Настоящую тайну Луны.
Братья и сестры! Вас обманули. Вас обманывали всю жизнь.
Всю жизнь вам внушали, что Луна - холодный и безжизненный мир,
где нет ничего интересного. Это ложь! А тем, кто говорил правду,
приходилось туго. Сотни лет длится этот заговор, но мы положим
ему конец.
Вы верите в селенитов, друзья мои? Может быть, да, а может,
и нет. Вы не хотите, чтобы над вами смеялись. Вы не хотите, чтоб
вас засадили в психушку. Иногда вы боитесь признаться даже себе.
Хватит! Пришла пора раскрыть карты.
Я верю в селенитов. Они существуют. Они здесь, рядом с
нами. Наша Луна - не мертвая пустыня, а обитель древней и мудрой
расы. Эти существа намного обогнали нас в развитии, они обладают
невероятными возможностями. Хотят ли они завоевать нас? Нет, им
это не нужно. Они не такие дикари, как мы. Подумаем лучше, кому
выгодно запугивать нас кровожадными пришельцами. Конечно, тем,
кто не хочет контакта. Тем, кто хочет украсть у нас будущее.
С нами готовы поделиться всем - опытом, знаниями и
возможностями. Сбудется то, о чем вы мечтали, друзья. Не станет
больше войн, болезней, старости. Живите вечно, братья и сестры!
Вы увидите своих правнуков и отдаленных потомков. До звезд будет
подать рукой, Млечный Путь покорно ляжет вам под ноги. Не
желаете прогуляться? Новый человек станет повелителем Вселенной.
Но готовы ли мы к контакту? Посмотрим вокруг. Сначала надо
навести порядок в своем доме. Надо навести порядок и в умах,
остановить разброд и шатания. Задумаемся: способны ли мы взмыть
в небо, способны ли оторваться от Земли, преодолеть ее жуткую
силу тяжести.
Там, на Земле, миллиарды жалких людишек размножаются,
грызутся из-за пустяков и отравляют все, к чему прикасаются их
грязные руки. Нам удалось вырваться из этого кошмара. Мы
забрались на небо и можем теперь смотреть оттуда сверху. И нас
уже ненавидят за это!
Пусть каждый спросит себя: как я попал сюда? Что это было -
случай? Я не верю в случайности. Это судьба. Это воля небес. Нам
дали шанс, так не упустим его!
Мы - люди великой судьбы. Нам нужно небо. Нам нужны звезды.
Нам нужна вечность. И мы получим это! Мы отвоюем себе место под
солнцем. Мы построим новый прекрасный мир. Мир мечты, мир
волшебных сказок и фантастических снов. Я вижу его!
А тем, кто не видит, говорю: смотрите! Восходит звезда
новой эры. Те, кому нужны доказательства, скоро их получат.
31. Профессор Коллинз
Честно говоря, раньше я никогда не интересовался местной
политикой, а имя Джеймса Хэрриша было для меня пустым звуком. В
выборах я не участвовал, полагая это мероприятие бессмысленной
тратой времени и денег. Мышиная возня, и больше ничего.
Позволю себе напомнить историю вопроса. Первоначально
колония создавалась для нормального жизнеобеспечения
научно-исследовательских станций. Это потом сюда понаехало
множество сомнительных личностей и просто случайных людей,
которые развернули здесь свой бизнес и принялись делить сферы
влияния. Мотивы были, вероятно, самые разные, но корень у всех
один - лень и бездарность, неумение или нежелание наладить свою
жизнь там, на Земле. Разве могли эти люди понять всю ценность и
значимость ведущихся здесь научных исследований? Увы. После
распада последней сверхдержавы мир погряз в мелочных склоках, и
никто не думает о будущем; все меньше уделяется внимания
фундаментальной науке - ее место занимают культы и суеверия. А
наше поколение уже слишком старо, чтобы противостоять этому
безумию.
Та знаменательная ночь ничем не отличалась от предыдущих.
Нет, я не ждал появления Звезды, примкнув глазом к окуляру
телескопа. Современная астрономия опирается прежде всего на
компьютерные технологии. Вся информация собирается и
обрабатывается автоматически, а затем выводится на мониторы.
Даже дежурство - простая формальность. Настоящая работа
заключается в интерпретации полученных данных...
Итак, в четыре утра локального времени сработала программа
регистрации Сверхновых, и аппаратура переключилась в особый
режим. Здесь нам действительно пришлось посуетиться. Как всегда
в подобных ситуациях выявился ряд недоработок и просто
откровенной халтуры. В общем, нам удалось замерить спектры
электромагнитной, гравитационной и нейтринной волн, возникающих
при коллапсе. Более подробная информация, боюсь, будет непонятна
неспециалистам.
Спать мне в ту ночь почти не пришлось, а утром лаборант
сообщил, что со мной хочет поговорить какой-то журналист по
поводу Сверхновой.
Я был рад лишний раз привлечь внимание общественности к
научным проблемам. Полагаю, даже закоренелому обывателю иногда
полезно обратить свой взор к небу. Тем более, надо думать и о
молодежи, которая придет нам на смену.
Журналист оказался прилично одетым, но несколько развязным
молодым человеком. Я попытался изложить ему современные взгляды
на строение и эволюцию звезд, но оказалось, что мы говорим на
разных языках. Его вопросы весьма удивили меня.
Он спросил, как я оцениваю факт сбывшегося предсказания
Хэрриша и какое влияние может оказать вспышка на исход
предстоящих выборов. Разумеется, я ответил, что ни о каких
предсказаниях мне ничего не известно, и что не следует путать
астрономию с астрологией. Взрыв Сверхновой за сотни парсек от
Солнечной Системы ничем нам не грозит.
Журналист, в свою очередь, также был удивлен моей
неосведомленностью в местных интригах. Узнав, что я не имею
привычки смотреть телевизор и читаю только специальную
литературу, он начал снисходительно разъяснять мне ситуацию, и
чем больше он рассказывал, тем большим безумием это казалось. Я
поспешил откланяться, сославшись на усталость...
А ведь он оказался прав. В тот день весь город говорил о
"Звезде Хэрриша". "Взошла звезда новой эры!" - трубили средства
массовой информации. Общественные обсерватории, ранее посещаемые
только туристами, заполнились народом, жаждущим увидеть чудо.
Другие граждане толпами бродили по Луне, задрав головы к небу и
распевая молитвы. Через несколько дней сияние стало угасать, но
исход выборов был уже предрешен.
32. Номер Тринадцатый
- Да уберите вы эту чертову лампу!
- Пожалуйста. Только лампа эта - ваша. Все, что вы здесь
видите, почерпнуто из ваших личных представлений.
- Знаю, я ведь не новичок... в ваших краях.
- Тогда, возможно, пребывание в мире гномов навело вас на
некоторые мысли, и мы сможем более конструктивно продолжить нашу
беседу.
- Возможно. "Не мечите бисера перед свиньями" - это вы
хотели сказать? По-моему, слишком жестоко для Света. Значит, я
всю жизнь занимался никому не нужным делом, спасая людей,
недостойных спасения? Думал, что служу силам добра, а сам играл
в игрушки и тешил свое самолюбие?
- Вы ничего не поняли, жаль. Попытаюсь объяснить. Речь идет
не о ваших деяниях, а о вашей душе. Ваше первое, человеческое
"я" - карлик в руинах былого величия. Ваше второе "я" -
рыцарь-защитник всех карликов. Благородно, конечно, но для наших
целей недостаточно. Ни в первой, ни во второй ипостасях вы нам
не нужны. По закону вас следует вернуть в Колесо Жизни, причем
на более низкий уровень. И все начнется сначала.
- Значит, все уже решено?
- Не совсем. У вас есть выбор.
- Какой?
- Третья ипостась. Вы должны найти ее в себе. Станьте тем,
кто построил город и начертал руны. Верните себе былое
могущество. Иначе ваша борьба бессмысленна.
- Сколько у меня времени?
- Вся вечность. Но у ваших друзей на Луне его осталось не
так уж много, а вы ведь хотите им помочь, верно?
33. Игорь Белкин
В очередной раз я плюнул против ветра.
Получив информацию из первых рук, быстренько обработал ее,
выделив наиболее важные моменты, и получилась прекрасная статья
- гимн современной науке и отповедь суевериям.
Честно говоря, мне просто не хотелось, чтобы "Лунная
радуга" - газета, которой я отдал несколько лет жизни,
участвовала в общем мракобесии. По этому поводу редактор устроил
мне нагоняй. Оказывается, по данным социологических опросов,
наука народу не нужна, а излишнее умствование может нанести
травму чувствительной душе обывателя.
Что ж, пускай. Я не стал спорить. Механически вернулся на
свое рабочее место и уставился в темную пустоту монитора, словно
в окно в грядущее. Мысли были разные. Первая и наиболее легко
осуществимая - бросить все и вернуться на Землю. Там, конечно,
тоже не сахар, но тем не менее... А здесь нас все равно разгонят
к чертовой матери или заставят писать какой-нибудь бред. Уже
сейчас куча желающих этим заниматься. Жаль, редактор этого не
понимает. Уж больно прост, одно слово - американец. Целая страна
не заметила, как развалилась. Мы-то это сто лет назад прошли...
Однако собирать вещи я не спешил, а вместо этого взялся за
свою картотеку. Речь шла о письмах читателей, небезразличных к
моим статьям. Письма, конечно, были разные - одни за здравие,
другие за упокой. Судя по последним, я давно уже попал в "черный
список" тех, кому при новой власти придется несладко. А те, что
поддерживали меня, могли пригодиться. Не письма, конечно, а люди.
Не занимающие никаких постов, не вошедшие ни в какие партии,
разобщенные, смутно ощущающие приближение беды и ищущие, с кем
поделиться. Молодые и старики, рабочие и служащие, бизнесмены и
интеллектуалы...
У меня захватило дух: я понял, что можно сделать. И вместе
с тем это означало перейти невидимый Рубикон, из пленника
истории стать ее творцом. Но разве не об этом я мечтал всю
жизнь?
34. Шериф Кеннеди
- Нет, - сказал я. - Никаких незаконных вооруженных
формирований. Иначе будете иметь дело с полицией. Даже не
думайте.
Я стоял лицом к окну, чтобы не смотреть Белкину в глаза.
Стыдно сказать, но я дошел до того, что в каждом встречном видел
тайного агента и все время ожидал каких-то провокаций. Когда
психопаты правят бал, и сам потихоньку становишься с приветом.
- Но почему? Не будьте бюрократом, - в голосе журналиста
звучала досада. - Если плохие парни хорошо организованы, всем
хорошим парням тоже надо объединиться, - помолчав немного, он
добавил: - Это не я сказал, а Лев Толстой.
- Неужели? А я решил, что вы боевиков насмотрелись.
- Послушайте, люди Хэрриша наглеют с каждым днем. Против
этих "вооруженных формирований" вы ничего не имеете?
- Они вполне законны.
- Да бросьте! Вы прекрасно знаете, какое давление было
оказано на Совет. Это просто насмешка над демократией.
- Закон есть закон.
В этот момент я, должно быть выглядел тупым самодовольным
кретином. Собственно, многие меня таким и считают. Иногда это
даже бывало полезно, но не сейчас.
- Скажу вам только одно. Пока я шериф, я буду защищать
закон - даже от вас.
Журналист неожиданно улыбнулся.
- А если вы не будете шерифом?
- Тогда и поговорим.
- Заметано! - Белкин заговорщицки подмигнул мне.
- Вон! - прорычал я. Терпеть не могу фамильярностей от
малознакомых людей.
Хотя кое-какие мысли он во мне посеял. Я не слишком
обольщался на свой счет в случае победы оппозиции, но полагал,
что до конца исполню свой долг. Теперь я видел, что конец этот
может легко перейти в начало. Там, вероятно, соберется кучка
романтиков-идеалистов, не знающих, с какого конца держать
излучатель. Человек с моим опытом будет просто необходим.
Пожалуй, Лев Толстой был прав.
35. Майкл Петрович
Вот и настал он - последний день, когда ничего уже нельзя
изменить. Когда изнурительная гонка должна смениться тоскливым
ожиданием. Еще вчера ты вновь и вновь пытался достучаться до
чужих умов и сердец, а сегодня у тебя связаны руки. Осталось
выполнить свой - возможно, последний - гражданский долг.
Помнится, в прошлый раз я сомневался, этично ли голосовать
за самого себя. Но в глубине души, должно быть, лукавил. Теперь
вопрос уже не стоял. Потому что решалась не моя личная судьба, а
судьба всего этого маленького мирка, что стал нам так дорог.
Под утро мне снились кошмары. когда я вынырнул из их темной
круговерти, обратно возвращаться уже не хотелось. Я поднялся с
постели, привел себя в порядок, выпил две чашки черного кофе для
бодрости и отправился на окружной избирательный участок.
Народу на улице было немного: воскресным утром большинство
предпочитало поспать. Редкие прохожие узнавали меня - одни
приветливо улыбались и здоровались, другие хмурились исподлобья
и бормотали что-то нелицеприятное. На подходе к участку меня
словила съемочная бригада - молодые, симпатичные ребята,
готовившие репортаж о выборах. Несмотря на их живой интерес, мне
показалось, что они не воспринимают ситуацию всерьез. Для них
политика была частью индустрии развлечений. Что ж, иногда и мне
представлялось, что мы все участвуем в бесконечной пьесе абсурда
на потеху неведомым зрителям.
Обстановка вокруг участка была напряженной. Что-то недоброе
витало в воздухе. Меня пробрал озноб. Весело болтавшие репортеры
притихли. Представшая нашим взорам картина не предвещала ничего
хорошего.
Во-первых, здесь были штурмовики. В этот день по приказу
Хэрриша они занимались "охраной правопорядка" на всех
избирательных участках "в целях защиты свобод граждан и во
избежание провокаций". Эти, судя по всему, с удовольствием
выполняли возложенную на них миссию, поигрывая бейсбольными
битами и железными цепями, посасывая пиво из банок и распугивая
слабонервных избирателей.
Во-вторых, здесь были несколько темных личностей, в которых
по нелепым балахонам и рогатому знаку Луны легко было узнать
адептов секты "Лунная жизнь". Нечасто они одевали в миру свою
парадную форму, разве что по большим праздникам своего странного
культа. Я знал, что "лунатики" тоже на стороне Хэрриша, что это
они подкинули ему идейку о Новом Асгарде. Но формально
придраться было, как всегда, не к чему. "Наблюдатели от
общественных организаций" пользовались своими неотъемлемыми
Должно быть, они торжествовали, но, в отличие от штурмовиков,
молча.
Я увидел, как трое парней преградили дорогу маленькому, но
гордому японцу и вступили с ним в дискуссию. Как оказалось
впоследствии, ему объясняли, что узкоглазым макакам голосовать
не положено; японец в ответ цитировал Декларацию прав человека
на безупречном английском.
- Что здесь происходит? - начальственным тоном спросил я,
полагая, что во главе свиты из репортеров и приставших по дороге
сторонников выгляжу достаточно внушительно. В конце концов, я
все еще был мэром. Но этим глумливым физиономиям было, похоже,
все равно, лишь бы покуражиться.
- Кто это? Никак, господин мэр!
- Какой мэр? Не видишь, что ли, это русский медведь.
- Эй, медведь, катись в свою Москву.
- Пожалуй, не стоит пускать его в участок.
- Он там нагадит. Эти русские везде гадят.
- Смотрите, какая рожа - сейчас зарычит...
- Дорогу! - рявкнул я.
Штурмовики неохотно расступились, пропуская нас.
- Мы еще поохотимся на тебя! - злобно шептали мне вслед.
Я прошел внутрь и направился прямиком к столику за
бюллетенем...
У клерка из комиссии было что-то с лицом: оно гнило прямо
на глазах. Белесые черви копошились в чернеющем мясе, и
обнажались желтые кости черепа. Сама Смерть смотрела на меня.
Мне не было страшно - кто в наши дни не знает, что такое
наведенная галлюцинация? - но стало невыносимо противно и жалко
себя. Почему именно я должен противостоять силам Тьмы? Я закрыл
глаза, чтобы не видеть ничего, но омерзительное видение все еще
стояло перед глазами, а в воздухе пахло гниющим мясом и серой.
И тогда вдруг мое сознание провалилось куда-то в иной мир.
Я оказался под сумрачными сводами храма. Горели свечи. Невидимый
хор пел осанну. Рядом стояла она - моя последняя любовь -
светлые волосы убраны под черный платок, а голубые глаза сияют
как прежде. Она смотрела на меня, улыбаясь, но видела дальше.
Тонкие губы шевелились, и нежный голос звучал в моей душе
повторяя слова молитвы. И сила Того, Кому она служила, освободила
меня.
Должно быть, это продолжалось всего мгновение. Когда я
открыл глаза, злобный морок уже испарился. Кто-то держал меня
под руку, сочувственный голос произнес:
- Что с вами, Майкл Петрович? Вам плохо?
- Ничего, все в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10