А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


«Журнал "Если", №3, 2003»:
Аннотация
Рубрика «Воспоминания» по понятным причинам вызывает интерес самой разновозрастной аудитории. Как зарождалась отечественная фантастика, какими были люди, которые ее делали, что стоит за каждой любимой книгой - об этом со страниц «Если» читатель узнает «из первых уст». Сегодня мы предлагаем вам взгляд с «другого берега», записки человека, который фантастику никогда не писал, однако редкие писательские мемуары обходятся без упоминания о легендарном редакторе легендарного издательства - авторе этих заметок.
Бела Клюева
ЗДРАВСТВУЙТЕ,
Я ВАША БАБУШКА!

«Дорогие мои фантасты! Спасибо за приз имени Ефремова, я принимаю его с чувством, словно вы одновременно присуждаете мне звание Бабушки Фантастики, на которое я с искренним удовольствием и надеждой, что не узурпирую его ни у кого, согласна».
Так, примерно, я собиралась начать свое выступление на Конференции фантастики в Екатеринбурге в июне 2002 года, куда меня пригласили для вручения приза имени И.А.Ефремова. Нагло присваивая себе звание Бабушки Фантастики, я, однако, обосновываю это тем, что у фантастики до сих пор нет Бабушки, что больше двадцати пяти лёт я добросовестно возделывала эту ниву, затем еще полтора десятка лет своими переводами НФ-рассказов, повестей и романов вносила лепту в эту область литературы. За это время я «породила» больше шестидесяти советских авторов-фантастов, опубликовав их в ежегодных НФ-сборниках, в отдельных авторских книгах и, наконец, в «Библиотеке советской фантастики», основанной в 1965 году. А потом появились двадцать пять то-мо» «Библиотеки современной фантастики». И к настоящему времени я бабушка пятерых внуков - так что одно к одному.
Теперь к делу. Мечтала ли я в детстве и юности о фантастике? И не задумывалась. Учительницей стать хотела - это да. И после войны мечту свою осуществила: окончив МГУ, стала преподавателем английского языка в школе. Потом пошла доучиваться в аспирантуру, однако диссертацию не защитила: тему взяла «опасную» - живого американского писателя Говарда Фаста, который после XX съезда КПСС и венгерских событий 1956 года взял да и вышел из рядов Коммунистической партии США. Вышел как раз накануне моей защиты, которая, понятно, не состоялась.
Однако, прихватив часть диссертации с собой, я отправилась на поиски работы и забежала в издательство «Молодая гвардия». Было это в декабре 1957 года. В приемную к директору Ивану Яковлевичу Васильеву я пришла, что называется, прямо с улицы, без каких-либо рекомендаций и знакомств. Иван Яковлевич был высоким, прямым, очень худым человеком, с темными волосами, с худым смуглым лицом, небольшими ярко-синими глазами под низко нависшим лбом. А я в то время представляла собой молодую, довольно наивную женщину, с косичками, уложенными «корзиночкой» на затылке, очень просто одетую. Директор вышел из-за стола навстречу, крепко пожал руку, предложил сесть в кресло и сам устроился напротив. С полчаса мы беседовали. Я высказала свое желание работать в редакции иностранной литературы. Иван Яковлевич, в свою очередь, попросил показать ему мою злосчастную диссертацию и обещал дать ответ через неделю.
В назначенный срок он снова принял меня, вернул, ни слова не говоря, диссертацию, сообщил, что места в редакции иностранной литературы для меня не оказалось. И спросил, не соглашусь ли я пойти в редакцию фантастики - она, как и многие другие редакции в издательстве тогда, только еще зарождалась. Я, мысленно почесав в затылке, вслух припомнила, что с удовольствием читала книги А.Беляева и Г.Уэллса, и согласилась.
Хочется сказать несколько слов об Иване Яковлевиче. Благодаря усилиям И.Я.Васильева «Молодая гвардия» в 1957 году из мало кому интересного издательства, состоявшего из трех редакций и работавшего тогда в основном на ЦК ВЛКСМ, превратилось в издательство всесоюзного масштаба с одиннадцатью редакциями, в том числе художественной литературы, иностранной литературы, поэзии, фантастики и других. Но человек он был далеко не однозначный: тоталитаризм советской системы глубоко въелся и в его характер, и в его деятельность.
Уже в январе наступившего 1958 года И.Я.Васильев представил меня в качестве редактора заведующему редакцией фантастики С.Г.Жемайтису. Мы с ним поднялись в большую светлую комнату на пятом этаже. В ней размещалась вся редакция: три редактора (в том числе и я), младший редактор и наш замечательный заведующий Сережа, как вскоре стали нежно называть его все мы. Человек постарше нас, с очень добрым, улыбчивым, круглым лицом, большими, светлыми, веселыми глазами, прекрасной фигурой и осанкой (первый джентльмен издательства), очень доброжелательный и деликатный, он создавал атмосферу свободы и легкости в редакции. Ее ощущали мы, его подчиненные, и, конечно, все наши гости. Начинался рабочий день, и к нам в комнату (нас потом переселили в две смежные - в одной сидел Сергей Георгиевич с кем-нибудь из мужчин-редакторов - их на моей памяти было три, а в другой - мы, два редактора и младший редактор) входил Сережа со словами: «Здравствуйте, девочки, а я шанежки принес». Так называл он плюшки из ближайшей булочной, потому что был с Дальнего Востока, - «шанежки»! Каждый из нас тоже приносил что-нибудь, и часов в двенадцать в закутке за шкафом, отделявшим рабочую часть комнаты от «разговорной», накрывали стол, выкладывали снедь и начинали чаепития, в которых принимали участие и гости: авторы, переводчики, составители, редакторы из дружественных редакций. За чаем мы просто весело болтали «за жизнь», а порой выдвигали интересные идеи. Например, мысль издавать Всемирную библиотеку фантастики в 15 томах родилась именно во время такого чаепития в 1964 году, когда за столом собрались будущие создатели этой библиотеки А.Стругацкий, А.Громова, Р.Подольный и мы с Сергеем Георгиевичем.
Люди приходили к нам «на огонек» и просто отвести душу, поговорить, рассказать что-то интересное. Так, например, Герман Смирнов, редактор «Техники - молодежи», очень эрудированный человек, много нового рассказывал мне об истории России, о философах Соловьеве, Лосеве и других. Тогда еще молодой красавчик, взбалмошный Ю.Медведев снабжал меня «Лолитой» Набокова, ксерокопией «Собачьего сердца» М.Булгакова, самиздатовским «Доктором Живаго» Б.Пастернака. Читали мы и А.Солженицына - рукопись давали на одну ночь.

***
В 1961 году я предложила два раза в месяц вечерами после работы проводить в редакции что-то вроде семинаров (потом мы назвали их посиделками). Председательствовал на них, как правило, Сергей Георгиевич. Посиделки скоро разрослись - мы уже не помещались в нашей комнатке и перебрались в зал. В них участвовали практически все наши авторы, в том числе и потенциальные, а также коллеги из других издательств и журналов. Сначала, действительно, все сводилось к чтению только что сочиненных рассказов и повестей и к обсуждению их. Однако редкие работы получали одобрение и включались потом в сборники. Все больше наши посиделки превращались в клуб интересных встреч и обмена информацией. Стали приглашать на них специалистов из самых разных областей знаний, например, математика, разработавшего оригинальную историческую концепцию, видного китаиста (друга Д.Биленкина), рассказывавшего о своем предмете такое, чего нельзя было прочесть ни в одной газете или журнале. Нашим футурологом был Игорь Васильевич Бестужев-Лада, в то время опальный.
Председатель собраний вел списки присутствующих. Вот как, к примеру, выглядел один из них (выборочно): А.Днепров (псевдоним Анатолия Мицкевича, во время войны - нашего разведчика в Африке) - грандиозник, колоссальник (работая в закрытом НИИ, он изобрел какой-то прибор на полупроводниках, тогда только входивших в обиход, но пришелся не по нраву институтскому начальству и перешел на работу в «Технику - молодежи»); С.Гансовский -председатель комитета «Смерть отаркам», член-учредитель общества «Долой!»; А.Громова - контр-адмирал, генерал-баба; Н.Беркова - нач. хоз. фантастического цеха; А.Стругацкий - половина гигантской флуктуации, рассасывающаяся; А.Полещук - анти-всёх (он нам доказывал, что «Тихий Дон» написал не М.Шолохов, а атаман Крюков, и еще он изобрел антигравитатор); Б.Клюева - великий распорядитель; С.Жемайтис - регулировщик на перекрестке литературы; А.Колпаков - фирма «Гоп-Скок и Гриада»… Ну и так далее. В авторстве этих характеристик подозреваю Сергея Георгиевича.
Бывали и неприглядные поступки некоторых наших «товарищей». Так, обиженный на несправедливую, как ему казалось, критику своих произведений на семинаре Ю.Котляр накатал донос на кого-то из писателей и на все объединение. К счастью, для доносчиков тогда было плохое время, и Котляра мы просто с позором изгнали из нашего общества.
Еще одно событие всполошило наше собрание. Бакинец, тогда мало известный в редакции, Генрих Альтов в 1961 году вел семинар научной фантастики в Доме детской книги и учредил там приз за наихудшее научно-фантастическое произведение года «Гриадный крокодил». О первом присуждении его А.Полещуку мы не знали, а вот вторым «лауреатом» стала «Зеленая креветка» Е.Парнова и М.Емцева, наших достойных авторов. Обидевшись, мы дружно осудили Г.Альтова, отстояли соратников по посиделкам. Однако Генриха Альтова не потеряли: он оставался нашим автором долго, затем в фантастике его заменила жена Валентина Журавлева, а он подался в пропаганду научных идей и изобретательство.
Посиделки просуществовали при издательстве до 1966 года. Затем они переместились в «Дубовый зал» Дома писателей, где их возглавил и долго вел Е.Парнов.
Наши критики и авторы сетовали на вышестоящие органы, которые, по их мнению, не давали ходу фантастике. «Бедной Золушкой» окрестила ее в своей статье в «Литературной газете» Ариадна Громова. Считалось, что с фантастикой в стране дела обстоят неважно - вот если бы у нее был свой журнал, своя трибуна, советская фантастика расцвела бы пышным цветом! Однако в те времена не только «Молодая гвардия» публиковала НФ. В начале шестидесятых - а «Детгиз» и того раньше - многие издательства начали издавать фантастику: ее выпускали издательства «Знание», «Географгиз», «Юриздат», «Советский писатель» (Ленинградское и Московское отделения), два свердловских издательства, «Лениздат» и даже «Воениздат», не говоря уже об издательствах на Украине, в Армении и других республиках и областях Союза. Очень серьезно выпуском зарубежной фантастики занялось издательство «Мир»: там «Библиотеку зарубежной фантастики» создали и вели Елена Ван-слова и Ирина Хидекель. И они в тяжелые времена поддерживали гонимых авторов, например, заказывали С.Бережкову (псевдоним А.Стругацкого) переводы, давали на рецензирование рукописи.
И альманахов фантастики было тогда немало: «Мир приключений» «Детгиза», сборники издательства «Знание» «Н-Ф», «На суше и на море» «Географгиза» и т.д. И многие журналы публиковали НФ: «Техника - молодежи», «Химия и жизнь», «Изобретатель и рационализатор», «Уральский следопыт». Прекрасно работали в журнале «Знание - сила» замечательные редакторы Роман Подольный, Татьяна Чеховская и другие тогда молодые, прекрасные сотрудники журнала и их главный редактор Нина Сергеевна Филиппова, отстаивавшая журнал от нападок цензуры и высшего начальства. Я хочу сказать, что не в фантастическом вакууме мы работали и не на пустом месте. Да, когда в «Молодой гвардии» в 1957 году возникла наша редакция, фантастика стояла на трех китах: А.Казанцев, В.Немцов и Г.Адамов, - так называемая «фантастика ближнего прицела», фантастика научная. Из названных трех писателей настоящим фантастом - ив жизни, и в литературе - был Александр Петрович Казанцев с его романами «Пылающий остров» и «Арктический мост» и с его теорией происхождения человека от пришельцев из космоса.
Но в 1957 году уже была опубликована «Туманность Андромеды» И.Ефремова, и «фантастике ближнего прицела» пришлось потесниться. Под пером И.Ефремова открылись бесконечные просторы и возможности, возникла картина прекрасного коммунистического будущего Земли, необозримых космических далей. Фантастика утверждала себя, как грандиозная мечта о светлом будущем. И не только любителей читать подобную литературу она обворожила - такое назначение, казалось, закрепилось за НФ и в глазах начальства, и даже цензуры. И, надо сказать, первый период творчества тех же АБС («Шесть спичек», «Путь на Амальтею» и т.п.) оставался в русле оптимистических взглядов, и не было поначалу ни антиутопий, ни острой критики пороков советского общества.
Время мирной, идиллической жизни нашей редакции растянулось аж на шесть лет. Тогда, являясь к главному редактору В.Осипову для подписания очередной рукописи в набор или уже в печать, мне нужно было ответить лишь на один его вопрос: «Как, Бела Григорьевна, рукопись хорошая?». «Конечно», - отвечала я. А ведь уже в 1963 вышел роман АБС «Трудно быть богом», и моя коллега из соседней редакции Катя Калмыкова, прочитав его, посоветовала: «Суши сухари». В центральной печати появилась разгромная статья академика Францева на этот роман. И «великий фантаст» В.Немцов поспешил лягнуть Стругацких в печати. Но, как ни странно, даже это не усложнило прохождения НФ-произведений через наше начальство.
Так «Туманность…» и наступившая «оттепель» породили новую литературу и новых авторов. И по каким-то неведомым мне причина^ сгруппировались они вокруг редакции фантастики в «Молодой гвардии».

***
Никто специально не распределял роли редакторов по темам, обозначенным в названии редакции. Первая моя работа была далеко не над фантастическим произведением - разве что над фантастически бездарным. Это были воспоминания полковника КГБ. Прочитав рукопись, я вернула ее автору, высказала ему все свои замечания и посоветовала не обращаться больше к литературному труду. Все это происходило на глазах моих коллег, удивленно и с тревогой посматривавших на меня. Но никаких серьезных выводов из разговора со мной полковник не сделал, и все пошло своим путем.
«Старый» редактор Галина Николаевна Малинина работала со своими авторами, в основном географического направления. Коллега Дима Кузнецов редактировал книги о советских разведчиках и героях Отечественной войны. И мне приходилось редактировать и так называемые приключенческие произведения (Ю.Давыдова, например), и литературу о путешествиях - «Аку-Аку» Тура Хейердала, произведения чехов Ганзелки и Зикмунда об их путешествиях по Южной Америке. Но как-то само собой установилось, что заниматься фантастикой в редакции в основном буду я. Правда, когда появился НФ-роман А.Колпакова «Гриада», Малинина схватила его и никому не хотела отдавать. Книга вышла под ее редакцией, за что она жестоко поплатилась: сразу по выходе романа в свет, кажется, в «Комсомольской правде» автора уличили в неприкрытом плагиате - целые страницы А.Колпаков списывал у Г.Уэллса. Больше на работу с фантастикой Малинина не покушалась. А я всерьез занялась «охотой» на фантастических авторов.
На первых порах моим основным и любимым источником в этих поисках был самотек: мне все время казалось, что вот следующая рукопись окажется настоящим шедевром. За год я прочитывала не менее тысячи авторских листов, причем некоторые из них были исполнены от руки. И мне удалось раскопать среди них известных впоследствии авторов - А.Днепрова, например, или В.Григорьева.
Опять же в целях поиска писателей-фантастов я предложила издавать ежегодный сборник фантастики.
Иногда нам поставляли авторов главная редакция и дирекция. И, как правило, это бывали тяжелые случаи на производстве. Через В.Осипова проник к нам приснопамятный Студицкий с его «Разумом Вселенной». Прочитав рукопись, мы попробовали от нее отказаться - куда там! Написали редакционное заключение и вместе с Сергеем Георгиевичем отправились к Осипову. Он и слушать наших протестов не хотел - ЦК ВЛКСМ прислало писателя! И бедный Сергей Георгиевич взвалил на себя эту ношу. Роман вышел, в печати его разгромили за антинаучность и еще за многое. Позже таким, же образом спускали к нам Овалова (автора пресловутого майора Пронина, но уже совсем исписавшегося к тому времени), Немцова… Их книги выходили под редакцией С.Жемайтиса - Сергей Георгиевич таким образом спасал нас, своих «девочек», от позора. И мы уже заранее знали: если рукопись «спустили» сверху, хорошего не жди.
Так однажды привел ко мне Владимир Таборко, заведующий редакцией прикладной литературы, в которой издавались книжечки космонавтов, генерала Берегового и его литзаписчика. Он предложил издать научно-фантастический роман знаменитого космонавта о десятой планете Солнечной системы. Сам Георгий Тимофеевич помалкивал, за него старался разговорчивый литзаписчик.
1 2 3 4 5