– Очевидно, Виктор-младший и наш сын о чем-то поспорили, – пояснил Карл. – Ричи провел ночь в больнице. У него был сломан нос.
– Боже мой, извините. Я обязательно поговорю с Виктором-младшим.
Маша поспешила распрощаться с Блейкморами. Она была в ярости. Ей необходимо серьезно поговорить с сыном. Дело, оказывается, обстояло еще хуже, чем казалось. Как она могла всего этого не замечать? Получалось, что сын жил совершенно другой жизнью, не похожей на ту, которую она наблюдала. Такой холодный, спокойный обман – это совершенно ненормальное явление. Что же происходит с ее мальчиком?
11
Суббота, вечер
Виктор постепенно начал приходить в себя. Сквозь пелену, застилавшую сознание, он слышал какой-то приглушенный шум. Потом он понял, что это голоса. В конце концов он узнал голос Виктора-младшего. Тот явно сердился, на кого-то кричал, говорил, что это его отец.
– Извини, – ответил голос с сильным испанским акцентом. – Откуда я мог знать?
Виктор почувствовал, что его трясут. Каждый толчок отзывался в голове болью. Дотронувшись рукой до лба, он нащупал шишку величиной с мяч для гольфа.
– Папа! – голос Виктора-младшего.
Виктор с трудом открыл глаза. На мгновение боль усилилась, потом ослабла. Перед ним были ледово-голубые глаза сына. Он держал его за плечи. За его спиной виднелись еще чьи-то смуглые лица. Рядом с сыном стоял темнокожий человек. Выражение его лица могло показаться зловещим. Это впечатление усиливалось тем, что один глаз его был полуприкрыт веком.
Сжав зубы, Виктор сел. Резкое головокружение чуть было не свалило его опять, но Виктор-младший успел поддержать его. Когда приступ прошел, Виктор снова открыл глаза. Он еще раз дотронулся до шишки, пытаясь припомнить обстоятельства, при которых заполучил ее.
– Как ты, в порядке, папа? – спрашивал Виктор-младший.
– По-моему, да, – ответил Виктор. Он посмотрел на незнакомцев. Все они были одеты в форму службы безопасности «Кимеры», но никого из них он не знал. За ними стоял испуганный Филип.
Чтобы лучше сориентироваться, Виктор посмотрел по сторонам. Сначала он подумал, что находится у себя в лаборатории. Его окружали многочисленные приборы. Справа от себя он заметил аппарат, только недавно поступивший в продажу: жидкостный хроматограф для быстрого определения белка.
Но это не была его лаборатория. Гранитные стены и рубленые потолочные перекрытия резко контрастировали с техникой последнего поколения.
– Где я? – спросил Виктор, протирая глаза.
– Там, где ты не должен быть, – ответил Виктор-младший.
– Что со мной случилось? – Виктор попытался подняться на ноги.
– Да посиди немного спокойно, – сказал Виктор-младший, не давая ему подняться. – Ты ударился головой.
«Это не совсем так», – хотелось ответить Виктору. Он еще раз дотронулся до места ушиба, потом посмотрел на руку, нет ли крови. Он еще не совсем пришел в себя, но сознание становилось все яснее.
– Что значит «там, где я не должен быть»? – вдруг спросил он Виктора-младшего, как будто только что осознав сказанное.
– Предполагалось, что еще месяц или два ты не увидишь моей тайной лаборатории, – сказал мальчик. – Во всяком случае, до того как мы переедем в новую берлогу за рекой.
Виктор моргнул. Внезапно сознание очистилось. Он вспомнил темную фигуру, нанесенный удар. Посмотрев на улыбающееся лицо сына, он перевел глаза на помещение. Это был какой-то зазеркальный мир, в котором масс-спектрометры соседствовали с обработанным вручную гранитом.
– И все-таки где я нахожусь?
– Мы в подвальном помещении часовой башни, – ответил Виктор-младший, отпуская отца и поднимаясь. Обведя рукой комнату, он продолжал: – Но мы устроили здесь все так, как нам было нужно. Тебе нравится?
Виктор облизнул пересохшие губы и сглотнул. Он взглянул на сына: тот просто светился от гордости. Виктор перевел глаза на Филипа, нервно потиравшего руки, на трех смуглокожих испанцев в форме охранников «Кимеры», с загорелыми лицами и блестящими черными волосами. Затем он медленно обвел взглядом помещение. Это было самое впечатляющее зрелище из всего, что он когда-либо видел. Прямо перед ним зияла пасть шлюза. Слизь, ил, наносы зеленой плесени сочились с ее нижней губы. Большая часть отверстия была закрыта самодельным люком, сделанным из старой мебели. Тяжелый деревянный желоб, по которому когда-то протекала вода через подвальное помещение, был разобран и пошел на сооружение люка, лабораторных столов и книжных полок.
Комната была футов шестьдесят шириной и сто длиной. Самое большое из водяных колес, неподвижно закрепленное в вертикальном положении, возвышалось посередине комнаты и напоминало какую-то современную скульптуру. Некоторые лабораторные инструменты стояли прислоненными к его огромным лопастям, образовывая в центре помещения гигантский круг.
Виктор обратил внимание на несколько тяжелых дверей, укрепленных металлическими заклепками. Все четыре стены комнаты были из серого гранита. Дощатый потолок поддерживался балочными перекрытиями. Помимо большого колеса в центре, здесь находилось довольно много старых механизмов, включая тяжелую зубчатую передачу, через которую когда-то энергия воды подавалась в остальные помещения. Механизмы поддерживались металлическими тросами, закрепленными на потолочных балках.
Позади себя Виктор увидел лестницу, идущую прямо до потолка и упиравшуюся в деревянную обшивку.
– Ну что, пап? – с нетерпением спрашивал Виктор-младший. – Ну скажи как тебе?
Виктор неуверенно поднялся на ноги.
– Это твоя лаборатория? – поинтересовался он.
– Да. Здесь, правда, холодновато, ты не находишь?
Нетвердым шагом Виктор направился к синтезатору ДНК. В задумчивости он провел рукой по поверхности прибора. Это была самая последняя модель, даже у Виктора в лаборатории не было такой.
– Откуда все это оборудование? – спросил Виктор, увидев магнитный электронный микроскоп с другой стороны колеса.
– Ну, можно сказать, взяли напрокат, – ответил Виктор-младший. Он стоял рядом с отцом и с восхищением смотрел на синтезатор.
Виктор повернулся к сыну, пристально глядя ему в лицо.
– Это оборудование, украденное из «Кимеры»? – уточнил он.
– Его никто не крал, – ехидно ухмыльнулся мальчик. – Точнее будет сказать, что оно было просто направлено в другой отдел. Оно принадлежит фирме и находится на территории фирмы. Я не думаю, что его можно считать украденным, коль скоро оно не вынесено за пределы территории.
Подходя к следующему прибору, сложному газовому хроматографу, Виктор заставил себя собраться. Головная боль и головокружение все еще чувствовались, особенно при движении. Он подумал, что они, скорее, были вызваны не столько ударом, сколько неожиданным открытием этой подпольной лаборатории. Это было что-то невообразимое, нереальное. Дотронувшись до хроматографа, Виктор убедился, что ему все это не мерещится. Он обернулся к сыну, стоявшему у него за спиной.
– Мне кажется, тебе стоит начать экскурсию с самого начала.
– Конечно. Но давай сначала перейдем в жилое помещение. Там нам будет удобнее.
Обогнув колесо и пройдя мимо электронного микроскопа, Виктор-младший направился к двери в дальней стене комнаты. Он открыл ее и, указывая на дверь справа, сказал:
– Там дальше еще лаборатория. Нам не хватает места, приходится расширяться.
Следуя за сыном, Виктор, оглянувшись, отметил, что Филип идет за ними, а охранники, не обращая на них внимания, уселись на лавку играть в карты.
Виктор-младший провел отца в комнату, которая действительно походила на жилое помещение. Чтобы как-то удержать тепло, стены были завешены коврами. На полу стояли десять застеленных раскладушек. Около входной двери находился круглый стол с шестью стульями. Виктор-младший предложил отцу сесть.
Виктор выдвинул стул и сел. Филип тихонько расположился на одном из стульев подальше.
– Хочешь выпить чего-нибудь? Горячий шоколад или чай? – по-хозяйски спросил Виктор-младший.
– Ты мне лучше расскажи, что все это значит, – ответил Виктор.
Мальчик кивнул, затем начал неторопливо говорить.
– Ты знаешь, что уже с самого начала, когда ты только начал меня брать с собой в лабораторию, меня привлекало там все. Но мне не разрешали ничего трогать.
– Конечно нет, ты ведь был ребенком.
– Но я не чувствовал себя ребенком. Разумеется, я очень быстро понял, что, если я хочу действительно работать, мне нужна своя лаборатория. Сначала она была маленькой, но постепенно расширялась, потому что мне требовалось все больше и больше оборудования.
– Сколько тебе было лет, когда ты все это затеял?
– Это началось примерно семь лет назад, – ответил Виктор-младший. – Мне было около трех. Это оказалось удивительно легко – устроить лабораторию. Филип помогал мне с физической работой. – Филип гордо улыбнулся. Виктор-младший продолжал: – Сначала мы расположились в здании рядом с кафетерием, но потом пошли слухи, что его собираются ремонтировать, и мы перебазировались сюда. С тех пор это было моей маленькой тайной.
– В течение семи лет? – удивился Виктор.
Мальчик кивнул.
– Да, около того.
– Но почему?
– Это позволяло мне заниматься серьезной научной деятельностью. Я наблюдал за твоей работой в лаборатории, и возможности биологии заколдовали меня. Это наука будущего. Но у меня были собственные представления о том, как нужно проводить научное исследование.
– Но ты мог работать в моей лаборатории, – заметил Виктор.
– Невозможно, – ответил мальчик, махнув рукой. – Я был слишком мал. Мне никто бы не разрешил делать то, что я делал. Я должен был чувствовать себя свободным от ограничений, правил, от помощи. И я хочу тебе сказать, что мои усилия оправдались. Я просто умирал от желания поделиться с тобой тем, чем я занимался по меньшей мере весь последний год. Ты просто в обморок упадешь.
– Ты достиг каких-то результатов? – после паузы спросил Виктор. Внезапно он ощутил любопытство.
– Точнее будет сказать, что я сделал несколько потрясающих открытий. Может, попробуешь отгадать?
– Я не смогу.
– Мне кажется, ты мог бы. Один из проектов – это тот, над которым ты сам работал.
– У меня было много проектов, – уклончиво ответил Виктор.
– Послушай, я считаю, что ты должен выступить как автор этих открытий. «Кимера» их запатентует, это принесет прибыль. Совсем не обязательно кому-либо знать, что я имею к этому какое-то отношение.
– Нечто вроде нашего заплыва в бассейне?
Виктор-младший рассмеялся.
– Да, что-то вроде этого. Я предпочитаю не привлекать к себе внимания. И не хочу, чтобы кто-то совал нос в чужие дела. А люди становятся такими любопытными, когда видят перед собой вундеркинда. Мне было бы удобнее, если бы авторство осталось за тобой. «Кимера» получит патент. Я как бы предлагаю тебе полученные результаты в качестве компенсации за площадь и оборудование.
– Ну-ка расскажи, на что ты набрел в своих исследованиях?
– Во-первых, я раскрыл тайну имплантации оплодотворенной яйцеклетки в матку, – гордо сказал Виктор-младший. – При наличии нормальной здоровой зиготы я могу гарантировать стопроцентную имплантацию.
– Ты шутишь.
– Я не шучу, – раздраженно произнес мальчик.
– Ответ на эту задачку оказался одновременно и проще, и сложнее, чем я ожидал. Дело в наложении зиготы и поверхностных клеток матки. Это соединение запускает процесс, который обычно называют реакцией антиген-антитело. Именно при этой реакции выделяется фактор пролиферации сосудов, который и приводит к имплантации. Я выделил этот фактор и произвел его в достаточном количестве с помощью метода рекомбинации ДНК. Один укол гарантирует стопроцентную имплантацию здоровой оплодотворенной яйцеклетки.
В подтверждение своих слов Виктор вытащил из кармана пузырек и поставил его на стол перед отцом.
– Это для тебя, – сказал он. – Кто знает, может быть, ты получишь Нобелевскую премию.
Виктор-младший засмеялся. Филип подхватил его смех.
Виктор взял пузырек и стал рассматривать прозрачную жидкость.
– Такие вещи сначала проверяются, – сказал он наконец.
– Это было проверено. На животных, на людях – результат один и тот же. Стопроцентный успех.
Виктор внимательно посмотрел на сына, затем перевел взгляд на Филипа. Тот выжидающе улыбался, не зная, как он отреагирует. Виктор опять взглянул на пузырек. Он мгновенно оценил научные и экономические последствия этого открытия. Оно способно коренным образом изменить технологию искусственного оплодотворения. С такой продукцией «Кимера» будет монополистом на рынке. Последствия могут иметь поистине мировое значение. Виктор глубоко вздохнул.
– Ты уверен, что это может применяться на людях?
– Абсолютно. Я уже сказал, это было проверено.
– На ком?
– Конечно, на добровольцах. Но у нас еще будет время поговорить об этом подробнее.
Добровольцы? У Виктора закружилась голова. Неужели Виктор-младший не понимал, что он не имел права вслепую ставить эксперименты на людях? Ведь существует этика, законы, в конце концов. Но уж слишком заманчивы были возможности исследования. Да и имел ли право Виктор говорить об этом? Разве не он создал и воплотил в жизнь концепцию одаренного ребенка, который стоял теперь перед ним?
– Дай-ка мне еще раз взглянуть на твою лабораторию, – сказал Виктор, вставая из-за стола.
Виктор-младший побежал открывать дверь. Виктор вышел в основное помещение. Охранники продолжали играть в карты, громко переговариваясь по-испански.
Виктор еще раз медленно обошел помещение, удивляясь оборудованию. Сказать, что это выглядело впечатляюще, значило бы ничего не сказать.
Он вдруг почувствовал, что головная боль прекратилась. В нем росло чувство восторга. Трудно было поверить, что все окружавшее его было делом рук его десятилетнего сына.
– Кто еще знает о существовании лаборатории? – спросил Виктор, остановившись полюбоваться на электронный микроскоп. Он ласково провел рукой по его поверхности.
– Филип и еще несколько охранников. И теперь вот ты.
Виктор быстро взглянул на сына. Мальчик улыбнулся в ответ.
Внезапно Виктор рассмеялся.
– Подумать только, все это время у нас под носом происходили такие вещи! – Виктор, не веря себе, покачал головой, продолжая осматривать лабораторию. Время от времени он касался рукой поверхностей приборов.
– А ты уверен насчет имплантационного протеина? – спросил он, мысленно уже подбирая названия торговой марки: «концептол», «фертол».
– Совершенно уверен. И это только одно из открытий, которые я уже сделал. Их значительно больше. Я продвинулся в понимании процесса клеточной дифференциации и считаю, что эта разработка возвещает наступление новой эры в биологии.
Виктор прекратил ходить по комнате и повернулся к сыну.
– Маме известно что-либо об этом?
– Ничего! – с особым ударением произнес мальчик.
– Вот уж кто будет счастлив, – сказал Виктор, улыбнувшись. – Она себя просто изводила: волновалась, что с тобой не все в порядке, потому что ты не общаешься со сверстниками.
– Да, я был немножко занят, поэтому мне некогда было вступить в скаутскую организацию.
Виктор засмеялся.
– Боже мой, я представляю, как она будет довольна. Мы ей расскажем, а потом приведем ее сюда.
– Не думаю, что это будет правильно, – произнес Виктор-младший.
– Поверь мне, ей сразу станет легче, а я буду избавлен от лекции по поводу твоего психического развития.
– Я не хочу, чтобы об этой лаборатории стало известно. То, что ты ее обнаружил, было случайностью. Я не собирался тебе ни о чем рассказывать до переезда на новое место.
– А где это?
– Недалеко. Я тебе потом покажу.
– Но нам нужно рассказать Маше, – настаивал Виктор. – Ты себе не представляешь, как она волнуется из-за тебя. Она никому не скажет.
– Все равно это рискованно. Я не думаю, что на нее мои открытия произведут такое же впечатление, как на тебя. Она по-другому относится к науке.
– Да она в восторг придет, что ты такой гениальный! И что ты все это сделал. В это просто трудно поверить.
– Ну что ж, может быть, – сказал Виктор-младший, пытаясь принять решение.
– Поверь мне, – с энтузиазмом произнес Виктор.
– Наверное, в этом вопросе мне лучше положиться на тебя. Ты все-таки лучше ее знаешь. Единственное, что я могу сказать, я надеюсь, что все будет в порядке. Из-за нее могут возникнуть трудности.
– Я ее приведу прямо сейчас, – сказал Виктор возбужденно.
– Как ты проведешь ее в это здание незаметно для окружающих?
– Сегодня суббота. Вряд ли кто-нибудь еще остался на работе, тем более что уже конец дня.
– Ладно, – кивнул Виктор-младший, сдаваясь.
Виктор почти бегом направился к лестнице.
– Я вернусь через полчаса, самое большее через сорок пять минут.
Поднявшись на несколько ступенек, Виктор остановился. Он еще раньше заметил, что лестница упиралась в деревянную обшивку потолка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31