Зато спать будет лучше.
Ладно, — согласился Желудино, — только не долго…
Обрадованный Желустрёнок быстро протарахтел считалку:
Шли четыре Желустрёнка.
Повстречалась им девчонка.
Стала пальчики считать:
— Раз, два, три, четыре, пять!
«Пять» выпало Желугавчику. Пришлось ему жмуриться. Он честно закрыл глаза, воткнул морду в траву и, только просчитав пять раз по пять, огляделся… Медленно обошёл поляну.
А чей это хвост торчит? За большим васильком, не шевелясь, стоял Желустрёнок, спрятав голову под крыло.
— Стуки-стуки палочки! — закричал Желугавчик, хватая его за ногу.
— Как же ты меня нашёл? — удивился Желустрёнок. — Я ведь так хорошо спрятал голову под крылышко. Вот ни капельки не было видно! — Ты ведь забыл спрятать хвост!
— Я так не играю! — пропищал Желустрёнок. Страусы всегда так прячутся… Хвост же под крылышко не затолкаешь! Он меня не слушается!
— Ну, ничего, — утешил Желугавчик. — Жмуриться будет последний. Вот застукаю Желурёнка, пусть он и жмурится.
Желугавчик тщательно обыскал всё вокруг. У куста мяты следы обрывались. И дальше, как он ни принюхивался, пахло только мятой. А Желурёнкового запаха нигде не было.
— Что такое? Не мог же он улететь! — испугался Желугавчик. — Может, его унесла страшная Чёрная птица?!. Недаром она всё кружила над рощей!..
***
Едва Желугавчик уткнул нос в траву и начал считать, Желурёнок помчался во весь опор. Но, пробежав немного, остановился. «Всё равно найдёт меня по запаху. У Желугавчика такой нос, — печально подумал он, походил-походил вокруг куста мяты и вдруг вспомнил: — Ведь Желудино учил нас, как прятать следы!» Желурёнок подпрыгнул, сорвал листик мяты. Хорошенько потоптался по нему всеми четырьмя ногами. Понюхал — копытца пахли мятой. И, довольный своей выдумкой, поскакал совсем в другую сторону. Пусть-ка поищет! Весело скакал, даже стишок придумал:
Нюхай запах мяты —
Не найдёшь меня ты…
Хороший вышел стишок! Желурёнок скакал, распевал его на все лады. И вдруг слышит: — Стыдно… Стыдно не узнавать старых друзей!.. Он поднял голову и увидел на ветке знакомую гусеницу Каналью. Как она выросла за это время! И правда, не узнать.
— Извините, — сказал Желурёнок, — но мой старший брат запретил с вами водиться. Вы… вы ведь плохая…
— Я плохая?! — возмутилась Каналья. — Да нет у тебя друга лучше, чем я, на всём белом свете!
— Но брат говорит… — растерянно проржал Желурёнок.
— Ах, что он понимает в дружбе, ваш брат! Вспомните, как мы с вами играли!.. Нет, я не перенесу этого! Я от горя брошусь на землю и убьюсь до смерти…
— Не надо! Не убивайтесь, — просил Желурёнок. — Я сейчас побегу к брату и скажу, что вы хорошая!.. Он добрый. Он разрешит нам играть.
— Нет! Моя жизнь кончена. Прощайте, неверный друг! — Каналья покачалась на краю листка и бросилась вниз.
— Ой! — воскликнул Желурёнок.
Но, не долетев до земли, она повисла на тоненькой паутинке.
— Я падаю!.. Я убьюсь!.. Я умираю! — кричала гусеница, извиваясь.
— Нет! — крикнул Желурёнок. — Я спасу вас. Прыгайте на мою спину. Не бойтесь! Бросайте верёвку!
Гусеница плюхнулась на спину Желурёнка. Застонала, заохала.
— Вам больно? Вы ушиблись?..Потерпите немного. Я мигом, Желудино поможет вам. Держитесь крепче! — И Желурёнок поскакал.
— Я кр-р-репко буду держаться. Уж будь уверен, — проворчала Каналья и запустила все свои когти в его спину.
— Ой! Вы делаете мне больно!
— Ты же сам просил!
— Но вы держитесь зубами.
— Чем хочу, тем и держусь! — нахально отвечала гусеница, кусая его за спину.
— Вы грызёте мою гладкую кожу! — кричал Желурёнок. — Мне больно! Больно!
— Ха! Ха! Ха! Глупый жёлудь! Мы, гусеницы, всегда вас ели!.. Ха-ха-ха!.. Он вообразил себя жеребёнком! Вот прогрызу тебя до середины… Попробую твоего белого мяса… Тогда узнаю, жеребёнок ты… или обыкновенный глупый жёлудь!..
Желурёнок брыкался, шарахался из стороны в сторону, становился на дыбы, чтобы сбросить гусеницу со спины. Но Каналья мёртвой хваткой вцепилась в него и всё грызла, грызла!..
— Же-лу-ди-но-о-о!.. Спаси-те-е-е! — в ужасе закричал он и помчался напролом через заросли…

***
Желудино с братьями избегали всё вокруг… Солнце уже скрылось за деревьями. Вот-вот наступит ночь. Что тогда будет?..
И вдруг Желугавчик навострил уши:
— Кричит! Я слышу! Вон там!
— Вперёд! — крикнул Желудино, выхватывая шпагу.
Не успели они пробежать и сотни шагов, как навстречу из зарослей вырвался Желурёнок.
— Стой! — Желудино железной рукой схватил за уздечку.
Желурёнок остановился. И тут все увидели вцепившуюся ему в спину гусеницу.
— Каналья! — вскричал Желудино. — Я убью тебя!
Желугавчик схватил гусеницу за хвост. Желустрёнок так расхрабрился, что клюнул её в голову. Желудино, выхватив страшный пищик, засвистел во всю мочь и хотел проткнуть её шпагой.
Но гусеница вдруг изогнулась дугой, брякнулась на землю, задёргалась всеми своими шестнадцатью ногами и застыла в неподвижности.
— Умерла! — пискнул Желустрёнок. — Это я её так тюкнул!
— Желугавчик! Постереги Каналью! — приказал Желудино и бросился к Желурёнку, который, пройдя несколько шагов, упал на бок и громко стонал.
— Могла ведь загрызть до смерти! — сказал Желудино, осмотрев рану. — Хорошо, что мы подоспели вовремя. Она успела только поцарапать тебе кожу…
— Да-а-а, ко-ож-у… Вот попробуй, как болит…
— Не хнычь! — прикрикнул Желудино. — Я давно запретил тебе водиться с гусеницами!
— Так она ведь сказала, что она… хо-роошая, — плакал Желурёнок. — Я же не знал, что она обма-ан-щица-а…
— Желугавчик, а где Каналья? — спросил Желудино.
Желугавчик, виновато поджав хвост, топтался на месте:
— Она же это… Желустрёнок сказал ведь, что она умерла…
Все стали искать гусеницу. Но её и след простыл. Пока оказывали помощь Желурёнку, Каналья, которая только притворилась мёртвой, убежала.
***
Всю ночь Желугавчику снился отвратительный сон. Он гонялся за Канальей. Она хитрила, изворачивалась. Желугавчик охрип от лая, выбился из сил, но никак не мог её поймать… Проснулся он от ужасной жажды. Горло, язык были сухими и корявыми, как тёрка.
Желугавчик побежал к кувшинчику, стал на задние лапы, но как ни вытягивал язык, достать до воды не смог.
— Странно. Кто же её выпил? — проворчал он и разбудил Желурёнка. — Слушай, братец. Ты выше меня. Попей водички и мне достань немножко. Страсть как пить хочется!
Желурёнок, охая от боли в спине, добрался до кувшинчика, сунул туда мордочку, пошлёпал губами и сказал:
— Я тоже не достал. Кто-то её выпил… Позовём Желустрёнка. Ведь он самый высокий. Может, на дне есть?
Желустрёнок никак не хотел вставать, брыкался и пищал:
— Я не хочу пить!.. Я хочу спать!
И всё-таки его уговорили. Сонный Желустрёнок, качаясь на длинных ногах, притопал к кувшинчику, опустил нос на самое дно. Глотал, глотал и вдруг как закричит:
— Она не глотается! Даже на донышке нет!.. Кто выпил мою воду? Я пить хочу! — и побежал жаловаться старшему брату.
Встревоженный Желудино осмотрел кувшинчик со всех сторон. Заглянул под дно и медленно опустился на траву.
— Что случилось?! — испугались братья.
— Случилось самое страшное, — печально сказал Желудино. — Там дырка!
Желудята но очереди посмотрели на большую дырку в дне кувшинчика. А Желустрёнок даже сунул в неё нос и пропищал:
— Правильно. Дырка есть! Но где же вода? Желудино потёр лоб, собираясь с мыслями:
— Понимаешь, маленький… Э-э-э… Есть такое правило. Вода не любит кувшинчики, на дне которых бывают дырки. Вот она и выбежала… Только никак не пойму, откуда взялась дырка?..
— Ха-ха-ха! — засмеялся кто-то противным скрипучим голосом. — Ха-ха-ха! Как славно я придумала!
Желудята подняли головы и ахнули. На ветке акации сидела Каналья. Она извивалась и гримасничала. Толстое пузо гусеницы тряслось от смеха.
— Это ты, злодейка, испортила кувшинчик?! — закричал в гневе Желугавчик. — Я р-р-разор-р-рву тебя на мелкие кусочки! — и кинулся к дереву. Но что он мог сделать? Каналья только хохотала в ответ.
— Ах ты мерзкая! Так ты ещё и смеёшься! — крикнул Желудино и так ловко запустил зелёной ягодой паслёна, что попал ей прямо в живот. Гусеница подпрыгнула, чуть не свалилась с дерева и, не дожидаясь, пока Желудино вынет свой страшный пищик, пустилась наутёк…
***
Этот день был ужасным. Солнце палило немилосердно. Даже в тени нечем было дышать. Горячий воздух обжигал горло… Пить! Всем безумно хотелось пить. Но воды не было ни капли.
Желудино с тревогой смотрел на младших братьев. Их гладкая блестящая кожа посерела и даже кое-где покрылась крохотными, еле заметными морщинками. Это признаки одной из самых ужасных болезней. Она называется ВЫСЫ-ХАНИЕ! Единственное спасение от неё — вода. Но где её достать?
Задыхаясь от жары, Желудино полез по стволу ласковца до самой макушки. Может быть, наверху в каком-нибудь из листьев-чашечек этого чудесного растения сохранилась хоть капля росы?.. Но всё было напрасно. Подлая гусеница испортила не только кувшинчик, она прогрызла дырки и во всех остальных листьях.
— Потерпите, маленькие, — уговаривал Желудино братьев. — Зайдёт солнце, и вам станет легче. А утром мы напьёмся самой чистой, прохладной росы!..
Желустрёнок лежал под лопухом, широко открыв клюв, беспомощно растопырив крылышки, и без конца тоненько пищал:
— Пить… Пи-ить… Пи-и-ть…
Желурёнка не держали ноги. Он лёг, прикрыл глаза и даже не жевал — не было слюны, чтобы смочить жвачку.
Желугавчик, вывалив язык, лежал, отвернувшись ото всех, чтобы никто не видел, как он страдает…
Прошёл полдень. Медленно приближался вечер…
«КУКУШКА, ТЫ ВЕДЬ ВСЁ ЗНАЕШЬ…»
Узнав, что с Женей случилось несчастье, подружки прибежали её проведать. Лида, соседка Жени по парте, спросила:
— А где ты напоролась на стекляшки?
— На тропинке. Около большого камня. А что?
— Так я и знала! — сердито сказала Лида. — Это опять Бирюлькин! Он всегда там в войну играет. Наставит на камень пузырьков, бутылок и из рогатки по ним — бац! бац! Так стёкла и летят. Только в прошлую субботу его сторож поймал, заставил все осколки собрать и в урну выбросить. А он опять!.. Сколько раз ему наша вожатая говорила: «Бирюлькин, надо же о других думать!..» А с него как с гуся вода. Ещё и хвастается: «А чего я буду думать? Я никогда не думаю. Я делаю, как хочу!..» Прямо бездумкин какой-то!
— Правильно! — подхватили девочки. — Не Бирюлькин он. Бездумкин он настоящий! Мы его так и будем звать — Бездумкин! Бессовестный! Надо его матери сказать и отнять рогатку.
Дня через два девочки принесли Жене рогатку:
— Вот возьми! Мать у Генки из кармана вытащила. И такую ему взбучку дала!
— А он другую сделает, — вслух подумала Женя.
— А мы и другую отнимем!
— Нет, — задумчиво сказала Женя. — Это не поможет. Нужно что-то другое придумать.
— А что? — удивились девочки.
— Я ещё тоже не знаю. Только надо, чтобы Генка сам понял и перестал быть Бездумкиным.
Что делать с Генкой, Женя не придумала. Зато прозвище «Бездумкин» так к нему и прилипло.
Нога зажила только через две недели. Утром Женя с мамой проводили дедушку, который ехал лечиться в Ессентуки. А когда вернулись с вокзала, Женя отпросилась погулять.
— Только недалеко! Ногу натрудишь! — крикнула вслед мама.
«Наконец-то я выбралась», — подумала Женя, вступая под зелёные своды рощи. Едва она прошла по тропинке до первого поворота, как услышала громкий визг. Потом — треск ветвей. Женя глянула в просвет между деревьями: на встречу ей бежала здоровенная свинья. «Ну и пусть себе бежит, — подумала Женя, — обойду её подальше, да и только».
Но свинья вела себя очень уж странно. То визжала, будто её режут, и летела напрямик, ломая кусты. То вдруг останавливалась и начинала так яростно рыть землю носом, словно хотела закопаться в неё совсем. Потом принималась мотать головой и снова как ошпаренная бросалась вперёд.
— Бедная Хрюшка, что у тебя болит? — спросила Женя, став на всякий случай за толстое дерево.
Но свинья, ничего не видя, промчалась мимо, влетела в жидкую грязь канавы и стала как заведённая окунать и вытаскивать морду из воды. Но и это, видно, ей не помогло. Завизжав пуще прежнего, свинья выскочила из канавы и как сумасшедшая помчалась вдоль шоссе.
***
Вышла Женя на полянку у Большого Дуба да так и ахнула. Трава истоптана. Цветы вырваны. Земля изрыта. У корней дуба — ямы, на стволе глубокие царапины и даже кусок коры сорван.
— Что ж ты, бессовестная, наделала! Зачем ты сюда приходила, противная?! — рассердилась Женя. И вдруг вспомнила: «Свинья же ест жёлуди!.. Ведь она могла их тоже…» У Жени мороз побежал по коже.
Она бросилась обыскивать всё вокруг. Заглядывала под кустики. Звала. И когда уже совсем отчаялась, вдруг на колючке гледичии увидела голубую ниточку — ту самую, которую повязала Желудино вместо галстука. Ниточка висела высоко, Женя еле до неё дотянулась. Может, Желудино сидел тут, на дереве? Тогда свинья никак не могла его достать… А остальные?..
И хотя Женя ничего больше не нашла, домой она возвращалась с робкой надеждой: может, Желудино и его братцы всё-таки живы. Жене нужно было с кем-то посоветоваться. Но дедушки нет. Рассказать маме?.. Но она эти дни приходит с работы такая усталая и раздражённая, что, скорее всего, посоветует «выбросить эти фантазия из головы».
Вечером на балкон прилетели Щеглик и Карра. Они были взволнованы: вскидывали крылья, что-то кричали. Но Женя ничего не могла понять. «Вот дедушка сразу бы понял», — вздохнула она.
Теперь оставалась надежда только на Кукушку, что живёт в часах. Нужно поговорить с ней с глазу на глаз. Женя нарочно не зажгла свет, села на скамеечку напротив часов и шёпотом, чтобы никто другой не услышал, стала просить:
— Кукушка, миленькая, ты ведь всё знаешь. Ты и про волшебные жёлуди знала. Я вот нашла только галстук Желудино. Ну скажи мне, пожалуйста, где он сам? Где его братцы?.. Живы?..
Сумерки вползали в окна. Сгущались, выступали из углов тени. Еле виден домик часов на стене. Так-так, так-так! — одобрительно постукивал маятник. Женя напряглась: вот-вот откроется дверка часов, и Кукушка скажет, что…
И тут распахнулась дверь. Щёлкнул выключатель. Женя съёжилась и закрыла глаза от яркого света. Вошла мама.
— Ты здесь? А я тебя искала! Что с тобой?
— Ты опять её испугала, — огорчённо сказала Женя.
— Кого испугала? — удивилась мама.
— Да Кукушку же. Она только хотела появиться…
— Ну и фантазёрка! Ты ведь знаешь, что она выскочит, когда стрелки покажут десять. То есть через полчаса.
— Нет, мама! Я слышала, как скрипнули дверцы. И они уже чуть-чуть приоткрылись. И тут ты вошла.
— «Ну почему нас взрослые не понимают? — с обидой думала Женя. — А ещё говорят, что они тоже были детьми!»
Она потушила свет, улеглась и снова стала шептать:
— Кукушка, миленькая, теперь нам никто не помешает. Ну расскажи, пожалуйста, расскажи…
ЧУДОВИЩЕ
«Как хорошо, — подумал Желудино, — жара уже спадает. Скоро братцам станет легче…»
Но что это?! Издали послышались непривычные звуки: топ… топ… топ-топ-топ… По роще шёл кто-то большой, тяжёлый. Ближе. Ближе… Затрещали ветки. Кто-то ломился через кусты прямо к поляне у Большого Дуба. Вот уже слышно громкое сопение. Зверь прорычал что-то…
Волосы на голове Желудино зашевелились от страха. Чудовище грозило! Грозило Большому Дубу!
— Давно я не добиралась сюда!.. — рычало чудовище. — Ну, уж теперь не уйду, пока не попробую твоих желудей!.. Где ты их прячешь, глупое дерево?!
Лопух, под которым лежали измученные жаждой желудята, затрещал, взвился вверх и был отброшен в сторону со страшной силой.
Желудино едва успел отскочить. Большущее раздвоенное копыто, измазанное в грязи и глине, чуть не раздавило его.
Желудята вскочили на ноги, попятились и из-за спины Желудино с ужасом смотрели на чудовище.
Никогда ещё Желудино не видел ничего более страшного и отвратительного. Громадная туша чудовища была покрыта пучками чёрных и серых, толстых, как проволока, волос. Половина морды тоже была чёрная. Маленькие бесцветные глаза смотрели тупо и, казалось, ничего не видели. Зато большущие уши стояли торчком, а тупой круглый нос с дырками ноздрей беспрерывно сопел, вздрагивал, принюхивался. Из приоткрытой слюнявой пасти с торчащими жёлтыми клыками на Желудино пахнуло таким запахом, что он чуть не потерял сознание.
— Ах, вот где вы! — взвизгнуло чудовище. — Сейчас я вас съем!
— Мы же не сделали вам ничего плохого! — прошептал Желудино.
— Хр-р-рю-у!.. Смешно! Мне никто ничего не сделал плохого. И всё-таки я всех жру без разбора!
— Всех?! — испуганно вскрикнул Желудино. Но кто же вы? И за что вы всех готовы сожрать?
— Траву — за то, что она мягкая. Червяков — за то, что они ползают… Птенцов — за то, что пищат!.. А вас сожру за то, что вы жёлуди! Мы, свиньи, всех едим!
— Так вас зовут… Свинья?! — дрожащими губами пролепетал Желудино. Теперь он точно вспомнил! Когда он проходил третий круг учения, то узнал, что самый страшный враг детей дуба — Свинья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13