– Все расскажу, когда вернусь.
Он звонил Уошберну из аэропорта. Уже объявили посадку на его рейс.
– Предполагается, что мы работаем совместно, Ригз. Подразумевалось, что вы ничего не будете предпринимать, не обсудив заранее со мной.
– Слушайте, я не привык, чтобы мне указывали, как делать мою работу, и не собираюсь приобретать эту привычку теперь, – рявкнул Мел и опустил трубку на рычаг с такой силой, что все обернулись. Не обратив на это ни малейшего внимания, Мел торопливо зашагал к тем дверям, через которые пропускали пассажиров на рейс в Даллас.
Это был один из тех дней, о которых Кэтлин предпочла бы не вспоминать. Утром будильник почему-то не зазвонил, она проспала и проснулась за час до того, как нужно было выходить из дома. Из-за дикой спешки она умудрилась порвать две пары колготок и сломать каблук. Когда она наконец-то собралась выйти, то обнаружила, что куда-то задевала ключи. Найдя их, в конце концов она побежала к машине – и тут оказалось, что села шина. Ей пришлось менять колесо и переодеваться. Она могла бы еще успеть вовремя, но движение на Семидесятой магистрали было оживленнее обычного, и в результате она добежала до выхода на поле как раз в тот момент, когда самолет приготовился взлетать.
Обратный путь к билетной кассе показался ей бесконечным. Кассир обещал, что попробует внести ее имя в список пассажиров на следующий рейс.
– Извольте постараться! – бросила Кэтлин резким тоном, будто он был виноват в ее опоздании.
Опять задержка! – с раздражением подумал Мел. Самолет должен был подняться в воздух сорок минут назад. Он был уже полон, лишь два-три места оставались свободными. Подошла стюардесса с пачкой журналов, но Мел покачал головой – ему было не до развлекательного чтения. Ему вообще уже ничего не хотелось, и менее всего – сидеть в узком кресле, в духоте и ждать взлета.
Слава тебе Господи, что кто-то раздумал лететь и для нее нашлось место! Кэтлин с нетерпением ждала, когда оформят ее билет. Похоже, ей все-таки удастся добраться до Далласа еще сегодня. Она вскинула на плечо сумку и бодро двинулась к самолету, от всей души надеясь, что на сегодня все передряги остались позади.
Мел думал точно так же, пока не увидел, как в самолет входит Кэтлин.
– Никак ты ведешь за мной слежку? – изумленно произнес он.
– У тебя галлюцинации, – отозвалась Кэтлин, забрасывая наверх сумку. Потом она достала билет и сказала: – Слушай, тут какая-то ошибка.
– Какая еще ошибка?
– Ты сидишь на моем месте.
– Что?!
– Ты – на моем месте. У меня – «двадцать два-а». Я специально просила место у окна.
– Не хватало еще из-за этого шум поднимать, – вздохнул Мел, вставая и пропуская ее.
Она устроилась у окна, он сел рядом и тут же попросил стюардессу принести ему журналы. Стюардесса предложила журнал и Кэтлин, но та отказалась.
– Так зачем ты летишь в Даллас? – спросил Мел.
– Затем же, что и ты, – с невинным видом ответила она.
– Может, нам объединить усилия? Заодно поучишься у меня, как надо работать.
– Ты считаешь, так будет быстрее? Небось хочешь, чтобы я проделала всю черновую работу, а ты воспользовался ее плодами?
– Ну да. По крайней мере при таком раскладе ты бы не путалась у меня под ногами, и я сумел бы сэкономить время.
– На это не надейся.
Значит, ничего не изменилось. Они по-прежнему по разные стороны баррикады, которую сами же и воздвигли.
Глава шестая
– Это – мой, – быстро сказала Кэтлин, выхватывая из рук Мела чемодан, который он только что снял с багажного конвейера.
– Откуда ты знаешь, что он твой? – отозвался Мел. – У меня точно такой же. Да тут еще десяток таких.
– Я знаю точно. Я свой пометила, – уверенно сказала Кэтлин.
Он как-то странно посмотрел на нее и проговорил, растягивая слова:
– Пометила? Надо же, какая оригинальная идея.
И почему-то улыбнулся.
– Глазам не верю! – воскликнула Кэтлин, увидев Мела среди своей группы ожидающих гостиничного автобуса.
– Это лишь означает, что в каких-то вещах наши вкусы совпадают, – откликнулся Мел, явно забавляясь ситуацией.
– Ни в чем они у нас никогда не совпадали.
– Тогда как же ты объяснишь, что у нас одинаковые чемоданы?
Да он просто издевается над ней!
– Они же не на заказ делаются! Такие везде продаются.
К счастью, подошел их микроавтобус. Мел не пытался сесть с Кэтлин, а нашел себе место через проход рядом с хорошенькой рыженькой девушкой.
Наверное, будет пытаться назначить ей свидание, злясь на себя и на весь мир, подумала Кэтлин.
До самого отеля она хранила гордое молчание, хотя внутри у нее все кипело от ревности.
Мне ведь должно быть все равно, убеждала она себя. Тогда отчего я злюсь?
– Смотри-ка, мало того, что мы в одном отеле, мы еще и на одном этаже, – поддел ее Мел, когда они уже ехали в лифте.
– Можно подумать, ты специально все так подстроил.
– Ты что, спятила? И не думал, – отозвался Мел. – В гостинице есть хороший ресторан? – обратился он к посыльному, несшему багаж.
Тот сказал, что ресторанов несколько, и стал перечислять их, начав, разумеется, с самого дорогого.
– Мы оба впервые в этом городе и никого здесь не знаем. Давай пообедаем вместе, – нерешительно предложил Мел, когда они вышли из лифта.
– Нет уж, спасибо, – чуть не плача, ответила Кэтлин. – Я закажу обед себе в номер.
Мел стоял неподвижно, глядя ей вслед.
– Вы знаете друг друга? – услышал он вопрос посыльного.
– Да как тебе сказать… – задумчиво проговорил Мел.
– Он знал. Наверняка знал – поэтому и ухмылялся. Поэтому и отдал чемодан без спора, – вслух произнесла Кэтлин.
Перед ней лежал на постели раскрытый чемодан. Джинсы, рубашки, носки – все его содержимое свидетельствовало о том, что он принадлежал не ей, как она уверяла, а Мелу.
Вне себя от ярости, Кэтлин захлопнула чемодан и, схватив его, направилась по коридору к номеру Мела.
Пришло время наконец высказать начистоту все, что она о нем думает! Нет, так не годится – еще, чего доброго, он в ответ скажет какую-нибудь гадость: мол, для того чтобы думать, надо по крайней мере иметь мозги, а у нее голова как пробка…
Тогда ей придется его убить.
Какой у него номер? Кажется, этот. Она забарабанила в дверь. Мел открыл тотчас же, будто ждал ее появления.
– Передумала насчет обеда? – весело спросил он.
– Еще чего! У тебя – мои вещи. А вот – твои, – задыхаясь, выпалила она, всовывая ему чемодан.
– Ты же утверждала, что не ошибаешься!
– А ты? Ты знал, что берешь мой чемодан! Что ты там искал?
Улыбка Мела погасла.
– Ничего, – холодно ответил он.
– Может, мои заметки?
– Никогда не нуждался в чужом материале, – теперь уже ледяным голосом сказал он.
Кэтлин собралась было ему ответить, но сдержалась, понимая, что сорвется.
– Тебе что-то понадобилось, но не представляю, что именно, – сказала она и вышла.
Уже за обедом, состоявшим из салата и фруктов, она поняла, что вела себя отвратительно. К чему было подозревать его в неблаговидных намерениях? Зачем Мелу ее записи? Он действительно не нуждался ни в них, ни в ней самой.
Быть может, именно в этом и была вся беда. Быть может, все у них сложилось бы иначе, знай она, что нужна ему, будь они на равных. Но все было иначе. Он всегда рассчитывал только на себя: таким он был в работе, таким оставался и в их совместной жизни. Он сделал карьеру с головокружительной скоростью, в то время как Кэтлин шла черепашьим шагом. Эгоизм. Эгоизм стал причиной крушения их союза. А может, это был не его, а мой собственный эгоизм? – в растерянности подумала она.
Откровенно говоря, Мелу совсем не улыбалось обедать в ресторане одному: вокруг него будут сплошные пары – как в Ноевом ковчеге. Он в конце концов тоже заказал обед в номер – пиццу, булочки с яйцом и пиво. Он пододвинул столик к постели, скинул туфли и рубашку и включил телевизор.
Мел не мог взять в толк, что происходит с Кэтлин. Со времени их развода она всегда держалась обиженно, однако еще ни разу не обвиняла его в каких-либо гадостях или жульничестве. Она всегда была справедлива. Даже когда очень злилась. Она же знала, что он не способен на низость. Тогда откуда эти дикие обвинения? Мела мучил и еще один вопрос, на который он не находил ответа: задели бы его подобные обвинения, если бы они исходили от кого-то другого?
Утром Кэтлин проснулась чуть свет. Принесли завтрак – сок и булочки. Она просмотрела список адресов и выписала из телефонной книги номера тех, с кем наметила встречи. Но среди имен возможных собеседников были и такие, чьи телефоны в книге не зарегистрированы.
Что ж, придется обойтись без них, решила она и стала планировать очередность встреч.
Мел завтракал иначе – беконом, жареной картошкой, яйцами всмятку, печеньем и соком.
Теперь можно и за работу, сказал он себе, подчищая тарелку. Он достал из пиджака черную кожаную записную книжку, полистал страницы, отыскал, что ему было нужно, и набрал номер:
– Дейв? Это Мел Ригз. Да, давненько не виделись… Уже лет пять, правда? Слушай, окажи мне услугу…
Кэтлин первым делом отправилась в брокерскую контору, где Роллинз был до ареста одним из совладельцев. Однако, за исключением его бывшей секретарши, никто из служащих о нем говорить не пожелал.
– В фирме решено держаться подальше от этого дела, – объяснила секретарша.
– Это что же – их официальная линия поведения?
– Да, можно сказать и так.
– А вы? Что вы сами думаете?
– Мое личное мнение никого не интересует.
– Меня оно очень интересует.
– Я лично думаю, что его довели до отчаяния, – сказала пожилая женщина после некоторого колебания. И это было все, что Кэтлин удалось из нее вытянуть.
Тем временем на другом конце города Мел беседовал со старшим сыном Роллинза. Тот занимал высокий пост в управлении крупной нефтяной компании.
– У вас отсюда превосходный вид, – заметил Мел, выглядывая из окна кабинета на шестнадцатом этаже здания в центре Далласа.
– Спасибо, – отозвался Роллинз-младший и, не скрывая своего нетерпения, спросил: – Вы мне так и не объяснили, мистер Ригз, что, собственно, привело вас ко мне?
– Я хотел поговорить с вами об отце. Его собеседник покачал головой.
– Я не собираюсь говорить о нем ни с вами, ни с кем-либо еще, – произнес он твердо.
Мел попрощался и подумал, улыбаясь, что, сам того не ведая, сынок дал ему прекрасный материал для книги.
В тот вечер Кэтлин вернулась в отель поздно, совершенно измученная. У нее было такое чувство, будто она весь день провела в полосе военных действий. Если бы и хотела, она не сумела бы вспомнить, сколько раз перед ее носом захлопывали двери и сколько раз вешали трубку – стоило ей упомянуть имя Роллинза.
Все у меня как всегда – черепашьим шагом, подумала она. Хотя сдаваться еще не время. Надо было попытаться раздобыть хоть какие-то сведения.
Она вошла в холл гостиницы и тут же увидела Мела. Он ждал лифта.
– Только этого мне не хватало в довершение всего! – пробормотала она.
Будь это в ее силах, она с удовольствием избежала бы этой встречи и поднялась к себе в номер по лестнице. Но после изнурительного дня она чувствовала, что не в состоянии карабкаться на четырнадцатый этаж пешком. С тяжелым вздохом она направилась к лифту, решив, что не станет разговаривать с Мелом. Однако случилось то, чего она не предвидела: при виде ее Мел не проронил ни слова. Это ее почему-то еще больше вывело из себя. Отчего? Ведь Кэтлин сама решила молчать, чтобы не подвергаться насмешкам с его стороны. Тогда почему ее так разозлило его подчеркнутое нежелание общаться?
Пока они в полном молчании поднимались до четырнадцатого этажа, Кэтлин краешком глаза исподтишка следила за ним и чувствовала, что вот-вот взорвется. Надо же, какая уверенность в себе, какая наглость!
А он думал о том, что всегда терпеть не мог, когда она напускала на себя такой надменный, высокомерный вид. Кэтлин отвернулась к стене. Надо вести себя так, будто его здесь нет, решила она.
Она хочет показать, что я для нее не существую, догадался он, едва удерживаясь от смеха.
И что я только в нем находила?
И что я только в ней нашел?
Настал последний день ее пребывания в Далласе. Кэтлин решила позавтракать в ресторане. Выбор блюд был великолепен, еда на любой вкус, но Кэтлин взяла только сок, фрукты и пресную булочку. Народу было полным-полно, но она сидела за столиком в одиночестве и пробегала глазами свои записи.
– Извините, пожалуйста, – услышала она нерешительный голос официантки. – У нас все столики, кроме вашего, заняты, а люди ждут. Вы не будете возражать, если я посажу кого-нибудь к вам?
– Конечно, нет! – с улыбкой сказала Кэтлин. Немного отвлечься от роллинзовских дел и просто поболтать будет совсем неплохо, подумала она.
– Пройдите, пожалуйста, сюда, сэр, – обратилась к кому-то официантка.
Кэтлин подняла глаза и чуть не упала со стула.
– Опять ты! – скорее простонала, чем выговорила она.
– Могу сказать то же самое, – мрачно проронил Мел.
– Ты специально просил посадить тебя за мой стол? – подозрительно глядя на него, спросила Кэтлин.
– Мне это и в голову не приходило, – рассерженно произнес Мел. – Пожалуй, сейчас же скажу, чтобы мне дали другое место.
Он уже поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки, но Кэтлин остановила его.
– Не трудись, – сказала она. – Я почти кончила. Я скоро ухожу.
– Если из-за меня, то можешь не спешить, – холодно ответил он.
– Нет-нет. Мне нужно еще уложить вещи.
– Уже уезжаешь? – он вскинул брови.
– Все, что было возможно, я сделала. Дольше здесь болтаться не имеет смысла.
– Ну а я задержусь еще на пару дней. У меня здесь запланировано несколько встреч.
Ничего удивительного, сокрушенно говорила она себе, пока он ходил за закусками. У него всегда была способность проникать туда, куда другим хода нет, и беседовать с людьми, до которых прочим не добраться.
Мел вернулся с полной тарелкой. Чего там только не было: яйца, бекон, колбаса, блинчики, кексы…
– А ты не переменился, – заметила Кэтлин. – Я помню времена, когда ты мог съесть и вдвое больше.
– Не беспокойся, я наберу себе еще чего-нибудь, вот только с этим справлюсь.
– И не толстеешь.
– Хороший обмен веществ, – откликнулся он.
Вопреки своему решению Кэтлин не ушла тотчас же. Напротив, время от времени поглядывая на часы, она просидела за столиком еще довольно долго и впервые за все время пожалела о том, что ей надо торопиться. В конце концов, так мирно они не разговаривали целую вечность. Когда еще им представится подобный случай? Случай редкий, как встреча с кометой Галлея…
Обратный полет прошел без особых приключений. Погода была ясная, потрясло их совсем немного, багаж она получила без задержки, и автобус до центра как раз стоял на остановке. Теперь, уже сидя в своей машине и по почти пустынным улицам следуя к дому, она, как это ни странно, думала не о книге и не о том, что удалось и что не удалось найти в Далласе, а об утренней встрече с Мелом. Впервые за много дней она чувствовала себя почти счастливой. Впервые за много дней их разговор не напоминал словесную перестрелку. В Меле было много от проказливого мальчишки, который часто сам страдает из-за собственного непокорного нрава. Кстати, именно эта сторона его характера в свое время больше всего и привлекала Кэтлин. Вероятно, он будил во мне материнский инстинкт, подумалось Кэтлин. И вот утром в Далласе в нем снова проглянул этот озорной мальчик. Как жаль, что это случается так редко, грустно вздохнула Кэтлин.
В дневное время Мел был слишком занят, чтобы думать о чем-нибудь, кроме книги и сбора информации. Он не успевал даже толком поесть, обычно перекусывая на ходу. Однако ночью… ночью – дело другое: ночами он думал о Кэтлин. Слишком взвинченный, чтобы уснуть, слишком утомленный, чтобы работать, он лежал без сна в гостиничном номере и думал о ней. Зависеть от женщины, которая сама тебя бросила! Это же полный идиотизм! – уговаривал он себя. И вообще: как может он испытывать какие-то чувства к любой женщине, после того как его дважды бросали? Да, дважды. Потому что первый раз так поступила с ним родная мать, и это событие во многом определило его дальнейшую жизнь и его характер.
А потом – Кэти. Она и не догадывалась, как тяжко переживал он развод. Что-что, а скрывать свои чувства Мел научился хорошо. Может, даже чересчур хорошо, как теперь думал он. Ведь главное, на что всегда жаловалась Кэти, – это его манера ничего не принимать всерьез, нежелание делиться своими переживаниями, отделываясь шуточками. Эх, если бы она только знала… – подумал он, наконец засыпая…О, Мел!
Кэти! Милая моя Кэти!
Она была здесь, с ним, в этой комнате, в его постели. Они только что разжали объятия, и было все, как бывало всегда, – сокрушающе прекрасно. Ее духи… ее нежная, гладкая кожа, ее тугая грудь, вкус ее губ… чистый, свежий запах ее волос… Ни одна женщина не возбуждала его так, как она. Он никогда не желал так ни одну другую.
– Я так истосковался по тебе, Кэти, – прошептал он, целуя ее волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11