Дело зашло слишком далеко, им обоим следовало это понять. Правда, и раньше их отношения были отнюдь не идеальными, а через несколько часов могли стать критическими.
В своей комнате я рухнула на кровать. Боже, какое блаженство было снова улечься на прохладные взбитые подушки и аккуратно расправленные простыни. В камине горел огонь, кувшин с водой был полон, на туалетном столике в голубой вазе стояли цветущие ветки зимнего жасмина. Весь мой мусор: мешанину из огрызков яблок, книжек, бумажных салфеток и конфетных фантиков — успели убрать. Макганагал мгновенно устроился где-то в районе моего живота, вытянув все четыре лапы и урча от удовольствия. В следующую секунду он нырнул под одеяло и принялся кусать меня за пальцы ног. Пришлось его ловить и держать до тех пор, пока он не успокоился. Потом я, все еще дрожа, снова откинулась на подушки. Открылась дверь, и в комнату в сопровождении Колриджа вошел Туз.
— Хорошая девочка, — сказал он и обошел вокруг кровати, разглядывая меня так внимательно, как будто я была выгодным участком для строительства. — Надеюсь, ты вставала ненадолго? Ты хорошо себя чувствуешь?
— Просто отлично, — быстро сказала я.
— Врешь. — Туз наклонился и положил руку мне на лоб. — Что случилось?
— Джек и Мэгги слегка поцапались.
— Ну, они всегда в боевой готовности. Не обращай внимания», они просто немножко спустили пар. С чего все началось?
— Фэй звонила, она получила роль. Джек сказал, что Люкаста останется здесь до четверга и что мы устроим здесь празднование ее дня рождения. Мэгги начала выступать по поводу Фэй и Люкасты, а Джек за них заступился.
— Чуть более ретиво, чем следовало?
— Гораздо более. — Туз вздохнул.
— Господи, они никогда не устают ругаться. А что ты хочешь на ужин?
— Не знаю.
— Что ты скажешь по поводу кусочка копченой семги и бокала шампанского?
— О Боже, это было бы великолепно. — Внезапно я снова почувствовала себя счастливой. Следя за Тузом уголком глаза, я спросила: — И ты всегда будешь меня так охранять?
Туз засмеялся.
— Очень может быть. Но, по-моему, я уже перестал тебя охранять.
— Мне очень понравилась твоя статья, — сказала я. — Просто великолепно написано.
Казалось, он был приятно удивлен.
— Но ты, наверное, уже привык, что люди говорят тебе, как ты хорош и талантлив.
Туз пожал плечами.
— Все писатели покупаются на лесть, уж ты-то должна это знать.
Колридж выбрал момент и тяжело взобрался на кровать. Притворяясь, что не замечает Туза, он три раза прокрутился вокруг себя, потом с глубоким вздохом улегся около моих ног рядом с Макганагалом.
— Может быть, я и перестал тебя охранять, — сказал Туз, — но кое-какие правила еще в силе. Колридж, убирайся немедленно!
Он не будет так привлекателен, когда сойдет загар, попыталась убедить себя я.
Глава одиннадцатая
В понедельник после завтрака ко мне забрела Люкаста, ее глаза блестели от выступивших слез.
— Мои зубы все еще там, а феи забыли прилететь, — захныкала она.
— О бедняжка, — сказала я, обнимая ее за плечи.
— Папа уехал в контору и даже не сказал мне «до свиданья».
Люкаста захныкала еще сильнее, и я внезапно поняла, насколько она ранима, несмотря на не по годам развитый ум.
— Что случилось? — спросил Туз, появляясь в дверях.
— Феи забыли прилететь ко мне.
— Знаешь, они ужасно заняты в это время года, ведь надо помочь Деду Морозу подобрать подарки, — сказал Туз. — Поэтому иногда они запаздывают.
— Почему бы тебе не попытаться еще раз сегодня ночью? — поддержала я Туза.
«Задержи ее», — беззвучно сказал мне Туз через голову Люкасты.
— Сегодня как раз подходящий день, — продолжала я.
Люкаста фыркнула от недоверия.
— Могу я взять конфету?
— Еще рановато. А Мэгги тебе позволит?
— О, Мэгги не волнует, что я делаю, — ответила Люкаста. — Ей даже нравится, когда я себя безобразно веду: тогда она может жаловаться на меня папе.
Она взяла лимонную карамельку, развернула ее и бросила фантик прямо на пол.
— Давай я нарисую тебе картину? — предложила она.
— А почему бы тебе не нарисовать ее для Мэгги?
— Я ее ненавижу.
— Если ты будешь лучше к ней относиться, то и она станет поступать точно так же по отношению к тебе. И папа будет очень рад.
— Папа ее тоже не любит, он всегда кричит на нее. А что такое «проститутка»?
— Люкаста, хватит, — сказал, входя, Туз. — Знаешь, в особенных случаях феи работают сверхурочно. Почему бы тебе не пойти в свою комнату и не заглянуть еще раз под подушку?
— Ладно, — ответила Люкаста и ускакала прочь.
— Бедная малышка, — сказал Туз. — Слишком избалованная и слишком заброшенная. Слушай, я сегодня собираюсь в Манчестер. Там на Би-би-си хотят со мной встретиться. Потом я должен буду отправиться на званый ужин с людьми Гранады, то есть надеюсь убить двух зайцев сразу. С тобой ничего не случится без меня, как ты думаешь?
— Конечно, все будет в порядке, — быстро сказала я. — Ой, посмотри на Макганагала.
Котенок набросился на шнурки ботинок Туза и бешено теребил их всеми четырьмя лапами cразу. Потом вдруг замер, и только его рыжий хвост колотил по полу.
В комнату, громко топая, вбежала Люкаста.
— Феи прилетели, феи прилетели! — восторженно кричала она. — И они оставили мне пятьдесят пенсов. Я должна пойти показать их Гренни!
— Ты сделался прекрасной феей, поздравляю, — сказала я Тузу, когда Люкаста убежала.
— Нет, просто я могу получить немного волшебного золота, заплатив несколько банкнот.
Мне была очень не по душе мысль, что он уезжает на весь день. Честно говоря, это меня пугало.
— Если ты будешь хорошо себя вести и не переутомишься, то завтра я отвезу тебя на море, — пообещал Туз, собираясь уходить.
— А можно мне помыть голову? — попросила я.
— Нет, ты можешь простудиться, а я не хочу рисковать.
Я поднялась с постели к ланчу, хотя все еще ужасно себя чувствовала, и просто испугалась, когда увидела свое отражение в зеркале. Я похудела на несколько фунтов, волосы космами свисали с головы, лицо стало серо-зеленого цвета, кожа плотно обтянула скулы. Нет, я никак не могла бы пойти куда бы то ни было с Тузом в таком виде. Вдруг я услышала за дверью шепчущие голоса.
— Попроси ее. — Это был голос Роза.
— Нет, сама попроси, — ответил ей голос Мэгги. — Будет лучше, если ты ей скажешь. В любом случае, кажется, девочка ей нравится. Открыв дверь, я увидела Розу и Мэгги, одетых для выхода, и сразу почувствована себя рядом с ними бледной и некрасивой.
— Дорогая, — обратилась ко мне Роза, — миссис Брэддок собирается сегодня пойти в Бинго-клуб. Она была такая раздражительная в последнее время, и я подумала, что ей надо отдохнуть и развлечься. А мы с Мэгги собираемся на ланч в Эмблсайд и подумали, что ты не будешь возражать, если мы попросим тебя присмотреть за Люкастой.
После ланча мы с Люкастой отправились в магазин и потратили ее пятьдесят пенсов. Был пасмурный день, озерная гладь по цвету напоминала черный атлас. Все деревья стояли голые: ненастная декабрьская погода сорвала с них последние остатки листвы. По дороге домой мы забрели на церковный двор, потом на кладбище и немного поиграли в прятки между надгробиями.
— Моя тетя Элизабет похоронена здесь, — сказала Люкаста, показывая на новую белую надгробную плиту, расположенную под плакучей ивой.
«Элизабет, обожаемая жена Айвена Малхолланда, 1951—1975», — прочитала я. Элизабет была только на один год старше меня. Кто-то, скорее всего. Туз, положил на могилу букет цветов. Слезы выступили у меня на глазах. Боже, но почему решительно все заставляют меня сейчас плакать?
— Когда ты умрешь, Бог оживит тебя и превратит в фею, — сказала Люкаста.
Вернувшись домой, мы испекли себе тосты прямо на каминном огне. А потом стали рассматривать семейные фотографии.
— Это мама и папа в день свадьбы, — поясняла Люкаста.
Фэй оказалась очень хороша собой. Я была удивлена. После описаний Мэгги я ожидала увидеть почти уродливую старуху.
— А это мои крестины. Правда, я была хорошеньким младенцем?
На фотографии была изображена Фэй, держащая на руках Люкасту в длинной белой рубашечке с оборками, и Джек, который любовно и гордо смотрел на них обеих. Я надеялась, что Мэгги не очень часто смотрит на эти фотографии, иначе она бы уже давно взорвалась от ревности.
А я главным образом смотрела на фотографии Элизабет. Я обратила внимание, как она счастливо улыбалась, глядя на Туза. Каким он был молодым и красивым, как беззаботно выглядел в те дни. Может быть, я когда-нибудь смогу дать ему такое же счастье?
После ужина, когда мы с Люкастой смотрели телевизор, приехала Роза со своим профессором Коуплэндом.
— Туза не будет еще несколько часов, — прошептана она, входя в гостиную. — А мы зашли немножко выпить.
— Я предупрежу вас, когда он вернется, — сказала я.
— Будь так добра, дорогая, пойди наверх. Джеймс очень боится заразиться от тебя.
Я устало поднялась по лестнице. Ноги были еще совсем ватными, и я чувствовала себя старой клячей. Я снова испугалась, осознав, до какой степени я скучаю по Тузу. Внезапно я снова увидела свою ужасную прическу в зеркале на лестничной площадке. Нет, я никогда не позволю себе выйти куда-нибудь с Тузом в таком виде.
Не обращая внимания на болтовню Люкасты, вертевшейся рядом со мной, я привела в порядок ногти, выщипала брови, побрила ноги и приняла ванну. Замучившись в конце концов слушать болтовню Люкасты, я слабо сказала:
— Да, я действительно думаю, что тебе пора отправляться в постель.
— А я совсем не устала.
Ну и черт с Тузом, я должна вымыть голову. Я успею высушить волосы до того времени, когда он вернется. Какое же это было блаженство смыть грязь с головы!
Розетка, в которую можно было вставить вилку от моего фена, располагалась в коридоре, под часами с кукушкой. Я уселась на ковер, протертый почти до дыр несколькими поколениями детей Малхолландов, и стала ждать появления кукушки. Люкаста отправилась смотреть какое-то теле-шоу. Только я начала сушить волосы, как кто-то легонько прикоснулся к моему плечу. Я оглянулась и подпрыгнула почти до потолка от ужаса, увидев Туза.
— Как ты думаешь, что ты сейчас делаешь, черт тебя побери? — рявкнул он на меня, вырывая вилку из розетки.
— Сижу на полу и сушу влажные волосы завывающим феном, — пробормотала я и рванула в свою спальню. К счастью, миссис Боэддок разожгла в камине огонь.
Туз поднял с пола полотенце и уселся в свое синее кресло.
— Иди сюда, — сказал он.
— Волосы будут выглядеть растрепанными, —
воспротивилась я. По-моему, он собирался вытирать мне голову полотенцем.
— Тогда заканчивай скорее.
Туз пересел на кровать и закурил сигарету. Я, скорчившись около каминного огня, наблюдала за ним сквозь ресницы. Он улыбался.
— Вы все совершенно невыносимы, — сказал он через некоторое время. — Стоило мне только на полдня уехать из дома, как все встало вверх дном. Везде зажжен свет, Люкаста смотрит по телевизору программу, после которой ее всю ночь будут мучить кошмары, моя мачеха со своим придурком Коуплэндом наливаются джином в гостиной.
— Ты уже вышвырнул его?
— Не хочу марать об него руки. Роза выглядела такой расстроенной в последние дни. Думаю, мне следует побыть с ним любезным для разнообразия.
Из-под кровати вылез котенок, устремился к Тузу и вскочил ему на колено.
— Ужин прошел нормально?
— Было ужасно скучно.
— А кто был?
Туз перечислил целую кучу знаменитых имен.
— Тебе не следует быть таким пресыщенным, — сказала я с укором. — Я бы все отдала за то, чтобы познакомиться с такими людьми.
— Когда познакомишься с ними поближе, они вызовут у тебя ничуть не больше восхищения, чем какой-нибудь торговец рыбой или почтальон.
Макганагал заурчал, как турбореактивный двигатель, когда Туз начал поглаживать его по белому животику. «Счастливец, какой же ты счастливец», — невольно подумала я, глядя на котенка.
— А Гранада предложит тебе работу?
— Вполне вероятно, но я до сих пор не уверен, что хочу поселиться в этой стране.
Туз опустил котенка на пол, поднялся с кровати и, подойдя ко мне, потрогай рукой волосы.
— Уже высохли, — сказал он, протянул руку и помог мне подняться на ноги. У меня внезапно появилось безумное ощущение, что он собирается меня поцеловать, но он только сказал:
— Давай отправляйся в постель.
— Можно мне почитать? — спросила я, уютно устраиваясь под одеялом.
— Полагаю, можно, но только недолго.
— А ты тоже собираешься спать?
— Я думаю, мне следует спуститься в гостиную и попытаться выяснить, чем живет великий профессор Коуплэнд. Хотя и так можно догадаться — это, конечно, его непрошибаемая самовлюбленность.
— Ты собираешься заключить с ним перемирие, так сказать, похоронить топор войны? — спросила я. — Это великолепно.
— Скорее всего, я похороню этот топор в его черепе.
С минуту он смотрел на меня и глубокомысленно хмурился.
— Смешно, но я скучал по тебе, — сказал он наконец.
Я ощутила, как краска приливает к моим щекам.
— Боже мой, это первые приятные слова, которые ты мне сказал.
— Ты просто не предоставляла мне другой возможности, — сказал он и ушел.
Потом я долго читала.
Он скучал по мне. Он на самом деле сказал, что скучал по мне. И пусть это была только одна миллионная доля того, что он когда-либо чувствовал по отношению к Элизабет, но ведь это было только начало.
На следующий день, когда после почти бессонной ночи я готовилась к выходу, в мою комнату забрела Мэгги.
— Боже, я чувствую себя такой подавленной, — пожаловалась она.
— А почему бы тебе не присоединиться к нам? — предложила я, молясь про себя, чтобы она отказалась.
Мэгги отрицательно покачала головой.
— Наверное, я поеду в Манчестер покупать новое платье. Ты не могла бы мне одолжить десять фунтов?
Следующим посетителем оказалась Люкаста. Она тут же начала приставать ко мне, отвлекая от такого важного дела, как наложение косметики. А не могла бы я сделать ей прическу «конский хвост»? А можно ли ей попробовать накрасить губы моей губной помадой? А не могла бы я застегнуть ей пуговицы на рукавах рубашки?
Я приложила максимум усилий, чтобы придать себе как можно более здоровый вид: наложила на лицо тональную пудру цвета загара, накрасила губы яркой коралловой помадой. Но от всего этого я только стала похожа на старую проститутку. Тогда я все решительно смыла, и теперь выглядела бледной, но зато довольно интересной. На голове было черт-те что после применения Тузом своего метода просушки волос. С большим трудом мне удалось привести голову в относительный порядок.
— А почему ты не надеваешь бюстгальтер? — спросила Люкаста, когда я натягивала джинсы и свитер.
— Потому что мне надо его постирать, — соврала я.
— А могу я пойти с вами? Обещаю, что не буду вес время болтать.
— Нет, нельзя, — сказал Туз, появляясь в дверях. — Пру вполне достаточно возилась с тобой вчера.
— А Пру не носит бюстгальтер, — во всеуслышанье объявила Люкаста.
Роза одолжила мне бежевое пальто с капюшоном на меховой подкладке.
— По радио сообщили, что температура будет падать, и я не хочу, чтобы ты простудилась, — сказала она и добавила, говоря уголком рта: — Постарайся задержать там Туза как можно дольше.
— Я уверен, что профессор Коуплэнд уже мяукает около спальни Розы, ожидая позволения войти, — сказал мне Туз, когда мы выезжали за ворота.
Стоял один из тех дней, которые, кажется, случайно задерживаются с летней поры, когда воздух мягок и прозрачен, а все вокруг, как глянцем, покрыто солнечным блеском.
Мы перекусили в маленьком прибрежном пабе: съели блюдо из моллюсков и распили бутылку белого вина.
Неожиданно для себя я обнаружила, что ужасно смущаюсь перед Тузом. Сначала мне даже было тяжело разговаривать с ним, зато потом было трудно остановиться.
— Это то, что я называю твердым ядром креветки, — провозгласила я, поддевая вилкой большой кусок моллюска. — Должна сказать, что это райское блаженство — проводить день где-нибудь далеко от дома, на свежем воздухе. Только не подумай, что мне не нравится твоя семья, — торопливо добавила я.
— Они все сводят меня с ума, — признался Туз.
— Тебе просто не следует так беспокоиться из-за них.
— Да, знаю, но никак не могу перестать указывать им, как они должны поступать. Я, конечно, понимаю, что не мое дело, хотят они напиваться или нет, выставляют себя идиотами или блудят. Но, похоже, это выше моих сил.
Я хихикнула.
— Позволь наконец им самим бороться с жизнью. Ну как, вы с профессором поняли друг друга прошлой ночью?
— Это было ужасно. Он пытался установить между нами «добрые отношения».
— По-моему, у тебя и так достаточно связей с окружающими.
Туз усмехнулся.
— Он заявил, что очень бы хотел серьезно обсудить со мной мою статью о Венесуэле, поскольку обнаружил там множество параллелей с его новой книгой об Африке.
— Ну и что, обсудили?
— Еще как. Три четверти часа он нес абсолютно непередаваемый вздор о Ботсване.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23