- Мне очень жаль твоего друга, и я не знаю, смогу ли помочь ему, но
если он ко мне придет, то я постараюсь.
- Каппа еще не созрела, - ответил Шах Шан.
Поул Мер Ло уже достаточно освоился с образным языком байани, чтобы
понять, что имеется в виду: пока еще слишком рано.
- Мой друг - человек влиятельный, - продолжал юноша, - у него много
дел. И однако, он не знает покоя... Смотрите, я сейчас покажу вам то, что
показал мне он.
Шах Шан встал, спустился по ступенькам с веранды, поднял валявшуюся
на земле палочку и начал что-то быстро чертить.
С изумлением Поул Мер Ло наблюдал, как в пыли появляются до боли
знакомые очертания "Глории Мунди".
- Мой друг называл это серебряной птицей, - пояснил юноша. - Но это
совсем не похоже птицу. Вы можете мне это объяснить?
- Это действительно серебряная птица. Это... - Поул Мер Ло замялся. В
языке байани не существовало слова "машина", по крайней мере, он его не
знал. - Ее сделали люди, - наконец сказал он. - Ее построили из металла,
как каменотес возводит храм из каменных плит. Это она принесла меня в этот
мир.
- Есть еще один вопрос, - продолжал Шах Шан. - Мой друг видел
серебряную птицу кружащейся вокруг огромного шара. Но это был не обычный
шар. Он ничем не походил на мяч, которым играют дети. Он весь состоял из
воды. Мой друг видел на нем и землю, на которой росли леса. А в лесу -
каналы. А еще он увидел на этом шаре город с многочисленными храмами и
четырьмя огромными водохранилищами... Мой друг многого не понимает... Он
удивлен и взволнован...
- У твоего друга нет оснований для беспокойства, - ответил пораженный
Поул Мер Ло. - Воистину все так и есть как он видел. Огромный шар - это
ваш мир. Водохранилища - вон они, в Байа Нор... У твоего друга
действительно поразительные видения.
- Мой друг болен, - Шах Шан покачал головой. - Ведь мир плоский, как
поверхность воды в безветренный день. Всем известно, что тот, кто
отправится в путь, уплывая все дальше и дальше от Байа Нор (если, конечно,
найдется такой сумасшедший), в конце концов упадет с края земли. Если это
будет человек достойный, то Орури прижмет его к своей груди, а если нет -
то падение никогда не кончится.
- Шах Шан, - помедлив, нерешительно заговорил Поул Мер Ло. - У меня
тоже есть друг, который кажемся мне мудрым, хотя он и юн годами. Однажды
он рассказал мне историю о шести мудрецах, нашедших спящего тламина.
Каждый из них принял тламина за что-то другое. Они спорили так горячо, что
в конце концов тламин проснулся и съел их всех.
- Я слышал эту историю, - серьезно сказал Шах Шан. - Она весьма
поучительна.
- Тламин - это истина. Людям не дано постичь ее до конца. Как бы
мудры они ни были, все равно они видят лишь ее часть. Но не могут ли
некоторые видеть больше других?
Шах Шан нахмурился.
- Это возможно, - после долгого молчания согласился он. - Возможно
также, что чужеземцу, попавшему в нашу страну, ведомо другое лицо
истины... Чужеземцу, который прибыл издалека, и следовательно, многое
видел...
- Воистину мудрые слова, - воодушевившись, продолжал Поул Мер Ло. - А
вот еще странные мысли чужеземца. Время делится на ночь и день, не так ли?
Днем на небе горит огонь, дающий свет, который мы видим, и тепло, под
которым зреет каппа... Как называется этот огонь?
- Он называется солнце.
- А как называется земля, на которую светит это солнце?
- Она называется земля.
- Но ночью солнце не светит на землю. Ночью на небе видны только
бесчисленные светлые точки, не дающие никакого тепла. Как они называются
на вашем языке?
- Звезды.
- Шах Шан, я путешествовал среди звезд и клянусь тебе, что они
кажутся такими маленькими и холодными только потому, что они невероятно
далеко. На самом деле каждая из них - солнце, такое же яркое и горячее,
как то, что светит на Байа Нор. И у многих из них есть миры (мы называем
их планетами), подобные этому. Их больше, чем волос на головах всех людей
Байа Нор... Мой дом находится на планете, которую мы называем Земля. Ее
тоже согревает солнце. Но она очень далеко, и чтобы до нее добраться,
нужна серебряная птица. Теперь, когда птица, на которой я прилетел,
умерла, я вряд ли когда-нибудь попаду домой.
Шах Шан внимательно следил за каждым его жестом.
- И на этой другой земле есть города, подобные Байа Нор?
- Там есть города куда больше, чем Байа Нор. Люди в них творят
настоящие чудеса с металлом... да и не только с ним.
- В этих огородах поклоняются Орури?
- У Орури там много разных имен.
- И у вас есть боги-императоры?
- Да, есть, но они тоже называются по-другому.
- Я слышал, - улыбаясь, сказал Шах Шан, - что Энка Нэ позволил вам
сохранить все ваши вещи. Бог-император счел эти предметы интересными, но
лишенными всякой пользы. Может быть, какой-нибудь из них сможет
подтвердить существование чудес, о которых ты рассказывал?
Поул Мер Ло заколебался. В его распоряжении была миниатюрная рация на
изотопном питании, но что здесь можно услышать, кроме шума? Электронные
часы - красивая вещь, но вряд ли они произведут большое впечатление на Шах
Шана. Чтобы доказать истинность его слов, требовалась нечто драматическое.
Было еще фотонное ружье. Козырной туз, который он поклялся
использовать только в самом крайнем случай.
Можно ли рисковать? Поул Мер Ло посмотрел на Шах Шана - мальчика,
сгорающего от любопытства, захваченного круговоротом новых мыслей и идей -
и принял решение.
- Подожди меня здесь, - сказал он. - Я покажу тебе нечто удивительное
и одновременно страшное.
Он вошел в дом и вынул из специально сделанной ниши фотонное ружье.
Затем вернулся на веранду.
- Это, - объяснил он, - оружие, и если им умело воспользоваться, то
можно убить половину вашего народа.
Шах Шан непонимающе глядел на небольшой предмет из металла и
пластика.
- Смотри, - сказал Поул Мер Ло.
Он поднял ружье, снял его с предохранителя и прицелился в ствол
большого дерева, росшего метрах в двухстах от веранды. Он нажал на спуск.
Раздался тихий вой. Ружье заметно завибрировало. От дерева пошел
густой дым, и через мгновение оно рухнуло.
- Смотри, - снова сказал Поул Мер Ло.
Он навел ружье на канал. Нажал на спуск. Вода забурлила, повалил пар.
На только что гладкой поверхности воды забушевал водоворот.
- Смотри, - опять сказал он.
Он навел ружье на земли около веранды. Он уже опустил ружье, а
горячая лава еще долго кипела на дне небольшого кратера.
Шах Шан протянул руку и осторожно дотронулся до грозного оружия.
- Поистине это оружие богов, - помолчав, промолвил он. - Скольким оно
стоило жизни?
- Никому, - улыбнулся Поул Мер Ло. - Для этого не было повода.
- Это надо запомнить, - улыбнулся в ответ Шах Шан. - Но оно не спасло
вас от стрел охотников, не так ли?
- Нет, оно не спасло нас от стрел охотников.
- И это тоже следует запомнить, - сказал Шах Шан, вставая. - Мой
господин, вы предложили мне каппу, вы дали пищу моему духу, вы показали
мне, что, возможно, мой друг не так безумен, как я полагал. Орури -
свидетель... А сейчас мне надо идти. Время течет быстрее, чем вода, и
многим будет о чем поразмышлять. Живи в мире, друг моего друга... Я
надеюсь, что пальцы... это было не слишком больно?
- Все прошло, - кратко ответил Поул Мер Ло. - Это не очень дорогая
цена.
Шах Шан почтительно коснулся пальцами своих губ и глаз, повернулся и,
спустившись по лестнице, быстро пошел прочь.
Поул Мер Ло стоял и смотрел, как он идет в сторону Священного города.
Не говоря ни слова, Мюлай Туи, взяв пустую чашу из-под каппы и
фотонное ружье, унесла их в дом.

9
Вопрос о возможности существования жизни на других планетах постоянно
обсуждался на борту "Глории Мунди". В первые три месяца полета, пока
анабиозные камеры пустовали, все разговоры происходили или в кают-компании
сразу после ужина, или вечерами в библиотеке. В последние три месяца - в
обсерватории. В течение девятнадцати лет полета, когда одна пара несла
вахту, а остальные лежали в холодных объятиях искусственного сна,
излюбленным местом дискуссий стала штурманская. Именно здесь хранился и
ежедневно заполнялся корабельный журнал. Именно здесь вели личные дневники
и оставляли письма тем, кто находился в анабиозе; письма, скрашивающие
долгие, монотонные дни вахты длиною в месяц.
Именно здесь на семнадцатый год полета Анна и Пол Мэрлоу устроили
праздничный ужин - цыпленок табака и шампанское - в честь успешной
ликвидации первой за весь полет пробоины. Небольшой, чуть меньше дюйма в
диаметре метеорит прошил "Глорию Мунди" насквозь, оставив два аккуратных,
как от крупнокалиберной пули, отверстия в корпусе корабля.
Начало падать давление, и тут же сработал сигнал тревоги. Пол и Анна
(как они неоднократно делали на тренировках) бросились к скафандрам и
облачились в них задолго до того, как им могла бы угрожать взрывная
декомпрессия. Уже через пять минут они обнаружили пробоины, а еще через
пятнадцать заделали их быстротвердеющей мастикой. Через несколько минут
Пол наложил на временные заплаты полудюймовые титановые пластины, и
проблема была решена. И хотя все это можно было назвать "чрезвычайным
происшествием" только с большой натяжкой, оно послужило отличным поводом
для того, чтобы открыть бутылку драгоценного шампанского. Сделав о
случившемся краткую запись в бортовом журнале, Пол оставил французской
паре, сменяющей их на вахте, записку:
- Благодаря нам вы избежали участи более страшной, нежели оказаться
заживо замороженными. Поэтому мы сочли возможным раздавить бутылочку "Мэт
э Шандон II". По-моему, совсем неплохой год... Можете нам не завидовать.
Мы ее заработали. Пол.
Вот так и вышло, что они с Анной оказались за столом в штурманской с
бутылкой "Мэт э Шандон" в импровизированном ведерке со льдом, и Альтаиром
за толстым параплексовым окном.
- Предположим, - сказал Пол после второго бокала, - что мы прилетим
на планету, где нет ничего, кроме воды. Ни клочка суши. Нигде. И что мы
тогда будем делать?
- Ну, это совсем просто, - захихикала Анна, качая головой,
украшенной, словно короной, густыми черными волосами. Она очень редко пила
вино, и, похоже, шампанское ударило ей в голову. - Мы спустимся пониже и
направим аквалангистов на поиски разумных губок.
Наступило молчание.
- Странное дело, - наконец нерешительно произнес Пол, - но я всю
жизнь не знал, верю я в Бога, или нет.
- Что есть Бог? - не удержалась от риторического вопроса Анна. - Это
всего лишь продолжение человеческого "эго"... так сказать мегаломания, по
определению...
- Ну, на поприще психологического жаргона, - засмеялся Пол, - ты со
мной лучше не тягайся! Ты всего-навсего талантливый любитель, а я -
матерый профессионал.
- Ну и что же общего имеет Господь Бог с разумными губками? -
воинственно спросила Анна.
- Ровным счетом ничего... Кроме того, что, возможно, Бог все-таки
существует, и, возможно, (нельзя исключить такую вероятность), обладает
чувством юмора. И он просто так, смеха ради, мог взять да и создать и
разумных губок, и дебильных суперменов, и пигмеев - любителей
партеногенеза, или, скажем, свихнувшихся на сексе сороконожек. Вдруг его,
например, интересует, как, встретившись с ними, поведут себя другие
сумасшедшие существа - люди.
- Ну, если Бог и есть, - снова хихикнула Анна, - а я лично в этом
очень сомневаюсь, то даю голову на отсечение, что человек - это piece de
божественной resistance. Люди - они такие чертовски сложные, что Бог
просто-напросто запутался бы, пытаясь представить себе нечто еще более
сложное... В любом случае, если у Альтаира есть обитаемые планеты, то я
ставлю на твоих сексуальных сороконожек. Это, по крайней мере, было бы
забавно. Ты только подумай, какие возможны позы, если у тебя такое
множество ног...
Пол снова наполнил бокалы и печально посмотрел на опустевшую бутылку.
- Есть и другая сложность... - задумчиво произнес он. -
Предопределенность. Судьба. Рок. Наш корабль - это всего лишь пуля,
пущенная наугад в темноту. Но что, если все действительно предопределено?
А вдруг мы мчимся через световые годы только для того, чтобы успеть на
свидание в Самарру?
- Брось молоть чепуху, - махнула рукой Анна. - Детерминизм - это
очень мило, но только до тех пор, пока он не вышел из-под контроля. В
бесконечно изменчивой вселенной должны существовать бесконечно меняющиеся
возможности... Но если тебе интересно, что я на самом деле думаю, то могу
сказать: скорее всего, мы вообще не найдем никаких планет. В лучшем случае
- пару обожженных солнцем астероидов. И уж точно не встретим никакой, и
тем более разумной, жизни.
- Но почему?
- Второй закон Паркинсона.
- Что это за закон?
- Ты что, - поразилась Анна, - никогда не слышал о Втором законе
Паркинсона?
- Я и о первом никогда не слышал.
- Но в этом-то все и дело. Первом закона не существует. Так же как и
третьего. Есть только второй.
- Ну, ладно, сдаюсь. Я даже не стану спрашивать, кто такой Паркинсон.
Но все-таки, что это за Второй закон его имени?
- Этот закон гласит, что если неприятность может случиться, то она
обязательно произойдет.
- Значит, ты полагаешь, что мы или останемся без гроша или сразу
выиграем миллион?
- Так безопаснее, - мрачно изрекла Анна. - Какой нормальный человек
станет связываться с Паркинсоном? Главное - всегда ожидать самого худшего.
Тогда что бы ни случилось, ты будешь приятно удивлен.
Пол помолчал минуту или две, обдумывая услышанное, а затем произнес:
- Пожалуй, я рискну выступить в роли ясновидящего.
- Ну что ж, - Анна повернулась к иллюминатору. - Вон он, твой
магический кристалл, - и она показала на светлый диск Альтаира. - И что же
ты нам нагадаешь, моя милая цыганка?
- Я вижу самый большой приз, какой только возможен, - Пол, не
отрываясь, смотрел на ждущую их звезду. - Мы найдем планету земного типа,
и на ней будет жизнь. И даже разумные существа.
- Ну, ты загнул! Выбрал самый маловероятный случай, не правда ли?
- В гробу я видал все эти вероятности! Я скажу больше! Мы
действительно обнаружим на Альтаире разумных существ... И мне почему-то
кажется, что мы и правда торопимся на свидание в Самарре.
- Что это такое? - улыбнулась Анна.
- Ты что, никогда не слышала о свидании в Самарре?
- Touche. Prosit. Gruss Gott... Шампанское - просто великолепное.
- Это восточная сказка, - начал Пол. - Рассказывают, что когда-то в
Багдаде жил-да-был слуга одного очень богатого человека. А может, дело
было в Басре... Так или иначе, но однажды отправился этот слуга на базар
за покупками. И надо же было так случиться, что он повстречал там Смерть,
которая как-то странно на него посмотрела... Слуга опрометью бросился
домой и все рассказал своему хозяину: "Господин, - сказал он, - только что
на базаре я встретил Смерть, которая посмотрела на меня так, словно хотела
забрать с собой. Одолжи мне своего самого быстрого коня, и к вечеру я уже
буду в Самарре. Так я спасусь от Смерти!"
- Вполне разумно, - заметила Анна. - За инициативу слуге можно
поставить восемь баллов по десятибалльной шкале.
- В этом-то все и дело, - продолжал Пол. - Слуга проявил слишком
много инициативы. Богач одолжил ему лошадь, и тот не мешкая поскакал в
Самарру. Но через некоторое время богач подумал: "Как это все нелепо! Я
потерял отличного слугу. Мне будет его не хватать. Смерть не имела
никакого права пугать его. Схожу-ка я на рынок и выскажу этой старухе все,
что думаю по этому поводу".
- Noblesse oblige, - снова прервала Пола Анна. - Очень благородно с
его стороны.
- Ну так вот... Богач действительно пошел на рынок, нашел там Смерть,
и взяв ее за рукав, сказал: "Послушайте, вы, - ну или что-то в этом роде,
- чего ради вы до смерти напугали моего слугу?" Подобные слова, похоже,
очень развеселили Смерть. "Господин, - ответила она, - я просто недоуменно
на него посмотрела". "Но почему? - воскликнул богач; - он совершенно
обычный слуга!" "Я удивилась потому, - пояснила Смерть, - что никак не
ожидала увидеть его _з_д_е_с_ь_. Видите ли, у нас с ним сегодня вечером
свидание в Самарре".
- Я всегда знала, что от шампанского бывает шизофрения, - помолчав,
вынесла свой вердикт Анна. - Одно мгновение ты словно на седьмом небе, а
потом бац! и осталась только головная боль... Во всяком случае мы-то не
встречали Смерть на базаре, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19