. То есть это мне тогда так
казалось. Повезло на вопрос, который выучил накануне, на доброго
экзаменатора, вытянувшего его с тройки на четверку... Тогда я не
знал, что для Игоря это не случайность, а закономерность.
Ему везет. Почему ему всегда везет, а мне - никогда? В том,
чего добился я, везения не видно ни грамма: только вечный труд и
беспокойство, постоянные усилия и напряжение, от которых сам
результат теряет смысл. Но я верил - так надо. Я верил в порядок
и справедливость. А он всегда подрывал мою веру.
Конечно, на экзамен всегда можно протащить учебник. А если
нет учебника, то есть у кого спросить. А если и спросить не у
кого, тогда - вперед, прорвемся на халяву!
Все учишься, Сашок? Зачем? Надо бабки зашибать! Клево: как
студент, налогов не платишь. Все тип-топ...
Он и сейчас такой же. Приспособился. Привык. Плевать ему на
все. Есть пожрать и выпить, есть девчонки, а начальников никаких
нету. Впереди маячит самая большая халява на свете - могущество
богов Синтеоса. То есть, наверное, так он воспринимает это. Его
не мучают вопросы морали. Какая мораль, старик, мы не в детском
саду! Все будет нормально, все тип-топ.
И Маринка его хороша - грудастая и длинноногая кобыла. Кой
черт понес ее в науку? Ей бы в секретарши, фотомодели или шлюхи.
Там она была бы при деле. А в Институте ей всегда было скучно.
Зато теперь весело. Что я, не знаю про их с Игорем шуры-муры? Да
они почти и не скрывают. Страшно подумать, как эта сладкая
парочка развернется в Синтеосе!
Чтобы развеяться, я залезаю в тумбочку и достаю вырезки из
"Плейбоя", стащенные из комнаты охранников. Некоторое время тупо
рассматриваю их. Но почему-то вид этих шлюх не приносит мне
радости. Улыбаются, стервы... Сдохли давно все. А не сдохли бы -
ради спасения от кошмаров Нового Мира прибежали бы, легли бы в
любую постель и бесплатно, так же улыбаясь, если хозяин велит.
Сволочи! Я бросаю картинки, достаю аптечку, вытряхиваю пригоршню
разноцветных таблеток и погружаюсь в забытье...
4. Ванда
Какими сумасшедшими глазами на меня сегодня смотрел Саша!
Может, не стоит отпускать его одного?
Я правда беспокоюсь, когда он уходит туда, в Новый Мир. Он
говорит, что пытается найти остатки цивилизации и других людей.
Это было бы здорово! Признаться, очень странно чувствовать себя
последними представителями человеческой расы. В конце концов, мы
не самые удачные экземпляры. А с тех пор, как от нас ушел Иван
Аркадьевич, мы и вовсе осиротели. Его авторитет как-то сплачивал
нас. Теперь все не так. Саша и Игорь все время ссорятся - просто
больно смотреть! Мне кажется, что это плохо кончится. Все как-то
неправильно, нехорошо. Я чувствую это, но объяснить не могу...
Сегодня я задумалась, насколько мы искренни. Правда ли Саша
отправляется на поиски людей, или он ищет что-то совсем другое?
Быть может, какие-то неизвестные силы с той стороны воздействуют
на его разум, заманивают в ловушку? А я потакаю этому безумию!
Правда ли Игорь воспринимает все как должное? Это странно.
Я и раньше знала, что он самовлюбленный эгоист - на месте
Марины ни за что бы с ним не связалась! - но не думала, до какой
степени. Как он может так спокойно говорить о том, что нас ждет?
Игорь действительно собирается принести целую Вселенную в жертву
своим прихотям! Он не шутит. По-моему, это ужасно...
Марина в последнее время ведет себя просто неприлично. Я не
считаю себя ярой феминисткой, но по-моему, ее метод решения всех
проблем путем окручивания мужиков несколько устарел. Да, все мы
боимся неизвестности, но это не значит, что надо вешаться на шею
кому попало. Надо же и гордость девичью иметь! Она, похоже, уже
считает себя замужем. И очень счастлива. Интересно только, Игорь
разделяет ее представления или просто пользуется? Скорее всего,
второе. Боюсь, Мариночка, тебя ждут большие разочарования...
Неужели мне первой пришло в голову, что ТАМ нам гораздо
труднее будет ужиться, чем здесь? Мы же все такие разные, что не
сможем ни о чем договориться! Во что превратится Синтеос? Разве
что нам удастся разорвать его на четыре части и потом научиться
не вмешиваться в дела соседей. Ну, положим, я бы пошла на это.
Постаралась бы быть доброй и мудрой богиней. А наши мальчишки?
Они вполне могут устроить Армагеддон!
Я заглядываю в комнату Саши, чтобы поговорить об этом, но
он спит. Опять принимал снотворное! Он когда-нибудь отравится...
А пока будет спать до вечера, а ночью проснется и пойдет бродить
по Институту. Что же с ним делать?
Я прекрасно знаю, что нравлюсь ему, хоть он никогда и не
говорил об этом и не скажет, наверное, даже под страхом смертной
казни. Такой уж он человек. Честно говоря, мне он тоже нравится,
но не в моих принципах действовать первой. К тому же это может
испортить мою репутацию в его же глазах. Не хватало еще, чтобы
он считал меня такой же давалкой, как Марина. Хотя, может, все
это пустяки, и моя подруга права, следуя инстинктам? Может, это
единственный способ выжить и не сойти с ума? Я уже сомневаюсь...
С сомнением смотрю на спящего Сашу, заботливо поправляю его
одеяло, вздыхаю и ухожу. Как медленно тянется время!
5. Александр
Я спускаюсь по лестнице - вниз, по выщербленным ступеням,
которые уже никто никогда не починит. Я спускаюсь в подвал. В
нашу Лабораторию. Я открываю массивную металлическую дверь, и
вхожу в пространство, залитое таинственным колдовским светом...
Там, на пьедестале из мигающей разноцветными огоньками
электронной аппаратуры, заключенный в пять концентрических
прозрачных сфер, висит неподвижно шар ярко-голубого цвета. По
его зыбкой поверхности беззвучно ползают ветвистые молнии.
Итак, господа экскурсанты, он перед вами - Синтеос, то есть
синтетический Космос, искусственный мир, результат многолетних
исследований выдающегося ученого нашей эпохи, академика Ивана
Аркадьевича Федорова, и его учеников...
Руками ничего не трогать! Молодой человек, я вам говорю!
Итак, господа, что же представляет собой этот Синтеос?
Ничто иное, как аналогово-цифровую вакуумно-резонансную машину,
создание которой стало возможно благодаря открытиям в области
обобщенной теории относительности, сделанным нашим замечательным
ученым, академиком Федоровым...
Девушка, немедленно подберите фантик от "Сникерса"! Дома у
себя будете сорить. Вот народ, честное слово!
Некоторые зарубежные ученые, господа экскурсанты, отрицали
возможность создания реальностно-адекватного Синтеоса, оценивая
его порядок сложности как практически недостижимый. Однако это
препятствие не остановило наших отечественных ученых во главе с
академиком...
Молодой человек, не подсказывайте! Здесь вам не цирк!
Итак, благодаря разработанной Иваном Аркадьевичем и его
учениками программе Становления, наш Синтеос представляет собой
самоорганизующуюся и самообучающуюся систему. Можно сказать, что
он последовательно обучается моделировать мертвую, а затем и
живую материю в ее поступательном развитии, вплоть до высшей
формы - мыслящей материи в лице человека...
Девушки, прекратите болтать! Вам что, не интересно? Ну так
и выйдете отсюда, не мешайте остальным слушать.
Однако, господа, в Синтеосе мы видим поразительное явление:
исчезают различия между моделированием и бытием. Так, в силу
уравнений обобщенной теории относительности, стирается грань
между реальностью и виртуальностью...
Молодой человек, уберите банку из-под пива! Вы что, в кабак
пришли? Сейчас в охрану позвоню, вас живо выведут.
Синтеос, господа экскурсанты, в процессе своего Становления
может быть охарактеризован множеством как макроскопических, так
и микроскопических величин. Однако важнейшим для нас является
безразмерный параметр, именуемый Индексом Реальности. Как вы
можете видеть на электронном табло, несмотря на незначительные
случайные колебания, этот показатель неуклонно растет...
Что смешного? Ничего? Это последнее предупреждение!
Согласно теории академика Федорова, когда Индекс Реальности
Синтеоса достигнет значения "единица", Синтеос станет полностью
реальностно-адекватным. Это означает, прежде всего, возможность
адекватного переноса материальных объектов из нашего мира в мир
Синтеоса и наоборот.
1 2 3