Мое первое впечатление было неважным: румынская армия, например, имела всего 12 пулеметов в резерве! Ей не хватало шинельного сукна для новобранцев, многих тысяч рулонов ткани, артиллерия нуждалась в 4000 лошадей, а ее отдельные подразделения использовали быков в качестве тягловой силы. И все - в таком же роде! На следующий день я представил свой доклад послу, которого счел необходимым поставить в известность об этом, и уже укладывал вещи, как кто-то постучал в дверь: это был французский вице-консул.
- Господин полковник, не могли бы вы незамедлительно заглянуть к г-ну Г.? Он ожидает вас вместе с моим человеком.
Я пошел вместе с моим тайным сотрудником, и у Г. мне представили молодого человека.
- Г-н З. - руководитель трансильванских националистов, - сказал мне Г.
- Рад вас видеть, - ответил я. - Не сообщите ли, что вас привело к нам?
- Как только что сказал г-н Г., я руководитель трансильванских националистов. Преследуемый в Венгрии, я нашел здесь убежище, однако поддерживаю постоянные отношения со сторонниками независимости и воссоединения с нашей истинной Родиной - Румынией. Многие рабочие и представители интеллигенции входят в наши подпольные группировки.
- Что вы можете предпринять? Румыния пока еще нейтральна. Что же касается нас, то вы знаете, что в данный момент мы вынуждены находиться в обороне. Ваше восстание стало бы поражением для всех, как для вас, так и для нас. Поэтому объясните ваш план.
- В Венгрии и Трансильвании немало заводов, изготовляющих военное имущество. Мы можем взорвать один из них и остановить производство, - сказал по-французски румын.
- Хорошо, в принципе я согласен, однако при двух условиях. Для того, чтобы быть эффективными, эти разрушения должны вызвать остановку производства, по крайней мере на месяц. Кроме того, вы должны пускать в дело вашу взрывчатку только после того, как рабочие закончат работу. Мы не хотим жертв.
- На этот счет будут даны точные инструкции, - отвечал румын.
- А взрывчатка?
- У нас имеются склады в Румынии в нескольких местах, совсем рядом с границей.
- Договоритесь с другими руководителями движения, оставшимися в Венгрии.
- К моему большому огорчению, это невозможно. Я не могу отлучиться из Бухареста, не привлекая внимания посольства Австро-Венгрии, так как за мной следят.
После этой беседы состоялся настоящий военный совет. Было решено, что один из моих агентов разыщет членов повстанческой группировки и передаст им все, что нужно. Все детали экспедиции были тщательно разработаны, и на рассвете г-н Г. принялся за дело.
Поздно вечером я сел в поезд на Унгены, однако через полчаса вышел на полустанке и пересел в другой поезд, шедший в противоположном направлении. В купе я встретился с Г. Сел напротив него, но мы не обменялись ни словом, и любой, видящий нас, не догадался бы, что мы знакомы.
Прибыв в Синаю, очаровательный, однако уже полупустой городок, мы остановились в небольшой гостинице, которую нам порекомендовал трансильванский руководитель. Познакомившись с хозяином гостиницы, мы вместе с ним наметили необходимый план действий.
- Сегодня же вечером, - сказал нам хозяин, впоследствии проявивший себя весьма ловким и преданным агентом, - я отвезу вас на автомобиле на границу, где нас ждут.
Наступила ночь. На Карпатское предгорье уже опустился туман, когда наша автомашина остановилась перед небольшим домом дровосека. Тот, сначала сдержанный, изменил поведение, когда мы назвали ему пароль.
- Объясните мне, что следует говорить и делать. Дайте то, что вы хотите передать, и я пойду, - предложил он.
Я подумал, что не совсем желательно доверять все детали наших дел простому крестьянину, который может упустить главное, и заколебался.
- Я пойду с этим смельчаком, - решил Г.
- Вы?
- Ну да. Мое знание венгерского языка облегчит задачу.
- А знаете ли вы, сударь, - прервал нас хозяин гостиницы, - что граница в четырех километрах отсюда и что повсюду рыщут венгерские патрули? То, что вы замышляете, весьма опасно.
- Ну, - сказал Г., - опасность меня не пугает. Отдайте мне все золото и банкноты, которые у вас есть, а себе оставьте мой револьвер и документы.
- Вы хотите пойти безоружным?
- Деньги лучше оружия.
С полными карманами Г. отправился вместе с дровосеком, несшим в мешке две адские машины. В нашем сопровождении они прошли вдоль небольшого леса, затем исчезли в чаще. Только время от времени легкий шум капель, падающих на мокрые от ночного тумана листья, нарушал тишину заснувшего леса.
Прошел час. Два венгерских солдата с винтовками наперевес прошли мимо меня и моего спутника, не заметив нас. Они болтали и курили папиросы. Мы молчали, спрятавшись между деревьями, и ждали. На рассвете увидели новые венгерские патрули. Один из них остановился на небольшой тропинке, шедшей вдоль леса, и, казалось, стал внимательно вслушиваться, глядя в ту сторону, откуда должны были возвратиться Г. и его спутник. С той стороны раздались голоса. Хозяин изготовился напасть на патруль, однако я удержал его. Венгры, расположившиеся на дороге, положили на землю винтовки. Мне показалось, что все закончится хорошо. Действительно, Г., окликнутый начальником патруля, приблизился к солдатам и сердечно протянул им руку. Он поговорил несколько минут с ними и, дав им время размыслить, положил в руку каждого горсть золота. Венгры спрятали в карманы этот нежданный подарок, поблагодарили его и ушли.
Дровосек и хозяин гостиницы были щедро вознаграждены, и я вместе с Г. уехал поездом в Бухарест. Там мы зашли пообедать в большой респектабельный ресторан, чтобы отметить наш приезд и определить, как действовать дальше.
Три недели спустя венгерские газеты сообщили, что в Трансильвании, как раз там, где мы были, взорван завод боеприпасов. К несчастью, из-под обломков было извлечено пять изуродованных трупов. Трансильванский руководитель сообщил нам. что среди убитых два его человека, которым было поручено задание. Они, не подозревая о грозящей опасности, не сумели вовремя уйти. Каждый из этих несчастных патриотов имел большую семью, и генерал Дитерихс счел долгом гуманности обеспечить их дальнейшее существование.
По возвращении в Россию я был извещен штабом, что полковник П. из румынской армии направлен к нам в командировку, и получил приказ дождаться его в Одессе и сопроводить в Петроград. Там я был срочно вызван к генерал-квартирмейстеру в Главное управление Генерального штаба18.
- Полковник, - объявил мне весьма нелюбезно начальник штаба, - я не могу объяснить себе присутствие здесь полковника П и г-на Г. Об этих персонах мне сигнализировали как о нежелательных лицах, и я не имею никаких оснований сомневаться в точности моих сведений.
- Однако, ваше превосходительство...
- Эти два типа, - прервал меня генерал, - опасные шпионы. Извольте телеграфировать генералу Дитерихсу, чтобы он отдал приказ об их высылке в Румынию.
- Уверяю ваше превосходительство, что вами получены ошибочные сведения. Уже несколько месяцев я пользуюсь услугами полковника П. и г-на Г. и могу засвидетельствовать их абсолютную преданность, смелость и верность нашему делу.
- Мое мнение неизменно, - отрезал он.
- Ваше превосходительство, разрешите доложить, что вы введены в заблуждение тайными агентами врага. Высылка полковника П. имела бы бессчетные негативные последствия для успеха нашего соглашения с Румынией. Генерал Дитерихс поддерживает меня по всем пунктам, и он не поймет мотивы, побудившие вас высказать подобную просьбу.
Как подчиненный я зашел слишком далеко, однако не мог согласиться с мнением генерала, на которое, к сожалению, оказали воздействие корыстные сплетники.
- Ваше превосходительство, - добавил я, - не благоволите ли напрямую связаться со штабом Ставки и подождать ответа? Что касается меня, то я не оставлю полковника П., и вы будете информированы о каждом его шаге.
Генералу ничего не осталось, как согласиться с моим предложением. Два дня спустя я был вызван к генералу Беляеву, начальнику Генерального штаба19.
- Полковник, - сказал он мне, - мы получили сведения относительно полковника П. и г-на Г., они подтверждают ваши слова. Поэтому я отдаю приказ Одесской комиссии поставить 4000 лошадей полковнику П.
Последний был, разумеется, в восторге. Поскольку другие дела требовали моего присутствия в Бердичеве, он отправился в Одессу один. Там его ожидали новые испытания. Начальник Генерального штаба в Петрограде был вынужден смириться с указаниями генерала Дитерихса, но сообщил о своих подозрениях в Одессу. Раздосадованный комендант города попросил полковника П. носить все время военную форму. Но полковник был в штатском и имел в багаже только блестящий парадный мундир. Можно представить, каково было его огорчение, когда он заметил, что все взгляды направлены на него. Это становилось нестерпимым. Полковник послал отчаянную телеграмму в штаб Юго-Западного фронта, который откомандировал в Одессу офицера для урегулирования этого инцидента.
В этот момент я должен был уехать в Париж. Только там я узнал, что полковник вернулся в Румынию, привезя с собою 4000 лошадей.
Артистическая пропаганда. Вступление в войну Болгарии
Помимо разумных и очень полезных действий нашего швейцарского агента Г. и его бесценных помощников - полковника П. и вице-консула, мы не имели других возможностей сорвать усилия наших противников, гораздо лучше нас оснащенных и, что особенно важно - располагающих значительными денежными средствами. Однако если мы хотели активизировать в Румынии движение в поддержку России, которое так успешно было начато тремя крупнейшими бухарестскими газетами, то следовало придумать что-нибудь сенсационное.
Мы много раз обсуждали это в штабе Юго-Западного фронта, Одна любопытная идея, выдвинутая в ходе таких бесед, вызвала всеобщую поддержку. Она позволяла нам проникнуть в высшее румынское общество, включая окружение самой королевы Марии, и, благодаря этому, организовать контрразведывательную службу для противодействия интригам наших врагов. Эта, по существу, весьма простая идея заключалась в том, чтобы создать в Бухаресте Русский артистический центр, который позволил бы румынам оценить наше искусство и, в частности, красоту русской народной музыки. Дело было за артистами.
Находясь по службе в Петрограде, я воспользовался несколькими часами свободного времени, чтобы нанести визит г-же К., салон которой пользовался успехом, где я смог встретить полезных людей и собрать интересную информацию. Любезная хозяйка дома представила мне казачьего унтера, награжденного Георгиевским крестом, красивого парня с великолепной выправкой, в безупречно сидящем военном мундире, что так характерно для всех казаков.
- Г-н Борис Мезенцев, - сказала мне г-жа К, - весьма талантливый артист. У него прекрасный голос, баритон, и я уверена, что вы с удовольствием его послушаете. Я подумала, что немного музыки и песен в это время рассеют наши мрачные мысли.
Одна из красивых молодых женщин в салоне села за рояль. В течение долгого времени, постоянно прерываемый аплодисментами и охотно повторяя на "бис"5 унтер-офицер пел русские песни, может быть, немного задумчивые, но столь родные нашему сердцу.
Слушая его, я думал о все еще не реализованном проекте в Бухаресте. Борис Мезенцев был человеком, которого я искал. Поэтому, подойдя к нему, я сказал:
- Не согласитесь ли пообедать завтра со мной? У меня есть одно предложение, которое, уверен, вам понравится.
- К вашим услугам, г-н полковник! Благодарю за оказанную честь!
На следующий день мы сидели за столиком в зале лучшего петербургского ресторана.
- Поздравляю, - начал я, - мне редко приходилось слышать столь прекрасный, как у вас, голос. К тому же так очевидно, что вы вкладываете всю душу, чтобы выразить тончайшие нюансы песен, то печальных, то веселых. В них - вся жизнь наших крестьян, да и горожан, которую вы воссоздаете со всей присущей ей широтой, степной вольностью или же утонченностью городской жизни. Вы настоящий артист.
- Вы меня смущаете, г-н полковник.
- Я говорю о том, что испытал, слушая вас. Мои слова выражают чувства всех ваших слушателей. Поэтому я и обратился к вам. Прежде всего, состоите ли вы на воинской службе?
- Я в бессрочном отпуске из-за тяжелого ранения.
- Вижу, вы прекрасно отличились. Георгиевский крест не часто дается унтер-офицерам. Мезенцев скромно промолчал.
- Не хотели бы вы поехать в Румынию?
- Куда пожелаете, г-н полковник, если вы считаете, что я смогу там быть полезен нашей Родине.
- Весьма полезен.
Я разъяснил молодому человеку план нашей артистической пропаганды, и он загорелся.
- Очень хорошо, - сказал я, - молчите обо всем этом. Через несколько дней я вас вызову. Приготовьтесь и подумайте, каких артистов вы хотели бы взять с собой.
В тот же день я запросил сведения на Бориса. Полученные на него данные из Бердичева были прекрасными. Я вызвал унтера.
- Со штабом все улажено, - сказал я. - Немедленно организуем небольшую группу. Вы подумали о сотрудниках?
- Да, ваше высокоблагородие. Для сопровождения большинства моих песен я отобрал хор из мужчин и женщин среднего таланта, потому что большие звезды эстрады будут нам дорого стоить, а вы дали понять, что хотели бы ограничить расходы. Женщины молоды, а две из них даже красавицы. Все они, равно как и мужчины, умеют танцевать. С нами будет и несколько подготовленных музыкантов.
- Вы можете собрать их? Я хотел бы обсудить с ними все детали.
- Я также подумал об одном сенсационном номере.
- Вы полагаете, что одного вас недостаточно?
- Не заставляйте меня краснеть, ваше высокоблагородие. Я думаю, оркестр балалаечников будет иметь громадный успех у румын, наша небольшая труппа позволит готовить разнообразные привлекательные программы, а также привлечет особое внимание.
- Особое?
- Да, если вам удастся заполучить знаменитого виртуоза Трояновского, он может дирижировать этим оркестром.
- Я знаю Трояновского, это настоящий патриот, он не откажется.
- Тогда, ваше высокоблагородие, успех обеспечен. Трояновский, с которым я незамедлительно встретился, согласился с энтузиазмом.
- Господин полковник, - сказал он, - можете мне довериться. После нескольких концертов германская музыка будет отброшена на второй план. Это будет настоящая битва, и мы ее выиграем.
Встреча труппы была назначена в Одессе, куда мы направились вместе с унтер-офицером после перехода в распоряжение штаба Юго-Западного фронта, который выдал нам необходимые документы.
В ходе этих приготовлений наш бухарестский вице-консул даром времени не терял. Он готовил почву своими статьями о русском музыкальном искусстве, о русских песнях и танцах. Затем объявил о возможном приезде известного казачьего баритона с тщательно подобранным ансамблем. И, наконец, в заключение своего повествования, интерес к которому возрастал изо дня в день, объявил, что скоро зрителей ожидает сюрприз, который необыкновенно их восхитит.
Остроумный француз провел все настолько тонко, что во всех кругах Бухареста - политических, аристократических, светских и буржуазных - только и говорили, что об артистическом турне, которого ожидали с лихорадочным нетерпением.
Для большего эффекта наш баритон вышел сначала один, не считая своего небольшого хора. Когда румыны услыхали, с какой захватывающей ностальгией он поет печальные или веселые песни, они поняли простоту и красоту души русских, которые спокойно идут на смерть под свои протяжные песни. С первого же вечера прекрасный голос Бориса сотворил чудо. В живописном кавказском наряде, окруженный артистами, одетыми в костюмы горцев, он производил волшебное впечатление, заставлял всех вскакивать с места, вызывал неописуемый восторг. Кроме этого, талант, репутация отчаянного рубаки, подтвержденная крестом Святого Георгия, увеличивали престиж певца.
Когда прибыл Троянский с оркестром балалаечников, он произвел фурор. Зал всегда был полон народа, концерты шли один за другим. В разгар войны, почти без развлечений - и вдруг такой прекрасный ансамбль, столь высококлассное, новое и захватывающее представление с такой простой и щедрой музыкой; это было нежданной и чарующей отрадой для глаз и ушей. Многочисленные комментарии в прессе призывали королеву Марию пригласить певцов и музыкантов во дворец. Это был столь желанный для нас результат. Рассказывают, что посол Австро-Венгрии, приглашенный на это праздничное представление, выглядел весьма обескураженным. На следующий день он был еще больше уязвлен, узнав из газет, что, согласно пожеланию короля, в одном кавалерийском полку будет организовано выступление оркестра балалаечников под управлением Трояновского.
Конечно, внимание вражеской контрразведки было привлечено к этой группе артистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31