Да сядь ты, не маячь!
Корабельщиков опустился на диван и растерянно посмотрел на Майзеля:
– Много званых, да мало избранных…
– Обязательно, друг мой. Еще не все, ты не думай, – он достал из коробки какой-то конверт и тоже перебросил его Андрею: – Открывай!
Андрей подчинился. Из конверта выскользнули три зеленых паспорта МИД Чешского королевства, перламутрово-черная пластиковая карта платежной системы «Visa Express» и маленький, но тяжелый – видимо, золотой – значок в виде буквы М в несомкнутом круге.
– Что это?
– Это твои страховки, дружище. Твоей семье тоже, разумеется. И значок старайся не снимать. Люди, которые знают, что это означает, будут готовы всегда прийти тебе на помощь.
– Это… настоящие?! – Корабельщиков рассматривал паспорта, как гранаты без чеки.
– Фу. Ты за кого меня принимаешь?! Я Дракон, а не фальшивомонетчик… Беларуские визы, кстати, тоже настоящие. Коррупция – интересная штука, особенно если ее правильно использовать…
– А это что? – Андрей повертел в руках кусочек пластика и, прочитав на нем свое имя, выругался. – Дан, ты…
– Спокойно, пан Анджей, – Майзель похлопал его по колену. – Это тебе на мелкие расходы. Лимит снятия наличных в любом банкомате – десять тысяч крон в день или эквивалент. На товары и услуги лимита нет. Подожди, Андрей. Послушай… Это не милостыня и не подарки. Я хочу, чтобы ты делал что-нибудь настоящее. Что-нибудь, что может сдвинуть, свернуть… Я не тороплю. Но и вечно думать не могу позволить. Пусть будет – скажем, две недели со дня твоего возвращения домой. Через две недели я жду тебя в гости вместе с семьей. Обязательно – вместе с семьей, Дюхон. И ты мне скажешь, согласен ты или нет. После этого обсудим детали. – Майзель налил еще немного коньяка в бокалы и сноровисто приготовил пару сырно-лимонных канапе.
– А если я откажусь?
Майзель пожал плечами:
– Ну… Значит, я не знаю тебя и не умею разбираться в людях… Плохо, конечно. Но учиться никогда не поздно… – Он помолчал, опрокинул в себя коньяк, как воду, и посмотрел на Андрея таким взглядом, что у Корабельщикова по спине побежали ледяные муравьи: – Я хочу, чтобы у тебя все было, дружище. Все, что ты сам можешь себе пожелать. Я много лет об этом мечтал. Я же все помню, ты не думай… Я считаю, что ты заслужил этот шанс. И все. Хочешь – верь, хочешь – нет, дело хозяйское. Я просто не мог раньше.
– Разве ты мне что-то должен?! Ну, Дан, это уже просто выходит за всякие рамки… Синдром «Пикника на обочине», да? Счастья много и всем, сразу?!
– Мы всегда излучали на одной волне, – Майзель вздохнул, поставил пустой бокал на столик. – Да. Именно. Много и сразу, всем, до кого смогу дотянуться. Возьми пальто и думай о вечном, вот что это. Есть только одно «но»…
– Это может быть опасно. Я знаю.
– Не думаю, – Майзель покачал головой. – Не думаю, что ты сейчас отчетливо понимаешь, насколько. Поэтому я даю тебе время осмыслить. И обсудить с Татьяной. И я жду вас в Праге, ребята. Потому что это единственный город на земле, где я хочу жить и умереть, когда будет на то Божья воля…
МИНСК. МАРТ
Назад Андрей летел не «Lufthansa», как в Германию, а «Air Crown Bohemia». Новехонький А300?ХХ с тремя салонами – первый класс, бизнес и туристический – был, в сравнении с немецким «Боингом», как «бентли» перед «тойотой».
Едва он вышел из таможенного терминала, как ощутил вибрацию телефона, подаренного Майзелем. Корабельщиков осторожно раскрыл аппарат и поднес к уху:
– Алло…
– Добрый день, Андрей Андреевич. Галина Геллер, «Golem Foundation». Как долетели?
– Спасибо, Галина. Замечательно. А…
– Вам не трудно будет заехать завтра в первой половине дня? У нас тут для вас кое-какие сообщения.
– Да-да, разумеется. А…
– Часикам к девяти. Не рано?
– Нет, что вы… А…
– Ну, прекрасно. Приезжайте, тут и обсудим. Всего хорошего, Андрей Андреевич, – и пани Геллер отключилась, явно не утруждаясь выслушать вопросы Корабельщикова.
Татьяна и Сонечка были у родителей на даче, – за то время, что Андрей отсутствовал, в Минске началась настоящая весна. Телефона на даче не было, сотовый тестя бодро рапортовал о нахождении абонента вне зоны действия сети, и Андрею ничего не оставалось, как заморить червячка нашедшимися в морозилке пельменями и предаваться размышлениям о превратностях судьбы, коротая время до завтрашнего утра…
Ночью он практически совсем не спал. Пока не начали болеть глаза, бесцельно бродил по Интернету, перескакивая с одного сайта на другой безо всякой системы. Потом, закрыв компьютер, пытался читать, но никак не мог сосредоточиться. И в шесть был уже на ногах, а в семь – за рулем…
Он арендовал гараж, в котором заботливо держал свою старенькую «шестерку», буквально в трех минутах ходьбы от дома. Он тщательно следил за машиной, потому что знал: новую – то есть даже не новую, а просто другую – покупать не на что. Конечно, Корабельщиковы отнюдь не бедствовали и жили лучше многих: собственная – двухкомнатная – квартира, автомобиль, продукты с рынка, но ни о каких богатствах и речи не шло, несмотря на то, что и Андрей, и Татьяна много работали. Постоянной работы у Корабельщикова не было, он числился для трудового стажа в какой-то конторе, бывшей чем-то обязанной тестю по сложным схемам беларуских чиновничьих взаимозачетов. Все свои деньги Андрей зарабатывал переводами и лекциями по истории религии в нескольких негосударственных вузах, которые, испытывая последнее время нешуточное давление со стороны министерства образования, сокращали часы и платили все скромнее. Дороговизна продуктов в Минске, неясные перспективы и откровенная тоска заставляли Андрея много думать о деньгах и о том, где их добыть – гораздо больше, чем ему этого хотелось.
И вдруг – отлетело, как прошлогодняя листва…
В «Golem Foundation» его встретили, как старого приятеля, который на пару дней исчез, и вот, – снова с нами. Галина проводила его в комнату для переговоров, извинилась, вышла и через минуту вернулась – с небольшой кожаной папкой на молнии и в сопровождении «стюардессы» с подносом, на котором стояли кофейник, молочник, сахарница, печенье и две маленькие кофейные чашечки. Расположившись за столом напротив Корабельщикова, Галина улыбнулась:
– Ну, давайте еще раз знакомиться, Андрей Андреевич. Я буду вашим помощником со стороны Фонда и посольства, вы можете со всеми вашими вопросами и проблемами обращаться сразу ко мне. Звоните в любое время суток, я буду постоянно у вас на связи…
– Так-таки с любыми вопросами и проблемами? – Андрей недоверчиво покачал головой и улыбнулся.
– Совершенно с любыми, – утвердительно кивнула Галина. – Но имейте в виду, стреляю я из рук вон плохо.
– Что?! – Корабельщиков опешил. – А что, придется?!.
– Когда-нибудь обязательно придется, – вздохнула Галина. – Или вы думаете, что все это, – она указала подбородком в окно, выходившее на Войсковой переулок, в котором в двух шагах от посольства и Фонда располагалось здание Генерального штаба, – мирно закончится? Не верю, Андрей Андреевич…
– Ну… Может, найдется, кому пострелять, без нас?
– Бой покажет, как у нас говорят. Давайте к делу, Андрей Андреевич, – Галина расстегнула «молнию» на папке и, достав оттуда несколько пластиковых конвертов, разложила их перед Корабельщиковым: – Это документы на ваш автомобиль – техпаспорт, доверенность, талон техосмотра, сертификат заводской тонировки, пропуск установленного образца «проезд/стоянка всюду» сроком на год с 31 марта, пропуск на все пограничные пункты таким же сроком, один ключ-брелок сигнализации. Второй у меня в сейфе. Они предназначены исключительно для доступа внутрь, пуск двигателя только с вашими биометрическими данными, так что про угонщиков можете забыть… Здесь, – Галина указала на второй конверт, – ключи и документы на квартиру на улице Воровского, точный адрес в бумагах. Помещение оборудовано спецтехникой, к пленкам и файлам будете иметь доступ только вы лично и начальник Беларуского департамента в королевском МИДе.
– МИДе? Почему не в разведке? – Андрей усмехнулся.
– Потому что в Чехии нет проблем с межведомственным взаимодействием. Каждый отвечает за свой участок работы, но в случае необходимости подключаются остальные. Воюющее государство не может позволить себе бюрократию, – Галина посмотрела на Корабельщикова и покачала головой. – Я продолжу, с вашего позволения. Мы говорили… Да. Записи будут вестись постоянно, в автоматическом режиме, вы потом сможете анализировать ход ваших встреч с людьми, просматривать реакции, приборы это фиксируют… Подробная инструкция тоже здесь. Во время встреч интимного характера, если таковые будут иметь место, видеокамеры можно выключить… Все в инструкции.
– Галина…
– Да?
– Вы что?
– Что?
– Какие интимные встречи?!
– Андрей Андреевич, – Галина пожала плечами и улыбнулась. – Я в курсе, что у вас жена и ребенок. Я также знаю, что подобные мелочи до сих пор никого еще не останавливали, если кому-то очень чего-нибудь хотелось. Или было нужно для дела. Моя задача – проинформировать вас возможно наиболее исчерпывающим образом о поступивших в ваше полное распоряжение средствах. Как вы ими пользуетесь, я не имею права контролировать. Кроме того, не исключено, что обстоятельства в какой-то момент сильно изменятся, поскольку от той жизни, которую вы до сих пор вели, ваша новая жизнь будет отличаться весьма существенно. Если это вас утешит, – мы здесь все через это прошли, – Галина улыбнулась, и за этой улыбкой совсем еще молодой женщины нарисовался перед глазами Андрея такой опыт, которому ему просто нечего было противопоставить.
Он хорошо знал этот тип – хваткая миловидная девочка из белорусской глубинки, поступившая после школы в «иняз», замужество, зацепиться за столицу любой ценой, не возвращаться никогда назад, где только пьяные ровесники и скучные, как хозяйственное мыло, подруги, грязь, нищета, беспросветная тоска… Но было в Галине что-то еще. Что-то, такое, чему Андрей никак не находил слов. Какой-то стержень, что ли. И хваткость эта была какой-то другой. Не подловатенькой, а спокойной, уверенной и светлой. И светлое лицо у нее было, ухоженное, красивое даже, понятно… Но светлое. Таких лиц совсем мало стало в последние годы в стране. И от этого еще тоже съедала Андрея тоска. А сейчас – отпустила.
– Галина… Извините, если это как-нибудь вас заденет, вы, разумеется, можете не отвечать…
– Ничего. Валяйте, Андрей Андреевич.
– Геллер – это ваша фамилия?
– Это фамилия моего мужа. Он руководит одним из отделов Фонда здесь. А моя девичья фамилия – Окуневич. Продолжим?
– Да, конечно.
– Оружие, если появится желание, получите со временем. Для этого необходимо пройти курсы подготовки сдать специальный экзамен, теоретический и практический. У нас с этим очень строго…
– Да Господь с вами, Галина, – замахал руками Корабельщиков, – какое еще оружие, вы что?!
– Я вовсе не настаиваю. Повторяю, моя задача – проинформировать. Распоряжаться информацией вы можете и будете по собственному усмотрению.
– А если я не оправдаю доверия?
– А куда вы денетесь, – Галина звонко рассмеялась. И добавила уже серьезно: – Такого еще не бывало, Андрей Андреевич. И не будет. Поверьте. Уж я-то знаю… Машина стоит на платной стоянке возле Дома офицеров. Свою старую оставите там, когда решите, что с ней делать, сообщите.
Андрей повертел в руках пластиковый прямоугольник техпаспорта. Госномер вызвал у него кривую ухмылку: 1090 МI, с таким номером в Беларуси проезд и стоянка всюду и без пропуска…
– А это для чего? – Андрей показал на номер.
– Не имею ни малейшего представления, – пожала плечами Галина. – Вероятно, вам случится пускать кому-нибудь пыль в глаза. Вы же знаете, как у нас здесь относятся к подобным атрибутам…
– Еще бы…
– Двигатель?многотопливный дизель, заправляйтесь в прямом смысле слова где хотите. Мощность – сто пятьдесят киловатт, информационная система, шестиступенчатый автомат с возможностью ручного переключения передач. Бак на сто двадцать литров, можно доехать без дозаправки прямо до канадской границы, – заметив, что Андрей усмехнулся, Галина тоже улыбнулась. – В остальном – вполне обычный автомобиль… Да, чуть не забыла. В багажнике – ваш новый компьютер с док-станцией и мультифункциональный офисный сканер-факс-копир-принтер. На досуге распакуете, посмотрите, все ли в порядке, если что-то дополнительно потребуется – звоните…
– Ничего себе пальтишко, – пробормотал Корабельщиков.
– Что?
– Нет-нет, это я так… Мысли вслух. Последний вопрос: перед кем и в какие сроки я должен буду отчитываться в проделанной работе?
– Ни перед кем и ни в какие, – улыбнулась Галина. – У вас статус свободного художника, Андрей Андреевич. И прямое подчинение, мы здесь все для вас – техперсонал, поэтому не стесняйтесь.
– Прямо армия какая-то… – произнесенный Галиной термин «подчинение» неприятно царапнул.
– Мы и есть армия, Андрей Андреевич, – Галина прямо посмотрела ему в глаза, чуть прищурившись. – Вы скоро поймете…
– Спасибо, Галина.
– Не за что. Позволите, дам вам совет? На правах более опытного товарища…
– Конечно. Валяйте, – Корабельщиков улыбнулся.
– Вы не спешите ни с какими действиями, Андрей Андреевич, – мягко сказала Галина. – Отдохните, осмотритесь, привыкните к своим новым инструментам. Дайте себе время войти в роль. Почувствуйте свою причастность… Времени у вас не так много, но оно есть. И не стесняйтесь спрашивать, – и она протянула Корабельщикову руку. – Пойдемте, я вас провожу…
МИНСК. МАРТ
Он подъехал к стоянке, посигналил. Автоматический шлагбаум поднялся, пропуская его. Андрей поставил «шестерку» на свободное место, вышел, закрыл замок и направился к домику охраны.
– День добрый. Покажите мне машину, пожалуйста, – он протянул охраннику талончик.
Парень, – молодой, лет двадцати, веснушчатый, с соломенно-желтыми волосами и густыми, как у буренки, ресницами, в дурацком мешковатом камуфляжном комбинезоне, вышел наружу и пошел вдоль автомобильных рядов, поглядывая украдкой на Корабельщикова. Возле машины остановился:
– Во. Ласточка. Забирайте.
– Спасибо.
– Да не за что, – осклабился парень. – Скока заплатили? Если не секрет, конечно…
Это был просто черный – никакого перламутра – «Мерседес» в 124?м кузове второго поколения, судя по всему, совершенно новый, хотя таких машин не выпускали уже довольно давно. С тонировкой, – не такой, как у Майзеля, но тоже «крутой» – салон снаружи не разглядеть. Андрей нажал кнопку на ключе. Автомобиль бесшумно мигнул дважды габаритами. Корабельщиков усмехнулся:
– Двадцать.
– Баксов? Или евро?
– Евро.
– Из Чехии?
– С чего ты взял? – спросил Андрей. И сам удивился, как спокойно перешел на «ты» с этим парнем. Надо же, как быстро привыкаешь к «крутизне», снова усмехнулся, на этот раз про себя, Корабельщиков.
– Тонировочка заводская… Немцы такой не делают… И новая ж, бля, муха не еблася… А движок-то, – этот, гибрид?
– Нет. Дизель. А что, разве разрешили уже гибриды ввозить?
– Не, – парень усмехнулся. – Куда ж… Бензина-то они чуть не в десять раз помене жрут… А Лука на бензине сидит крепко, вместе с москалями…
Андрей по-новому посмотрел на сторожа:
– Но все равно возят?
– Конечно, возят, – хмыкнул парень. – Они, хоть и дорогие, а ездят-то как… Песня, а не тачка. Автоматы, электро все, вся хуйня, короче…
– А что, таможня…
– Так нормальные ж пацаны возят. Бабам своим, конечно, в основном. Ну, как… А то вы не знаете, как мытня [37] ?то у нас…
– А техосмотр, регистрация?
– Так че, менты тоже есть хотят… Тока ее, такую, хрен знает как ремонтировать, если че… Под заказ пригнали?
– Вроде того. Еще будут вопросы?
– Извиняюсь, – съежился парень. – С «шестеркой» что? Насколько оформлять?
– Не знаю, – Андрей протянул ему ключи от «Жигулей». – За ней придут с документами. Внутри ничего интересного нет.
– Обижаете, – вздохнул сторож.
– Проверяю, – улыбнулся Андрей.
Парень поднял на него глаза, в которых засветилась такая собачья надежда, что Андрею сделалось не по себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Корабельщиков опустился на диван и растерянно посмотрел на Майзеля:
– Много званых, да мало избранных…
– Обязательно, друг мой. Еще не все, ты не думай, – он достал из коробки какой-то конверт и тоже перебросил его Андрею: – Открывай!
Андрей подчинился. Из конверта выскользнули три зеленых паспорта МИД Чешского королевства, перламутрово-черная пластиковая карта платежной системы «Visa Express» и маленький, но тяжелый – видимо, золотой – значок в виде буквы М в несомкнутом круге.
– Что это?
– Это твои страховки, дружище. Твоей семье тоже, разумеется. И значок старайся не снимать. Люди, которые знают, что это означает, будут готовы всегда прийти тебе на помощь.
– Это… настоящие?! – Корабельщиков рассматривал паспорта, как гранаты без чеки.
– Фу. Ты за кого меня принимаешь?! Я Дракон, а не фальшивомонетчик… Беларуские визы, кстати, тоже настоящие. Коррупция – интересная штука, особенно если ее правильно использовать…
– А это что? – Андрей повертел в руках кусочек пластика и, прочитав на нем свое имя, выругался. – Дан, ты…
– Спокойно, пан Анджей, – Майзель похлопал его по колену. – Это тебе на мелкие расходы. Лимит снятия наличных в любом банкомате – десять тысяч крон в день или эквивалент. На товары и услуги лимита нет. Подожди, Андрей. Послушай… Это не милостыня и не подарки. Я хочу, чтобы ты делал что-нибудь настоящее. Что-нибудь, что может сдвинуть, свернуть… Я не тороплю. Но и вечно думать не могу позволить. Пусть будет – скажем, две недели со дня твоего возвращения домой. Через две недели я жду тебя в гости вместе с семьей. Обязательно – вместе с семьей, Дюхон. И ты мне скажешь, согласен ты или нет. После этого обсудим детали. – Майзель налил еще немного коньяка в бокалы и сноровисто приготовил пару сырно-лимонных канапе.
– А если я откажусь?
Майзель пожал плечами:
– Ну… Значит, я не знаю тебя и не умею разбираться в людях… Плохо, конечно. Но учиться никогда не поздно… – Он помолчал, опрокинул в себя коньяк, как воду, и посмотрел на Андрея таким взглядом, что у Корабельщикова по спине побежали ледяные муравьи: – Я хочу, чтобы у тебя все было, дружище. Все, что ты сам можешь себе пожелать. Я много лет об этом мечтал. Я же все помню, ты не думай… Я считаю, что ты заслужил этот шанс. И все. Хочешь – верь, хочешь – нет, дело хозяйское. Я просто не мог раньше.
– Разве ты мне что-то должен?! Ну, Дан, это уже просто выходит за всякие рамки… Синдром «Пикника на обочине», да? Счастья много и всем, сразу?!
– Мы всегда излучали на одной волне, – Майзель вздохнул, поставил пустой бокал на столик. – Да. Именно. Много и сразу, всем, до кого смогу дотянуться. Возьми пальто и думай о вечном, вот что это. Есть только одно «но»…
– Это может быть опасно. Я знаю.
– Не думаю, – Майзель покачал головой. – Не думаю, что ты сейчас отчетливо понимаешь, насколько. Поэтому я даю тебе время осмыслить. И обсудить с Татьяной. И я жду вас в Праге, ребята. Потому что это единственный город на земле, где я хочу жить и умереть, когда будет на то Божья воля…
МИНСК. МАРТ
Назад Андрей летел не «Lufthansa», как в Германию, а «Air Crown Bohemia». Новехонький А300?ХХ с тремя салонами – первый класс, бизнес и туристический – был, в сравнении с немецким «Боингом», как «бентли» перед «тойотой».
Едва он вышел из таможенного терминала, как ощутил вибрацию телефона, подаренного Майзелем. Корабельщиков осторожно раскрыл аппарат и поднес к уху:
– Алло…
– Добрый день, Андрей Андреевич. Галина Геллер, «Golem Foundation». Как долетели?
– Спасибо, Галина. Замечательно. А…
– Вам не трудно будет заехать завтра в первой половине дня? У нас тут для вас кое-какие сообщения.
– Да-да, разумеется. А…
– Часикам к девяти. Не рано?
– Нет, что вы… А…
– Ну, прекрасно. Приезжайте, тут и обсудим. Всего хорошего, Андрей Андреевич, – и пани Геллер отключилась, явно не утруждаясь выслушать вопросы Корабельщикова.
Татьяна и Сонечка были у родителей на даче, – за то время, что Андрей отсутствовал, в Минске началась настоящая весна. Телефона на даче не было, сотовый тестя бодро рапортовал о нахождении абонента вне зоны действия сети, и Андрею ничего не оставалось, как заморить червячка нашедшимися в морозилке пельменями и предаваться размышлениям о превратностях судьбы, коротая время до завтрашнего утра…
Ночью он практически совсем не спал. Пока не начали болеть глаза, бесцельно бродил по Интернету, перескакивая с одного сайта на другой безо всякой системы. Потом, закрыв компьютер, пытался читать, но никак не мог сосредоточиться. И в шесть был уже на ногах, а в семь – за рулем…
Он арендовал гараж, в котором заботливо держал свою старенькую «шестерку», буквально в трех минутах ходьбы от дома. Он тщательно следил за машиной, потому что знал: новую – то есть даже не новую, а просто другую – покупать не на что. Конечно, Корабельщиковы отнюдь не бедствовали и жили лучше многих: собственная – двухкомнатная – квартира, автомобиль, продукты с рынка, но ни о каких богатствах и речи не шло, несмотря на то, что и Андрей, и Татьяна много работали. Постоянной работы у Корабельщикова не было, он числился для трудового стажа в какой-то конторе, бывшей чем-то обязанной тестю по сложным схемам беларуских чиновничьих взаимозачетов. Все свои деньги Андрей зарабатывал переводами и лекциями по истории религии в нескольких негосударственных вузах, которые, испытывая последнее время нешуточное давление со стороны министерства образования, сокращали часы и платили все скромнее. Дороговизна продуктов в Минске, неясные перспективы и откровенная тоска заставляли Андрея много думать о деньгах и о том, где их добыть – гораздо больше, чем ему этого хотелось.
И вдруг – отлетело, как прошлогодняя листва…
В «Golem Foundation» его встретили, как старого приятеля, который на пару дней исчез, и вот, – снова с нами. Галина проводила его в комнату для переговоров, извинилась, вышла и через минуту вернулась – с небольшой кожаной папкой на молнии и в сопровождении «стюардессы» с подносом, на котором стояли кофейник, молочник, сахарница, печенье и две маленькие кофейные чашечки. Расположившись за столом напротив Корабельщикова, Галина улыбнулась:
– Ну, давайте еще раз знакомиться, Андрей Андреевич. Я буду вашим помощником со стороны Фонда и посольства, вы можете со всеми вашими вопросами и проблемами обращаться сразу ко мне. Звоните в любое время суток, я буду постоянно у вас на связи…
– Так-таки с любыми вопросами и проблемами? – Андрей недоверчиво покачал головой и улыбнулся.
– Совершенно с любыми, – утвердительно кивнула Галина. – Но имейте в виду, стреляю я из рук вон плохо.
– Что?! – Корабельщиков опешил. – А что, придется?!.
– Когда-нибудь обязательно придется, – вздохнула Галина. – Или вы думаете, что все это, – она указала подбородком в окно, выходившее на Войсковой переулок, в котором в двух шагах от посольства и Фонда располагалось здание Генерального штаба, – мирно закончится? Не верю, Андрей Андреевич…
– Ну… Может, найдется, кому пострелять, без нас?
– Бой покажет, как у нас говорят. Давайте к делу, Андрей Андреевич, – Галина расстегнула «молнию» на папке и, достав оттуда несколько пластиковых конвертов, разложила их перед Корабельщиковым: – Это документы на ваш автомобиль – техпаспорт, доверенность, талон техосмотра, сертификат заводской тонировки, пропуск установленного образца «проезд/стоянка всюду» сроком на год с 31 марта, пропуск на все пограничные пункты таким же сроком, один ключ-брелок сигнализации. Второй у меня в сейфе. Они предназначены исключительно для доступа внутрь, пуск двигателя только с вашими биометрическими данными, так что про угонщиков можете забыть… Здесь, – Галина указала на второй конверт, – ключи и документы на квартиру на улице Воровского, точный адрес в бумагах. Помещение оборудовано спецтехникой, к пленкам и файлам будете иметь доступ только вы лично и начальник Беларуского департамента в королевском МИДе.
– МИДе? Почему не в разведке? – Андрей усмехнулся.
– Потому что в Чехии нет проблем с межведомственным взаимодействием. Каждый отвечает за свой участок работы, но в случае необходимости подключаются остальные. Воюющее государство не может позволить себе бюрократию, – Галина посмотрела на Корабельщикова и покачала головой. – Я продолжу, с вашего позволения. Мы говорили… Да. Записи будут вестись постоянно, в автоматическом режиме, вы потом сможете анализировать ход ваших встреч с людьми, просматривать реакции, приборы это фиксируют… Подробная инструкция тоже здесь. Во время встреч интимного характера, если таковые будут иметь место, видеокамеры можно выключить… Все в инструкции.
– Галина…
– Да?
– Вы что?
– Что?
– Какие интимные встречи?!
– Андрей Андреевич, – Галина пожала плечами и улыбнулась. – Я в курсе, что у вас жена и ребенок. Я также знаю, что подобные мелочи до сих пор никого еще не останавливали, если кому-то очень чего-нибудь хотелось. Или было нужно для дела. Моя задача – проинформировать вас возможно наиболее исчерпывающим образом о поступивших в ваше полное распоряжение средствах. Как вы ими пользуетесь, я не имею права контролировать. Кроме того, не исключено, что обстоятельства в какой-то момент сильно изменятся, поскольку от той жизни, которую вы до сих пор вели, ваша новая жизнь будет отличаться весьма существенно. Если это вас утешит, – мы здесь все через это прошли, – Галина улыбнулась, и за этой улыбкой совсем еще молодой женщины нарисовался перед глазами Андрея такой опыт, которому ему просто нечего было противопоставить.
Он хорошо знал этот тип – хваткая миловидная девочка из белорусской глубинки, поступившая после школы в «иняз», замужество, зацепиться за столицу любой ценой, не возвращаться никогда назад, где только пьяные ровесники и скучные, как хозяйственное мыло, подруги, грязь, нищета, беспросветная тоска… Но было в Галине что-то еще. Что-то, такое, чему Андрей никак не находил слов. Какой-то стержень, что ли. И хваткость эта была какой-то другой. Не подловатенькой, а спокойной, уверенной и светлой. И светлое лицо у нее было, ухоженное, красивое даже, понятно… Но светлое. Таких лиц совсем мало стало в последние годы в стране. И от этого еще тоже съедала Андрея тоска. А сейчас – отпустила.
– Галина… Извините, если это как-нибудь вас заденет, вы, разумеется, можете не отвечать…
– Ничего. Валяйте, Андрей Андреевич.
– Геллер – это ваша фамилия?
– Это фамилия моего мужа. Он руководит одним из отделов Фонда здесь. А моя девичья фамилия – Окуневич. Продолжим?
– Да, конечно.
– Оружие, если появится желание, получите со временем. Для этого необходимо пройти курсы подготовки сдать специальный экзамен, теоретический и практический. У нас с этим очень строго…
– Да Господь с вами, Галина, – замахал руками Корабельщиков, – какое еще оружие, вы что?!
– Я вовсе не настаиваю. Повторяю, моя задача – проинформировать. Распоряжаться информацией вы можете и будете по собственному усмотрению.
– А если я не оправдаю доверия?
– А куда вы денетесь, – Галина звонко рассмеялась. И добавила уже серьезно: – Такого еще не бывало, Андрей Андреевич. И не будет. Поверьте. Уж я-то знаю… Машина стоит на платной стоянке возле Дома офицеров. Свою старую оставите там, когда решите, что с ней делать, сообщите.
Андрей повертел в руках пластиковый прямоугольник техпаспорта. Госномер вызвал у него кривую ухмылку: 1090 МI, с таким номером в Беларуси проезд и стоянка всюду и без пропуска…
– А это для чего? – Андрей показал на номер.
– Не имею ни малейшего представления, – пожала плечами Галина. – Вероятно, вам случится пускать кому-нибудь пыль в глаза. Вы же знаете, как у нас здесь относятся к подобным атрибутам…
– Еще бы…
– Двигатель?многотопливный дизель, заправляйтесь в прямом смысле слова где хотите. Мощность – сто пятьдесят киловатт, информационная система, шестиступенчатый автомат с возможностью ручного переключения передач. Бак на сто двадцать литров, можно доехать без дозаправки прямо до канадской границы, – заметив, что Андрей усмехнулся, Галина тоже улыбнулась. – В остальном – вполне обычный автомобиль… Да, чуть не забыла. В багажнике – ваш новый компьютер с док-станцией и мультифункциональный офисный сканер-факс-копир-принтер. На досуге распакуете, посмотрите, все ли в порядке, если что-то дополнительно потребуется – звоните…
– Ничего себе пальтишко, – пробормотал Корабельщиков.
– Что?
– Нет-нет, это я так… Мысли вслух. Последний вопрос: перед кем и в какие сроки я должен буду отчитываться в проделанной работе?
– Ни перед кем и ни в какие, – улыбнулась Галина. – У вас статус свободного художника, Андрей Андреевич. И прямое подчинение, мы здесь все для вас – техперсонал, поэтому не стесняйтесь.
– Прямо армия какая-то… – произнесенный Галиной термин «подчинение» неприятно царапнул.
– Мы и есть армия, Андрей Андреевич, – Галина прямо посмотрела ему в глаза, чуть прищурившись. – Вы скоро поймете…
– Спасибо, Галина.
– Не за что. Позволите, дам вам совет? На правах более опытного товарища…
– Конечно. Валяйте, – Корабельщиков улыбнулся.
– Вы не спешите ни с какими действиями, Андрей Андреевич, – мягко сказала Галина. – Отдохните, осмотритесь, привыкните к своим новым инструментам. Дайте себе время войти в роль. Почувствуйте свою причастность… Времени у вас не так много, но оно есть. И не стесняйтесь спрашивать, – и она протянула Корабельщикову руку. – Пойдемте, я вас провожу…
МИНСК. МАРТ
Он подъехал к стоянке, посигналил. Автоматический шлагбаум поднялся, пропуская его. Андрей поставил «шестерку» на свободное место, вышел, закрыл замок и направился к домику охраны.
– День добрый. Покажите мне машину, пожалуйста, – он протянул охраннику талончик.
Парень, – молодой, лет двадцати, веснушчатый, с соломенно-желтыми волосами и густыми, как у буренки, ресницами, в дурацком мешковатом камуфляжном комбинезоне, вышел наружу и пошел вдоль автомобильных рядов, поглядывая украдкой на Корабельщикова. Возле машины остановился:
– Во. Ласточка. Забирайте.
– Спасибо.
– Да не за что, – осклабился парень. – Скока заплатили? Если не секрет, конечно…
Это был просто черный – никакого перламутра – «Мерседес» в 124?м кузове второго поколения, судя по всему, совершенно новый, хотя таких машин не выпускали уже довольно давно. С тонировкой, – не такой, как у Майзеля, но тоже «крутой» – салон снаружи не разглядеть. Андрей нажал кнопку на ключе. Автомобиль бесшумно мигнул дважды габаритами. Корабельщиков усмехнулся:
– Двадцать.
– Баксов? Или евро?
– Евро.
– Из Чехии?
– С чего ты взял? – спросил Андрей. И сам удивился, как спокойно перешел на «ты» с этим парнем. Надо же, как быстро привыкаешь к «крутизне», снова усмехнулся, на этот раз про себя, Корабельщиков.
– Тонировочка заводская… Немцы такой не делают… И новая ж, бля, муха не еблася… А движок-то, – этот, гибрид?
– Нет. Дизель. А что, разве разрешили уже гибриды ввозить?
– Не, – парень усмехнулся. – Куда ж… Бензина-то они чуть не в десять раз помене жрут… А Лука на бензине сидит крепко, вместе с москалями…
Андрей по-новому посмотрел на сторожа:
– Но все равно возят?
– Конечно, возят, – хмыкнул парень. – Они, хоть и дорогие, а ездят-то как… Песня, а не тачка. Автоматы, электро все, вся хуйня, короче…
– А что, таможня…
– Так нормальные ж пацаны возят. Бабам своим, конечно, в основном. Ну, как… А то вы не знаете, как мытня [37] ?то у нас…
– А техосмотр, регистрация?
– Так че, менты тоже есть хотят… Тока ее, такую, хрен знает как ремонтировать, если че… Под заказ пригнали?
– Вроде того. Еще будут вопросы?
– Извиняюсь, – съежился парень. – С «шестеркой» что? Насколько оформлять?
– Не знаю, – Андрей протянул ему ключи от «Жигулей». – За ней придут с документами. Внутри ничего интересного нет.
– Обижаете, – вздохнул сторож.
– Проверяю, – улыбнулся Андрей.
Парень поднял на него глаза, в которых засветилась такая собачья надежда, что Андрею сделалось не по себе:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12