Мне становится весело. Я вспоминаю его слова про товарища, которого выпустили из тюрьмы. Сейчас, конечно, сказать об этом нельзя. Из-за шофера. А все-таки жаль выигрыш! Интересно, сколько это я выиграл? А может, я и не выиграл? Может, потом вперед вырвалась белая лошадь?Мы доезжаем до какого-то угла и выходим.И сейчас же входим в маленькое пустое кафе. Черные стены с красными маками, красные занавески, красные мраморные столики. Мы садимся в углу. Сразу подбегает улыбающаяся официантка.– Кофе, пирожное и взбитые сливки, – говорит мама.Официантка убегает.– Это удивительно, как они его выследили! – тихо говорит про себя мама.– Он мне сказал... – начинаю я.– Помолчи, – говорит мама.Официантка ставит на стол заказ и опять убегает.– Надо успокоиться, – говорит мама и наливает себе из кофейника кофе.Она сразу выпила чуть ли не полчашки кофе! Без сахара. Она всегда пьет кофе без сахара. И странно – другие пьют кофе, когда они слишком спокойны, чтобы возбудиться, а мама наоборот: пьет кофе, чтобы успокоиться.– Он мне сказал... – начинаю я опять.– Ты не можешь помолчать? – смотрит мама устало.– Выпустили! – выпаливаю я.– Что выпустили?– Товарища выпустили! – говорю я. – Из тюрьмы! Он велел тебе передать. Он сказал, это важно для МОПРа...Мама чуть не опрокинула свой кофе! Она радостно улыбается.– Ну, это другое дело. Значит, все в порядке. Что же ты сразу не сказал!Мама сразу становится веселой. И спокойной. От кофе, наверное. И от этой новости. Мама просто сияет.– Молодец ты! – говорит мама и целует меня в лоб.Я гордо ем пирожное и запиваю его кофе. Сладким кофе со взбитыми сливками. Это очень вкусно.– А этот «Привет от Вернера» убежал? – спрашиваю я.– Наверное, убежал, – говорит мама. – Это мы узнаем.И мама смеется. И я тоже смеюсь. И пью кофе. Чудесная жизнь!– Меня еще интересуют три вещи, – говорю я.– Какие?– Первое – про МОПР! Это значит, что я помог товарищу убежать из тюрьмы?– Почему – ты? – удивляется мама.– Но ведь я же член МОПРа! У меня есть красная книжечка! И у Вовки есть. Значит, Вовка тоже помог? Так?– Выходит, так! – улыбается мама.Я сразу становлюсь страшно счастливый.– А второе что? – спрашивает мама. – Второе – борода! Он что – наклеил бороду?– Конечно, – говорит мама. – Не могла же она вдруг вы расти!– А третье – это мой выигрыш: выиграл я или нет?– Да забудь ты об этом выигрыше! – говорит мама.– Может, первым пришел Нокдаун – белая лошадь?– Нет, Тироль пришел первым, – говорит мама. – Когда они перешли черту финиша, Тироль был впереди на целую шею! Это я видела.– А сколько я выиграл?– Ты хочешь получить свой выигрыш?– Хочу!– Это невозможно, – качает головой мама.– Почему?– Мы не можем туда возвращаться...– А сколько я выиграл?– Наверное, много. На Тироля никто не ставил, значит, сумма приличная. Марок семьсот, а то и больше!– Семьсот! – выпаливаю я.Я даже не могу себе представить, как это много... сколько можно купить игрушек на эти деньги! Подумать только!– Жаль, что их нельзя получить, – говорю я.– Должен сам понимать, – говорит мама. – Ведь ты не какая-нибудь фрау Аугуста! Ты член МОПРа!– Я член МОПРа! – повторяю я с гордостью.– Вот именно! Надо думать о деле. Дело превыше всего.– Какое дело?– Мопровское!«Вот тебе и на! – думаю я. – Столько выиграл, а получить не могу! Я бы мог сейчас вернуть отцу деньги за железную дорогу: пятьсот марок! И еще осталось бы! Но – мопровское дело. Мопровское дело превыше всего!»– Ты не грусти, – говорит мама. – Дело не в деньгах! Все-таки ты выиграл – это раз. Это чего-нибудь да стоит! Фрау Аугусту ты этим покорил! А потом... – мама открывает сумочку, – вот тебе двадцать пять марок. Сейчас поедем в универмаг, и ты купишь себе что-нибудь. Что хочешь! Вот это и будет твой выигрыш...– Это как-то не то, – говорю я.– Очень даже то! Это тебе премия! За успехи.– За какие успехи?– За талант игрока! – смеется мама. – И за талант мопровца!– Спасибо! – говорю я, а у самого из головы не выходят те семьсот марок. Просто даже противно!Мы расплачиваемся и выходим из кафе. И опять садимся в такси.– К Тицу, пожалуйста! – говорит мама шоферу. Я НЕ БОЮСЬ ДЕДА-МОРОЗА Тиц, – это самый большой универсальный магазин Берлина. Во всяком случае, так было во времена моего детства. Там можно было купить все!Когда мы входим, мама говорит:– Я хочу посмотреть кое-какие вещи... Что мы, сначала посмотрим вещи, а потом купим игрушку? Или наоборот?– Сначала игрушку! – говорю я.Я вообще очень не любил ходить с мамой но магазинам! Среди игрушек-то я любил, а вообще не любил! Мама всегда долго ходила по разным отделам, все расспрашивала, рассматривала, раздумывала, а потом в результате ничего не покупала! А я любил сразу прийти и купить! И ехать домой.– Можно было бы сначала посмотреть вещи, – робко говорит мама. – А потом уже спокойно купить игрушку и ехать домой...– Нет! – говорю я. – Мне все мученья уже надоели! И там какие-то мученья, и тут какие-то мученья! Я хочу сразу купить. И все!– Ну ладно! – говорит мама. – Ты сегодня победитель!Мы разговаривали, поднимаясь по широкой лестнице. Рядом – вверх и вниз – шли люди. Их было много и еще больше оттого, что они отражались в зеркалах. И мы отражались в зеркалах, я и мама, – мы там умножались! Потому что в зеркалах отражались еще Другие зеркала, и во всех этих зеркалах шагали мы с мамой. Это было очень интересно: смотреть, сколько нас там шло – меня и мамы! Мы там все одинаково поднимали ноги, и одинаково размахивали руками, и одинаково кривлялись – это я кривлялся! – и одинаково расстегивали воротник – это мама! Все мы там с мамой делали, помноженное на много раз! Я подумал: а что, если бы нас действительно было столько – меня и мамы! Вот было бы здорово! Стоит, например, дом, где живет меня сто человек. И моей мамы в нем сто человек! И мы вдруг выходим гулять изо всех квартир. Одновременно! Представляете? Тут любые шпики с ног собьются, любая тайная полиция! Только кинется за нами шпик – глядь, а там еще иду я с мамой! Он – туда, а там еще я с мамой иду! И так без конца! Вот как здесь, в зеркалах...– Что это ты так кривляешься? – спрашивает мама.– Смотрю в зеркало! – говорю я.– Нехорошо так кривляться, – говорит мама. – Иди прилично!Тут мы сворачиваем с лестницы и попадаем в зал игрушек... Ого, сколько здесь игрушек! В середине стоит огромная елка, до потолка, она загораживает ползала! И на ней игрушки! Целые большие автомобили висят на ней! И огромные куклы – ростом с ребенка! И шары величиной с голову! И вокруг на прилавках игрушки, игрушки, игрушки...– Ну, куда пойдем? – спрашивает мама.– Вон! Автомобили! – киваю я на ближний прилавок.Мы подходим к автомобилям. Автомобили там стоят замечательные! Как настоящие! Просто удивительные автомобили!– Hier gibt's keine Puppen, Madchen! – говорит веселая продавщица в фуражке с желтым кантом. – Здесь нет кукол, девочка!Я мрачнею.– Это мальчик! – говорит мама.– Ах, какой мальчик! – удивляется продавщица. – Так похож на девочку! С такими локонами!– Ну, какую ты хочешь машину? – спрашивает мама.– Не надо мне машину! – передумываю я. – Они плохие! Посмотрим конструкторы! Я давно мечтал о конструкторе!В конструкторах я копаюсь долго.– Ну, какой? – спрашивает мама.– А можно купить конструктор и еще подводную лодку? Для ванной? – спрашиваю я.– Может не хватить денег! – говорит мама.– Тогда лучше подводную лодку! Я давно мечтал о такой лодке!И мы идем искать подводную лодку. Вокруг ходят взрослые и дети, смеются, ахают, разглядывают игрушки. И несут игрушки. У меня начинает рябить в глазах. Вон один дядька несет трехколесный велосипед...– Я хочу велосипед! – говорю я.– Ну, знаешь! – сердится мама. – Сам не знаешь, чего хочешь!– Нет, знаю!– Ты же говорил – подводную лодку!– Велосипед! Я о нем давно мечтаю!– Надо сосредоточиться! – говорит мама. – Мало ли о чем ты мечтаешь. Все мы купить не можем!А я думаю о тех семистах марках! Сколько можно было бы на них купить! Я тяжело вздыхаю...– Ты просто устал, – говорит мама. – Давай купим велосипед и пойдем! Мне же еще нужно посмотреть одежду...Мы подходим к веревочному загону, где столпились у стены велосипеды. Сколько здесь велосипедов! Красных, синих, черных трехколесных! И настоящих двухколесных!– Хочу двухколесный! – говорю я и бегу к двухколесным.Двухколесные стоят важные, высокие, сверкая спицами огромных колес, кожаными сиденьями, хищным изгибом никелированных рулей! Как какие-то звери, приготовившиеся к прыжку! Оседлать бы такого зверя! Я пытаюсь вскарабкаться...– Юра! – догоняет меня мама. – Прекрати сейчас же! Они для тебя велики!– Ничего не велики! – говорю я глухим голосом.Я карабкаюсь на сиденье. Сердце у меня стучит так, что заглушает все посторонние голоса! Даже маму я слышу откуда-то издалека.– Ты не достанешь до педалей! – доносится ее голос.– Вы хотите купить велосипед, мадам? – Это продавщица.Она стоит рядом, поддерживая меня за плечо.
– Замечательные велосипеды, мадам!– Но он же ему велик!– Ему он, конечно, велик!– Не велик, – говорю я замогильным голосом, пытаясь дотянуться до педали... но чуть не падаю!Продавщица ссаживает меня на пол. «Эх, не везет мне!» – думаю я.– Пойдемте, я покажу вам то, что надо! – говорит продавщица.Мы идем за ней в дальний угол. Там стоят трехколесные. У них тоже руль, но вовсе не хищный. У них зато три колеса! Но два считается лучше! На двух интересней ездить! Уж я-то знаю! Тут меня не проведешь!– Садись! – улыбается продавщица и выкатывает мне велосипед.Я сажусь, нажимаю на педали и качу! Ловко! Не так-то уж плохо! Я делаю круг по паркету и лихо подкатываю к маме.– Ну как? – спрашивает она.– Ничего! – говорю я небрежно. – Надо бы двухколесный...– Ну ладно! – машет она рукой. – Когда-нибудь будет и двух... Ну, берем?– Берем! – говорю я.Потому что мне уже жалко расстаться с этим велосипедом. Как-то я уже к нему привык.– Большое вам спасибо! – кланяется продавщица. – Пожалуйста, приходите!Мама кивает ей и идет в кассу. А я еду за ней на велосипеде.– Теперь вот что, – говорит мама, уплатив деньги. – Сейчас я пойду посмотрю кое-что, а ты можешь остаться и поиграть...– Где поиграть?– Здесь есть детская площадка и нянечка, и ты можешь там поиграть. Хочешь?– Не очень-то, – говорю я. – Какая-то нянечка...– Мне будет с тобой трудно ходить по отделам, – говорит мама. – Трудно с велосипедом...– Ну ладно! – говорю я. – Поедем на площадку!Мы едем в дальний конец зала, то есть я еду, мама идет, – в дальний конец, где возле стены отгорожено желтой решеткой место для игр. Там прыгают дети. И стоит нянечка – девушка в белом переднике и в фуражке с желтым кантом. Из-под фуражки ниспадают длинные волосы. Красивая девушка! Я думал, нянечка старая, а эта не старая...Мама открывает калитку, и я ловко въезжаю в загон на своем велосипеде. Нянечка бежит к нам.– Bitte! – улыбается она приветливо. – Guten Tag! Wie heiЯt du? – Она приятно растягивает слова.– Его зовут Юра! – говорит мама.– О. Jura! Такое редкое имя! – удивляется нянечка.– Я отлучусь ненадолго, – говорит мама.– Пожалуйста, пожалуйста! – кивает нянечка. – Как вам угодно!– Ну, играй! – машет мне мама и уходит.«А тут ничего, на площадке! – думаю я. – Много игрушек!»Две девочки и мальчик возятся в углу с кубиками. Совсем карапузы! Я подъезжаю к ним на велосипеде. Я смотрю на них свысока. А они на меня робко – снизу. Игрушек-то у них много, а велосипеда нет!– Хотите покататься? – спрашиваю я.Малыши молчат. Нянечка садится рядом с ними на корточки.– А ты не хочешь поиграть с нами, Юра? – спрашивает она. – Мы строим дом!– Я не маленький, чтобы играть в кубики! – говорю я.– Тогда можешь взять какую-нибудь другую игрушку! – говорит она. – Возьми вон танк!– Не хочу! – говорю я. – У меня велосипед! Лучше я покатаюсь! – И делаю круг по загону.– Можешь взять этот танк домой! – говорит нянечка.– Как – домой?– В подарок от фирмы!Я останавливаюсь.– Знаем мы эти подарки! – говорю я. – Сначала подарите, а потом пришлете счет на сумму!Нянечка смеется, подняв брови:– Вот ты какой! Напрасно ты так говоришь!– Нет, не напрасно! Я знаю!– Фирма дарит просто так! Это реклама!– Знаем мы эту рекламу! – презрительно говорю я. – Буржуазный обман!– Ну и ну! – удивляется нянечка.Она смотрит на меня с любопытством. А мне надоели все эти их штучки! «Хватит! – думаю я. – Меня больше не проведешь!»– Вот я выиграл себе велосипед и катаюсь! – говорю я.– Как ты его выиграл?– На бегах! – говорю я важно. – Моя лошадь пришла первой! Я семьсот марок выиграл!– Семьсот марок! – ошеломленно повторяет нянечка. – И ты играешь на скачках? С таких лет? Мутти тебе разрешает?– Мне мутти все разрешает! – р говорю я.– Ну и ну! – удивляется нянечка. – А ты не обманываешь?Малыши смотрят на меня широко открытыми глазами. Я останавливаюсь прямо возле них, картинно развернувшись.– Я никогда не обманываю! – говорю я.– Schau! – говорит нянечка. – Der Weihnachtsmann bestraft dich! («Смотри, Дед-Мороз тебя накажет!») – Она кивает на сердитого Деда-Мороза в углу зала.Я смотрю в левый угол – там, над прилавком, под самым потолком, стоит большой Дед-Мороз – «Weihnachtsmann» по-немецки – с белой бородой и усами, в красной шубе и шапке... Как это я его раньше не заметил! Он механический! И размахивает руками! Сначала одной, потом другой! В одной руке у него корзинка с игрушками, в другой какие-то прутья...– А что это у него за прутья? – спрашиваю я.– Как – что за прутья? Это розги! Разве ты никогда не видел розог?– Видел! – говорю я небрежно. – На картинке! Но я их не боюсь! Я не боюсь никакого Деда-Мороза!– Напрасно! Вот будешь говорить такие слова, он тебя выпорет!– Вот еще чего! – смеюсь я. – Детей пороть нельзя!– Стыдись! – сердится нянечка. – Gott bestraft dich! («Тебя бог накажет!»)– Какой бог?– Dort, unterm Christbaum! («Вон там, под Христовым деревом!») – говорит нянечка.Я вижу под елкой восковую деву Марию с маленьким Христом на руках. У них сиянья вокруг голов! А рядом с ними ангелочки! Как на иконах в деревне у Вани... Знаем мы эти штучки!– Я знаю! – говорю я. – Это Христос, но его не было! А если и был, то он не бог.Нянечка чуть не падает в обморок – я вижу. Она всплескивает руками.– Кто тебе это сказал? – шепчет она.– Фати мне сказал! И мутти! – говорю я. – Да я и сам знаю!– А... а кто твой фати?– Мой фати коммунист! – говорю я. – И мутти! У нас все коммунисты! Все наши друзья! И я тоже!Ну тут она испугалась, скажу я вам! Даже побледнела! Здорово они все-таки нас боятся! То-то!Я опять делаю круг на своем велосипеде. «Надоели они мне все! – думаю я. – Надо бы здесь скорее делать революцию! А то вон как они запугали этих бедных карапузов: дрожат, как мокрые курицы! Розог испугались!»Нянечка наклонилась к малышам, что-то шепчет им тихо, и они, бедненькие, смотрят на меня со страхом! Безобразие!А Дед-Мороз в углу все машет руками – то одной, с игрушками, то другой, с розгами... Просто смех!Нянечка смотрит на меня с ужасом, я катаюсь и думаю: «Хоть бы скорей мама пришла! Надоели вы мне все!» МОЯ ПЕРВАЯ ЕЛКА Елку мы купили через несколько дней – замечательную большую елку! И привезли ее тоже замечательно: я ее привез на своем велосипеде! Ведь у меня был теперь собственный транспорт! На елочном базаре нашу елку обмотали веревками и бумагой; я привязал ее сзади к велосипеду и потащил по асфальту! Благо было недалеко. Мама шла рядом и была немного смущена. Потому что все прохожие оборачивались и удивлялись этому замечательному способу транспортировки елок. Это я настоял на этом способе. По дороге мы встречали детей, которым родители тащили елки под мышками. Или на плече. А я вез ее сам!Дома мы ее сразу распаковали и установили в углу моей комнаты. Она расправила свои широкие пушистые лапы и обняла весь угол! В квартире сразу запахло смолой, хвоей, Москвой! Подмосковной дачей запахло, вот чем! Эта елка была нам очень дорога, особенно мне, потому что это была моя первая елка, к тому же вдали от Родины. Теперь надо было ее наряжать! Но тут было одно «но»...Дело в том, что елочных игрушек в магазинах продавалось множество – стеклянные шары, и бусы, и разные фигурки животных, и еще игрушки с религиозным уклоном. Например, фигурки богоматери с младенцем Иисусом на руках. Или белые восковые ангелочки с крыльями. Продавались еще картинки с изображением яслей, в которых родился Христос, и так далее. Все это в Германии вешали на елку или ставили под елкой на пол. Все это было не для нас. Но нам тоже хотелось повесить на елку что-нибудь очень важное, не просто какую-нибудь морковку или яблоко из марципана – это мы купили, – что-нибудь особенное, что напоминало бы нам о Москве, о Советском Союзе. Допустим, изображение Кремля со Спасской башней! Или серп и молот. Или красную звезду. То есть нам хотелось подвести под нашу елку марксистский базис, как говорил Вернер. И тогда мы с мамой решили сделать это сами.Мы взяли бумагу, краски, ножницы и клей и работали целый день не покладая рук. Я в основном рисовал, а мама клеила и помогала мне развешивать. На ветках мы повесили золотые серпы и молоты и длинную гирлянду красных флажков, тоже с серпами и молотами в уголках, а внизу, под елкой, рядом с Дедом-Морозом, я поставил изображение Кремля со Спасской башней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28