Она всегда четко могла отделить свои ночные кошмары от действительности.– Прошлой ночью вы были уверены в этом. А как сейчас?Мари почувствовала, что теряет самообладание. Она села и прямо взглянула на Бертона.– Тот, кто оставил меня умирать на пустыре, мог сильно перепугаться, узнав, что я жива. Не правда ли, очень трудно поверить в то, что он вернулся закончить свою работу?– Я уже думал об этом.Тень надежды ободрила Мари. Джис не пытался разубедить ее в реальности того, что случилось. Он продолжал:– Однако все двери запираются. У постоянного персонала есть, конечно, ключи, но кому-нибудь другому очень трудно завладеть ими. И, насколько я понимаю, никого постороннего во время вчерашней суматохи не было замечено.– Никто и не пытался обратить на это внимание. – Мари подняла голову. – Я хотела объяснить, что произошло, но никто даже не собирался меня слушать.– Я готов тебя выслушать.– Да? Все здесь считают меня сумасшедшей. Никто не принял всерьез то, что я говорила. Проще решить, что это галлюцинация, чем допустить, что это могло действительно произойти. – Она предприняла большое усилие, чтобы продолжить говорить, и понизила голос. Лицо Бертона выражало большое душевное напряжение, но она не знала, понимает ли он ее переживания. – Послушайте, – начала она снова, – все, чего я сейчас хочу – это поскорее выбраться отсюда.– Если вы не будете волноваться, то к вечеру вас переведут обратно в вашу палату. – Джис заметил, что при этих словах Мари побледнела.– Я не хочу возвращаться в мою комнату. Он будет знать, где найти меня. Лучше я останусь здесь. По крайней мере, чтобы добраться сюда, понадобится два ключа.Джизус мучительно сопереживал душевные терзания, но заставил свой голос звучать ровно.– Вы ведь сказали, что стремитесь выбраться отсюда.– Выбраться из госпиталя. Из города. Я хочу исчезнуть. Можете вы организовать это? – Она повернулась к нему и, молитвенно сложив ладони, посмотрела ему прямо в глаза. – Я никогда ни о чем не просила вас. – Ее голос сорвался, и глаза наполнились слезами. – Пожалуйста, помогите мне.Джизусу удавалось сохранять самообладание, когда Мари была в ярости, но слез он вынести не мог. Потеряв власть над собой, он привлек ее к себе. Она была так нежна и хрупка и дрожала всем телом. Он гладил ее волосы и проклинал все то, что довело ее до такого отчаяния. Джис проклинал и себя за то, что не сумел сдержать порыв и свое тело, жарко отозвавшееся на близость к ней. Ее нежная грудь касалась его ладони, и, при всем усилии, он не мог не замечать этого. Джис ощущал сладкий тонкий аромат ее кожи. Он постарался, чтобы голос не выдал его чувств.– Мари, я хочу помочь вам, но это не так просто сделать. – Она молчала, и он еще крепче прижал ее к себе. – Ваш случай был особенным, и вас продержали здесь дольше, чем положено. Когда стало ясно, что в нашем госпитале вам больше ничем помочь не могут, началась подготовка к переводу вас в другую больницу, в Брендвиле.– Я не собираюсь менять одну больницу на другую. Я хочу просто исчезнуть.– Боюсь, что это невозможно. Официально вы находитесь под опекой государства. Процедура перевода была запущена в ход еще до того, как ваше состояние улучшилось. Теперь по этому вопросу назначена конференция. Она должна состояться послезавтра. – Джизус почувствовал, как напряглось при этих словах ее тело.– Если уж это слушание состоится, неплохо было бы выяснить и мое мнение, не так ли?– Мари, не волнуйтесь. Вам будут задавать там вопросы. Отвечайте спокойно и уверенно.Она высвободилась из его рук и повернула к нему лицо.– Но что же я буду отвечать? Я ничего не помню из моего прошлого. Не знаю даже, как меня зовут. А что, если они спросят о прошлой ночи? О Боже, что, если они спросят об этом? – Она была снова растерянна и испуганна.Бертон взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.– Что бы ни случилось, нужно пройти через это. Даже если вас решат перевести в другую клинику, это произойдет не сразу.– Что это за больница?Джис не хотел об этом думать. Конференция была явно не для Мари. Он не знал, что сказать, чтобы не расстроить ее, а его молчание было для нее красноречивее любого ответа. Он почувствовал, что она готова сдаться. Почти физически он ощутил, как она удаляется от него, уходит в себя.– Это не самое лучшее место на земле, – быстро произнес он, хватаясь за любую возможность, чтобы удержать ее, – но о вас будут заботиться. Там будут люди, которые помогут вам.– И где-нибудь рядом – этот человек, который, наконец, выследит меня и убьет. – Прислонившись к стене, Мари покачала головой. – Пожалуйста, оставьте меня, – сказала она спокойно. Ей стало мучительно больно переносить его присутствие.– Еще ничего не решено по поводу перевода. Я уверен, что на адвоката большое впечатление произведет перемена в вашем состоянии.Покачивая головой из стороны в сторону, Мари смотрела прямо перед собой. Глаза ее стали пустыми, взгляд застывшим. Она напряженно пыталась заставить себя ничего не ощущать. В ее ситуации это была естественная реакция. Она была, как человек, которого только что обвинили в преступлении. Которого он не совершал.– Вы не должны сдаваться, – сказал Бертон, положив руки ей на плечи. – Вы должны попробовать выкарабкаться.– Я попробую, – произнесла она безжизненным тоном.К вечеру Мари снова была в пятнадцатой, но она не надеялась, что сможет заснуть. Она попробовала успокоить себя тем соображением, что человек из кошмаров вряд ли был настолько глуп, чтобы вторую ночь подряд покушаться на ее жизнь. Это мало помогло.Тот человек уже показал себя достаточно безрассудным, когда пробрался на восьмой этаж с намерением убить ее, хотя знал, что рядом находятся десятки возможных свидетелей. То же самое безрассудство могло заставить его предпринять новую отчаянную попытку. Сегодня ночью.Мари не рассчитывала, что сможет бороться со сном бесконечно долго, но твердо настроила себя на то, что постарается продержаться до раннего утра, когда пациенты начнут просыпаться и сиделки, снующие по коридору, затруднят незнакомцу задачу остаться незамеченным.Она попытается не уснуть, будет настороже и сможет совладать с паническим страхом, который испытала прошлой ночью. Теперь, если этот человек войдет в комнату, она попробует задержать его до того момента, пока персонал не сбежится на крики. Если при этом удастся выжить, она будет реабилитирована. Возможно, ее даже выпустят из госпиталя.Надежда на это была достаточно слабой, но она поддерживала ее по мере того, как надвигалась ночь и шум в коридоре стихал. Когда всякое движение в отделении прекратилось, она начала ощущать себя все более и более беззащитной. Миссис Трирз, которая, возможно, спасла ей жизнь прошлой ночью, хоть и спала беспокойным сном, и была рядом, но ее присутствие мало успокаивало Мари. Старая женщина часто стонала и вскрикивала. Вряд ли, однако, это снова сможет в нужный момент спугнуть преступника. Нет, Мари осталась совсем одна. Даже Джизус не поверил ее словам.И все же она решительно заставила себя отбросить все сомнения. Мари была еще физически слаба после болезни, психика не пришла в норму, ее мучило то, что она не может вспомнить своего прошлого, но она теперь была способна отличить воображаемое от действительного. Человек из ночного кошмара был реальностью.Шаги в коридоре внезапно оборвали размышления. Мари услышала, как перед дверью комнаты они замедлились. Она держала глаза широко открытыми, и они хорошо адаптировались к темноте. Она спокойно лежала на кровати и ждала.Дверь распахнулась с характерным скрипом. В резком потоке света из коридора на пороге вырисовалась мужская фигура. Дверь закрылась. Медленно, вытянув вперед руки, он приближался к кровати. Мари была охвачена ужасом, но все-таки продолжала владеть собой. Она терпеливо выжидала. Если она закричит сейчас, он мгновенно скроется. Ей нужно дождаться, пока он подойдет достаточно близко, чтобы можно было схватить его.Он продвигался медленно, как бы на ощупь. Мари подумала, что он выглядел как-то иначе, не так, как прошлой ночью. Когда он подошел к краю кровати, она поняла, что теперь он не одет в белый халат. На нем была обычная одежда.– Мари? Вы не спите? Это Джизус.Облегчение наступило так внезапно, что она чуть было, не потеряла сознание. Глубоко вздохнув полной грудью, она обнаружила, что ей давно уже не хватает воздуха. Она выдохнула и снова вздохнула, сев на кровати и обхватив колени руками, чтобы не дать телу разлететься на тысячи мелких кусочков.– Это что, новая форма шоковой терапии? – спросила Мари тихим дрожащим голосом. – Как могли вы прийти сюда после того, что случилось прошлой ночью! – Выражение ее лица стало гневным. – Вы что, хотели услышать мои крики?Джизусу некогда было оправдываться.– Успокойтесь, дорогая, и выслушайте меня. Я решил помочь вам выбраться отсюда.Он стоял так близко от нее, что даже темнота не могла скрыть от него огромные голубые озера ее глаз. Они были полны недоверия.– Зачем вам это нужно? – Его слова мгновенно охладили ее гнев. Агрессивный настрой сразу пропал. – Ведь вы не верите, что кто-то покушался на мою жизнь прошлой ночью. Зачем же вам помогать мне спастись?Бросив на нее нежный взгляд, Бертой коротко улыбнулся.– Потому что меня волнует ваша судьба. Вам незачем переезжать в больницу в Брендвиле, и я уверен, что главный психиатр, доктор Томпсон, согласится с этим. К сожалению, его нет в городе, и с ним невозможно связаться, так что на помощь Спайка при слушании на конференции не приходится рассчитывать. Я хочу забрать вас отсюда и дождаться его возвращения. Затем мы сможем выписать вас уже официально.– Вы рискуете навлечь на себя большие неприятности, не так ли?Джис отметил, что, несмотря на весь ужас, который испытывала она перед собственным будущим, ее первая мысль была о нем. Этого было достаточно, чтобы у него исчезли последние мучительные сомнения, помогать ей или нет.– Чрезвычайные обстоятельства вынуждают совершать отчаянные поступки.– Я не могу позволить вам пойти на это. – Глаза Мари наполнились слезами, а рука потянулась к его руке и накрыла ладонь. – Джис, ваша готовность помочь мне придаст мне мужества во время слушания.Как всегда, ее легкое касание наполнило его блаженной теплотой. Джизус старался не думать о том, как сильно повлияла на его решение его симпатия к ней.– Вам не придется присутствовать на нем. Через пять минут вы и я – оба – покинем больницу.Мари изучала выражение непоколебимой решимости, появившееся на лице Бертона. Как же хорошо изучила она эти черты! По ночам, когда она закрывала глаза, перед ней возникал его образ. Это была ее палочка-выручалочка в борьбе с ночными кошмарами. Множество раз она наблюдала, как меняется его лицо, передавая те или иные оттенки чувств. Она помнила, каким бывает заботливым выражение, когда Джис словно бы отстраняется от нее, чтобы взглянуть на ее проблемы со стороны. Сейчас оно было спокойным, но глаза светились теплотой и пониманием, которые проникали в нее, разгоняя мглу глубокой депрессии.– Я не могу вам это позволить.– У вас нет выбора.Она разрывалась между необходимостью в интересах собственной безопасности бежать из госпиталя и необходимостью предостеречь Джизуса от последствий его решения. Видя ее колебания, он стал настойчивей.– Мари, если через пять минут мы не выберемся отсюда, у нас больше не будет такой возможности. – Ему было ясно, что если он даст ей время на раздумья, она может отказаться от побега. Джизус встал и подал ей руку, заставляя ее тоже подняться.На ней была только больничная рубаха.– У меня есть еще одна на стуле, чтобы надеть поверх этой.– Она вам не понадобится. – Бертон направился к двери.– Но я не могу в таком виде выйти на улицу.Он обернулся и, видя ее замешательство, возвратился назад. Джис положил руки ей на плечи и мягко привлек к себе. Мимоходом он удивился, как такое маленькое и хрупкое создание смогло возбудить в его душе такое глубокое чувство.– Я позаботился обо всем. Просто вам надо беспрекословно слушаться меня, и все будет в порядки. Вы можете это сделать?Она кивнула.– Вы ведь не покинете меня, да?– Я буду рядом с вами все время. Ну, готовы?Мари расправила плечи и высвободилась из его рук. Она очень мало что знала о Джизусе Бертоне, кем он был и что испытывал по отношению к ней. Но она точно сознавала одно: он не сделает ей ничего дурного. И сейчас он был единственным человеком на земле, в ком она так уверена.– Показывайте дорогу, – решительно сказала Мари. 4 В коридоре горел неяркий ночной свет. Сейчас было тихо, но не было никакой гарантии, что и дальше все пройдет без помех. Измеряя взглядом значительное расстояние до входной двери, Джизус пытался оценить их шансы на успех.– Идите впереди, – шепнул он Мари. – Держитесь ближе к стене – там немного темнее. Идите как можно осторожнее. Я пойду сзади. Как только доберетесь до дверей, прижмитесь к стене, пока я буду их отпирать. Если нас остановят, молча, ждите, пока я объяснюсь.Это его требование ей будет выполнить проще всего, подумала Мари. При всем желании она не смогла бы вымолвить ни слова – страх сдавил горло, лишив дара речи. По его сигналу она ступила вперед, бросила взгляд в глубину коридора и начала путь к спасению.Сильные руки неожиданно втолкнули ее, схватив за талию, в полуоткрытые двери какой-то палаты. Она споткнулась и с трудом удержалась от того, чтобы не вскрикнуть. Не увидев рядом с собой Джизуса, она прислонилась к стене и замерла.– Джис, вы нашли то, что искали?Мари узнала голос одной из ночных сиделок. Он доносился откуда-то из дальнего конца коридора.– Нет, но я вспомнил, что оставил его в комнате отдыха. Ну как, сегодня спокойная ночь?– Я как раз хотела взглянуть на пациенток из пятнадцатой.Девушка закрыла глаза. Все рушилось. Словно сквозь туман услышала она голос Джиса.– Я только что заходил к ним по дороге из ординаторской. После вчерашней ночи они меня тоже беспокоят. Там все в порядке, обе крепко спят.– Ну и хорошо. Я тогда не пойду, не буду шуметь там лишний раз. Зайдете выпить кофе?– Спасибо, хочется побыстрей выбраться на свежий воздух, ведь сегодня чудесная ночь. – Голос Джизуса стал удаляться.Ей показалось, что прошла вечность. Она разглядела в темноте палаты две кровати, на одной из которых сильно храпел какой-то старик. Она с ужасом подумала, что произойдет, если тот вдруг проснется. Наконец дверь со скрипом приоткрылась, и Бертон появился на пороге.Теперь они уже без помех преодолели коридор и выскользнули за двери. Стоя на ярко освещенной лестничной площадке, девушка удивилась, увидев, как сильно дрожит. Джизус сжал ее руку в своей и повел вниз. На следующей площадке он нагнулся и поднял стоявшую в углу дорожную сумку.– Наденьте это, побыстрей.Мари обнаружила в сумке плащ, пару белых медсестринских туфель и легкий шарф.– Откуда все это?Он мельком улыбнулся ей и тут же нахмурился, видя, что она не двигается с места.– Ну же, Мари, быстрей.Она накинула плащ, затянула пояс, вдела ноги и туфли и обвязала шарф вокруг головы. Все, кроме шарфа, оказалось очень большого размера.Мари знала, что похожа скорее на беженку, чем на медсестру, которая спешит домой.Пока она облачалась, Джис негромко ее инструктировал.– Нам нужно будет пройти восемь этажей. Персонал почти никогда не пользуется лестницей. На следующем этаже – хирургия. Там мы наверняка никого не встретим. – Он внимательно осмотрел девушку и слегка улыбнулся. – Да, чуть было не забыл. – Он достал из кармана очки с дымчатыми стеклами. – Ваши глаза просто незабываемы. Это нам поможет.Его голос звучал со сдержанной теплотой. Мари нацепила очки, и они тут же сползли на кончик носа. Девушка подтянула их вверх и слегка задрала голову, чтобы они не соскакивали. Теперь она все видела вокруг несколько расплывчато.Джис взял ее под руку и повел вниз.– Если мы встретим кого-нибудь, улыбайтесь и продолжайте идти, – сказал он мягко.За все время им повстречалось двое сотрудников. В первый раз Бертон приветливо назвал молодую медсестру по имени, а во второй раз они просто ускорили шаги. * * * Пощипывая рыжеватые усы, человек ждал, когда парочка проследует мимо него. Еще одна романтическая встреча на лестнице. Он пробормотал набор ругательств, что, правда, ничуть не уменьшило его раздражения. Прошло несколько долгих минут, пока мужчина в джинсах и молоденькая медсестра миновали, наконец, шестой этаж. Теперь нельзя медлить.Ему всегда не везло. Он просто родился невезучим. Это несправедливо. Как бы сильно он ни старался, вечно что-нибудь было не так. Прошлой ночью он решил, что судьба повернулась к нему лицом. Еще минута и девушка была бы мертва. Но тут пронзительно закричала старуха. И дело провалено.Ну, может быть, не совсем. Пока он прятался, пережидая суматоху, в соседней с пятнадцатой палатой ванной комнате, он понял, что никто не поверил словам его жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18