Он осторожно положил тело Мэгги на пол, встал, спустился вниз, подобрал свой винчестер и выбежал из салуна.
Повисла гробовая тишина. Все замерли, словно боясь шевельнуться или произнести хоть слово. Десса неотрывно смотрела в мертвые глаза бедной Мэгги, в которых навсегда застыл немой вопрос: «за что?» Затем, будто очнувшись от тяжелого забытья, девушка вздрогнула, часто заморгала и слабым голосом позвала:
– Роуз?
– Да, – так же тихо откликнулась она.
– Куда он пошел, Роуз?
– Найти ублюдка и убить его. А когда он сделает это, то вполне может казнить и себя.
– Что такое ты говоришь??
– Если Бен Пул убьет еще хоть кого-нибудь, он не сможет жить с таким грузом на совести. Поверь мне, это так. Если ты любишь его, поезжай за ним и постарайся его остановить. Если нет, мы потеряем его навсегда.
– Но этот страшный человек заслуживает смерти, Роуз! Он убил Мэгги. Он пришел за мной, но убил Мэгги… О, Роуз, Боже правый! Когда я… Когда я приехала сюда, она так… так помогала мне!.. О, Роуз!
– Ну-ну, дорогая, успокойся. Тебе не в чем себя винить. Это он, мерзавец и убийца Коди Ленд, виноват во всем от начала до конца. Да, ты права, он заслуживает смерти, но Бен не заслуживает участи снова стать убийцей. Пусть кто-нибудь другой вышибет из него мозги, но только не Бен. Я позову шерифа Муна. А ты, если любишь Бена, поезжай за ним и не мешкай. Возьми одну из моих лошадей. Ну же, давай!
Роуз подобрала юбки и стремительно сбежала вниз по ступеням. В ней клокотала холодная ярость, призывавшая действовать, мстить, и не дававшая горю ослепить ее, лишить рассудка. Мэгги, дорогая маленькая Мэгги, которую она любила как родную дочь… Потом отчаяние возьмет свое, изольется реками слез и тоскливым, почти звериным воем одинокой стареющей женщины, проводящей бессонные ночи у слепого окна… Но это потом. Не сейчас. Сейчас надо было действовать, в этом она всегда видела смысл жизни, и это не раз уже спасало ее от безумия. Надо найти Уолтера и пустить его по горячему следу мерзавца, затем телеграфировать в Небраску и вызвать Сэма. Сэм… Он уехал, чтобы приготовить все к прибытию молодой жены… Ох, Мэгги!..
Ее начинали душить рыдания, и Роуз со злостью тряхнула головой. «Нет! – говорила она себе. – Не думай об этом. Вообще ни о чем не думай. Просто делай то, что должна, и делай быстро!»
Она уже бежала к двери, когда в салон ворвался бледный и встревоженный Уолтер Мун.
– Гром и молния, Роуз, что здесь стряслось? – спросил он, прижимая дрожащую женщину к своей груди.
Мимо них пробежала Десса, в глазах которой все еще стояли слезы. Уже с порога она крикнула:
– Куда направился Бен? Вы видели его?
– Туда, – махнул Мун в сторону гор. – Я окликнул его, но он промчался мимо, как сумасшедший. Думаю, он меня даже не заметил. Может, мне кто-нибудь все-таки скажет, что здесь произошло? Крики, выстрелы… Да что вы все, черт возьми, молчите?
Не обращая на него внимания, Роуз провожала взглядом Дессу. Та подбежала к конюшне и через мгновение пулей вылетела оттуда верхом на Бароне.
– Господи, сделай так, чтобы они оба вернулись живыми, – пробормотала Роуз и вернулась к своим делам.
Окровавленный труп бедной Мэгги все еще лежал на лестнице, окруженный ее безутешно рыдающими подругами. Мэгги любили все. Любили ее милое, чуть лукавое лицо, ее веселый, задорный нрав, ее доброе сердце… Казалось, даже само название «Золотое Солнце» потеряло без нее всякий смысл.
Седлать Барона не было времени, и Десса, смахнув слепящие слезы, просто вскочила ему на спину, ударила каблуками и помчалась туда, куда указал Мун. Бен взял Красотку, самую быструю из лошадей Роуз, и догнать его было почти невозможно, но она просто обязана была попытаться. Это она привела Коди Ленда в салун. Это из-за нее погибла Мэгги. И из-за нее Бен рисковал теперь жизнью.
Если он снова убьет, то никогда не простит себе этого. Он никогда больше не улыбнется, и его голубые глаза навсегда подернутся холодом.
Низко пригнувшись к шее жеребца, Десса неслась вперед, мимо заброшенных хибар золотоискателей, через поля, по склонам холмов – прямо к неотвратимо надвигавшимся на нее горам. Тропинка становилась уже, начинала петлять, огибая валуны и огромные обломки скал, мешавшие видеть, что ждет всадницу и ее коня за поворотом. Откуда-то сверху донеслось приглушенное лошадиное ржание. Девушка остановила Барона и прислушалась. Послышался шорох осыпающихся камней, и все стихло.
Там, наверху, на небольшом зеленом плато, кто-то был. Но кто? Коди или Бен? И если там только один из них, то где другой? Снова послышалось ржание, и Десса решительно направила Барона на звук.
Теперь тропинка круто уходила вверх, из-под копыт жеребца сыпались камни, и удерживаться на нем без седла было совсем непросто. Наконец почва выровнялась, и Десса выехала на открытое место. Если за деревьями неподалеку скрывался Коди Ленд, она пропала. Если же Бен… Господи, пусть это будет Бен!
Стараясь не производить лишнего шума, Десса соскользнула со спины Барона в высокую траву и повела его в поводу сквозь густую растительность, служившую ей хоть каким-то прикрытием. Деревья приближались. Вскоре послышался шум бегущей воды, спасительные кусты кончились, и она вышла на берег ручья. В нескольких шагах от нее, сложив за спиной руки и мрачно глядя в журчащий у его ног поток, стоял… Бен Пул!
Десса отпустила поводья, и Барон, мягко пофыркивая, направился к пасшейся неподалеку Красотке. Девушка стояла, не зная, что сделать или сказать. Ее охватило такое облегчение, что голова закружилась, а ноги стали ватными. Прошло не меньше минуты, прежде чем ей удалось справиться с собой.
Она медленно подошла к Бену сзади и положила руку ему на плечо. Он едва заметно вздрогнул, но даже не обернулся. Ладонь девушки почувствовала лихорадочный жар его тела; крохотная жилка у самой его шеи бешено пульсировала.
– Бен? – негромко сказала Десса.
Он тяжело вздохнул и лишь ниже опустил голову.
– Бен… – Она обошла его и заглянула ему в глаза.
– Ее больше нет. – Его голос прошелестел как сухой лист по траве.
– Мне очень жаль, Бен. – Она прижалась губами к его груди, словно пытаясь вдохнуть в него жизнь. Как же он любил Мэгги, если так страдает! В ней шевельнулась и тут же погасла искра ревности.
Внезапно он крепко обнял ее и уткнулся лицом ей в плечо.
– О Боже, Боже, почему я не выстрелил? Ведь он убил Мэгги, мог убить и тебя… – Его голос дрогнул. – Когда я увидел вас вдвоем в луже крови, я так и подумал.
– Ты очень любил Мэгги?
Он кивнул.
– Она была моим якорем в этой жизни, моей сестрой. Можно сказать, что она спасла мне жизнь, и я не знаю, как смогу жить без нее.
– Сестра… Я понимаю тебя, Бен. Очень хорошо понимаю. Она была для тебя как… как для меня – Митчел.
– Я ехал за ним, чтобы убить его за все зло, причиненное им и тебе и Мэгги. И здесь, на этом плато, я почти догнал его. С такого расстояния я не смог бы промахнуться. Я прицелился прямо ему между лопаток и… и опять не смог нажать курок.
– И слава Богу, Бен. Мэгги бы это не одобрила.
– Что? – Он изумленно вскинул голову. – Она не одобрила бы то, что я рассчитался за ее смерть?
– Нет, дорогой мой, то, что из-за нее ты загубил бы свою жизнь. Если бы погибла я, то мне там, – она показала глазами на небо, – было бы очень плохо, если бы ты это сделал. Однажды ты рассказал мне, что убил уже одного человека… мужа Сэры… Роуз права, если бы ты пристрелил Коди Ленда, то точно загрыз бы себя до смерти. Так уж ты устроен.
– Может быть. Не знаю. Наверное, я очень слабый человек… Я видел много смертей. Сначала – моя семья, затем – война. После нее я ни разу не брал в руки оружие до того дня, как… Было ограбление банка. Я только что вернулся из поездки с Вили и шел по городу с моим винчестером, когда двери банка распахнулись и оттуда, паля во все стороны, выскочило несколько бандитов. Они застрелили миссис Дрю с сыном, прямо посреди улицы. Я упал на землю, закатился под коновязь, и когда они стали садиться на лошадей, открыл огонь. – Бен с трудом сглотнул и продолжил: – Я не видел Клита. Он выскочил из-за угла конюшни. Прямо под мои пули. Он так и не узнал, что это я убил его. А перед смертью попросил меня позаботиться о своей семье. Я обещал. И с тех пор поклялся никогда больше не направлять оружие на людей.
– Теперь я понимаю, – задумчиво кивнула Десса. – Но ведь ты не виноват! Ты же стрелял не в него! А где был шериф со своими людьми? Но подожди… Ты сказал, что там все стреляли? Так почему же ты считаешь, что Клит Вудридж погиб от твоей пули? Ты не можешь знать этого наверняка!
– Я не хочу обсуждать это сейчас, Десса, – упрямо мотнул головой Бен. – Прости, но не хочу. Не напоминай мне об этом, не береди рану, прошу тебя.
– Бен, родной мой, любимый, не мучай себя. Что было, то было. Случилась страшная беда, и я горюю вместе с тобой. Но пойми, убьешь ты Коди или нет, Мэгги этим не вернешь. Мы должны жить, жить друг для друга, на радость себе и ей, смотрящей на нас с небес!
Потрясенный ее словами, Бен словно очнулся от спячки. Огромные, полные слез глаза Дессы будоражили, жгли его, возвращали к жизни. Он вдруг почувствовал невероятное облегчение, словно сковывавший его сердце лед былой вины растаял под жарким светом ее лучистых глаз. Она права. Тысячу раз права! Они созданы друг для друга, и все остальное не имеет значения.
Их поцелуй длился долго, очень долго, а когда их губы расстались, каждый почувствовал себя обновленным, словно прошедшим через очищающий огонь.
Когда Бен и Десса поставили лошадей в конюшню, уже начинало смеркаться. От домов протянулись длинные тени, заметно похолодало.
Утомленные, но умиротворенные, они молча дошли до домика Дессы и остановились у порога.
– Спокойной ночи, любимая, – негромко сказал Бен.
Десса не ответила. Он удивленно взглянул на нее и вдруг по ее глазам понял, что в ней происходит какая-то внутренняя борьба.
– В чем дело, дорогая? – встревожился он.
– Не уходи, Бен, – еле слышно ответила она. – Не уходи, не оставляй меня одну.
– Любимая! Я…
– Не надо ничего говорить. Я не хочу больше оставаться одна. Я не хочу больше мучить ни тебя, ни себя. Входи, Бен, и оставайся. Это мой дом, а значит, и твой.
Он порывисто обнял ее, она ответила ему страстным поцелуем и отперла дверь.
* * *
Только на следующее утро они узнали, что Мун организовал погоню за Коди Лендом. Его помощники шли по следу бандита до подножия скалистой громады Алдер-Галч, где, как это не раз случалось и раньше, потеряли его.
Вечером, после похорон Мэгги на кладбище Бут-Хилл, Мун, Роуз, Бен и Десса собрались в «Золотом Солнце».
– Вот мы и проводили ее, – вздохнул шериф. – Она была бы довольна, ведь к ней пришли все ее друзья, почти полгорода.
– Да, – кивнул Бен, – все холостые мужчины.
– Остальные просто не посмели, – горько усмехнулась Роуз. – Когда она была жива, они почитали за удачу привлечь ее внимание. Но прийти на похороны проститутки? Боже упаси! Бедная, бедная Мэгги. Бедный, бедный Сэм… Скоро он получит мою телеграмму…
Мун ласково сжал ее руку в своей, и Роуз горестно замолчала.
– Теперь мы точно знаем, что банда Янка прячется в отрогах Алдер-Галч, – сменил тему шериф. – Но я ничего не могу сделать. У меня не хватит людей, чтобы прочесать горы.
– Обратись за помощью к армии, – посоветовал Бен.
– Бесполезно. Солдаты охраняют железную дорогу и маршруты перегона скота, и их начальство не станет перебрасывать войска ради кучки бандитов, засевших высоко в горах. Городки вроде Виргиния-Сити никогда не пользовались их особым вниманием, поскольку все мало-мальски важное сосредоточено в больших городах. Нет, Бен, нам остается только подловить Коди здесь, на равнине, и разобраться с ним самим.
– Самим? – удивилась Десса. – А как же суд?
– Я и есть суд, – усмехнулся Мун, – а присяжных мы подберем.
– И что вы с ним сделаете?
– А ты как думаешь?
– Повесите?
– Разумеется. И вряд ли кто обвинит меня потом в излишней жестокости. Мерзавцев вроде Коди Ленда надо уничтожать, как бешеных собак. Пойми, Десса, я не рвался в шерифы. Но люди выбрали меня и сказали: «Теперь ты, Уолтер, защищаешь закон». Вот я и стараюсь делать свое дело. Хорошо у меня это получается или плохо, судить не мне. И поскольку я не могу рисковать своими людьми, отправляя их в горы, мне остается только подготовиться и ждать банду здесь. А будут ли негодяи повешены или их перебьют в перестрелке, мне, честно говоря, глубоко наплевать. Иногда мне хочется быть кем угодно, но только не шерифом. Должно быть, я не гожусь для этой работы, и мне не стоило на нее соглашаться.
Бен почти не слушал его. Первая боль утраты после похорон притупилась, и теперь оставались только светлая грусть и память. Пора было подумать и об их с Дессой будущем. Этому ничто уже не мешало, кроме одного: надо было найти Селию Кросс и узнать от нее все, что она слышала о Митчеле Фоллоне. Кроме того, у Бена оставался еще моральный долг перед Сэрой. Он знал, что она любит его, знал, что его слова причинят ей боль, но не мог поступить иначе.
20
Грядущий и неизбежный разговор с Сэрой тяготил Бена, и он решил не тянуть с ним. В воскресенье утром, когда Десса сказала, что хочет сходить в церковь помолиться за Мэгги, он кивнул и отправился в путь.
Чем ближе подъезжал Бен к дому Вудриджей, тем чаще он придерживал Красотку. Его мучила совесть. Он так и не смог ответить на любовь Сэры, хотя и заботился о ней с ребятишками как мог. Чувство вины не лучший спутник двух людей, собирающихся начать новую жизнь.
Дом выглядел заброшенным и на удивление тихим. Бен медленно въехал во двор и с удивлением огляделся. Со дня смерти Клита Сэра ни разу не была в церкви, да и вообще крайне редко покидала свое жилище. Куда же она отправилась на этот раз?
Заслышав его шаги, близнецы с дикими воплями вылетели из дома и повисли у него на руках. Бен рассмеялся, подхватил их и вошел в крохотную прихожую.
Сэра стояла в середине комнаты перед обшарпанным деревянным сундуком, держа в руках что-то белое – не то простыню, не то скатерть.
– Бен! – радостно вскричала она, и ее глаза наполнились слезами. – Я так рада тебе! Где ты так долго пропадал?
Бен нахмурился: весь город знал, что он ездил в Канзас-Сити вместе с Дессой Фоллон, и Сэра, даже живя на отшибе, никак не могла быть исключением.
Он поставил детей на пол, подошел к ней и быстро чмокнул ее в лоб. Она потянулась было к нему, но тут же опустила глаза и снова вернулась к своему сундуку.
– Что ты делаешь? – спросил Бен.
– Собираю пожитки, – слабо улыбнулась она.
– Это я вижу, но… зачем?
Она бросила сложенную скатерть в сундук.
– Кофе хочешь?.. Ребятки, идите к себе и продолжайте собираться, маме надо поговорить с дядей Беном.
Сэра налила кофе, и они сели за стол.
– Я уезжаю, Бен, – вздохнула она. – Возвращаюсь назад в Филадельфию, к родителям Клита. Они хотят, чтобы дети жили с ними, ну а раз так, значит, и мне местечко найдется… После смерти Клита они остались одни, как… как и я. – Ее голос дрогнул, по щекам покатились слезы.
Бен смотрел в чашку, не смея поднять глаз.
– Прости меня, Сэра… Прости за все. Я очень виноват перед тобой.
– Брось, Бен, – устало махнула она рукой. – Нельзя же всю жизнь извиняться. Кому от этого легче? Тебе? Мне? Клиту? Что было, то было, быльем поросло… Ты ее любишь?
Он молча кивнул.
– Что ж, Бен, она и впрямь красивая малышка. Желаю тебе счастья. Серьезно. И спасибо тебе за все, что ты сделал для меня и моих оболтусов. Что же до всего остального – то ведь этого все равно не вернуть, не изменить. И не изводи себя больше, ты искупил свою ошибку с лихвой.
– Когда ты едешь? – хрипло спросил Бен и откашлялся.
– Дня через три. Старики Клита прислали немного денег, чтобы я отправила вещи почтой. Завтра пойду в город, найму возчиков.
– Обратись в контору Беннона, там работают быстро и надежно, – механически подсказал Бен и тут же прикусил язык: во-первых, в городе были и другие, более дешевые конторы, а во-вторых, он даже не знал, будет ли еще работать там – это зависило от их с Дессой совместных планов.
Словно прочтя его мысли, Сэра спросила:
– Свадьба-то скоро?
– Думаю, что да, правда, сначала надо будет кое-что уладить.
– Послушай моего совета, Бен, не тяни с этим. Время – предательская штука, и надо ловить то, что плывет в руки, сразу, не раздумывая.
– Хорошо, Сэра, я постараюсь.
– Скажи ей… Передай ей мои слова: «Тебе достается лучший мужик в Виргиния-Сити, и ты будешь полной дурой, если упустишь его». Вот прямо так и передай, слово в слово. Обещаешь?
– Обещаю, – улыбнулся Бен. – Спасибо тебе и… береги себя.
– Иди к черту, Бен Пул. Проваливай, пока я не разревелась. Давай, давай, пошевеливайся, у меня еще работы непочатый край!
Возвращаясь в город, Бен ни разу не оглянулся: погруженный в свои мысли, он неотрывно смотрел на змеящуюся перед ним дорогу.
* * *
На следующий день весь город был взбудоражен потрясающим известием:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Повисла гробовая тишина. Все замерли, словно боясь шевельнуться или произнести хоть слово. Десса неотрывно смотрела в мертвые глаза бедной Мэгги, в которых навсегда застыл немой вопрос: «за что?» Затем, будто очнувшись от тяжелого забытья, девушка вздрогнула, часто заморгала и слабым голосом позвала:
– Роуз?
– Да, – так же тихо откликнулась она.
– Куда он пошел, Роуз?
– Найти ублюдка и убить его. А когда он сделает это, то вполне может казнить и себя.
– Что такое ты говоришь??
– Если Бен Пул убьет еще хоть кого-нибудь, он не сможет жить с таким грузом на совести. Поверь мне, это так. Если ты любишь его, поезжай за ним и постарайся его остановить. Если нет, мы потеряем его навсегда.
– Но этот страшный человек заслуживает смерти, Роуз! Он убил Мэгги. Он пришел за мной, но убил Мэгги… О, Роуз, Боже правый! Когда я… Когда я приехала сюда, она так… так помогала мне!.. О, Роуз!
– Ну-ну, дорогая, успокойся. Тебе не в чем себя винить. Это он, мерзавец и убийца Коди Ленд, виноват во всем от начала до конца. Да, ты права, он заслуживает смерти, но Бен не заслуживает участи снова стать убийцей. Пусть кто-нибудь другой вышибет из него мозги, но только не Бен. Я позову шерифа Муна. А ты, если любишь Бена, поезжай за ним и не мешкай. Возьми одну из моих лошадей. Ну же, давай!
Роуз подобрала юбки и стремительно сбежала вниз по ступеням. В ней клокотала холодная ярость, призывавшая действовать, мстить, и не дававшая горю ослепить ее, лишить рассудка. Мэгги, дорогая маленькая Мэгги, которую она любила как родную дочь… Потом отчаяние возьмет свое, изольется реками слез и тоскливым, почти звериным воем одинокой стареющей женщины, проводящей бессонные ночи у слепого окна… Но это потом. Не сейчас. Сейчас надо было действовать, в этом она всегда видела смысл жизни, и это не раз уже спасало ее от безумия. Надо найти Уолтера и пустить его по горячему следу мерзавца, затем телеграфировать в Небраску и вызвать Сэма. Сэм… Он уехал, чтобы приготовить все к прибытию молодой жены… Ох, Мэгги!..
Ее начинали душить рыдания, и Роуз со злостью тряхнула головой. «Нет! – говорила она себе. – Не думай об этом. Вообще ни о чем не думай. Просто делай то, что должна, и делай быстро!»
Она уже бежала к двери, когда в салон ворвался бледный и встревоженный Уолтер Мун.
– Гром и молния, Роуз, что здесь стряслось? – спросил он, прижимая дрожащую женщину к своей груди.
Мимо них пробежала Десса, в глазах которой все еще стояли слезы. Уже с порога она крикнула:
– Куда направился Бен? Вы видели его?
– Туда, – махнул Мун в сторону гор. – Я окликнул его, но он промчался мимо, как сумасшедший. Думаю, он меня даже не заметил. Может, мне кто-нибудь все-таки скажет, что здесь произошло? Крики, выстрелы… Да что вы все, черт возьми, молчите?
Не обращая на него внимания, Роуз провожала взглядом Дессу. Та подбежала к конюшне и через мгновение пулей вылетела оттуда верхом на Бароне.
– Господи, сделай так, чтобы они оба вернулись живыми, – пробормотала Роуз и вернулась к своим делам.
Окровавленный труп бедной Мэгги все еще лежал на лестнице, окруженный ее безутешно рыдающими подругами. Мэгги любили все. Любили ее милое, чуть лукавое лицо, ее веселый, задорный нрав, ее доброе сердце… Казалось, даже само название «Золотое Солнце» потеряло без нее всякий смысл.
Седлать Барона не было времени, и Десса, смахнув слепящие слезы, просто вскочила ему на спину, ударила каблуками и помчалась туда, куда указал Мун. Бен взял Красотку, самую быструю из лошадей Роуз, и догнать его было почти невозможно, но она просто обязана была попытаться. Это она привела Коди Ленда в салун. Это из-за нее погибла Мэгги. И из-за нее Бен рисковал теперь жизнью.
Если он снова убьет, то никогда не простит себе этого. Он никогда больше не улыбнется, и его голубые глаза навсегда подернутся холодом.
Низко пригнувшись к шее жеребца, Десса неслась вперед, мимо заброшенных хибар золотоискателей, через поля, по склонам холмов – прямо к неотвратимо надвигавшимся на нее горам. Тропинка становилась уже, начинала петлять, огибая валуны и огромные обломки скал, мешавшие видеть, что ждет всадницу и ее коня за поворотом. Откуда-то сверху донеслось приглушенное лошадиное ржание. Девушка остановила Барона и прислушалась. Послышался шорох осыпающихся камней, и все стихло.
Там, наверху, на небольшом зеленом плато, кто-то был. Но кто? Коди или Бен? И если там только один из них, то где другой? Снова послышалось ржание, и Десса решительно направила Барона на звук.
Теперь тропинка круто уходила вверх, из-под копыт жеребца сыпались камни, и удерживаться на нем без седла было совсем непросто. Наконец почва выровнялась, и Десса выехала на открытое место. Если за деревьями неподалеку скрывался Коди Ленд, она пропала. Если же Бен… Господи, пусть это будет Бен!
Стараясь не производить лишнего шума, Десса соскользнула со спины Барона в высокую траву и повела его в поводу сквозь густую растительность, служившую ей хоть каким-то прикрытием. Деревья приближались. Вскоре послышался шум бегущей воды, спасительные кусты кончились, и она вышла на берег ручья. В нескольких шагах от нее, сложив за спиной руки и мрачно глядя в журчащий у его ног поток, стоял… Бен Пул!
Десса отпустила поводья, и Барон, мягко пофыркивая, направился к пасшейся неподалеку Красотке. Девушка стояла, не зная, что сделать или сказать. Ее охватило такое облегчение, что голова закружилась, а ноги стали ватными. Прошло не меньше минуты, прежде чем ей удалось справиться с собой.
Она медленно подошла к Бену сзади и положила руку ему на плечо. Он едва заметно вздрогнул, но даже не обернулся. Ладонь девушки почувствовала лихорадочный жар его тела; крохотная жилка у самой его шеи бешено пульсировала.
– Бен? – негромко сказала Десса.
Он тяжело вздохнул и лишь ниже опустил голову.
– Бен… – Она обошла его и заглянула ему в глаза.
– Ее больше нет. – Его голос прошелестел как сухой лист по траве.
– Мне очень жаль, Бен. – Она прижалась губами к его груди, словно пытаясь вдохнуть в него жизнь. Как же он любил Мэгги, если так страдает! В ней шевельнулась и тут же погасла искра ревности.
Внезапно он крепко обнял ее и уткнулся лицом ей в плечо.
– О Боже, Боже, почему я не выстрелил? Ведь он убил Мэгги, мог убить и тебя… – Его голос дрогнул. – Когда я увидел вас вдвоем в луже крови, я так и подумал.
– Ты очень любил Мэгги?
Он кивнул.
– Она была моим якорем в этой жизни, моей сестрой. Можно сказать, что она спасла мне жизнь, и я не знаю, как смогу жить без нее.
– Сестра… Я понимаю тебя, Бен. Очень хорошо понимаю. Она была для тебя как… как для меня – Митчел.
– Я ехал за ним, чтобы убить его за все зло, причиненное им и тебе и Мэгги. И здесь, на этом плато, я почти догнал его. С такого расстояния я не смог бы промахнуться. Я прицелился прямо ему между лопаток и… и опять не смог нажать курок.
– И слава Богу, Бен. Мэгги бы это не одобрила.
– Что? – Он изумленно вскинул голову. – Она не одобрила бы то, что я рассчитался за ее смерть?
– Нет, дорогой мой, то, что из-за нее ты загубил бы свою жизнь. Если бы погибла я, то мне там, – она показала глазами на небо, – было бы очень плохо, если бы ты это сделал. Однажды ты рассказал мне, что убил уже одного человека… мужа Сэры… Роуз права, если бы ты пристрелил Коди Ленда, то точно загрыз бы себя до смерти. Так уж ты устроен.
– Может быть. Не знаю. Наверное, я очень слабый человек… Я видел много смертей. Сначала – моя семья, затем – война. После нее я ни разу не брал в руки оружие до того дня, как… Было ограбление банка. Я только что вернулся из поездки с Вили и шел по городу с моим винчестером, когда двери банка распахнулись и оттуда, паля во все стороны, выскочило несколько бандитов. Они застрелили миссис Дрю с сыном, прямо посреди улицы. Я упал на землю, закатился под коновязь, и когда они стали садиться на лошадей, открыл огонь. – Бен с трудом сглотнул и продолжил: – Я не видел Клита. Он выскочил из-за угла конюшни. Прямо под мои пули. Он так и не узнал, что это я убил его. А перед смертью попросил меня позаботиться о своей семье. Я обещал. И с тех пор поклялся никогда больше не направлять оружие на людей.
– Теперь я понимаю, – задумчиво кивнула Десса. – Но ведь ты не виноват! Ты же стрелял не в него! А где был шериф со своими людьми? Но подожди… Ты сказал, что там все стреляли? Так почему же ты считаешь, что Клит Вудридж погиб от твоей пули? Ты не можешь знать этого наверняка!
– Я не хочу обсуждать это сейчас, Десса, – упрямо мотнул головой Бен. – Прости, но не хочу. Не напоминай мне об этом, не береди рану, прошу тебя.
– Бен, родной мой, любимый, не мучай себя. Что было, то было. Случилась страшная беда, и я горюю вместе с тобой. Но пойми, убьешь ты Коди или нет, Мэгги этим не вернешь. Мы должны жить, жить друг для друга, на радость себе и ей, смотрящей на нас с небес!
Потрясенный ее словами, Бен словно очнулся от спячки. Огромные, полные слез глаза Дессы будоражили, жгли его, возвращали к жизни. Он вдруг почувствовал невероятное облегчение, словно сковывавший его сердце лед былой вины растаял под жарким светом ее лучистых глаз. Она права. Тысячу раз права! Они созданы друг для друга, и все остальное не имеет значения.
Их поцелуй длился долго, очень долго, а когда их губы расстались, каждый почувствовал себя обновленным, словно прошедшим через очищающий огонь.
Когда Бен и Десса поставили лошадей в конюшню, уже начинало смеркаться. От домов протянулись длинные тени, заметно похолодало.
Утомленные, но умиротворенные, они молча дошли до домика Дессы и остановились у порога.
– Спокойной ночи, любимая, – негромко сказал Бен.
Десса не ответила. Он удивленно взглянул на нее и вдруг по ее глазам понял, что в ней происходит какая-то внутренняя борьба.
– В чем дело, дорогая? – встревожился он.
– Не уходи, Бен, – еле слышно ответила она. – Не уходи, не оставляй меня одну.
– Любимая! Я…
– Не надо ничего говорить. Я не хочу больше оставаться одна. Я не хочу больше мучить ни тебя, ни себя. Входи, Бен, и оставайся. Это мой дом, а значит, и твой.
Он порывисто обнял ее, она ответила ему страстным поцелуем и отперла дверь.
* * *
Только на следующее утро они узнали, что Мун организовал погоню за Коди Лендом. Его помощники шли по следу бандита до подножия скалистой громады Алдер-Галч, где, как это не раз случалось и раньше, потеряли его.
Вечером, после похорон Мэгги на кладбище Бут-Хилл, Мун, Роуз, Бен и Десса собрались в «Золотом Солнце».
– Вот мы и проводили ее, – вздохнул шериф. – Она была бы довольна, ведь к ней пришли все ее друзья, почти полгорода.
– Да, – кивнул Бен, – все холостые мужчины.
– Остальные просто не посмели, – горько усмехнулась Роуз. – Когда она была жива, они почитали за удачу привлечь ее внимание. Но прийти на похороны проститутки? Боже упаси! Бедная, бедная Мэгги. Бедный, бедный Сэм… Скоро он получит мою телеграмму…
Мун ласково сжал ее руку в своей, и Роуз горестно замолчала.
– Теперь мы точно знаем, что банда Янка прячется в отрогах Алдер-Галч, – сменил тему шериф. – Но я ничего не могу сделать. У меня не хватит людей, чтобы прочесать горы.
– Обратись за помощью к армии, – посоветовал Бен.
– Бесполезно. Солдаты охраняют железную дорогу и маршруты перегона скота, и их начальство не станет перебрасывать войска ради кучки бандитов, засевших высоко в горах. Городки вроде Виргиния-Сити никогда не пользовались их особым вниманием, поскольку все мало-мальски важное сосредоточено в больших городах. Нет, Бен, нам остается только подловить Коди здесь, на равнине, и разобраться с ним самим.
– Самим? – удивилась Десса. – А как же суд?
– Я и есть суд, – усмехнулся Мун, – а присяжных мы подберем.
– И что вы с ним сделаете?
– А ты как думаешь?
– Повесите?
– Разумеется. И вряд ли кто обвинит меня потом в излишней жестокости. Мерзавцев вроде Коди Ленда надо уничтожать, как бешеных собак. Пойми, Десса, я не рвался в шерифы. Но люди выбрали меня и сказали: «Теперь ты, Уолтер, защищаешь закон». Вот я и стараюсь делать свое дело. Хорошо у меня это получается или плохо, судить не мне. И поскольку я не могу рисковать своими людьми, отправляя их в горы, мне остается только подготовиться и ждать банду здесь. А будут ли негодяи повешены или их перебьют в перестрелке, мне, честно говоря, глубоко наплевать. Иногда мне хочется быть кем угодно, но только не шерифом. Должно быть, я не гожусь для этой работы, и мне не стоило на нее соглашаться.
Бен почти не слушал его. Первая боль утраты после похорон притупилась, и теперь оставались только светлая грусть и память. Пора было подумать и об их с Дессой будущем. Этому ничто уже не мешало, кроме одного: надо было найти Селию Кросс и узнать от нее все, что она слышала о Митчеле Фоллоне. Кроме того, у Бена оставался еще моральный долг перед Сэрой. Он знал, что она любит его, знал, что его слова причинят ей боль, но не мог поступить иначе.
20
Грядущий и неизбежный разговор с Сэрой тяготил Бена, и он решил не тянуть с ним. В воскресенье утром, когда Десса сказала, что хочет сходить в церковь помолиться за Мэгги, он кивнул и отправился в путь.
Чем ближе подъезжал Бен к дому Вудриджей, тем чаще он придерживал Красотку. Его мучила совесть. Он так и не смог ответить на любовь Сэры, хотя и заботился о ней с ребятишками как мог. Чувство вины не лучший спутник двух людей, собирающихся начать новую жизнь.
Дом выглядел заброшенным и на удивление тихим. Бен медленно въехал во двор и с удивлением огляделся. Со дня смерти Клита Сэра ни разу не была в церкви, да и вообще крайне редко покидала свое жилище. Куда же она отправилась на этот раз?
Заслышав его шаги, близнецы с дикими воплями вылетели из дома и повисли у него на руках. Бен рассмеялся, подхватил их и вошел в крохотную прихожую.
Сэра стояла в середине комнаты перед обшарпанным деревянным сундуком, держа в руках что-то белое – не то простыню, не то скатерть.
– Бен! – радостно вскричала она, и ее глаза наполнились слезами. – Я так рада тебе! Где ты так долго пропадал?
Бен нахмурился: весь город знал, что он ездил в Канзас-Сити вместе с Дессой Фоллон, и Сэра, даже живя на отшибе, никак не могла быть исключением.
Он поставил детей на пол, подошел к ней и быстро чмокнул ее в лоб. Она потянулась было к нему, но тут же опустила глаза и снова вернулась к своему сундуку.
– Что ты делаешь? – спросил Бен.
– Собираю пожитки, – слабо улыбнулась она.
– Это я вижу, но… зачем?
Она бросила сложенную скатерть в сундук.
– Кофе хочешь?.. Ребятки, идите к себе и продолжайте собираться, маме надо поговорить с дядей Беном.
Сэра налила кофе, и они сели за стол.
– Я уезжаю, Бен, – вздохнула она. – Возвращаюсь назад в Филадельфию, к родителям Клита. Они хотят, чтобы дети жили с ними, ну а раз так, значит, и мне местечко найдется… После смерти Клита они остались одни, как… как и я. – Ее голос дрогнул, по щекам покатились слезы.
Бен смотрел в чашку, не смея поднять глаз.
– Прости меня, Сэра… Прости за все. Я очень виноват перед тобой.
– Брось, Бен, – устало махнула она рукой. – Нельзя же всю жизнь извиняться. Кому от этого легче? Тебе? Мне? Клиту? Что было, то было, быльем поросло… Ты ее любишь?
Он молча кивнул.
– Что ж, Бен, она и впрямь красивая малышка. Желаю тебе счастья. Серьезно. И спасибо тебе за все, что ты сделал для меня и моих оболтусов. Что же до всего остального – то ведь этого все равно не вернуть, не изменить. И не изводи себя больше, ты искупил свою ошибку с лихвой.
– Когда ты едешь? – хрипло спросил Бен и откашлялся.
– Дня через три. Старики Клита прислали немного денег, чтобы я отправила вещи почтой. Завтра пойду в город, найму возчиков.
– Обратись в контору Беннона, там работают быстро и надежно, – механически подсказал Бен и тут же прикусил язык: во-первых, в городе были и другие, более дешевые конторы, а во-вторых, он даже не знал, будет ли еще работать там – это зависило от их с Дессой совместных планов.
Словно прочтя его мысли, Сэра спросила:
– Свадьба-то скоро?
– Думаю, что да, правда, сначала надо будет кое-что уладить.
– Послушай моего совета, Бен, не тяни с этим. Время – предательская штука, и надо ловить то, что плывет в руки, сразу, не раздумывая.
– Хорошо, Сэра, я постараюсь.
– Скажи ей… Передай ей мои слова: «Тебе достается лучший мужик в Виргиния-Сити, и ты будешь полной дурой, если упустишь его». Вот прямо так и передай, слово в слово. Обещаешь?
– Обещаю, – улыбнулся Бен. – Спасибо тебе и… береги себя.
– Иди к черту, Бен Пул. Проваливай, пока я не разревелась. Давай, давай, пошевеливайся, у меня еще работы непочатый край!
Возвращаясь в город, Бен ни разу не оглянулся: погруженный в свои мысли, он неотрывно смотрел на змеящуюся перед ним дорогу.
* * *
На следующий день весь город был взбудоражен потрясающим известием:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31