Эффект сукцинилхолина был почти мгновенным. Сначала возникли короткие
подергивания мышц лица, а затем и живота. По мере того, как поток крови раз
носил лекарство по телу, нервные окончания в мышцах деполяризовались, и
наступало общее расслабление скелетной мускулатуры.
Язык Нэнси тоже был парализован и запал в глотку, закрывая ей дыхательны
е пути. Но это не имело значения. Ведь межреберные мышцы и диафрагма были т
акже парализованы, что делало невозможной любую попытку вздохнуть. Хотя
сукцинилхолин отличался от яда кураре из джунглей Амазонки по химическ
ому строению, но эффектом он обладал таким же, и Нэнси должна была бы умере
ть через пять минут. Но все это было предусмотрено. Доктор Биллинг полнос
тью контролировал ситуацию. Эффект был ожидаемым и желательным. Внешне с
покойный, но внутренне напряженный как струна, доктор Биллинг снял с Нэн
си дыхательную маску и взял в руки ларингоскоп, приступая к двадцать вто
рому этапу своего контрольного листа. Кончиком клинка ларингоскопа он п
родвинул язык вперед и ввел ларингоскоп за надгортанник, чтобы увидеть в
ход в трахею. Открылись голосовые связки, парализованные, как и остальны
е скелетные мышцы.
Доктор Биллинг быстро спрыснул вход в трахею местным анестетиком и ввел
эндотрахеальную трубку. Ларингоскоп издал характерный металлический щ
елчок, когда доктор убрал клинок в рукоятку. С помощью маленького шприца
он надул манжетку на эндотрахеальной трубке и зафиксировал ее. Когда он
нажал на вентиляционный мешок, грудная клетка Нэнси симметрично поднял
ась, оба легких работали одинаково. Доктор прослушал Нэнси стетоскопом и
остался доволен. Интубация прошла так гладко, как он и ожидал. Теперь он п
олностью контролировал дыхание пациентки. Он подрегулировал измерител
ь потоков газов и установил желаемую пропорцию галотана, закиси и кислор
ода. Эндотрахеальная трубка была закреплена несколькими кусочками лей
копластыря. Сердце доктора Биллинга стало колотиться медленнее. Он всег
да старался не показать того, что при процедуре интубации испытывал силь
ное напряжение. Ведь с парализованным пациентом можно действовать толь
ко очень быстро и очень правильно.
Кивком доктор Биллинг показал Глории Д'Матео, что она может начинать под
готавливать операционное поле. А сам доктор переменил позу на более своб
одную и удобную. Сейчас его работа сводилась к наблюдению за основными ж
изненными параметрами больной: частотой и ритмом сердечных сокращений,
давлением и температурой. И все время, пока больная будет оставаться пар
ализованной, он должен будет ритмично сжимать вентиляционный мешок Ц "д
ышать" за нее. Действие сукцинилхолина начнет проходить через несколько
минут, и тогда анестезиолог сможет отдохнуть. Давление у Нэнси стабилизи
ровалось на уровне 105/70. Частый пульс, характерный для тревожного состояни
я пациентки до начала анестезии, уступил место ровному пульсу 72 удара в ми
нуту. Доктор Биллинг был счастлив и уже предвкушал, как он минут через сор
ок выпьет кофе.
Все протекало гладко. Доктор Мейджор произвел бимануальное исследован
ие и попросил еще немного снизить тонус мышц. Это означало, что часть сукц
инилхолина уже распалась в крови у Нэнси во время интубации. Доктор Билл
инг с готовностью добавил еще два кубика сукцинилхолина и старательно з
аписал это в протоколе анестезии. Результат был мгновенным, доктор Мейдж
ор поблагодарил доктора Биллинга и громко сообщил операционной бригад
е, что яичники пациентки напоминают маленькие гладкие сливы. Он всегда т
ак говорил, когда исследовал нормальные яичники. Матка Нэнси была распол
ожена обычным образом, и расширение ее шейки прошло совершенно нормальн
о. Несколько кровяных сгустков были удалены с помощью отсоса. Доктор Мей
джор тщательно выскоблил внутреннюю поверхность полости матки кюретко
й, отмечая при этом консистенцию соскобленной ткани. Когда доктор Мейджо
р работал второй кюреткой, доктор Биллинг заметил небольшие изменения р
итма сердца, регистрируемого кардиомонитором. Он взглянул на экран осци
ллографа. Пульс упал до 60 ударов в минуту. Инстинктивно он надул манжетку
тонометра и стал внимательно прислушиваться к знакомым звукам крови, уд
аряющейся о стенку сжатой манжеткой артерии. Выпуская воздух из манжетк
и, он услышал, как исчезают шумы, что означало границу диастолического да
вления. Давление было 90/60. Это падение не было трагичным, но оно озадачило е
го аналитический ум. Может, это снижение объяснялось рефлексом с блуждаю
щего нерва, вызванным манипуляциями на матке? Он сомневался в этом, но сня
л наушники стетоскопа.
Ц Доктор Мейджор, можно вас на минутку? Давление немного упало. Во скольк
о вы оцениваете потерю крови?
Ц Не должно быть более 500 миллилитров, Ц ответил доктор Мейджор, поднима
я голову и глядя поверх ног Нэнси.
Ц Это чепуха, Ц заметил доктор Биллинг, снова прилаживая стетоскоп к уш
ам. Он вновь надул манжетку. Кровяное давление было 90/58. Он взглянул на мони
тор Ц пульс 60.
Ц Как давление? Ц спросил доктор Мейджор.
Ц Девяносто на шестьдесят, пульс шестьдесят, Ц ответил доктор Биллинг,
снимая стетоскоп и перепроверяя газовые вентили на аппарате для анесте
зии.
Ц Ради Бога, что это за чертовщина? Ц раздраженно спросил доктор Мейджо
р, проявляя ранние признаки хирургического гнева.
Ц Ничего, Ц успокоительно сказал доктор Биллинг, Ц но это изменение. Д
о этого ее состояние было очень стабильным.
Ц Ладно, ее цвет просто фантастический. Здесь внизу она красна просто ка
к вишня, Ц доктор Мейджор засмеялся над собственной шуткой. Никто кроме
него не улыбнулся.
Доктор Биллинг взглянул на часы. Было 7.48.
Ц О'кей, давайте дальше. Я скажу вам, если еще что-нибудь изменится, Ц ска
зал доктор Биллинг, сильно сжимая дыхательный мешок, чтобы максимально н
аполнить легкие Нэнси. Но что-то мешало доктору Биллингу, тревожа его шес
тое чувство и заставляя его собственное сердце биться быстрее. Он посмот
рел на дыхательный мешок и продолжил его ритмично сжимать, мысленно оцен
ивая степень сопротивления искусственному дыханию со стороны дыхатель
ных путей и легких Нэнси. Они поддавалась очень легко. Он снова взглянул н
а мешок. Не было никакой реакции со стороны Нэнси, хотя и вторая порция сук
цинилхолина уже должна была разрушиться в крови Нэнси.
Давление немного поднялось, а затем снова упало до 80/58. Монотонный звук мон
итора снова сбился. Глаза доктора Биллинга метнулись к экрану осциллогр
афа. Затем ритм восстановился.
Ц Я заканчиваю через несколько минут, Ц сообщил доктор Мейджор к радос
ти доктора Биллинга. С чувством облегчения доктор Биллинг отключил гало
тан и закись азота из газовой смеси, оставляя только кислород. Он хотел сд
елать уровень анестезии Нэнси более поверхностным. Давление поднялось
до 90/60, и доктор Биллинг почувствовал себя получше. Он даже позволил себе ро
скошь провести по лбу тыльной стороной руки, чтобы смахнуть капельки пот
а, выступившие как доказательство нарастающего напряжения. Он посмотре
л на поглотитель углекислоты с натронной известью. С ним, по-видимому, был
о все в порядке. Было 7.56 утра. Левой рукой он поднял веки Нэнси. Они были как т
ряпичные, и зрачок был максимально расширен. Все страхи вновь обрушились
на доктора Биллинга. Что-то произошло, что-то было совсем не по плану.

Понедельник, 23 февраля
7 часов 30 минут

Хотя Бостон и отличался непропорционально большим числом архитекторов
, Бостонский Мемориальный Госпиталь не являлся шедевром архитектуры. Но
его центральное здание обладало архитектурной привлекательностью. Оно
было построено около ста лет назад из тщательно подогнанных друг к друг
у блоков коричневого камня. Само здание имело всего два этажа и было слиш
ком маленьким, несообразным современным целям. Кроме этого, больничные п
алаты в нем были многоместными, большими и в настоящее время не использо
вались. Лишь дух самой истории медицины, казалось, насквозь пропитавший
его стены и помещения, удерживал планировщиков и ремонтников от реконст
рукции.
Остальные многочисленные большие здания были иллюстрацией в стиле аме
риканской готики. Миллионы кирпичей, поддерживая друг друга, формировал
и ниши для пыльных окон и служили опорой для монотонно плоских крыш. Здан
ия были снабжены покатыми подъездами, предназначенными для подвоза инв
ентаря и припасов. За исключением, может быть, нескольких исследовательс
ких корпусов, построенных по удобным архитектурным проектам и с достато
чными средствами, весь комплекс зданий был довольно уродлив.
Но немногие люди придавали значение внешнему виду корпусов. Общее впеча
тление от комплекса зданий было чем-то большим, чем суммой восприятия от
дельных архитектурных уродств, и скрашивалось разнообразными эмоциями
вызываемыми этим местом. Ведь здания не являлись просто зданиями. Они бы
ли известны как Бостонский Мемориальный госпиталь, заключающий в себе в
се тайны и чудеса современной медицины. Когда не сведущие в медицине люд
и приближались к Мемориалу, страх и возбуждение у них смешивались в двой
ственное чувство. Ну а для профессионалов Мемориал был Меккой современн
ой академической медицины.
Окружение госпиталя также не прибавляло ему привлекательности. С одной
стороны располагался клубок железнодорожных путей, ведущих к Северном
у вокзалу, и кружево скоростных эстакад, образовывающих стальные скульп
турные формы. С другой стороны располагались кварталы современных заст
роек. Их вид наводил на мысль о прославленной коррупции Бостонского муни
ципалитета. Эти здания из-за скудности своего внешнего оформления напом
инали жилища для бедных. Но, тем не менее, квартплата там была высока, и тол
ько обеспеченные люди могли позволить себе жить здесь. Фасад госпиталя в
ыходил на угол Бостонской гавани, вода в которой напоминала черный кофе,
перемешанный с канализационными стоками. Обособленно от госпиталя нах
одилась цементная спортивная площадка, усыпанная порванными газетами.

К 7.30 утра этого дня все операционные в Мемориале жужжали от переполнявшей
их деятельности. В интервале не более пяти минут двадцать один скальпел
ь коснулся беззащитной человеческой кожи, и началась привычная рутина о
пераций. Теперь судьба больных зависела от того, что будет или не будет сд
елано, что будет или не будет обнаружено в этих комнатах. Все это происход
ило с огромной скоростью, которая не должна была снижаться до двух-трех ч
асов дня. К восьми-девяти вечера должны были функционировать только две
операционные, и часто работа в них продолжалась до очередного марш-брос
ка в 7.30 на следующее утро.
Роскошная тишина, царившая в комнате отдыха для хирургов, резко контраст
ировала с суматохой в оперблоке. В комнате отдыха находилось только два
человека, так как обычно для хирургов перерыв на чашку кофе начинался то
лько после девяти утра. Рядом с раковиной умывальника стоял мужчина боле
зненного вида, казавшийся значительно старше своих шестидесяти двух ле
т. Стараясь не притрагиваться к двадцати с лишним кофейным чашкам, остав
ленным своими владельцами на половину наполненными водой, он делал вид,
что чистит раковину. Его звали Вальтерс, хотя не многие знали, имя это или
фамилия. Его полное имя звучало как Честер П. Вальтерс, и уж вовсе никто, да
же сам Вальтерс, не знал, что означает буква П. Он был служащим оперблока М
емориала с шестнадцати лет, и никто не отваживался уволить его, несмотря
на то, что он почти ничего не делал. Он говорил, что у него плохое здоровье, и
, действительно, выглядел он неважно. Его кожа отличалась пастозной блед
ностью, и каждые несколько минут он кашлял. При этом влажная мокрота клок
отала в его бронхах, но он никогда не мог прокашляться. Это выглядело так,
как будто он боялся потревожить сигарету, которая постоянно торчала в пр
авом углу его рта. Половину времени он занимался тем, что вздергивал голо
ву налево, чтобы дым сигареты не раздражал ему глаза.
Другим обитателем комнаты отдыха был хирург-ординатор Марк Г. Беллоуз. "Г
" означало Гальперн Ц девичью фамилию его матери. Марк Беллоуз был занят
тем, что старательно писал что-то в желтом блокноте. Кашель и сигарета Вал
ьтерса безумно мешали Беллоузу, и он каждый раз вскидывал глаза, когда Ва
льтерс заходился в очередном приступе кашля. Для Беллоуза было совершен
но непостижимо, как человек может причинять своему здоровью столько вре
да и продолжать вести такой образ жизни. Сам Беллоуз никогда не курил. Для
него было также непонятно, как Вальтерс мог продолжать работать в опербл
оке несмотря на свой вид, характер и на то, что он ни черта не делал. Хирурги
ческое отделение в Мемориале было венцом современной хирургии, и удосто
иться чести состоять в его штате было, по мнению Беллоуза, то же, что сподо
биться нирваны. Самому Беллоузу пришлось долго и с трудом добиваться орд
инатуры в Мемориале. И вот, в самом центре всего этого великолепия, находи
лся, как говорил Беллоуз своим коллегам-ординаторам, этот упырь. Это было
ни с чем не сравнимой насмешкой.
При обычных обстоятельствах Марк Беллоуз должен был бы находиться в одн
ой из двадцати одной операционных, руководя или ассистируя какому-нибуд
ь акту происходящего там членовредительства. Но 23 февраля он вносил фами
лии пяти студентов медицинской школы в свой план работы. В настоящее вре
мя Беллоуз был прикреплен к Беард-5, что означало пятый этаж крыла Беард. Э
то был, вероятно, самый лучший способ ротации обязанностей у хирургов. И в
качестве прикрепленного к Беард-5 ординатора Беллоуз в настоящее время
также отвечал за работу в отделении интенсивной терапии, относящемуся к
оперблоку.
Беллоуз, не глядя, протянул руку к соседнему столу и взял с него чашку с ко
фе. Он шумно отхлебнул кофе и вдруг внезапно поставил ее обратно. Марк под
умал о своем коллеге ординаторе, который мог бы неплохо прочитать лекцию
студентам, и быстро вписал его имя в блокнот. Перед ним на низком столике
лежал список студентов. Он поднес его к глазам и вновь изучил имена пяти с
тудентов: Джордж Найлз, Харви Гольдберг, Сьюзен Уилер, Джоффри Файрвизер
III и Пол Карпин. Только два имени вызывали у него какие-то ассоциации. Имя Ф
айрвизера заставило его улыбнуться и вызвало в его воображении образ из
балованного стройного юноши в очках, рубашке от "Братьев Брукс" и с одной и
з самых длинных в Новой Англии родословных. Другое имя, Сьюзен Уилер, оста
новило его взгляд, так как Беллоуза вообще привлекали женщины. И он имел о
снования полагать, что, в свою очередь, также является привлекательным д
ля женщин. В конце концов, он обладал атлетической фигурой и профессией в
рача. Социальные воззрения Беллоуза вовсе не были утонченными, скорее, о
ни были наивными, как у большинства его коллег врачей. Глядя на имя Сьюзен
Уилер, Беллоуз представлял, что особь женского пола среди его студентов
хоть немного скрасит его существование в ближайший месяц. Но он не пытал
ся нарисовать себе образ Сьюзен Уилер, так как трезвый голос рассудка го
ворил ему, что этого не стоит делать.
Марк Беллоуз работал в Мемориале уже два с половиной года. Его дела шли пр
екрасно, и он был уверен, что программа его обучения скоро завершится. Дей
ствительно, все выглядело так, как если бы у него были реальные шансы стат
ь лучшим среди ординаторов, если и дальше все пойдет гладко. Ему поручили
вести группу студентов, а это было хотя и хлопотным, но благоприятным зна
ком. Этот неожиданный для Марка поворот дела был результатом того, что Хь
ю Кейзи заболел гепатитом. Хью Кейзи был одним из старших ординаторов, и в
его обязанности входило проведение занятий с двумя группами студентов
медицинской школы на протяжении года. Заболел он три недели назад. Сразу
после этого Беллоузу было велено прийти в приемную доктора Говарда Стар
ка. Поначалу Беллоуз не связал этот вызов к шефу отделения хирургии с бол
езнью Кейзи и лихорадочно пытался припомнить все свои возможные грехи, ч
тобы подготовиться к предполагаемому выговору. Но Старк оказался очень
любезен и хвалил Беллоуза за его работу в последнее время. После неожида
нно приятных слов Старк спросил, не хотел бы Беллоуз взять себе группу ст
удентов, предназначенную для Кейзи. Честно говоря, Беллоуз предпочел бы
отказаться от этого, если бы приказ не исходил от самого Старка, хотя и был
облечен в форму предложения. В такой ситуации отказ стал бы для него проф
ессиональным самоубийством, и Беллоуз осознавал это.
1 2 3 4 5 6 7