Солнце клонилось к западу.
— Больше мы здесь оставаться не можем, Дэн, — устало сказал Люк. — Надо нам уйти, как можно дальше. Пойдём, но только не поднимайся.
И он с трудом пополз по траве в противоположную от дома сторону. Когда дом уже скрылся из виду, он поднялся во весь рост и через поле пошёл к дороге, ведущей в город.
На дороге колли то и дело с тревогой оборачивался, недоумевая, почему Люк бредёт, еле волоча ноги.
— Ты, наверно, не можешь понять, что меня гложет, да, Дэн? Я не знаю, что делать, вот и всё, — объяснил Люк. — Не могу придумать, куда бы тебя спрятать.
Они очутились как раз возле усадьбы мистера Кемпа, у ворот, куда так часто сворачивали вместе, чтобы поиграть с коровами. На веранде в качалке с трубкой в зубах сидел старый мистер Кемп, наслаждаясь прохладным вечерним ветерком, что дул с озера. И вдруг Люк остановился. Сначала ему пришло в голову лишь то, что они с Дэном, по-видимому, нравились мистеру Кемпу, потому что тот с удовольствием следил за их играми. Мистер Кемп понимает, какую радость способна доставить мальчику собака. Он знает цену тем понятиям, которые не имеют никакой цены для дяди Генри, и умеет оградить их от чужих людей. Но самое главное, мистер Кемп был добрым и благожелательным. Только с ним Люк мог поделиться своими секретами, и именно по этой причине так хотелось помогать ему по вечерам загонять коров.
Не сводя глаз с сидящего на веранде старика, Люк сказал Дэну:
— Если бы я только был в нём уверен, Дэн. Мы ему нравимся, не сомневаюсь, но он человек разумный и знает, что ты принадлежишь дяде Генри и, значит, дядя Генри имеет право избавиться от тебя, когда ему заблагорассудится. По такому поводу он не станет ссориться с дядей Генри. Я знаю, что они очень уважают друг друга, хотя не понимаю, за что. Наверное, потому, что оба очень умные. Если бы мистер Кемп был глупым человеком и не соображал, что ты собой представляешь… Пойдём, — и он решительно открыл калитку, хотя испытывал смущение и боязнь.
— Здравствуй, сынок. О чём это ты задумался? — с веранды окликнул его мистер Кемп.
На нём была рыжевато-коричневая рубашка, а его седые усы топорщились в стороны, словно вид изнывающего от нерешительности мальчика с собакой вызвал у него улыбку, от которой на его загорелом лице появилось больше, чем всегда, складок и морщин.
— Мне хотелось бы поговорить с вами, мистер Кемп, — с серьёзным видом сказал Люк, приблизившись к веранде.
— Пожалуйста, Люк, — ответил мистер Кемп. Глаза его смотрели ласково и приветливо.
— О Дэне, мистер Кемп.
— О Дэне? — переспросил мистер Кемп и пощёлкал пальцами, отчего Дэн вскочил на веранду и подошёл к нему.
— Дэн — необыкновенная собака, мистер Кемп, и мне кажется, вы тоже так считаете. Поэтому я подумал, что, может, вы согласитесь подержать его здесь для меня?
— А почему Дэна нужно держать здесь?
— Видите ли, — начал Люк, с трудом подыскивая нужные слова, — дядя не разрешает мне больше держать его… Говорит, что он слишком старый. — Губы его задрожали, и он всхлипнул: — Его хотели утопить, мистер Кемп.
— Вот как? Кто? Когда?
— Сегодня. Этот страшный Сэм Картер, который работает у моего дяди. Конечно, он только выполнял то, что ему велел дядя.
— А как получилось, что его не утопили?
— Я спрятался там и всё видел.
— Ну и…
— Как только Сэм Картер ушёл, я прыгнул в воду.
— Ну и ну! Собственно, другого я от тебя и не ожидал, Люк. А тебя никто не видел?
— Нет.
— Понятно. Понятно, — тихо повторял мистер Кемп, глядя на Люка с улыбкой, полной нежности и сочувствия. — Подумать только! Значит, твой дядя Генри считает, что собаки уже нет на свете, а?
— Наверное, мистер Кемп.
— Ну и ну! — высказался мистер Кемп вроде про себя, а потом замолчал и смотрел не на Люка или собаку, а на разлитый над озером розовый свет уходящего солнца, которое своими последними лучами касалось той сероватой линии, где небо соприкасалось с землей. Люк ждал, почти теряя надежду, ибо мистер Кемп в эту минуту, казалось, был не способен на какое-либо решительное действие, которое могло бы произвести впечатление на дядю Генри.
— Послушай, сынок, — вдруг сказал мистер Кемп, — тебе бы хотелось, чтобы собака жила здесь, да?
— Да, мистер Кемп, — ухватился за его предложение Люк.
— Но в этом есть одна сложность, Люк. Если собака останется здесь, даже если я предложу твоему дяде взять у него собаку, её дом будет здесь и это будет моя собака.
— Что ж, даже при этом условии…
— Я буду её ежедневно кормить. А у собаки хозяин тот, кто её кормит, понятно, Люк?
— Но Дэн будет жив, мистер Кемп.
Тогда мистер Кемп встал, подошёл к ступенькам, где стоял Люк, сел и погладил колли по голове.
— Дэн, конечно, старая собака, сынок, а человеку рано или поздно суждено расстаться со старой собакой. Твой дядя это понимает, и может, Дэн действительно больше не заслуживает того, чтобы его держать в доме.
— Но он ест немного, мистер Кемп, — возразил Люк. — Всего раз в день.
— Мне бы не хотелось, Люк, чтобы ты считал своего дядю жестоким или бесчувственным, — сказал мистер Кемп. — Поверь мне, сынок, твой дядя — хороший человек, — продолжал он, и на хмуром лице мальчика снова появилось выражение отчаяния. — Быть может, чуть-чуть чересчур деловой и прямолинейный. Быть может, так пристально смотрит вперёд, что не видит того, что происходит справа или слева. А может, ему просто некогда уделить внимание тем ценностям, что существуют и дороже которых для старика вроде меня или мальчика вроде тебя нет ничего на свете. Дело, однако, в том, что, по мнению твоего дяди, собака не стоит того, чтобы её содержать.
— Да. Именно, мистер Кемп.
— А для тебя нет ничего дороже её, да, Люк?
— Да, мистер Кемп.
— Хотя ты и не можешь объяснить это своему дяде.
— Именно. Никак не могу растолковать, мистер Кемп, — ответил Люк, доверчиво глядя в глаза старика.
— Может, тогда тебе стоит сделать ему деловое предложение, а, Люк?
— Я… Я не понимаю, о чём вы говорите.
— Видишь ли, меня вполне устраивает, как ты загоняешь моих коров по вечерам, — улыбаясь про себя, сказал мистер Кемп. — По правде говоря, по-моему, ты неплохо справишься с ними и без меня. Готов ли ты загонять их каждый вечер за семьдесят пять центов в неделю?
— Конечно, мистер Кемп. Я готов это делать и бесплатно.
— Всё, сынок, договорились. А теперь я скажу тебе, как поступить. Иди к дяде и, не давая ему возможности высказаться, заяви, что пришёл к нему с деловым предложением. Говори твёрдо, как мужчина. Предложи платить ему за содержание собаки семьдесят пять центов в неделю.
— Но мой дядя не нуждается в семидесяти пяти центах, мистер Кемп, — смущённо возразил Люк.
— Конечно, нет, — согласился мистер Кемп. — Дело в принципе. Не сомневайся. Помни, что против самой собаки он ничего не имеет. Иди, сынок. Дай мне знать, как всё получится, — добавил он с весёлой улыбкой. — Насколько я знаю твоего дядю, всё удастся как нельзя лучше.
— Видите ли… — опасливо начал Люк.
— Иди, сынок. Не трусь.
— Можно я оставлю Дэна здесь, а сам пойду и сначала поговорю с дядей Генри?
— Нет, Люк. Ты должен быть уверен в своём деловом предложении. Возьми собаку с собой. Это произведёт более сильное впечатление.
— А если ничего не получится, выходит, я сам отдал собаку в руки дяди Генри? Нет, мистер Кемп, я на это не могу решиться. Если бы вы разрешили мне оставить Дэна здесь…
— Если ты оставишь Дэна здесь, Люк, дядя Генри, по-моему, не будет тебя слушать с таким уважением.
— Что, если он просто схватит Дэна?
— Ты забываешь, что он человек деловой, а такие люди всегда прислушиваются к тому, что им предлагают. Они головы не теряют. Не трусь, сынок, есть шанс, что твой дядя Генри посчитается с твоим желанием.
— Может быть. Но мне хотелось бы…
— Иди, Люк.
— Попробую, мистер Кемп, — сказал Люк. — Большое спасибо.
Но уверенности у него не было, потому что, хотя он и знал, что мистер Кемп человек умный и не станет его обманывать, ему трудно было поверить в то, что семьдесят пять центов в неделю заставят дядю передумать.
— Пойдём, Дэн, — позвал он собаку и медленно, со страхом двинулся назад к дому.
Когда они шли по тропинке, в окне появилась тётя.
— Генри, Генри, смотри: Люк с собакой! — воскликнула она.
В десяти шагах от веранды Люк остановился и с волнением ждал, пока из дома выйдет дядя. Дядя Генри не вышел, а выскочил, но, увидев рядом с Люком колли, остановился как вкопанный и побледнел. Нижняя челюсть у него отвисла.
— Люк, — прошептал он, — у этой собаки был камень на шее.
— Я вытащил её из воды, — смущённо сказал Люк.
— А, вот оно что, — отозвался дядя Генри, и в его голосе послышалось облегчение, словно он обрадовался столь простому объяснению, сделавшему мир снова разумным и реальным. Постепенно краска вернулась на его лицо, но говорить он всё ещё был не в силах: его охватило совершенно неведомое ему чувство растерянности. Он вдруг с такой силой осознал присутствие Люка, что пришёл в замешательство и попытался либо тотчас приспособиться к этому новому ощущению, либо отделаться от него прежде, чем оно осложнит его жизнь.
— Значит, ты вытащил его, а? — спросил он, по-прежнему глядя на пса с тревогой. — Этого не следовало делать. Я велел Сэму Картеру прикончить его.
— Минутку, дядя Генри, — сказал Люк, стараясь не запнуться. Он почувствовал себя более уверенно, когда из дома вышла и встала рядом с мужем тётя Элен. Глаза её смотрели так ласково, что он отважился заявить: — У меня к вам деловое предложение, дядя Генри.
— Что? — спросил дядя Генри. Он всё ещё не мог отделаться от чувства неуверенности и предпочёл бы не стоять лицом к лицу с мальчиком и собакой.
— Деловое предложение, — поспешно повторил Люк. — По-вашему, Дэн, насколько мне известно, не стоит своего содержания. Наверное, так думают и все другие, за исключением меня. Поэтому я буду платить вам за его содержание семьдесят пять центов в неделю.
— Что? — опять спросил с растерянным видом дядя Генри. — А где ты возьмёшь семьдесят пять центов в неделю, Люк?
— Я буду каждый вечер загонять коров мистера Кемпа.
— Ради бога, Генри… — взмолилась тётя Элен. Она вдруг взволновалась и отчаянно замахала руками. Она не могла видеть глаза мальчика: ей стало стыдно, она почувствовала себя виноватой, а потом её внезапно охватило странное чувство тоски, такое сильное и мучительное, что она была не в силах его вынести. — Генри, — в отчаянии всхлипнула она, — разреши ему оставить собаку! — и убежала в дом.
— Что это за разговоры? — крикнул ей вслед дядя Генри. — Веди себя разумно! — Но он сам был так потрясён и подавлен случившимся, что растерял всю свою уверенность. Он медленно опустился в качалку и принялся тереть себе щёку. Ему хотелось сказать: «Ладно, пусть собака остаётся», но было стыдно проявить слабость и жалость. Он упорно не желал поддаваться этому чувству и, тщетно пытаясь преодолеть свою растерянность, призывал на помощь здравый смысл. Он раскачивался и размышлял. Наконец он улыбнулся.
— Ну и сообразительный же ты парень, Люк! — не спеша заметил он. — Придумать такое! Знаешь, я не прочь принять твое предложение.
— Спасибо, дядя Генри.
— Я принимаю его, потому что, по-моему, ты извлечёшь из этой истории кое-какие уроки, — поучающе продолжал он.
— Да, дядя Генри.
— Ты поймёшь, что даже самым находчивым людям приходится платить за удовольствие деньгами, заработанными тяжким трудом.
— Согласен.
— Рано или поздно тебе придется это понять. И ты поймёшь, я не сомневаюсь, потому что у тебя есть деловая смётка. Мне нравится такая смётка у мальчика. Всё, сынок, — заключил он, облегчённо улыбнулся и вошёл в дом.
— Ну, что скажешь? — повернувшись к Дэну, ласково прошептал Люк.
Сидя на ступеньках веранды вместе с колли и прислушиваясь к беседе дяди Генри с женой, Люк ликовал от радости. Затем этот восторг сменило чувство безграничного удивления: откуда мистер Кемп так хорошо знает дядю Генри? Он начал мечтать о том, что когда-нибудь станет таким же умным, как мистер Кемп, и обретёт умение обращаться с людьми.
Он уже чувствовал себя на много лет старше. Не месяцы, а годы, казалось ему, прошли с того дня, когда он появился на лесопильне, и он уже научился у дяди тому важному, о чём просил его отец.
На свете живут, наверное, миллионы людей, похожих на дядю Генри, людей, которые благодаря силе характера и практичности подчиняют себе других людей и командуют ими. Тем не менее можно не только защитить себя от таких людей, но и заставить их уступить. Всё зависит от оружия, которым пользуешься. Если умеешь настоять на своём, то есть много возможностей отвоевать то, что доставляет тебе тайную радость.
Положив голову на спину собаки, он дал себе пламенную клятву во что бы то ни стало стараться ограждать от всех на свете деловых людей то, что ему по-настоящему дорого.
Конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Больше мы здесь оставаться не можем, Дэн, — устало сказал Люк. — Надо нам уйти, как можно дальше. Пойдём, но только не поднимайся.
И он с трудом пополз по траве в противоположную от дома сторону. Когда дом уже скрылся из виду, он поднялся во весь рост и через поле пошёл к дороге, ведущей в город.
На дороге колли то и дело с тревогой оборачивался, недоумевая, почему Люк бредёт, еле волоча ноги.
— Ты, наверно, не можешь понять, что меня гложет, да, Дэн? Я не знаю, что делать, вот и всё, — объяснил Люк. — Не могу придумать, куда бы тебя спрятать.
Они очутились как раз возле усадьбы мистера Кемпа, у ворот, куда так часто сворачивали вместе, чтобы поиграть с коровами. На веранде в качалке с трубкой в зубах сидел старый мистер Кемп, наслаждаясь прохладным вечерним ветерком, что дул с озера. И вдруг Люк остановился. Сначала ему пришло в голову лишь то, что они с Дэном, по-видимому, нравились мистеру Кемпу, потому что тот с удовольствием следил за их играми. Мистер Кемп понимает, какую радость способна доставить мальчику собака. Он знает цену тем понятиям, которые не имеют никакой цены для дяди Генри, и умеет оградить их от чужих людей. Но самое главное, мистер Кемп был добрым и благожелательным. Только с ним Люк мог поделиться своими секретами, и именно по этой причине так хотелось помогать ему по вечерам загонять коров.
Не сводя глаз с сидящего на веранде старика, Люк сказал Дэну:
— Если бы я только был в нём уверен, Дэн. Мы ему нравимся, не сомневаюсь, но он человек разумный и знает, что ты принадлежишь дяде Генри и, значит, дядя Генри имеет право избавиться от тебя, когда ему заблагорассудится. По такому поводу он не станет ссориться с дядей Генри. Я знаю, что они очень уважают друг друга, хотя не понимаю, за что. Наверное, потому, что оба очень умные. Если бы мистер Кемп был глупым человеком и не соображал, что ты собой представляешь… Пойдём, — и он решительно открыл калитку, хотя испытывал смущение и боязнь.
— Здравствуй, сынок. О чём это ты задумался? — с веранды окликнул его мистер Кемп.
На нём была рыжевато-коричневая рубашка, а его седые усы топорщились в стороны, словно вид изнывающего от нерешительности мальчика с собакой вызвал у него улыбку, от которой на его загорелом лице появилось больше, чем всегда, складок и морщин.
— Мне хотелось бы поговорить с вами, мистер Кемп, — с серьёзным видом сказал Люк, приблизившись к веранде.
— Пожалуйста, Люк, — ответил мистер Кемп. Глаза его смотрели ласково и приветливо.
— О Дэне, мистер Кемп.
— О Дэне? — переспросил мистер Кемп и пощёлкал пальцами, отчего Дэн вскочил на веранду и подошёл к нему.
— Дэн — необыкновенная собака, мистер Кемп, и мне кажется, вы тоже так считаете. Поэтому я подумал, что, может, вы согласитесь подержать его здесь для меня?
— А почему Дэна нужно держать здесь?
— Видите ли, — начал Люк, с трудом подыскивая нужные слова, — дядя не разрешает мне больше держать его… Говорит, что он слишком старый. — Губы его задрожали, и он всхлипнул: — Его хотели утопить, мистер Кемп.
— Вот как? Кто? Когда?
— Сегодня. Этот страшный Сэм Картер, который работает у моего дяди. Конечно, он только выполнял то, что ему велел дядя.
— А как получилось, что его не утопили?
— Я спрятался там и всё видел.
— Ну и…
— Как только Сэм Картер ушёл, я прыгнул в воду.
— Ну и ну! Собственно, другого я от тебя и не ожидал, Люк. А тебя никто не видел?
— Нет.
— Понятно. Понятно, — тихо повторял мистер Кемп, глядя на Люка с улыбкой, полной нежности и сочувствия. — Подумать только! Значит, твой дядя Генри считает, что собаки уже нет на свете, а?
— Наверное, мистер Кемп.
— Ну и ну! — высказался мистер Кемп вроде про себя, а потом замолчал и смотрел не на Люка или собаку, а на разлитый над озером розовый свет уходящего солнца, которое своими последними лучами касалось той сероватой линии, где небо соприкасалось с землей. Люк ждал, почти теряя надежду, ибо мистер Кемп в эту минуту, казалось, был не способен на какое-либо решительное действие, которое могло бы произвести впечатление на дядю Генри.
— Послушай, сынок, — вдруг сказал мистер Кемп, — тебе бы хотелось, чтобы собака жила здесь, да?
— Да, мистер Кемп, — ухватился за его предложение Люк.
— Но в этом есть одна сложность, Люк. Если собака останется здесь, даже если я предложу твоему дяде взять у него собаку, её дом будет здесь и это будет моя собака.
— Что ж, даже при этом условии…
— Я буду её ежедневно кормить. А у собаки хозяин тот, кто её кормит, понятно, Люк?
— Но Дэн будет жив, мистер Кемп.
Тогда мистер Кемп встал, подошёл к ступенькам, где стоял Люк, сел и погладил колли по голове.
— Дэн, конечно, старая собака, сынок, а человеку рано или поздно суждено расстаться со старой собакой. Твой дядя это понимает, и может, Дэн действительно больше не заслуживает того, чтобы его держать в доме.
— Но он ест немного, мистер Кемп, — возразил Люк. — Всего раз в день.
— Мне бы не хотелось, Люк, чтобы ты считал своего дядю жестоким или бесчувственным, — сказал мистер Кемп. — Поверь мне, сынок, твой дядя — хороший человек, — продолжал он, и на хмуром лице мальчика снова появилось выражение отчаяния. — Быть может, чуть-чуть чересчур деловой и прямолинейный. Быть может, так пристально смотрит вперёд, что не видит того, что происходит справа или слева. А может, ему просто некогда уделить внимание тем ценностям, что существуют и дороже которых для старика вроде меня или мальчика вроде тебя нет ничего на свете. Дело, однако, в том, что, по мнению твоего дяди, собака не стоит того, чтобы её содержать.
— Да. Именно, мистер Кемп.
— А для тебя нет ничего дороже её, да, Люк?
— Да, мистер Кемп.
— Хотя ты и не можешь объяснить это своему дяде.
— Именно. Никак не могу растолковать, мистер Кемп, — ответил Люк, доверчиво глядя в глаза старика.
— Может, тогда тебе стоит сделать ему деловое предложение, а, Люк?
— Я… Я не понимаю, о чём вы говорите.
— Видишь ли, меня вполне устраивает, как ты загоняешь моих коров по вечерам, — улыбаясь про себя, сказал мистер Кемп. — По правде говоря, по-моему, ты неплохо справишься с ними и без меня. Готов ли ты загонять их каждый вечер за семьдесят пять центов в неделю?
— Конечно, мистер Кемп. Я готов это делать и бесплатно.
— Всё, сынок, договорились. А теперь я скажу тебе, как поступить. Иди к дяде и, не давая ему возможности высказаться, заяви, что пришёл к нему с деловым предложением. Говори твёрдо, как мужчина. Предложи платить ему за содержание собаки семьдесят пять центов в неделю.
— Но мой дядя не нуждается в семидесяти пяти центах, мистер Кемп, — смущённо возразил Люк.
— Конечно, нет, — согласился мистер Кемп. — Дело в принципе. Не сомневайся. Помни, что против самой собаки он ничего не имеет. Иди, сынок. Дай мне знать, как всё получится, — добавил он с весёлой улыбкой. — Насколько я знаю твоего дядю, всё удастся как нельзя лучше.
— Видите ли… — опасливо начал Люк.
— Иди, сынок. Не трусь.
— Можно я оставлю Дэна здесь, а сам пойду и сначала поговорю с дядей Генри?
— Нет, Люк. Ты должен быть уверен в своём деловом предложении. Возьми собаку с собой. Это произведёт более сильное впечатление.
— А если ничего не получится, выходит, я сам отдал собаку в руки дяди Генри? Нет, мистер Кемп, я на это не могу решиться. Если бы вы разрешили мне оставить Дэна здесь…
— Если ты оставишь Дэна здесь, Люк, дядя Генри, по-моему, не будет тебя слушать с таким уважением.
— Что, если он просто схватит Дэна?
— Ты забываешь, что он человек деловой, а такие люди всегда прислушиваются к тому, что им предлагают. Они головы не теряют. Не трусь, сынок, есть шанс, что твой дядя Генри посчитается с твоим желанием.
— Может быть. Но мне хотелось бы…
— Иди, Люк.
— Попробую, мистер Кемп, — сказал Люк. — Большое спасибо.
Но уверенности у него не было, потому что, хотя он и знал, что мистер Кемп человек умный и не станет его обманывать, ему трудно было поверить в то, что семьдесят пять центов в неделю заставят дядю передумать.
— Пойдём, Дэн, — позвал он собаку и медленно, со страхом двинулся назад к дому.
Когда они шли по тропинке, в окне появилась тётя.
— Генри, Генри, смотри: Люк с собакой! — воскликнула она.
В десяти шагах от веранды Люк остановился и с волнением ждал, пока из дома выйдет дядя. Дядя Генри не вышел, а выскочил, но, увидев рядом с Люком колли, остановился как вкопанный и побледнел. Нижняя челюсть у него отвисла.
— Люк, — прошептал он, — у этой собаки был камень на шее.
— Я вытащил её из воды, — смущённо сказал Люк.
— А, вот оно что, — отозвался дядя Генри, и в его голосе послышалось облегчение, словно он обрадовался столь простому объяснению, сделавшему мир снова разумным и реальным. Постепенно краска вернулась на его лицо, но говорить он всё ещё был не в силах: его охватило совершенно неведомое ему чувство растерянности. Он вдруг с такой силой осознал присутствие Люка, что пришёл в замешательство и попытался либо тотчас приспособиться к этому новому ощущению, либо отделаться от него прежде, чем оно осложнит его жизнь.
— Значит, ты вытащил его, а? — спросил он, по-прежнему глядя на пса с тревогой. — Этого не следовало делать. Я велел Сэму Картеру прикончить его.
— Минутку, дядя Генри, — сказал Люк, стараясь не запнуться. Он почувствовал себя более уверенно, когда из дома вышла и встала рядом с мужем тётя Элен. Глаза её смотрели так ласково, что он отважился заявить: — У меня к вам деловое предложение, дядя Генри.
— Что? — спросил дядя Генри. Он всё ещё не мог отделаться от чувства неуверенности и предпочёл бы не стоять лицом к лицу с мальчиком и собакой.
— Деловое предложение, — поспешно повторил Люк. — По-вашему, Дэн, насколько мне известно, не стоит своего содержания. Наверное, так думают и все другие, за исключением меня. Поэтому я буду платить вам за его содержание семьдесят пять центов в неделю.
— Что? — опять спросил с растерянным видом дядя Генри. — А где ты возьмёшь семьдесят пять центов в неделю, Люк?
— Я буду каждый вечер загонять коров мистера Кемпа.
— Ради бога, Генри… — взмолилась тётя Элен. Она вдруг взволновалась и отчаянно замахала руками. Она не могла видеть глаза мальчика: ей стало стыдно, она почувствовала себя виноватой, а потом её внезапно охватило странное чувство тоски, такое сильное и мучительное, что она была не в силах его вынести. — Генри, — в отчаянии всхлипнула она, — разреши ему оставить собаку! — и убежала в дом.
— Что это за разговоры? — крикнул ей вслед дядя Генри. — Веди себя разумно! — Но он сам был так потрясён и подавлен случившимся, что растерял всю свою уверенность. Он медленно опустился в качалку и принялся тереть себе щёку. Ему хотелось сказать: «Ладно, пусть собака остаётся», но было стыдно проявить слабость и жалость. Он упорно не желал поддаваться этому чувству и, тщетно пытаясь преодолеть свою растерянность, призывал на помощь здравый смысл. Он раскачивался и размышлял. Наконец он улыбнулся.
— Ну и сообразительный же ты парень, Люк! — не спеша заметил он. — Придумать такое! Знаешь, я не прочь принять твое предложение.
— Спасибо, дядя Генри.
— Я принимаю его, потому что, по-моему, ты извлечёшь из этой истории кое-какие уроки, — поучающе продолжал он.
— Да, дядя Генри.
— Ты поймёшь, что даже самым находчивым людям приходится платить за удовольствие деньгами, заработанными тяжким трудом.
— Согласен.
— Рано или поздно тебе придется это понять. И ты поймёшь, я не сомневаюсь, потому что у тебя есть деловая смётка. Мне нравится такая смётка у мальчика. Всё, сынок, — заключил он, облегчённо улыбнулся и вошёл в дом.
— Ну, что скажешь? — повернувшись к Дэну, ласково прошептал Люк.
Сидя на ступеньках веранды вместе с колли и прислушиваясь к беседе дяди Генри с женой, Люк ликовал от радости. Затем этот восторг сменило чувство безграничного удивления: откуда мистер Кемп так хорошо знает дядю Генри? Он начал мечтать о том, что когда-нибудь станет таким же умным, как мистер Кемп, и обретёт умение обращаться с людьми.
Он уже чувствовал себя на много лет старше. Не месяцы, а годы, казалось ему, прошли с того дня, когда он появился на лесопильне, и он уже научился у дяди тому важному, о чём просил его отец.
На свете живут, наверное, миллионы людей, похожих на дядю Генри, людей, которые благодаря силе характера и практичности подчиняют себе других людей и командуют ими. Тем не менее можно не только защитить себя от таких людей, но и заставить их уступить. Всё зависит от оружия, которым пользуешься. Если умеешь настоять на своём, то есть много возможностей отвоевать то, что доставляет тебе тайную радость.
Положив голову на спину собаки, он дал себе пламенную клятву во что бы то ни стало стараться ограждать от всех на свете деловых людей то, что ему по-настоящему дорого.
Конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15