Он тут же уснул, продолжая обнимать меня. Было ужасно жарко. Я выскользнула из его объятий и легла на спину, думая о Джереми, вызывая в памяти каждую черточку его лица и каждое его слово, обращенное ко мне. То обстоятельство, что он был помолвлен с Гасси, ничуть меня не смущало, наоборот, добавляло азарта.В конце концов я встала, прошла в ванную, тщательно сняла всю косметику и щедро нанесла крем на все тело. Потом взяла пару таблеток снотворного и уснула глубоким сном. Глава вторая Проснувшись в два часа дня, я обнаружила, что Чарли уже ушел, оставив на подушке записку со словами любви и просьбой позвонить ему, когда приду в себя. Не успела я включить телефон, как он тут же затрезвонил.— Алло. Посольство Марокко, — сказала я.— Октавия, ты просто невозможная. Это Гасси, — послышался запыхавшийся нетерпеливый голос.— Гасси, как мило!— Я решила позвонить немедленно, пока мы не потеряли друг друга.— Вы должны прийти в гости, — заявила я.— С удовольствием. Ты знаешь, у нас есть идея. Что ты собираешься делать в следующий уик-энд?— Собиралась ехать во Францию, но это пока не точно.— Возможно, тебе наша идея покажется скучной. В следующий уик-энд в нашем полном распоряжении будет яхта, которой владеет Джереми пополам с приятелем. Хочешь к нам присоединиться?— Вообще-то меня укачивает, — произнесла я, пытаясь скрыть волнение.— Не укачает. Это большая яхта. Мы просто будем плыть по течению по каналам, через шлюзы, причаливая там, где нам понравится. Если хочешь, пригласи Чарли.— Его не будет, — солгала я. — Но это не имеет значения. Мы с ним просто друзья.— У тебя есть кто-нибудь, кого бы ты хотела пригласить?— Был. Мы собирались пожениться, но в начале этого года он погиб в автокатастрофе.— О, бедная Тави, — сказала она, вспомнив мое уменьшительное имя. Так меня называли в школе. — Господи, я тебе сочувствую.Воцарилась пауза.— Да, между прочим, — запнувшись, продолжила она, — если ты не хочешь никого приглашать, Джереми подумал… Ты знаешь Гарэта Ллевелина?— Нет, но имя я, кажется, слышала.— Он близкий друг Джереми. Мы уже давно пытались затащить его на яхту, но он вечно так занят, что ничего не получалось. Мне кажется, он тебе понравится. Он ужасно симпатичный.Мне это было совершенно безразлично. Мысленно я была уже вся в мечтах о долгом уик-энде, представляя, как мы будем дрейфовать вверх и вниз по каналам, как я буду нежиться на палубе в своем бикини днем, а по ночам в моих волосах будет отражаться бледный лунный свет. Разве Джереми сможет устоять?— Звучит очень заманчиво, — сказала я. — С удовольствием принимаю ваше предложение. Почему бы вам с Джереми не зайти ко мне на ужин в понедельник? Мы бы все и обсудили.Ужин в понедельник готовился не менее тщательно, чем военная операция. Поскольку повар из меня никудышный, я наверняка испорчу даже картофельное пюре, я заказала в соседнем ресторане ужин на дом и решила выдать его за свою стряпню.Гасси скорее всего представила меня Джереми этаким порхающим по жизни мотыльком, и я собиралась решительно это опровергнуть. Я не вылезала из магазинов до тех пор, пока не нашла платья, в котором была одновременно скромной и сексуальной. А еще я приобрела все книги Джереми: два тоненьких томика стихов и книжечку с критическим разбором поэмы Джона Донна.Стихи Джереми показались мне довольно непонятными, а пространное предисловие, написанное им самим с явным самолюбованием, запутало меня еще больше.Брызгая из пульверизатора ароматизирующую жидкость по всей квартире, я услышала звонок в дверь. Это были Джереми и Гасси с огромной коробкой шоколадных конфет.— Это тебе, — произнесла она, заключая меня в медвежьи объятия. — Ты единственная из моих подруг, кто не нуждается в диете. Господи! Да ты просто неотразима в этом синем платье!Я не могла сказать того же о ней. На ней было ярко-красное платье, которое ужасно смотрелось при ее пылающем лице.Мы пошли в гостиную. Я разлила крепкие напитки.— Иметь такую квартиру — просто мечта, — Гасси плюхнулась на софу.— Не могу дождаться пятницы, чтобы уехать из Лондона, — сказала я.— Я тоже, — ответила Гасси, уплетая орехи, словно умирающая с голоду белка. — У меня в офисе, как в печке. Да, между прочим, Гарэт едет. Поддался на мои уговоры, услышав, какая ты неотразимая.— Он будет горько разочарован, — сказала я, бросив искоса взгляд на Джереми.— Сомневаюсь, — заметил он.Под его пристальным взглядом я опустила глаза в притворном смущении.«Боже, — подумала я, — кажется, начинает срабатывать».Я села на софу, вытянув длинные загорелые ноги. Джереми исподтишка воззрился на них. Я не могла его осуждать. Это было куда приятней, чем созерцать толстые тумбы, которые демонстрировала Гасси в своей задравшейся юбке.— Гарэт приглашает нас после ужина зайти к нему выпить. Он говорит, что не может ждать до пятницы.— Он тебе нравится? — обратилась я к Джереми, как будто только его мнение имело значение.— Да, конечно. Он один из моих самых давнишних друзей. Мы учились вместе в Оксфорде. Поскольку его отец был шахтером из Уэльса, Гарэт получал огромную стипендию. Он закончил раньше.— У него острый ум, но не академического склада. Единственное его призвание — делать деньги, и при том, в большом количестве. Он владелец компании, на которого работают тысячи строителей, возводя небоскребы. Один из самых энергичных людей, которых я встречала, — добавила Гасси.— Наверное, он давит на всех, — прокомментировала я, подливая Джереми.— Да не особенно, — сказал Джереми. — Время от времени хочется поубавить его пыл, но во всем остальном он отличный малый.— А ему не будет скучно на яхте?— Только не в твоем присутствии. Он любит женщин.— И у него хватает на это времени?— О, да, — произнесла Гасси. — Он очень интересный. С ним чувствуешь себя женщиной.Ужин удался. Ресторан «Луиджи» постарался на славу. И Джереми, и Гасси остались очень довольными.К кофе я открыла коробку конфет — подарок Гасси.— О, не следовало бы, — запротестовала она, запустив руку в середину, мы же купили это для тебя.Наступил момент нанесения главного удара. Повернувшись к Джереми, я сказала:— Ты ни разу не упомянул о том, что ты тот самый Джереми Уэст. Ты же был моим божеством не помню с каких пор. У меня есть все твои книги.До чего же он мил, когда краснеет!— Ты действительно их читала?— Конечно. Большинство твоих стихов я знаю наизусть. А одно — о вокзале Виктории — больше всего люблю читать на сон грядущий. — Я продекламировала несколько строк.После этого он уже себя не контролировал. Для него не существовало ничего, кроме моего шепота. Я гипнотизировала его взглядом, слишком поглощенная этим занятием, чтобы прислушиваться к тому, что говорил он. Из этого состояния его вывела Гасси, когда расправилась с конфетами.— Дорогой, мы собирались к Гарэту, а уже одиннадцатый час.Он был теперь само раскаяние.— Прости, милая. Когда я сажусь на своего любимого конька, меня остановить — все равно, что пересечь оживленную улицу в разгар движения. Так редко встретишь человека, который тебя понимает.— Не то, что я, — беззлобно заметила Гасси. — Давайте быстро все вымоем.— Ни в коем случае, — твердо заявила я.Не хватало еще, чтобы она обнаружила на кухне фирменные пакеты «Луиджи».— Ну, ладно, если ты настаиваешь. Могу я воспользоваться туалетом?Джереми и я вернулись в гостиную.— Вот твои книги, — сказала я, показывая на книги, стоящие на одной из книжных полок. Я заблаговременно сняла с них суперобложки и придала им слегка зачитанный вид.Он секунду смотрел на меня.— Знаешь, ты совершенно непредсказуемая.— Разве?— Да. Увидев тебя впервые на прошлой неделе, я подумал, что ты из тех ослепительных красавиц, которые не способны ни на что, кроме как неотразимо выглядеть. А теперь я вижу, что ты умеешь создавать уют, божественно готовишь и, кажется, разбираешься в литературе лучше, чем любая из женщин, которых я когда-либо встречал.— Стараюсь, — ответила я. — У тебя есть сигареты?— Конечно.Он дал мне закурить.— Гасси настойчиво хочет свести меня с этим Гарэтом.— Гасси — романтик. Ей хочется, чтобы все вокруг нее были так же счастливы, как она сама. Уверен, что он тебе понравится. Он нравится женщинам.— Я разборчивая, — осторожно заявила я. — Предпочитаю выбирать сама.Мы впервые по-настоящему взглянули друг на друга, медленно, изучающе, не отводя взгляда.— Довольно, — произнес он мягко. — С минуты на минуту войдет Гасси.Горячая июньская ночь была звездной. В приподнятом настроении мы ехали по Лондону и открытой машине, громко запустив радио. Поскольку машина была двухместной, я настояла на том, чтобы сидеть с багажной части справа, что давало мне возможность встречаться с Джереми взглядом в зеркале. На поворотах я позволяла себе слегка касаться его плеча.Неожиданно я почувствовала угрызение совести. Наверное, пытаться оторвать его от Гасси было уж слишком. Но тут я увидела, как Гасси кладет свою руку ему на бедро жестом не столько сексуальным, сколько свидетельствующим о дружеской близости. Меня пронзила ревность. Угрызений совести как не бывало. Всякая девушка, позволившая себе так растолстеть, как Гасси, заслуживала того, чтобы лишиться такого парня, как Джереми.Вылезая из машины, я постаралась предельно откровенно продемонстрировать свои ноги.Дом Гарэта Ллевелина выделялся на фоне высоких белых элегантных домов Кенсингтона. Он был фиолетовый, с ярко-красной дверью.«Любим показуху», — подумала я.Дверь неожиданно открыла девушка с длинными рыжими волосами, глазами, как сливы, и бесконечно длинными ногами.— Мистер Уэст! — воскликнула она, по-кошачьи улыбнувшись Джереми. — Входите. Мистер Ллевелин наверху. Я провожу вас.На третьем этаже, в дверном проеме стоял и курил сигару высокий плотный мужчина. Джереми, полузадушенный его объятием, схватился за его рубашку, задыхаясь и бормоча что-то невразумительное о том, что вынужденно отсутствовал на каком-то мероприятии, застав только его финал.— Бренди, — прохрипел он. Пошатываясь, Джереми обошел мужчину с сигарой, и рухнул на гору диванных подушек. Гасси закатилась от смеха.— По-моему, его слегка придавили. Гарэт, дорогой, привет! — воскликнула она, целуя его. — Это Октавия Бреннан. Правда, она сногсшибательна?— Как поживаете? — сказала я тоном светской дамы, пряча смущение.— Отлично, спасибо, — насмешливо сказал он, пристально и придирчиво разглядывая меня.Повернувшись к Гасси, он улыбнулся ей.— Она действительно красива, Гас. Кажется, ты впервые не преувеличиваешь.— Вы уверены, что раньше не встречались? — спросила Гасси. — Я была убеждена, что будучи людьми одного круга, вы непременно должны были встречаться.Гарэт вгляделся в меня снова и покачал головой.— Нет, я никогда никого не забываю. Неужели она действительно пришла, как все обыкновенные люди? Мне казалось, что такие девушки только спускаются с неба в рождественскую ночь.Он говорил низким приглушенным голосом с мягким, но очень заметным валлийским акцентом. Мне казалось, что он подсмеивается надо мной. Гасси все время взвизгивала от смеха, она начинала действовать мне на нервы.Мы прошли в комнату, где уже находился Джереми. Обычно в финальных сценах художественных фильмов в такие комнаты входят, держась за руки, герои на закате своих дней.Розовые стены, увешанные картинами, полки с книгами, ярко-красные занавески, сверкающие островки паркета среди пушистых ковров цвета фламинго, груда белых меховых подушек и длинная оранжевая софа. Все было вульгарно, но производило впечатление. Весь пол был усеян газетами, и девушка, которая нас впустила, принялась их собирать.— Мне нравятся твои подушки, — сказала Гасси, завалившись в их груду рядом с Джереми.— Купил в прошлую субботу в «Хабитате». Помогают поддерживать горизонтальное положение, — подмигивая мне, сказал Гарэт, направляясь к книжной полке, уставленной томами в кожаных переплетах. В следующую минуту он нажал кнопку, и творения Вальтера Скотта отодвинулись, обнаружив огромный бар.— Ну, что кому налить?Он был совершенно не в моем вкусе. Лицо с тяжелым подбородком, хищный нос, полный чувственный рот и озорные черные глаза, постоянно смеющиеся чему-то сокровенному. У него была смуглая кожа. Густые черные волосы с ранней проседью спадали на воротник и обрамляли лицо.На нем были серые вельветовые брюки. Расстегнутая на груди синяя рубашка обнажала волосатую грудь. Высокий рост и массивные плечи не могли скрыть полнеющей талии.Он протянул мне бокал.— Держи, детка. Это настоящий Р.Н.— Р.Н.?— Раздвигатель ног. Никогда не подводит.Сердито покраснев, я отвернулась. К тому времени, как он наполнил всем бокалы. Рыжеволосая собрала все газеты с пола.— Кажется, вы еще не знакомы с моей П.А. — персональной ассистенткой — миссис Смит. В данном случае аббревиатура "А" означает еще и Афродиту.— Хочешь выпить чего-нибудь, прелесть?Она покачала головой и улыбнулась ему своей кошачьей улыбкой.— Мне пора домой. Муж уже, наверное, волнуется.— Я тебя провожу, — сказал Гарэт. — Вернусь через минуту, — добавил он, обращаясь к нам.— Ну разве он не великолепен? — воскликнула Гасси.— Восхитителен, — ответила я без энтузиазма.В нем чувствовапась какая-то грубая сила. Я могла себе представить женщин, которые способны увлечься им, но только не себя. Мне отвратительны такие здоровые сексуально-агрессивные мужчины. Они вызывают во мне клаустрофобию. Мне нравятся мужчины мягкие, сдержанные, утонченные. Гарэт Ллевелин был таким же утонченным, как асфальтовый каток.Я ходила по комнате, разглядывая вещи и предоставляя Джереми возможность любоваться моей фигурой. При этом я старалась не смотреть в соседнюю комнату, где случайно наткнулась взглядом на двуспальную кровать невероятных размеров. Мне так и мерещилась под простынями блондинка в золотой шелковой пижаме.Легкий ветерок шевелил занавески, донося запах резеды и табака из цветочного ящика за окном. Я выглянула из окна. Внизу стояли, разговаривая, Гарэт Ллевелин и миссис Смит. Вдруг он заключил ее в объятия и крепко поцеловал. Отпустив ее через минуту, он распихнул дверцу машины. Девушка погладила его по щеке.Возвращаясь к дому, он посмотрел вверх и, Увидев, что я наблюдаю за ним, усмехнулся.Зазвонил телефон. Гасси сияла трубку.— Алло, да. Он внизу, подождите минутку. Гарэт! — закричала она. — Телефон!Он бросил на нас извиняющийся взгляд и взял трубку.— Винни, детка, как дела? Я тоже скучал. Дорогая, сегодня совершенно безнадежно. У меня сейчас полно людей, а позже мне надо будет поработать. Завтра у меня вообще сумасшедший день. Послушай, дорогая, а как насчет вечера в среду?Господи, этот валлийский акцент действительно может взволновать!Стараясь не прислушиваться, я повернулась к Джереми. Он доверительно улыбнулся мне.— Кого еще из поэтов ты любишь?— Китса. Конечно, Томаса Катриона, кое-что А.Е. Хусмана.— А что ты думаешь о Роберте Браунинге? — поинтересовалась я.— А в чем дело? Он что, женится на ком-нибудь из наших знакомых? — спросил подошедший Гарэт.Гасси прыснула.— Оставь их. Они весь вечер ведут высокоинтеллектуальные разговоры. Тави, тебе не кажется, что цвет этих занавесок идеально подходит для платьев подружек невесты?С этого момента я вынуждена была слушать глупую нескончаемую болтовню о свадьбе. Я развалилась на полу, прислонясь к софе, заложив руки за голову, выгодно демонстрируя бюст. При этом моя юбка собралась складками.Краем уха я слышала, о чем говорили Джереми с Гарэтом.— Эта девчонка действительно твоя секретарша?— Миссис Смит? — спросил Гарэт. — Куколка, правда?— Она не имеет ничего против работы в такой поздний час?— Мистер Смит актер, сейчас занятый в спектаклях. Поэтому ее устраивает работа в такое время суток. Но ты зря интересуешься. Тебе тут никогда ничего не обломится.Зазвонил телефон. Звонили из Латамерики.Утверждая, что это деловой звонок, Гарэт переместился с телефоном в спальню. Джереми и я налили себе еще.— Он всегда такой? — спросила я.— С девушками? Чаще всего, но не всегда. Он не пытается ничего доказать, просто такой уж он ненасытный. Не может ни одной пропустить.— Ему надо жениться, — сказала Гасси. — Встретить бы ему хорошую женщину, которая бы его полюбила. Это все, что ему надо.— Плюс четыре хороших любовницы, которые бы держали его в тонусе, — добавила я. — Вы не собираетесь установить телефон на яхте?— Ни в коем случае. Это одно из условий, которые он поставил, принимая наше приглашение — никаких телефонов. Я сейчас приготовлю кофе.Она вышла из комнаты. Я поднялась и проследовала к камину, заинтересовавшись сваленными в кучу открытками с приглашениями — приемы, обеды, деловые встречи. Джереми подошел ко мне и встал рядом. Я взглянула па наше отражение в огромном зеркале, висящем над камином.— Как странно, — задумчиво произнесла я. — Ты заметил, как мы похожи, оба светловолосые, синеглазые?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21