Он был членом продовольственной комиссии. У продовольственной комиссии все продуктовые запасы были безошибочно подсчитаны, до фунтика учтены, до полуфунта! Товарищ сообщил, по скольку можно в этом месяце выдавать трудящимся хлеба, соли и масла.
Скупо получалось. Детям побольше. Но всё равно скупо.
- Стариков одиноких не забудьте, - вставил Владимир Ильич.
Докладчик продолжал сообщение. Владимир Ильич, чуть склонив голову, слушал, чертил на листе квадратики и косые линейки.
Видно, туго, очень туго у нас с продуктовыми запасами, если докладчик на предложение Председателя Совнаркома ничего не ответил.
- Одиноких стариков нельзя забывать, - снова вставил Владимир Ильич. Кто о них позаботится, если не Советская власть? Да, да! Мы бедны, но извольте найти выход, - и вопросительно взглянул в сторону наркома продовольствия: что скажет Александр Дмитриевич?
Александра Дмитриевича Цюрупу Ленин знал давно, с той поры, когда вернулся из ссылки. Владимиру Ильичу тогда Цюрупа сразу очень понравился. Весёлый. Голубоглазый, с копной вьющихся светлых волос.
Но, конечно, не во внешности дело: Александр Дмитриевич Цюрупа был замечательным революционером - вот в чём суть. И самоотверженным работником был, превосходным наркомом! С такими наркомами хорошо Ленину было работать.
Но что с ним? Ленин сдвинул брови, внимательно вгляделся в Цюрупу. Как исхудал! Ни кровинки в лице. Под глазами чёрные ямы.
"От голода. Изголодался Цюрупа!" - понял Владимир Ильич.
Вырвал из блокнота листок и, продолжая слушать докладчика, написал строгую записку Цюрупе, что надо заботиться о казённом имуществе, надо беречь, нельзя так запускать, неразумно.
Цюрупа прочитал, улыбнулся. Казённым имуществом Владимир Ильич называл здоровье особенно много работающих для государства людей. Цюрупа хотел ответить Владимиру Ильичу, что не один он голоден, все не досыта едят, как-нибудь дотянем до хороших времён, тогда уж наедимся.
Но товарищ из продовольственной комиссии кончил докладывать, и Цюрупа не стал писать ответную записку Владимиру Ильичу, а протянул руку, прося слово. Слишком важный обсуждался вопрос. Цюрупа должен высказать свои советы и мысли. Встал. И вдруг пошатнулся и рухнул без сознания на пол. Ленин вскочил, подбежал:
- Александр Дмитриевич, голубчик, что с вами?
Цюрупа лежал на спине, раскинув руки, с мертвенно-серым лицом. Его окружили. Кто-то вызвал по телефону врача.
- Воды, скорее воды!
Кто-то обрызгал из графина Цюрупе лицо. Он пошевелился. Глубокий вздох поднял грудь. Он приходил в себя. Его посадили на стул. Он вытер платком лицо, вид у него был виноватый, смущённый.
- Наделал хлопот, сорвал заседание!
- Нарком продовольствия падает от голода в обморок, - покачал головой Владимир Ильич. - Тяжело мы живём. А всё-таки казённое имущество необходимо беречь, - сказал он Цюрупе. - Товарищи, сие казённое имущество уж очень в плохое пришло состояние. Предлагаю немедленно отправить в капитальный ремонт.
"ДЕНЬ НАСТАЛ ВЕСЁЛЫЙ МАЯ..."
Владимир Ильич поднялся рано и тихонько, чтобы не разбудить Надежду Константиновну с Марией Ильиничной, прошёл в кухню. Костюм сегодня на нём был надет затрапезный, штиблеты поношенные. И галстук не повязан.
На кухне вовсю кипел чайник, в кастрюльке дышала горячим паром картошка. Хозяйство Ульяновых в кремлёвской квартире вела Саня, двоюродная сестра рабочего Ивана Васильевича Бабушкина, которого царские жандармы расстреляли в 1906 году.
- Владимир Ильич, неужто и вправду собрались? - удивилась Саня.
- А это что? - спросил Владимир Ильич с лукавыми огоньками в глазах. Показал чайник на плите и кастрюлю. - Это что? Кто завтрак мне пораньше приготовил сегодня? Спасибо, Саня. Садитесь, вместе позавтракаем.
И с аппетитом принялся завтракать, а Саня, наливая в стакан ему крепкого чаю, всё дивилась:
- Вроде дело-то не по вас, Владимир Ильич. Ваша забота умом раскидывать.
- А если Советскому государству надо, чтобы и руками денёк поработать? - весело улыбнулся Владимир Ильич.
Живо покончил с завтраком и вышел из дому. Утро было свежее, чистое. Лёгкий ветерок шевелил ярко-зелёные листья деревьев. Белые облачка бродили в голубом небе.
В Кремле было не по-обычному оживлённо и людно. На обширной кремлёвской площади строились отряды курсантов - они жили и учились в Кремле. Были тут и сотрудники Совнаркома и ВЦИКа.
Было Первое мая.
Партия обратилась к народу с призывом организовать сегодня вместо праздничных демонстраций субботник.
Год назад рабочие Московско-Казанской железной дороги в субботу, после рабочего дня, не ушли домой. Остались в мастерских. Отремонтировали четыре паровоза и шестнадцать вагонов бесплатно. Ленин написал о первом рабочем субботнике статью под названием "Великий почин". Ленин назвал коммунистической эту бесплатную, по доброй воле, работу.
И вот в праздничный день Первого мая 1920 года был объявлен Всероссийский субботник. Во всех уголках нашей огромной России люди выходили на улицы или в цеха на заводах и сообща делали для общей пользы что-нибудь важное.
Кремлёвские курсанты выстроились недалеко от казармы, у древней Царь-пушки. Бронзовая Царь-пушка стоит на чугунном лафете. Возле сложены чугунные ядра. Из Царь-пушки никогда не стреляли, старинные мастера-оружейники отлили её всем на удивление, а врагам на страх. И поставили навечно в Кремле.
Курсанты выстроились, и начальник курсов объяснил, что надо делать. Очистить кремлёвскую площадь от брёвен, досок и всякого хлама. Привести Кремль в образцовый порядок.
- Есть привести Кремль в образцовый порядок! - согласно отозвались курсанты.
В это время подошёл Владимир Ильич. Подошёл своей быстрой походкой, в стареньком пиджаке и кепке, серьёзный и весь в каком-то подъеме, с радостным блеском в глазах.
- Поступаю в ваше распоряжение, - вытянувшись по-военному, отрапортовал Владимир Ильич командиру. - Прошу принять меня в расчёт для участия в субботнике.
- Займите место на правом фланге, - сказал командир.
Часы на кремлёвской башне отзвонили время серебряным звоном. Грянули медные трубы оркестра.
- Приступить к работе! - раздалась команда. Повторилась по отрядам.
Весело приступили люди к работе. Музыка веселила, солнечный день. И что Ленин вместе с ними работает, очень было курсантам приятно.
Брёвна были тяжёлые. Таскали одно бревно вшестером. Скоро курсанты заметили: Владимир Ильич всё старается с толстого конца бревно захватить.
- Не годится так, - решили курсанты. - Надорвётся Владимир Ильич.
- Товарищ Ленин, - сказал один, - не можем мы, товарищ Ленин, чтобы вы тяжести такие таскали!
- Вы же таскаете. А мне отчего нельзя? - возразил Владимир Ильич.
И спокойно к следующему бревну пошагал.
- Ступайте лучше, Владимир Ильич. Мы без вас здесь управимся, поспевая за ним, уговаривал курсант.
- Нет уж, нет уж, не выпроваживайте. Всё равно не уйду.
- Да ведь вам пятьдесят годиков стукнуло, Владимир Ильич!
Выпалил такое курсант и смутился. Уж очень попросту они держатся с Лениным, будто с ровесником, своим братом, рабочим парнем.
Владимир Ильич обернулся, погрозил пальцем, смеясь:
- Если я вас старше, молодой человек, так извольте со мной не спорить.
Вспомнился Владимиру Ильичу другой май, когда они с Надеждой Константиновной были в Шушенской ссылке. Ещё были там ссыльные - финн Оскар Энгберг и поляк Ян Проминский. Втайне от урядников соорудили они красный флажок и Первого мая собрались на лугу. Пели:
День настал весёлый мая,
Прочь с дороги, горя тень!
Песнь раздайся удалая!
Забастуем в этот день!
И мечтали там, в ссылке, о будущем...
Вот оно, будущее. Народ свободный, трудится для себя. Красная Армия на фронтах перешла в наступление. Скоро разобьём интервентов и контрреволюцию, вышвырнем вон навсегда.
...Владимир Ильич вернулся с субботника в мокрой от пота рубашке. У одного штиблета оторвалась подошва.
- На тебя обуви не напасёшься, - сказала Надежда Константиновна.
И пошла доставать Владимиру Ильичу свежее бельё. А он, усталый и довольный, мылся в кухне под краном, отфыркивался, мотал головой, брызги летели в стороны.
Потом Надежда Константиновна приколола Владимиру Ильичу к пиджаку красную ленточку, и он поехал на Театральную площадь на закладку памятника Карлу Марксу и сказал там революционную речь. И ещё в этот день закладывали памятник "Освобождённому труду", Владимир Ильич и там речь говорил.
А вечером выступил на митингах в одном, втором, третьем районе. И поехал в рабочий дворец. В этот день Первого мая 1920 года в Москве открывался рабочий дворец.
Владимир Ильич радовался сегодняшней согласной работе на Всероссийском субботнике. Новым памятникам радовался. Новой культуре.
Руки и ноги гудели у Владимира Ильича от усталости. И было хорошо-хорошо.
КОМСОМОЛИЯ
Всем известно, что комсомольцы - смелые ребята, передовые ребята. Надо партии для пользы народа послать на опасное дело бесстрашных людей - кто впереди? Всегда комсомольцы.
Небывалые дороги надо прокладывать - кто откликнется по первому зову? Комсомольцы. Война - комсомольцы не дрогнут.
Тысячи подвигов совершили комсомольцы на гражданской войне. Тысячи поросших травой и цветами комсомольских могил в сибирских землях, на Украине, в Крыму и Поволжье, под Курском и Питером. Тысячи комсомольских героев...
Владимир Ильич отложил карандаш. Листок бумаги на столе исписан тонким высоким почерком. Ленин набрасывал план выступления.
Сегодня он выступает на III съезде комсомола. А всего Российскому комсомолу от роду два года. Интересно было Владимиру Ильичу думать о комсомольцах. Задиристые, упорные! Дети рабочего класса и бедных крестьян. Мы сделали революцию, думал Владимир Ильич, а достроить коммунистическое общество как надо едва ли успеем. Молодое поколение будет достраивать. Вы, комсомольцы, в первую очередь!
Тем временем комсомольские делегаты собирались на съезд. Прямо с субботника. Всё утро разгружали на вокзалах товарные платформы, складывали в поленницы на складах дрова, наводили порядок на улицах. Прихорашивали Москву.
Был холодный день 2 октября 1920 года. Небо серое. Вдруг налетит ветер, и туча жёлтых листьев взовьется с ветвей на бульваре, покружит в воздухе и опадёт на землю шуршащим дождём.
Комсомольцы радовались свежести утра, и сухому шороху листьев, и общей работе, от которой горели ладони. А главное, сейчас на съезде выступит Ленин!
Понятно, комсомольские делегаты со всех ног спешили к назначенному часу в дом № 6 на Малой Дмитровке. Теперь в этом доме Театр Ленинского комсомола. Тогда театра не было. Сцены не было. Вместо сцены некрашеные подмостки без занавеса. Длинный стол на подмостках и кафедра. Да плакаты и лозунги на красных полотнищах.
"Ты записался добровольцем? - спрашивал с одного плаката красноармеец в будёновке и властно указывал пальцем: - Ты?"
А многие комсомольцы как раз приехали с фронта. Ведь эти комсомольские делегаты из разных городов и деревень были не школьники. Кто грамоту знал, а кто и нет, кто и книжки ни разу в руках не держал. Зато они беспощадно громили на фронтах белогвардейские банды. Зато без страха отбирали у кулаков припрятанный хлеб. Зато готовы были в огонь и в воду за Советскую власть.
И сердца комсомольские с волнением выстукивали: сейчас будет Ленин. Услышим Ленина!
В ожидании они тесно сидели на скамьях, плечом к плечу, в шинелях и кожанках. Комсомольцам двадцатых годов особенно нравились чёрные кожанки, как у Свердлова. Шинель - тоже неплохая одежда, пропахшая потом и порохом боевая шинель. И папаха или будёновка с красной звездой.
"Что Ленин скажет?" - гадали делегаты. И ждали: скажет о войне. В бой позовёт, к геройству и подвигам. Красная Армия гнала беляков. Но ещё не кончилась гражданская война.
Смело мы в бой пойдём,
поднялось в одном конце зала. И загремело мощно и гулко:
За власть Советов.
И как один умрём
В борьбе за это!
Но вот всё примолкло. Начались выборы президиума, как всегда на собраниях. Стол для президиума был покрыт красным сукном. Товарищи заняли места. Два портрета висели на стене. Маркс и Энгельс внимательно и с приязнью глядели на комсомолию.
Вдруг раздалось восторженно:
- Ленин!
Комсомольцы вскочили, захлопали в ладоши. Ленина комсомольцы любили, гордились им.
Ленин снял пальто с чёрным бархатным воротничком и аккуратно положил на стул. Поздоровался за руку с товарищами, которые сидели в президиуме. И все его жесты, улыбка и всё, что он делал и как делал, - всё его поведение до того комсомольцам понравилось, так был он дорог и мил, что у многих этих боевых комсомольских ребят слёзы стояли в глазах от любви и какого-то необыкновенного счастья.
Ленин подошёл к краю подмостков, вынул из жилетного кармашка часы на цепочке, без крышки. Показал: кончайте, мол, хлопать, будем работать.
И ещё больше комсомольцам понравился.
И если бы он сказал: "Ребята! Все до единого, не медля минуты, на фронт!" - все, как один человек, ушли бы на фронт.
Но Ленин сказал другое. Сначала комсомольцев взяло смущение. Сначала не поняли.
Ленин не стоя говорил, а прохаживался по краю подмостков. Было тесно. Кто постарше из президиума, заняли места за столом. Стульев не хватало, члены президиума комсомольцы недолго думая уселись прямо на подмостки. Ленин осторожно шагал мимо них. И говорил.
О чём же? О том, что сейчас задача комсомольцев - учиться.
Поразились комсомольцы. Владимир Ильич видел удивление, растерянность на молодых, жадно внимающих лицах и старался как можно понятнее объяснить свою мысль. Скоро мы кончим гражданскую войну. Прогоним врага. А дальше? Начинать надо строить. Заводы, фабрики, тракторы, самолёты, машины. Электрифицировать надо страну. А что такое электричество, товарищи комсомольцы, вы знаете?
Надо знать, много знать!
Владимир Ильич толково и просто доказал комсомольцам, что без знаний невозможно построить коммунистическое общество.
Надо знать и трудиться. "Только в труде вместе с рабочими и крестьянами можно стать настоящими коммунистами". Владимир Ильич говорил, что учиться коммунизму - это значит каждый шаг своей жизни связывать с борьбой пролетариев против старого общества. И строить новое, коммунистическое.
МЕЧТЫ И ДЕЛА
В кабинете Владимира Ильича сидел знаменитый английский писатель Герберт Уэллс. Наверное, нет ни одного школьника, кто не читал бы книги Уэллса "Борьба миров", "Машина времени", "Человек-невидимка". Во всём мире прославились полные удивительной фантазии книги Уэллса!
Уэллс критиковал недостатки капиталистической жизни, увлекался наукой и техникой, и Владимиру Ильичу интересно было с ним познакомиться. Смеющимся взглядом Владимир Ильич поглядывал на довольно крупного и плечистого английского джентльмена с ровным пробором и короткими усиками. На нём был прекрасный костюм. Тугой воротничок ослепительно белой сорочки подпирал круглый бритый подбородок. Видно было, прославленный писатель не знавал, что такое нужда.
А советские люди жили голодно, холодно. Рубашки негде купить. Магазины пустые.
Герберт Уэллс рассказывал Владимиру Ильичу о своих впечатлениях. Он приехал из Англии две недели назад и без устали ходил петроградскими и московскими улицами. Приезжал на заводы. Больше половины заводов стояло. Молчали станки. Уэллс ехал в школы. Школьникам выдавали по ломтику хлеба на завтрак. А учебников не хватало. Учились по одной книжке втроём, вчетвером.
Уэллс наблюдал, расспрашивал, слушал. И был потрясён. Невыносимо тяжко Советской стране! Разруха, голод. Нет топлива. Нет освещения. Россия во мгле.
Так говорил Ленину Герберт Уэллс.
На лице Ленина постепенно угасала улыбка. Нет, он не сердился на знаменитого английского писателя. Ленин любил откровенный разговор. Что думаешь - выкладывай прямо. Уэллс говорил правду: в России разруха. Уэллс справедливо рассуждал: не большевики довели страну до разрухи, а царское правительство, капиталисты, свои и чужие. Это они обрушили на Россию войну. Но Уэллс не верил, что большевики возродят Россию, вытянут из нищеты и войны.
Тут Ленин нагнулся через стол ближе к Уэллсу и с вспыхнувшим в глазах смешком задал вопрос:
- А вы представляете, что делают большевики для возрождения России? Хотите узнать?
Уэллс был фантаст и учёный. Оттого Ленин и решил поделиться с ним планом. План был великий, громадный! Ленин давно его задумал.
С молодых лет был у Владимира Ильича близкий товарищ Глеб Максимилианович Кржижановский, коммунист и талантливый инженер. Он был и поэт. Ещё в царское время перевёл на русский язык революционные польские песни. И раньше их пели, а теперь вся страна распевала:
Но мы подымем
Гордо и смело
Знамя борьбы
За рабочее дело...
Много вечеров Ленин обсуждал с инженером Кржижановским свой план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22