Эдвард выскочил из машины и помог выйти Виктории.
Дверь отворила невысокая женщина с желтоватым лицом. Эдвард обменялся с ней несколькими фразами по-французски. Виктория, хотя и очень поверхностно знавшая этот язык, поняла все же, что речь шла о ней, о том, в частности, что ей необходимо немедленно переодеться.
Действительно, уже через минуту Викторию провели в спальню, где за несколько мгновений она превратилась в.., монахиню. Перед Эдвардом она предстала в длинном платье, чепце и со сложенными на четках руками.
Эдвард улыбнулся.
– Красивее монахини я никогда еще не встречал! Старайтесь опускать глаза, особенно перед мужчинами, и вы будете в этой роли просто великолепны!
Француженка, помогавшая Виктории, тоже переоделась, и из дома к машине вышли две монахини. За рулем сидел водитель – европеец в белой блузе.
– А теперь, Виктория, – проговорил Эдвард, – все зависит от вас! Выполняйте в точности только то, что вам будет велено!
В его голосе прозвучал оттенок угрозы. Виктория спросила:
– Вы не поедете с нами?
– Не могу! Скоро, однако, мы увидимся снова…
Наклонившись к самому лицу Виктории, он ласково добавил:
– Я рассчитываю на вас, любовь моя! Эту роль только вы способны сыграть.., и я обожаю вас! Монахинь целовать не полагается.., но мое сердце с вами!
Виктория опустила глаза не хуже, чем это сделала бы настоящая монахиня. Больше всего ей сейчас хотелось выцарапать Эдварду глаза, а он тем временем продолжал:
– Обо всем остальном можете не беспокоиться! Документы у вас в порядке и никаких сложностей на сирийской границе не будет. Да, чуть не забыл! В монахинях вас зовут сестрой Марией. Ваша спутница, сестра Тереза, займется всем, и именно ей вы должны подчиняться.
Захлопнув дверцу он отступил на тротуар и добавил:
– И главное, умоляю вас, не вздумайте крутить!.. Иначе…
Не докончив фразу, Эдвард прощальным жестом помахал рукой вслед трогавшейся машине.
Виктория задумалась. Как в самом Багдаде, так и на пограничном посту можно было бы поднять крик, позвать на помощь, привлечь внимание, затеяв какой-нибудь скандал. Только, что это даст? Вероятно, ничего, кроме.., смерти Виктории Джонс. Небольшой пистолет, на мгновенье мелькнувший в руках сестры Терезы, не оставлял сомнений в том, что времени рассказать о своих невзгодах у сестры Марии не будет.
Станет ли риск меньшим в Дамаске? Сомнительно… Как знать, не заготовлена ли уже у сестры Терезы справка, подтверждающая психическое расстройство, которым страдает сестра Мария.
Лучше доиграть игру до конца, побыть Анной Шееле до возвращения в Багдад и бесстрашно оставаться ею до самой последней секунды. Неизбежно наступит момент, когда Эдвард не в силах будет контролировать ее действия. Когда, получив документы, она отправится на конференцию, ничто не помешает ей крикнуть: «Я не Анна Шееле, а все эти документы – фальшивка»!
Странно, что Эдвард решился пойти на такой риск. Однако тщеславие ослепляет, а обойтись без Анны Шееле Эдвард и его единомышленники не могут. Им необходима своя Анна Шееле, а никто из них не способен заменить Викторию в этой роли. Эти «супермены» нуждаются в Виктории Джонс, простой машинистке…
Их пленница? Несомненно…
Однако пленница, у которой, в конечном счете, остались еще на руках кое-какие козыри.
Глава двадцать третья
Огромный «Скаймастер», сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, «на три точки» и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.
Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб – крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач – англичанин и две женщины.
Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое-как волосы.
– Миссис Понсфут Джонс? – взяв ее паспорт, спросил таможенник. – Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?
Вторая женщина – хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.
– Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона… Массажистка… Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо… Какую имеете валюту?
Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.
Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.
– Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного… Не пройдете ли вы со мной в бюро… Это здесь же в гостинице, в конце коридора…
Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.
– Шесть часов с гарантией! – добродушно проговорил медик. – Теперь ваша очередь, сестры!
Его слова были обращены к двум монахиням, сидевшим у окна. Мужчины вышли, и старшая из монахинь поднялась с места. Пока она раздевала Грету Харден, вторая, помоложе, нервно вздрагивая, сбросила с себя костюм монахини. Через пару минут на Виктории был костюм Греты Харден, а датчанка, уже одетая монахиней, лежала в постели.
Время от времени поглядывая на фотографию, «сестра Тереза» начала придавать Виктории сходство с Анной Шееле. Когда она закончила зачесывать волосы в узел на затылке, в комнату вернулись мужчины. Лица у них сияли.
– Никаких сомнений, – проговорил врач. – Грета Харден – это и есть Анна Шееле. Документы были в чемоданчике, засунуты в пачку журналов. – Отвесив Виктории церемонный поклон, он добавил:
– А теперь, мисс Харден, если вы окажете честь позавтракать вместе со мной…
Виктория вышла с ним. В холле не было никого, кроме дамы, облокотившейся на стойку почтового бюро.
– Нет, нет, – говорила она, – текст телеграммы вы записали верно… «Сегодня вечером прибываю отель
«Тио». Крепко целую». Не совсем так пишется подпись… Понсфут Джонс… П… Н… С… Понсфут…
Виктория с любопытством взглянула на даму. Стало быть, это и есть миссис Понсфут Джонс! Приехала на неделю раньше, но это Викторию ничуть не удивило. Доктор Понсфут Джонс потерял письмо, в котором его жена сообщала дату своего приезда, и вполне мог что-то напутать. Ах! Если бы удалось передать через нее записку Ричарду Бейкеру.
Словно читая мысли Виктории, спутник подтолкнул ее вперед. В ресторане она вновь увидела миссис Понсфут Джонс, но поговорить с ней возможности не было так же, как не представилась такая возможность и в самолете, когда они обе летели в Багдад.
– Знаете, – проговорил Ричард Бейкер, – я что-то тревожусь за малышку!
– Какую малышку? – поинтересовался доктор Понсфут Джонс.
– Викторию.
– Викторию? – Доктор нахмурился, но тут же воскликнул:
– Ах, да! Ты же вчера вернулся без нее!
– А я уже начал подозревать, что вы этого так и не заметили.
– Я бы заметил, конечно, но у меня голова была занята этим странным отчетом о раскопках в Телль Бамдаре… Вне всяких сомнений, они что-то там путают… Она что – не сумела найти наш грузовик?
– Правду говоря, – ответил Ричард, – она и не собиралась возвращаться. Она ведь не Вероника Сейнвил…
– Да? Забавно!.. Впрочем, ты ведь говорил мне уже, что ее зовут Викторией…
– Зовут-то ее, действительно, Викторией, но только она никогда не занималась антропологией, никогда не встречалась с Эмерсоном, и вообще.., произошло недоразумение.
– Неприятно!.. Чертовски неприятно… Я все-таки непростительно рассеян. Не слушаю, что мне говорят, теряю письма, а потом сам не знаю, что там было написано… Вот так и рождаются недоразумения!
Бейкер вновь вернулся к мучившей его мысли.
– Ничего не понимаю, – проговорил он. – Насколько мне удалось выяснить, она уехала с каким-то молодым человеком и больше ее не видели. Ее чемоданы в отеле, и она даже не открывала их, что, само по себе, достаточно странно, ведь после недели, проведенной в глуши, ей наверняка хотелось немного принарядиться. Более того, мы договорились пообедать вместе… Нет, я ничего не понимаю.., и надеюсь только, что с ней ничего не случилось…
– По-моему, ты тревожишься совершенно зря, – попытался успокоить его доктор. – Завтра начнем раскопки в траншее Е. По нашим прикидкам, шансы наткнуться там на интересную находку максимальны.
Лицо Ричарда осталось по-прежнему озабоченным.
– Один раз ее уже похитили и вполне могли повторить попытку!
– Совершенно нереально, мой мальчик! В стране царит спокойствие, и ты это знаешь не хуже меня.
– Если бы мне удалось хотя бы вспомнить, как зовут того типа, о котором упоминала Виктория, того, который работает в нефтяной компании!.. Дикон. Дейкин?.. Что-то в этом роде…
– Мне это имя ничего не говорит… Мустафу и его бригаду я, пожалуй, переведу на траншею Д. Это позволит нам…
– Вы будете очень возражать, доктор, если я завтра съезжу в Багдад?
Изумленный доктор решил, что пора наконец обратить внимание на слова Ричарда.
– Завтра? – переспросил он. – Да ты же только вчера был там!
– Это верно, но я беспокоюсь. Очень беспокоюсь.
– Не надо было скрывать от меня, Ричард!
– Что скрывать?
– Я не знал, что эта юная особа стала так дорога тебе!.. Вот из-за этого, понимаешь, и возникают всякие сложности, когда в экспедиции есть женщины… И уж тем более, если они красивы!.. Два года назад, когда с нами была Сидилла Мурфилд, я думал, что все обойдется. Как – никак, безобразна она была, как семь смертных грехов. Сам знаешь, чем все это закончилось… Хотя поосторожнее мне и тогда следовало быть. Клод еще в Лондоне обратил мое внимание на то, что у нее точеные ножки, а у французов на такие вещи глаз наметанный… С Викторией – Вероникой дело другое… Она и красива и очень симпатична… Очень – очень милая девушка, и я от души поздравляю тебя, Ричард. У тебя отличный вкус! Кстати, на моей памяти это первая женщина, заинтересовавшая тебя.
Ричард покраснел.
– Я ничуть не влюблен в нее, но.., я начинаю тревожиться. Мне необходимо поехать в Багдад.
– Ладно, – ответил доктор, – завтра поедешь. Заодно захватишь кирки и лопаты, которые наш шофер забыл получить вчера…
Выехав на рассвете, Ричард к полудню был уже в Багдаде и направился прямо в «Тио». Виктория там не появлялась.
– Согласитесь, что это очень странно! – сказал Ричарду Марк. – Мы собирались вместе поужинать, мой шеф – повар подготовил совершенно сногсшибательное меню…
– Вы дали знать полиции?
– Нет. Мисс Джонс, мне кажется, это было бы не по душе.., да и мне тоже!
Дейкина Ричарду удалось разыскать без особого труда. Зайдя к нему в кабинет, Ричард убедился, что смутное впечатление, сохранившееся у него от прежних мимолетных встреч, не было обманчивым. Усталый, сгорбленный, с дрожащими руками, Дейкин был, несомненно, человеком конченным, на которого нельзя было положиться. Извинившись за беспокойство, Ричард спросил: не видел ли он мисс Викторию Джонс.
– Позавчера она заходила ко мне, – сказал Дейкин.
– Не могли бы вы дать мне ее адрес?
– Насколько мне известно, она остановилась в «Тио».
– Ее вещи в отеле, но ее самой там нет. Дейкин нахмурился.
– Мисс Джонс, – объяснил свое любопытство Ричард, – работала с нами на раскопках в Телль Асуаде.
– Понимаю… К сожалению, ничем помочь вам не могу, потому что и сам ничего не знаю… Полагаю, что она у кого-нибудь из ее багдадских друзей, но я недостаточно близко знаком с нею, чтобы сказать кто они.
– В «Оливковой ветви» ее не может быть?
– Не думаю. Впрочем, вы можете позвонить туда…
Ричард встал.
– В любом случае, скажу вам одно: я не уеду из Багдада, пока не найду ее!
Окинув Дейкина последним, откровенно недружелюбным взглядом, Ричард с достоинством вышел из комнаты. Возвратившись в «Тио», он сразу же наткнулся на Марка. Широкая улыбка на лице хозяина отеля пробудила надежду в сердце Ричарда.
– Вернулась? – спросил он.
– Нет, но только что мне сообщили о приезде миссис Понсфут Джонс. Она уже на аэродроме. А ведь по словам доктора она должна была прибыть только на следующей неделе!
– Доктор вечно путает все даты.., кроме исторических, разумеется!.. О Виктории Джонс ничего нового?
Лицо Марка посерьезнело.
– Ничего.., и это меня основательно беспокоит! Такая милая девушка!.. Веселая, симпатичная, красивая…
Ричард негромко вздохнул.
– Надо, пожалуй, – проговорил он, – дождаться миссис Понсфут Джонс, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Мысли его, однако, были заняты одной Викторией.
– Это вы!
Разъяренный тон, которым были произнесены эти слова, полностью отражал чувства Виктории, обнаружившей, что в номере «Вавилона» ее дожидается Катрин.
– Да я! – тем же тоном ответила Катрин. – Ложитесь в постель! Сейчас придет врач.
Судя по всему, одетая сиделкой Катрин была намерена предельно строго относиться к своим обязанностям и ни на миг не покидать Викторию.
Виктория легла в постель.
– Ах, если бы здесь был Эдвард, – пробормотала она, если бы он только был здесь!
Катрин рассмеялась.
– Эдвард! Жалкая английская дурочка!.. Да Эдварду наплевать на тебя!.. Он меня любит! Меня, понимаешь?
Наклонившись над кроватью, она добавила.
– Я тебя с первого дня возненавидела… Я ненавижу тебя! Понимаешь? Ненавижу!
Виктория, стараясь подыскать реплику, способную задеть противницу сильнее всего, мягко проговорила:
– Возможно!.. Только, в отличие от вас, я незаменима! Вашу роль сиделки может сыграть кто угодно, тогда как мою… Да, Катрин, все зависит теперь от меня!
Катрин пожала плечами.
– Незаменимых людей не бывает. Вам бы следовало об этом знать!
– И тем не менее, как раз я незаменима! И пока что я хочу как следует перекусить! Секретарши американских банкиров не экономят на питании.
– Ладно! – бросила Катрин. – Перекусите, пока еще можете…
Виктория не обратила внимания на угрозу, содержавшуюся в этих словах.
– Мисс Харден у себя? – спросил капитан Кросби. Дежурный, сидевший за окошком регистратуры «Вавилона», вежливо ответил:
– Да, сэр. Только что прибыла из Англии.
– Это подруга моей сестры. Не передадите ли вы ей мою визитную карточку?
Кросби нацарапал на карточке несколько слов и сунул ее в конверт. Через пару минут посыльный вернулся.
– К сожалению, мисс Харден не может принять вас, сэр. У нее сильно болит горло. Она в постели и ждет врача. За ней ухаживает сиделка.
Выйдя из «Вавилона», Кросби направился в «Тио». Там к нему сразу же подошел Марк.
– Давайте выпьем по рюмочке, дорогой мой! Отель переполнен… Все из-за конференции, разумеется. Ни единого свободного номера.., мне даже миссис Понсфут Джонс еле удалось устроить… Она, кстати, была сильно расстроена… О своем приезде она сообщила заранее и была уверена, что муж встретит ее.., а его нет как нет! Прекрасный, но очень рассеянный человек… В конечном счете, чтобы устроить миссис Понсфут Джонс, мне пришлось выставить с бесконечными извинениями, одного важного чиновника из ООН…
– Иногда кажется, что Багдад прямо – таки обезумел!
– Это верно! Говорят, будто раскрыт заговор против президента Соединенных Штатов.., полиция будто бы арестовала шестьдесят пять студентов… Видели уже русских полицейских? Великолепные парни… Не доверяют, судя по всему, никому на свете… На торговлю, однако, все это влияет как нельзя лучше… Как нельзя лучше… Еще по рюмочке?
Зазвенел телефон, и атташе поднял трубку.
– Посольство Соединенных Штатов.
– Вам звонят из отеля «Вавилон». По поручению мисс Анны Шееле.
– Мисс Анны Шееле? Не могла бы она подойти к аппарату?
– Мисс Шееле лежит в постели с острым ларингитом. Я – доктор Смолбрук, ее лечащий врач. Мисс Шееле привезла с собой некоторые документы, которые она хотела бы передать уполномоченному представителю посольства. Она хотела бы, чтобы к ней приехали… Прямо сейчас? Прекрасно. Мы ждем вас.
Виктория, надев отлично скроенное платье, любовалась своим отражением в зеркале. Даже платиновые волосы, аккуратно причесанные, выглядели вполне терпимо. Виктория немного нервничала, но в общем была довольна собой. Вдруг она резко обернулась. Сзади на нее блестящими от радости глазами смотрела Катрин.
– Чему это вы так радуетесь? – спросила удивленная и немного обеспокоенная Виктория.
– Скоро узнаете!
Полным презрения голосом Катрин добавила:
– Ах, какой она себя считает важной! Все, видите ли, от нее зависит!.. Откуда только берутся такие дуры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Дверь отворила невысокая женщина с желтоватым лицом. Эдвард обменялся с ней несколькими фразами по-французски. Виктория, хотя и очень поверхностно знавшая этот язык, поняла все же, что речь шла о ней, о том, в частности, что ей необходимо немедленно переодеться.
Действительно, уже через минуту Викторию провели в спальню, где за несколько мгновений она превратилась в.., монахиню. Перед Эдвардом она предстала в длинном платье, чепце и со сложенными на четках руками.
Эдвард улыбнулся.
– Красивее монахини я никогда еще не встречал! Старайтесь опускать глаза, особенно перед мужчинами, и вы будете в этой роли просто великолепны!
Француженка, помогавшая Виктории, тоже переоделась, и из дома к машине вышли две монахини. За рулем сидел водитель – европеец в белой блузе.
– А теперь, Виктория, – проговорил Эдвард, – все зависит от вас! Выполняйте в точности только то, что вам будет велено!
В его голосе прозвучал оттенок угрозы. Виктория спросила:
– Вы не поедете с нами?
– Не могу! Скоро, однако, мы увидимся снова…
Наклонившись к самому лицу Виктории, он ласково добавил:
– Я рассчитываю на вас, любовь моя! Эту роль только вы способны сыграть.., и я обожаю вас! Монахинь целовать не полагается.., но мое сердце с вами!
Виктория опустила глаза не хуже, чем это сделала бы настоящая монахиня. Больше всего ей сейчас хотелось выцарапать Эдварду глаза, а он тем временем продолжал:
– Обо всем остальном можете не беспокоиться! Документы у вас в порядке и никаких сложностей на сирийской границе не будет. Да, чуть не забыл! В монахинях вас зовут сестрой Марией. Ваша спутница, сестра Тереза, займется всем, и именно ей вы должны подчиняться.
Захлопнув дверцу он отступил на тротуар и добавил:
– И главное, умоляю вас, не вздумайте крутить!.. Иначе…
Не докончив фразу, Эдвард прощальным жестом помахал рукой вслед трогавшейся машине.
Виктория задумалась. Как в самом Багдаде, так и на пограничном посту можно было бы поднять крик, позвать на помощь, привлечь внимание, затеяв какой-нибудь скандал. Только, что это даст? Вероятно, ничего, кроме.., смерти Виктории Джонс. Небольшой пистолет, на мгновенье мелькнувший в руках сестры Терезы, не оставлял сомнений в том, что времени рассказать о своих невзгодах у сестры Марии не будет.
Станет ли риск меньшим в Дамаске? Сомнительно… Как знать, не заготовлена ли уже у сестры Терезы справка, подтверждающая психическое расстройство, которым страдает сестра Мария.
Лучше доиграть игру до конца, побыть Анной Шееле до возвращения в Багдад и бесстрашно оставаться ею до самой последней секунды. Неизбежно наступит момент, когда Эдвард не в силах будет контролировать ее действия. Когда, получив документы, она отправится на конференцию, ничто не помешает ей крикнуть: «Я не Анна Шееле, а все эти документы – фальшивка»!
Странно, что Эдвард решился пойти на такой риск. Однако тщеславие ослепляет, а обойтись без Анны Шееле Эдвард и его единомышленники не могут. Им необходима своя Анна Шееле, а никто из них не способен заменить Викторию в этой роли. Эти «супермены» нуждаются в Виктории Джонс, простой машинистке…
Их пленница? Несомненно…
Однако пленница, у которой, в конечном счете, остались еще на руках кое-какие козыри.
Глава двадцать третья
Огромный «Скаймастер», сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, «на три точки» и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.
Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб – крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач – англичанин и две женщины.
Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое-как волосы.
– Миссис Понсфут Джонс? – взяв ее паспорт, спросил таможенник. – Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?
Вторая женщина – хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.
– Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона… Массажистка… Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо… Какую имеете валюту?
Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.
Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.
– Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного… Не пройдете ли вы со мной в бюро… Это здесь же в гостинице, в конце коридора…
Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.
– Шесть часов с гарантией! – добродушно проговорил медик. – Теперь ваша очередь, сестры!
Его слова были обращены к двум монахиням, сидевшим у окна. Мужчины вышли, и старшая из монахинь поднялась с места. Пока она раздевала Грету Харден, вторая, помоложе, нервно вздрагивая, сбросила с себя костюм монахини. Через пару минут на Виктории был костюм Греты Харден, а датчанка, уже одетая монахиней, лежала в постели.
Время от времени поглядывая на фотографию, «сестра Тереза» начала придавать Виктории сходство с Анной Шееле. Когда она закончила зачесывать волосы в узел на затылке, в комнату вернулись мужчины. Лица у них сияли.
– Никаких сомнений, – проговорил врач. – Грета Харден – это и есть Анна Шееле. Документы были в чемоданчике, засунуты в пачку журналов. – Отвесив Виктории церемонный поклон, он добавил:
– А теперь, мисс Харден, если вы окажете честь позавтракать вместе со мной…
Виктория вышла с ним. В холле не было никого, кроме дамы, облокотившейся на стойку почтового бюро.
– Нет, нет, – говорила она, – текст телеграммы вы записали верно… «Сегодня вечером прибываю отель
«Тио». Крепко целую». Не совсем так пишется подпись… Понсфут Джонс… П… Н… С… Понсфут…
Виктория с любопытством взглянула на даму. Стало быть, это и есть миссис Понсфут Джонс! Приехала на неделю раньше, но это Викторию ничуть не удивило. Доктор Понсфут Джонс потерял письмо, в котором его жена сообщала дату своего приезда, и вполне мог что-то напутать. Ах! Если бы удалось передать через нее записку Ричарду Бейкеру.
Словно читая мысли Виктории, спутник подтолкнул ее вперед. В ресторане она вновь увидела миссис Понсфут Джонс, но поговорить с ней возможности не было так же, как не представилась такая возможность и в самолете, когда они обе летели в Багдад.
– Знаете, – проговорил Ричард Бейкер, – я что-то тревожусь за малышку!
– Какую малышку? – поинтересовался доктор Понсфут Джонс.
– Викторию.
– Викторию? – Доктор нахмурился, но тут же воскликнул:
– Ах, да! Ты же вчера вернулся без нее!
– А я уже начал подозревать, что вы этого так и не заметили.
– Я бы заметил, конечно, но у меня голова была занята этим странным отчетом о раскопках в Телль Бамдаре… Вне всяких сомнений, они что-то там путают… Она что – не сумела найти наш грузовик?
– Правду говоря, – ответил Ричард, – она и не собиралась возвращаться. Она ведь не Вероника Сейнвил…
– Да? Забавно!.. Впрочем, ты ведь говорил мне уже, что ее зовут Викторией…
– Зовут-то ее, действительно, Викторией, но только она никогда не занималась антропологией, никогда не встречалась с Эмерсоном, и вообще.., произошло недоразумение.
– Неприятно!.. Чертовски неприятно… Я все-таки непростительно рассеян. Не слушаю, что мне говорят, теряю письма, а потом сам не знаю, что там было написано… Вот так и рождаются недоразумения!
Бейкер вновь вернулся к мучившей его мысли.
– Ничего не понимаю, – проговорил он. – Насколько мне удалось выяснить, она уехала с каким-то молодым человеком и больше ее не видели. Ее чемоданы в отеле, и она даже не открывала их, что, само по себе, достаточно странно, ведь после недели, проведенной в глуши, ей наверняка хотелось немного принарядиться. Более того, мы договорились пообедать вместе… Нет, я ничего не понимаю.., и надеюсь только, что с ней ничего не случилось…
– По-моему, ты тревожишься совершенно зря, – попытался успокоить его доктор. – Завтра начнем раскопки в траншее Е. По нашим прикидкам, шансы наткнуться там на интересную находку максимальны.
Лицо Ричарда осталось по-прежнему озабоченным.
– Один раз ее уже похитили и вполне могли повторить попытку!
– Совершенно нереально, мой мальчик! В стране царит спокойствие, и ты это знаешь не хуже меня.
– Если бы мне удалось хотя бы вспомнить, как зовут того типа, о котором упоминала Виктория, того, который работает в нефтяной компании!.. Дикон. Дейкин?.. Что-то в этом роде…
– Мне это имя ничего не говорит… Мустафу и его бригаду я, пожалуй, переведу на траншею Д. Это позволит нам…
– Вы будете очень возражать, доктор, если я завтра съезжу в Багдад?
Изумленный доктор решил, что пора наконец обратить внимание на слова Ричарда.
– Завтра? – переспросил он. – Да ты же только вчера был там!
– Это верно, но я беспокоюсь. Очень беспокоюсь.
– Не надо было скрывать от меня, Ричард!
– Что скрывать?
– Я не знал, что эта юная особа стала так дорога тебе!.. Вот из-за этого, понимаешь, и возникают всякие сложности, когда в экспедиции есть женщины… И уж тем более, если они красивы!.. Два года назад, когда с нами была Сидилла Мурфилд, я думал, что все обойдется. Как – никак, безобразна она была, как семь смертных грехов. Сам знаешь, чем все это закончилось… Хотя поосторожнее мне и тогда следовало быть. Клод еще в Лондоне обратил мое внимание на то, что у нее точеные ножки, а у французов на такие вещи глаз наметанный… С Викторией – Вероникой дело другое… Она и красива и очень симпатична… Очень – очень милая девушка, и я от души поздравляю тебя, Ричард. У тебя отличный вкус! Кстати, на моей памяти это первая женщина, заинтересовавшая тебя.
Ричард покраснел.
– Я ничуть не влюблен в нее, но.., я начинаю тревожиться. Мне необходимо поехать в Багдад.
– Ладно, – ответил доктор, – завтра поедешь. Заодно захватишь кирки и лопаты, которые наш шофер забыл получить вчера…
Выехав на рассвете, Ричард к полудню был уже в Багдаде и направился прямо в «Тио». Виктория там не появлялась.
– Согласитесь, что это очень странно! – сказал Ричарду Марк. – Мы собирались вместе поужинать, мой шеф – повар подготовил совершенно сногсшибательное меню…
– Вы дали знать полиции?
– Нет. Мисс Джонс, мне кажется, это было бы не по душе.., да и мне тоже!
Дейкина Ричарду удалось разыскать без особого труда. Зайдя к нему в кабинет, Ричард убедился, что смутное впечатление, сохранившееся у него от прежних мимолетных встреч, не было обманчивым. Усталый, сгорбленный, с дрожащими руками, Дейкин был, несомненно, человеком конченным, на которого нельзя было положиться. Извинившись за беспокойство, Ричард спросил: не видел ли он мисс Викторию Джонс.
– Позавчера она заходила ко мне, – сказал Дейкин.
– Не могли бы вы дать мне ее адрес?
– Насколько мне известно, она остановилась в «Тио».
– Ее вещи в отеле, но ее самой там нет. Дейкин нахмурился.
– Мисс Джонс, – объяснил свое любопытство Ричард, – работала с нами на раскопках в Телль Асуаде.
– Понимаю… К сожалению, ничем помочь вам не могу, потому что и сам ничего не знаю… Полагаю, что она у кого-нибудь из ее багдадских друзей, но я недостаточно близко знаком с нею, чтобы сказать кто они.
– В «Оливковой ветви» ее не может быть?
– Не думаю. Впрочем, вы можете позвонить туда…
Ричард встал.
– В любом случае, скажу вам одно: я не уеду из Багдада, пока не найду ее!
Окинув Дейкина последним, откровенно недружелюбным взглядом, Ричард с достоинством вышел из комнаты. Возвратившись в «Тио», он сразу же наткнулся на Марка. Широкая улыбка на лице хозяина отеля пробудила надежду в сердце Ричарда.
– Вернулась? – спросил он.
– Нет, но только что мне сообщили о приезде миссис Понсфут Джонс. Она уже на аэродроме. А ведь по словам доктора она должна была прибыть только на следующей неделе!
– Доктор вечно путает все даты.., кроме исторических, разумеется!.. О Виктории Джонс ничего нового?
Лицо Марка посерьезнело.
– Ничего.., и это меня основательно беспокоит! Такая милая девушка!.. Веселая, симпатичная, красивая…
Ричард негромко вздохнул.
– Надо, пожалуй, – проговорил он, – дождаться миссис Понсфут Джонс, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Мысли его, однако, были заняты одной Викторией.
– Это вы!
Разъяренный тон, которым были произнесены эти слова, полностью отражал чувства Виктории, обнаружившей, что в номере «Вавилона» ее дожидается Катрин.
– Да я! – тем же тоном ответила Катрин. – Ложитесь в постель! Сейчас придет врач.
Судя по всему, одетая сиделкой Катрин была намерена предельно строго относиться к своим обязанностям и ни на миг не покидать Викторию.
Виктория легла в постель.
– Ах, если бы здесь был Эдвард, – пробормотала она, если бы он только был здесь!
Катрин рассмеялась.
– Эдвард! Жалкая английская дурочка!.. Да Эдварду наплевать на тебя!.. Он меня любит! Меня, понимаешь?
Наклонившись над кроватью, она добавила.
– Я тебя с первого дня возненавидела… Я ненавижу тебя! Понимаешь? Ненавижу!
Виктория, стараясь подыскать реплику, способную задеть противницу сильнее всего, мягко проговорила:
– Возможно!.. Только, в отличие от вас, я незаменима! Вашу роль сиделки может сыграть кто угодно, тогда как мою… Да, Катрин, все зависит теперь от меня!
Катрин пожала плечами.
– Незаменимых людей не бывает. Вам бы следовало об этом знать!
– И тем не менее, как раз я незаменима! И пока что я хочу как следует перекусить! Секретарши американских банкиров не экономят на питании.
– Ладно! – бросила Катрин. – Перекусите, пока еще можете…
Виктория не обратила внимания на угрозу, содержавшуюся в этих словах.
– Мисс Харден у себя? – спросил капитан Кросби. Дежурный, сидевший за окошком регистратуры «Вавилона», вежливо ответил:
– Да, сэр. Только что прибыла из Англии.
– Это подруга моей сестры. Не передадите ли вы ей мою визитную карточку?
Кросби нацарапал на карточке несколько слов и сунул ее в конверт. Через пару минут посыльный вернулся.
– К сожалению, мисс Харден не может принять вас, сэр. У нее сильно болит горло. Она в постели и ждет врача. За ней ухаживает сиделка.
Выйдя из «Вавилона», Кросби направился в «Тио». Там к нему сразу же подошел Марк.
– Давайте выпьем по рюмочке, дорогой мой! Отель переполнен… Все из-за конференции, разумеется. Ни единого свободного номера.., мне даже миссис Понсфут Джонс еле удалось устроить… Она, кстати, была сильно расстроена… О своем приезде она сообщила заранее и была уверена, что муж встретит ее.., а его нет как нет! Прекрасный, но очень рассеянный человек… В конечном счете, чтобы устроить миссис Понсфут Джонс, мне пришлось выставить с бесконечными извинениями, одного важного чиновника из ООН…
– Иногда кажется, что Багдад прямо – таки обезумел!
– Это верно! Говорят, будто раскрыт заговор против президента Соединенных Штатов.., полиция будто бы арестовала шестьдесят пять студентов… Видели уже русских полицейских? Великолепные парни… Не доверяют, судя по всему, никому на свете… На торговлю, однако, все это влияет как нельзя лучше… Как нельзя лучше… Еще по рюмочке?
Зазвенел телефон, и атташе поднял трубку.
– Посольство Соединенных Штатов.
– Вам звонят из отеля «Вавилон». По поручению мисс Анны Шееле.
– Мисс Анны Шееле? Не могла бы она подойти к аппарату?
– Мисс Шееле лежит в постели с острым ларингитом. Я – доктор Смолбрук, ее лечащий врач. Мисс Шееле привезла с собой некоторые документы, которые она хотела бы передать уполномоченному представителю посольства. Она хотела бы, чтобы к ней приехали… Прямо сейчас? Прекрасно. Мы ждем вас.
Виктория, надев отлично скроенное платье, любовалась своим отражением в зеркале. Даже платиновые волосы, аккуратно причесанные, выглядели вполне терпимо. Виктория немного нервничала, но в общем была довольна собой. Вдруг она резко обернулась. Сзади на нее блестящими от радости глазами смотрела Катрин.
– Чему это вы так радуетесь? – спросила удивленная и немного обеспокоенная Виктория.
– Скоро узнаете!
Полным презрения голосом Катрин добавила:
– Ах, какой она себя считает важной! Все, видите ли, от нее зависит!.. Откуда только берутся такие дуры?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20