Анатолий Дмитриевич Клещенко: «Без выстрела»

Анатолий Дмитриевич Клещенко
Без выстрела



Андрей из Архангельска, 2009
«Без выстрела»: Издательство Детской литературы; М.; 1963
Аннотация Прочитав повесть, вы узнаете, что случилось на далёком таёжном прииске, кем в самом деле оказался человек, выпррыгнувший на ходу из экспресса, как удалось Василию Подклёнову выполнить свой смелый, но, по правде говоря, довольно-таки авантюрный замысел.Для детей среднего и старшего возраста.Содержит иллюстрации В. Равкина. Анатолий КлещенкоБез выстрела Часть 1. Прыжок в ночь

Глава первая Студенты океанографического факультета Константин Моргунов и Семён Гостинцев возвращались с практики, которую проходили на Курилах. Обоим не терпелось снова оказаться в шумной, всегда торопящейся куда-то Москве.На станции Ерофей Павлович, нареченной именем и отчеством землепроходца Хабарова, пассажирский № 41 стоит около двух часов. Перекусив в вокзальном буфете, друзья прогуливались по перрону.– Кончу университет, – всегда буду летать самолётом, – словно стращая железную дорогу, сказал Моргунов. – С ума сойдешь, – больше недели в вагоне! Хоть бы ты умел в шахматы играть, так нет! И ведь только третьи сутки пошли… Как убивать время?…Его коренастый товарищ передернул плечами. Ответил, помедлив немного:– Придумывай потрясающие случаи для рассказов в Москве. Из переполненной подвигами жизни океанографа во время практики. Ну, скажем, единоборство с китами, дуэли на мечах-рыбах, спуски в Марракотовы бездны. Я буду записывать, чтобы ты не забыл…Из тьмы на освещенную платформу поднимались люди в шуршащих плащ-палатках, прикрывающих автоматы. У левой ноги переднего степенно выступала рослая немецкая овчарка. И без того тёмный окрас собаки казался угольно-черным потому, что шерсть намокла.– Пограничники! – значительно сказал Моргунов, когда те проследовали мимо, постукивая каблуками по бетону платформы.– Граница далеко, зачем здесь пограничники?… Просто патруль.– Ищут кого-то. Обратил внимание, как нас рассматривали? А собачку приметил?– Собачка всё на тебя косилась. По-моему, – даже укусить норовила.– Не треплись! – оборвал Костя. – Сибирь, братец! Тут тебе и прииски, и индустрия, и секретные объекты. Наверное, кое-кто интересуется. Могут с самолета в тайге выбросить человечка. Да чего там – с тобой вместе читали, как умудряются… Каких случаев не бывает…– А! Всё это писатели выдумывают…– Ну, как сказать! Приукрашают – дело другое, а без фактов нельзя.Семён не любил спорить, особенно там, где не мог быть уверенным в своей правоте.Другое дело, если бы разговор шёл о летописи спортивных рекордов. Во всём, что касалось спорта, Семён считался непререкаемым авторитетом, хотя сам занимался только боксом.Через несколько дней можно будет надеть перчатки, проверить, не потерял ли за лето спортивную форму. Нет, конечно! Пожалуй, даже приобрел кое-что.– Паровоз подают! – обрадованно сказал Семён. Ублаготворённо отдуваясь, локомотив проследовал по второму пути вдоль строя вагонов, будто делал им смотр. Впереди, в снопе прожекторного света, теряли свою яркость красные, жёлтые и зелёные фонари стрелок и семафоров.Когда репродуктор напомнил хриплым, простуженным голосом о скором отправлении, друзья двинулись к своему вагону.Места они занимали в третьем купе, верхнее и нижнее справа. Левая сторона освободилась ещё в Хабаровске. Теперь наверху слева пристраивал в багажную сетку пачку газет и согнутую пополам книжку в яркой обложке невысокий плотный человек в тёмном костюме. Растопырив циркулем ноги, он стоял спиной к двери, опираясь одной ногой на нижнее место, а другой – на большой зачехлённый чемодан. Матовый верхний фонарь отражался в его блестящей лысине.– Привет попутчикам! – общительно приветствовал он студентов, довольно легко спрыгивая на пол. – Далеко, молодые люди?Лицо человека казалось несколько угловатым, но приятным. От весёлых с хитринкой глаз убегали к вискам неглубоко насечённые морщинки.– В Москву-матушку, – улыбнулся ему Костя.– Тогда придётся знакомиться по всем правилам: почти восемь суток предстоит провести вместе. Иван Александрович Пряхин, горный инспектор, сам рудокоп в дорогом минувшем. С кем имею честь делить эту каюту?Друзья назвались.– Океанография – это для меня то же, что астрофизика. Темен, к сожалению. Вот если бы геологами были, – дело другое. Смежное дело. Ну, а где же ещё попутчик?– Была попутчица, к сыну в Хабаровск ехала из Владивостока. От Хабаровска мы вдвоём купе занимаем…– Значит, здесь сел кто-то. Проводница сказала, что низ занят.– Не торопится пассажир, – взглянул на часы Гостинцев.– Поспеет, время ещё есть, – успокоил его Иван Александрович и отогнул шторку, чтобы посмотреть на перрон. – С провожающими заболтался, поди. Или – с провожающей, а в таком случае прощаться полагается с глазу на глаз, ух ты-ы!..Восклицание так некстати завершило фразу, что студенты оторопели. Но Пряхин уже обернулся к ним, объясняя:– Ну и собачку провели мимо солдаты, скажу я вам! Волк волком, только что цветом чёрная. Выступает же – словно королева! Эта попороднее моей Тайны будет!..– Мы видели, – сказал Костя, стягивая дождевик. – Патруль или наряд, как это называется…– Оперативная группа, – поправил его Иван Александрович.– Видимо, не просто на прогулку вывели пёсика?– Скорее всего, куда-нибудь на погранзаставу везут. А я, знаете, неравнодушен к собакам. У меня две, овчарка и лайка. Тайна – та ведает охраной жены и чад, а Корсара я даже в инспекционных поездках с собой таскаю. Бывать приходится в таёжных районах, так я в свободное времечко – за ружьё да в лес! Глядишь, глухаришку, подчас и двух свалишь. Вы охотой не интересуетесь?– Нет, да и заниматься не приходилось, – за обоих ответил Костя.Пряхин уселся на нижнее левое место, благо оно всё ещё пустовало, извлёк из кармана кривую трубку, кисет, сказал мечтательно:– Да, хорошо с ружьем и собачкой побродить… Утречком, по росе… А в шахматы тоже не играете?– Я играю… немножко, – обрадовался Костя.– Ну вот – выявляются общие интересы. Значит, организуем матч на первенство купе номер три. А там, может, и до вагонного чемпионата дойдём.Его перебил репродуктор, объявив, что провожающим следует выйти из вагонов.– Пора бы четвёртому показаться, – напомнил Костя. Он втайне надеялся, что этим четвертым окажется девушка. Её общество скрасило бы дорогу больше, нежели игра в шахматы с Иваном Александровичем.Вагон качнулся чуть-чуть, фонарь на платформе начал скользить по мутному от дождя стеклу окошка.– Тронулись, – констатировал Пряхин и сверился с большими карманными часами. – Минута в минуту. Теперь первым долгом надо заполучить постель…– Пожалуй, можете занять нижнее место, – сказал Костя. – Видимо, проводница ошиблась…– Видимо, так, – согласился Иван Александрович.Быстроглазая веснушчатая девушка в форменном железнодорожном берете принесла постельные принадлежности. Застилая постель, объявила, что через полчаса желающие смогут получить чай.– Вы, может быть, внизу мне постелите? По-стариковски? – спросил её Пряхин.– Да занято же девятое. Вот моя подменная уже и билет вложила на место. – Девушка раскрыла сумку с карманчиками для билетов. – Задерживается где-то пассажир; наверное – в другом вагоне. Ваш билет я попрошу тоже…Студенты предложили Ивану Александровичу занять нижнее место справа, но тот отказался:– Ладно, на своём поеду. Я ещё на подъём лёгок. А играть будем на вашей койке, какая разница. Вы нам шахматы потом принесете, девушка?…Через час все трое пили чай, причём студентам приходилось усиленно, отказываться от всевозможной домашней снеди – Иван Александрович угощал очень настойчиво. Ехал он в отпуск, и жена снабдила его чуть ли не месячным запасом плюшек и пирожков собственной выпечки. Даже на вид они были удивительно аппетитными.– Как бы наш четвертый попутчик не остался без чая, – покачал головой Пряхин, размешивая сахар в стакане.– Странный товарищ, – усмехнулся Семён Гостинцев. – Платит за место в купированном вагоне, а едет неизвестно где.– Ладно, это его дело. Давайте укладываться, скубенты. Предлагаю погасить общий свет. Желающие читать пусть пользуются персональными лампочками; свежими газетами могу ссудить я. Кроме того, есть занимательная книженция. – На стол была выброшена пачка газет и какая-то книжка.– Завтра почитаем, Иван Александрович. Спать так спать, мы с Костей рановато поднялись сегодня…– Вчера, а не сегодня, – поправил Пряхин и постучал ногтем о крышку своих массивных часов, выкладывая их на столик. – Мы отчалили в девятнадцать двадцать по московскому времени. По московскому, скубенты!Полюбившееся словечко он умудрился почти пропеть, особенно растянув последнюю букву. Потом, аккуратно задвинув под столик ботинки, полез на своё место.Сон в поезде приходит незаметно, крадучись – убаюкивая покачиванием вагона, колдуя постукиванием колёс и тоненьким, музыкальным позваниванием неубранных проводницей стаканов.Утром первым проснулся Гостинцев. Посмотрев на розовеющую лысину соседа по верхнему этажу, покосился вниз. Не довольствуясь этим, повернулся на бок, свесил голову.Свободное с вечера нижнее место было занято.Пассажир, укрытый казенным байковым одеялом, спал. Сверху Семёну было видно только ухо его да не стриженный давно затылок. На столике рядом с часами горного инженера лежали упомянутая вчера книжка и газеты, пачка «Беломорканала» и коробка спичек на ней. Составленные рядом у двери кирзовые сапоги были накрыты портянками. Обувь словно стыдилась, прятала рыжину – память о далёких, трудных дорогах. Видывал виды и брезентовый дождевик, повешенный рядом со щегольским плащом Пряхина.Внимательно оглядев всё это, Семён блаженно потянулся. Потом, не желая будить остальных, хотел было достать газеты, но передумал. Книжка привлекала больше. Гостинцев свесился с полки и взял книжку.

В ярко-желтой полосе, что с угла на угол перечеркивала обложку, лиловый человек стрелял из пистолета по маленькому автомобилю Автомобиль тоже походил на пистолет с торчавшей вверх рукояткой, – видимо, художник хотел изобразить «ГАЗ-67», догадался Семён. Не задерживая внимания на фамилии автора и заглавии, открыл книжку.С первой же страницы он вспомнил, что книжка читана, но вот сюжет… Все они были одинаковыми, как мыши, – сюжеты книг в подобных обложках. Кажется, в этой на второй странице усталому полковнику должны сообщить, что неизвестный пока враг выстрелил сверхмагнитом с прикрепленным к нему сверхкрепким шнуром в железную крышу засекреченного объекта и проделал воздушное путешествие по наведенному таким образом мосту? Или усталый полковник вызовет к себе энергичного капитана, чтобы…– Я вашу закладку выронил, вы извините, – отвлёк Гостинцева приглушенный голос. – Заглядывал вчера вечером. Муть какая-то – после шпионы снились.Семен отложил книжку, опять свесил голову, а попутчик выпростал из-под одеяла ноги в зеленых клетчатых носках. Поглядев на спящих, спросил:– Мы с вами товарищей болтовнёй не разбудим?– Им уже просыпаться не грех. Впрочем, нижнего пушкой не разбудить.– Не слушайте, он наговорит!..Это проснулся Костя Моргунов и с любопытством рассматривал четвёртого обитателя купе.Тот был молод, широк в плечах. Правильные приятные черты лица, разрезанный долевой впадинкой подбородок – обычное лицо, ничем не выделяющееся. Светлые, трёпанные после сна волосы падали на чистый, без морщин, лоб.– Вы не моряк, случайно? – поинтересовался Костя, внимание которого привлекла тельняшка, видимая из-под воротника гимнастёрки.– Что вы! Какая из меня «морская душа»? Просто – очень уж удобная штука… – Парень смущенно застегнул гимнастерку, добавив: – Я, знаете, сухопутный…И, опять после паузы, уточнил:– Геолог…На верхней левой полке завозился горный инспектор.– Ого! На этой дороге кого ни толкни, – от геолога сдачи получишь! Земляной червь Иван Пряхин приветствует разведчика недр. Скубенты, доброе утро! Как спали?Он поболтал спущенными ногами, затем осторожно начал соскальзывать вниз. Запахивая на волосатой груди пижаму, спросил:– А вы далеко изволите?– В Москву.– Нашего полку прибыло, значит!.. Попутчики, пока нету очереди, рекомендую умыться. С вашего разрешения, я первый! Чтобы тело и душаБыли мо-ло-ды!.. Прихватив мыльницу, он перепоясался полотенцем и скрылся за дверью.Геолог насмешливо посмотрел ему вслед.– Весёлый гражданин, кажется?– Как будто, – ответил Семён.– Точно ещё не установили, – подхватил Костя. – А где это вы пропадали ночью? Мы думали, – опоздал человек, но проводница уверила, что вы сели…От уголков глаз нового попутчика убежали смешливые складочки. Без них улыбка словно осиротела, стала чужой и жалкой.Студент этого не заметил.– Уже постель принесли товарищу, который мыться сейчас ушёл… Мы уже чаю напились, а вас – всё нету!..– А в чём, собственно, дело?…Костя уловил в тоне геолога странную неприязненность и смутился. Действительно, чёрт побери, какое ему дело до того, где задержался товарищ? И чего, дурак, принялся об этом распространяться? Пытаясь выправить неловкость, пояснил:– Просто не могли понять…И осекся: а что нужно было понимать?С минуту или больше длилось неприятное для всех молчание, и Семён решил направить разговор в другую сторону.– Иван Александрович обстоятельно занимается туалетом. Особенно причесыванием…Неуклюжая шутка никого не развеселила. Закрывшийся книгой Семён дважды перехватывал хмурые взгляды геолога. Молчание начинало тяготить всех, когда геолог спросил, уже откровенно разглядывая Гостинцева:– И вы… до Москвы?– Ага, – обрадованно положил книжку Семён. – Все трое.– Теперь – все четверо! – напомнил Костя.Закуривая папиросу, геолог приоткрыл дверь.– Да мы не возражаем, дымите! – разрешил Семён.Но тот, нажимая на филёнку, все-таки заставил дверь распахнуться полностью.– Пусть выносит!Довольный, молодцеватый вернулся Пряхин. Встряхнув, повесил на крюк полотенце, убрал мыльницу.– Кто следующий? Очереди не будет, друзья, – наше купе поднялось последним, оказывается! Проспали, сони!Сунув босые ноги в холодные полуботинки, пошел умываться Гостинцев. Машинально он прикрыл за собой дверь, но геолог опять её распахнул.– Правильно! Чистый воздух – прежде всего! – поддержал Пряхин. – Не станете протестовать, если я присяду на вашу койку?– Пожалуйста! – передвинулся ближе к окну геолог.В ловких пальцах Ивана Александровича появилась трубка с кисетом. Закурив, он удовлетворенно крякнул, приваливаясь спиной к тисненой переборке.– Значит, в Москву? А в здешних местах где пришлось работать?– В разных районах.– Жизнь моя кочевая, значит? Ну и как? Успешно?– Да нет…– Плохо! А вы зачем охотились, собственно?– В основном… за углём, – прозвучал неохотный ответ.– Гм… Так… Так… – Иван Александрович замялся, искоса поглядывая на собеседника. – Вы не подумайте, я ведь ничего не хочу уточнять. От нечего делать интересуюсь, вроде как бы знакомой отраслью. Если что секретное, так помилуй бог…– Нет, какие секреты? Уголь!– Понятно, понятно…– В Сибири, говорят, ничего не найти нельзя, да? – спросил Костя, решив понравиться неразговорчивому попутчику своей искушенностью в геологии. – Не одно, так другое? Интересно, наверное, всякие трансурановые да тяжёлые земли искать: энергия завтрашнего дня! Вам не приходилось?…– Нет. Не мой профиль.Почти всю ширину раскрытой двери загородил вернувшийся Семён Гостинцев.– Костя, спеши! Могу одолжить ласты и плавки, если желательно…– Я потом… Подожду… – отмахнулся Моргунов.– Как хочешь. В общем, туалет свободен, – повернулся Семён к геологу.Тот нерешительно повел глазами на изголовье своей постели, пятерней пригладил волосы.– Тоже повременю… Да мне, пожалуй, пора идти. – Он мельком посмотрел на часы. – Товарищи ждут… Мы группой едем…Последние слова были сказаны с небрежностью, явно противоречащей выражению лица.– Так уже чай разносят, – напомнил Пряхин.– А я с ними завтракать буду…Он поднялся, надел висевший под плащом пиджак. С какой-то искусственной медлительностью, словно выжидая чего-то, рассовал по карманам папиросы и спички. Потом, глянув через плечо на все ещё распахнутую дверь, достал из-под изголовья обшарпанную полевую сумку.В этот момент на подушку легла тень. Геолог повернулся рывком, но, увидев входящую проводницу, выдохнул:– Вот… вам и чай… Приятного аппетита.Выходя, он плотно прикрыл за собой дверь.Попутчики растерянно переглянулись. Когда проводница составила на поднос порожние стаканы и вышла, Пряхин потешно зажмурил один глаз, сморщился, закрутил головой.– Виляет чего-то наш попутчик, а, скубенты? Глава вторая Замечанию Пряхина никто не удивился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16