Что ж, она никуда не поедет. Вот просто не поедет, и все! Эндрю и Клуни отлично справятся сами. Теперь у нее есть деньги, и она может наконец заняться тем, что ей действительно нужно: купить нормальную одежду, новую обувь и снять дом. А затем… затем ей почему-то очень хотелось разыскать того странно знакомого незнакомца, прятавшегося в тени деревьев во время похорон. Вот этим-то она и займется, а Канзас-Сити с его проблемами находится от нее слишком далеко…
Десса скатала телеграмму в шарик и небрежно бросила на столик у кровати.
После обеда девушка отправилась за покупками и исходила вдоль и поперек Уоллес-стрит, торговую улицу городка, с любопытством рассматривая старые постройки из массивных каменных глыб с готическими окнами и остроконечными крышами, появившиеся здесь во время золотой лихорадки. Тогда же в Виргиния-Сити открылись представительства крупных фирм, компаний и газет, штаб-квартиры которых находились в Бэннеке. Разговаривая с продавцами и владельцами магазинов, Десса узнала, что местные жители именуют свой город просто Виргиния и страшно гордятся его мрачным, кровавым прошлым.
Хозяин одной лавки рассказал ей, что на кладбище Бут-Хилл, помимо честных горожан, похоронены пятеро «бандитов с большой дороги» из шайки Пламмера. Пламмер, как пояснил он, был местным шерифом, который со своими головорезами «контролировал» дорогу из Беннека в Виргинию, устанавливал в городе немыслимые законы в свою пользу и держал за горло всех более или менее состоятельных людей в округе. Пятерых его приспешников повесили 14 января 1864 года, а самого Пламмера – чуть позже; его жена шла за ним до самого эшафота, обливаясь слезами и умоляя «добрых горожан» пощадить ее мужа.
Но самым опасным и жестоким негодяем был некий Хельм. О нем до сих пор говорят только шепотом, словно боясь нечаянно разбудить его злой дух. Он был людоедом и как-то, если верить слухам, вместе с одним полумертвым от голода индейцем зажарил на костре и съел целую человеческую ногу.
Десса почувствовала приступ тошноты от этой ужасной истории и невольно прикрыла рот рукой. Она так и не поняла, что означали искорки, вспыхнувшие вдруг в глазах лавочника: то ли насмешку над ее легковерностью, то ли удовлетворение от эффекта, произведенного его правдивой историей.
Лишь с наступлением темноты Десса, нагруженная свертками и пакетами, вернулась в «Золотое солнце». Портниха обещала ей сшить к концу недели несколько новых платьев, и она, чтобы не ждать так долго, купила два готовых, одно из которых предназначалось для езды верхом: девушка собиралась попросить у Роуз разрешения брать по воскресеньям Барона. Кроме того, Десса, к немалому своему удивлению, обнаружила в местных магазинах отличное нижнее белье, ничуть не отличавшееся от того, что она носила в Канзас-Сити, и накупила его целый ворох.
Бен как раз приканчивал вторую кружку пива, когда дверь салуна распахнулась, и на пороге показалась Десса, тщетно пытающаяся пройти внутрь, не рассыпав свои многочисленные свертки. Два из них все-таки выскользнули у нее из рук и полетели на пол. Тут же какой-то бородатый парень бросился ей на помощь, но Бен его опередил, выхватив упавшие свертки прямо из-под его протянутой руки.
– Я сам, – буркнул он недовольному бородачу и уже громче добавил: – Позвольте помочь, мэм, одной вам не справиться.
Не дожидаясь ответа, Бен сгреб в охапку все покупки, взбежал по лестнице, пропустил Дессу вперед и, как ни в чем ни бывало, вошел вслед за ней в ее комнату.
– Большое спасибо, мистер Пул, – непринужденно прощебетала она. – Будьте так любезны, положите, пожалуйста, все это на кресло.
Вместо того, чтобы избавиться от свертков, Бен сжал их еще крепче. Он был растерян и смущен. Он ожидал чего угодно, только не этой дежурной светской вежливости. Если бы она, не сказав ни слова, бросилась ему на шею, он бы не осудил ее. Если бы опять накричала на него, наговорила горьких слов и выгнала прочь, он бы понял. Но к подобному повороту событий Бен не был готов.
– Ну что же вы, мистер Пул? Не стесняйтесь, кладите мои покупки и присаживайтесь. Сегодня чудесная погода, не правда ли?
Бен тупо кивнул, свалил свертки в кресло у стены, но сесть не решился.
– Да что это с вами? Вы словно язык проглотили! – все тем же тоном заметила Десса и буквально упала в кресло у стола. – Уф! Ну и устала я сегодня! Целый день на ногах, а не сделала и половины того, что хотела. Никогда бы не подумала, что здесь можно купить столько модных вещей. Нет, ваш городок мне определенно начинает нравиться. Жаль только, что в нем так много брошенных домов.
– Это из-за золота, – выдавил наконец Бен, с трудом отлепив язык от гортани.
– Золота?..
– Его больше не осталось.
Десса так и не поняла, при чем тут золото, но на всякий случай кивнула. Затем встала, подошла к зеркалу, вынула шпильки, и волосы густой блестящей волной легли ей на плечи.
Помимо собственной воли Бен то ли едва слышно произнес, то ли выдохнул ее имя; она обернулась и вопросительно посмотрела на него.
В ее взгляде не было ни страха, ни раздражения, ни мстительного огонька, и, завороженный им, Бен позабыл, что хотел сказать. Не отводя глаз и не меняя выражения лица, Десса опустилась на пуф рядом с зеркалом и замерла в ожидании. Бен снова почувствовал себя полным идиотом. Он попытался представить себе, что перед ним Мэгги или Роуз, с которыми он мог говорить легко и свободно, но это не сработало.
Десса продолжала смотреть на него, в ее темно-зеленых глазах вспыхивали и гасли таинственные искорки, маня за собой, гипнотизируя, лишая воли и слов. А потом она улыбнулась ему, и он пропал. Пропал окончательно и бесповоротно. Господи, вот ведь дурак! Сколько раз говорил он себе: держись от нее подальше, но так ничего и не смог с собой поделать. И, как назло, сейчас, когда он был уже готов сказать ей главное, она решила вести себя с ним любезно. Да, именно любезно, даже вызывающе любезно: ни капли тепла, ни грана искренности – одна лишь светская поза.
С трудом вырвавшись из мерцающих глубин ее глаз, Бен смущенно кашлянул и сказал:
– Что ж, я, пожалуй, пойду…
Она подождала, пока он откроет дверь, и только тогда окликнула его:
– Бен?
Он весь напрягся и застыл в дверном проеме.
– Еще раз спасибо за помощь, Бен.
Больше она не сказала ни слова, и он вышел, чувствуя в сердце грызущее разочарование. Ему страшно хотелось остаться и поговорить с ней начистоту, но он понимал, что не сможет произнести и двух связных слов подряд. А что ей за радость общаться с человеком, который нем как рыба?
Когда за ним закрылась дверь, Десса вздохнула и покачала головой. Вместе с решением остаться на время в Виргиния-Сити к ней внезапно пришло острое желание достучаться до Бена, вытащить его из панциря, под который он, как черепаха, все время прячет голову.
В последнее время ее не раз приводила в недоумение собственная невесть откуда взявшаяся смелость. С ней стали происходить вещи, которых она не понимала до конца, но благодаря какому-то шестому чувству знала, что правильно, а что нет. Это касалось и Бена. Десса не была искушенной в любви женщиной, но и от недостатка мужского внимания тоже не страдала. Правила флирта были ей отлично знакомы, равно как и способы увильнуть в самый последний момент, никого при этом не обидев. Но вся ее «наука» вдруг оказалась бесполезной, едва она ступила на скользкую тропу кокетства с Беном Пулом. Она и не предполагала, что мужчина может хладнокровно повернуться и уйти от женщины, готовой – пусть даже в ослеплении или из каприза – отдаться ему. Слов нет, он ее этим заинтриговал. Но сознательно ли он ведет себя столь непредсказуемо или просто не знает правил игры? Если верно последнее, то это не страшно. Она его им обучит.
8
– Ты ведь не прикоснулся к ней, верно? – строго спросила Бена Роуз.
Ему предстояла двухдневная отлучка по делам компании Бэннона, и она пригласила его на завтрак.
– К кому именно, Рози? – самым невинным тоном поинтересовался Бен, но внутренне насторожился.
– Ты и сам прекрасно знаешь. Хватит хитрить, негодник, ты все равно не умеешь врать.
Бен отправил в рот новую порцию печенья и жевал его куда дольше, чем того требовалось. Ему надо было подумать. Он знал, что Роуз и Десса в приятельских отношениях. Интересно, что рассказала ей Десса об их прогулке? Стала ли утруждать себя упоминанием его имени? И не наболтала ли со зла бог знает что?
– Бен, я не люблю, когда мои вопросы игнорируют, – настаивала Роуз.
– Ну хорошо, Рози, я пару раз поцеловал ей руку. И что из этого? Она красивая девочка.
– Вот именно, Бен, девочка.
– Если ты полагаешь, что она не может за себя постоять, то ты сильно заблуждаешься на ее счет.
Роуз выразительно смерила взглядом его массивную фигуру и криво улыбнулась.
– Не смеши меня, Бен Пул, и не старайся казаться глупее, чем ты есть на самом деле. Ни одна женщина ее роста и комплекции не в состоянии справиться с мужчиной, будь он даже вдвое ниже и слабее тебя.
Глаза Бена вспыхнули недобрым огнем.
– Черт возьми, Роуз, я не собираюсь брать ее силой. Мне казалось, что тебе этого можно и не говорить.
– Кто тебя знает, Бен. Последнее время ты вел себя чересчур напористо, а она, поверь мне, не слишком искушена в мужской тактике ведения осады. Если я вдруг узнаю, что ты хоть как-то воспользовался ее наивностью, я тебя поколочу, так и знай.
Закипающий гнев Бена испарился сам собой, и он от души расхохотался.
– Хотел бы посмотреть, как это у тебя получится. Можешь начать прямо сейчас.
– Я не шучу, Бен Пул. – Она поставила чашку на стол и строго посмотрела ему прямо в глаза.
Бен встал.
– Знаю, Рози, знаю. Я тоже говорю серьезно. Просто я позволил себе небольшую игру… в воспитательных целях. Ей понравилось, но я ни на чем не настаивал. Она начала заводиться, а я сбавил обороты. Полагаю, ее немного разочаровало, что я не пошел до конца, но я понимаю, что еще не время… Кстати, не вижу в этом ничего страшного. Мы оба развлеклись немного, а заодно и чуть лучше узнали друг друга.
Конечно же, он прав, оставалось только объяснить это Дессе. Девочка принимает все слишком близко к сердцу… Роуз с облегчением улыбнулась и сменила тему:
– Кстати, когда у тебя выберется свободная минута, не мог бы ты снова заняться моими бухгалтерскими книгами? В них опять страшная неразбериха, а ты просто волшебник.
– Это не волшебство, а элементарный здравый смысл. Если бы ты тратила всего пару минут в день на счета, то избежала бы многих проблем.
– Вряд ли. Когда я смотрю на цифры, то сразу начинаю сбиваться: они у меня так и пляшут перед глазами. Понятия не имею, откуда в тебе взялась способность наводить порядок в расчетах, но ужасно ей рада.
– Должно быть, это что-то врожденное. Цифры всегда имеют смысл, даже если все вокруг идет кувырком. Арифметические действия описываются правилами, которые можно объяснить… – Он хотел было добавить «в отличие от чувств», но передумал. – Мы с Вили вернемся завтра ближе к вечеру, и я загляну к тебе, чтобы помочь с бумагами.
– Спасибо, Бен, и помни, что я сказала тебе в отношении Дессы.
Бен невесело усмехнулся и направился к двери.
– Рози, не пора ли перестать беспокоиться о других и немного подумать о себе? В городе не стихают разговоры о возмущении благородных и благочестивых дам и о том, что они собираются сделать с тобой и твоими девочками. Советую поговорить с шерифом Муном. Судя по всему, эти дамы не шутят и могут доставить тебе массу неприятностей. Если не веришь мне, спроси Рэми из «Хромого мула». Он тоже получил предупреждение, воспринял его всерьез и уже подсчитывает возможные убытки.
– Хорош пример! Реми всегда был трусоват, особенно с женщинами. На него достаточно косо посмотреть, и он будет всю ночь трястись от страха.
– Все равно, Рози, на твоем месте я бы принял меры предосторожности.
Сразу после ленча Роуз и Десса осмотрели небольшой пустующий дом на Мэйн-стрит, главной улице Виргиния-Сити, и нашли его вполне приемлемым для временного пристанища молодой незамужней женщины. В нем были две достаточно просторные комнаты без какой-либо обстановки.
– Надо будет заказать диван и несколько столов для гостиной, – озабоченно сказала Десса, – а также кровать, ванну и платяной шкаф для спальни.
Сухие деловитые нотки ее тона удивили и обрадовали Роуз: идея с домом оказалась весьма неплоха, поскольку теперь Дессе долго еще будет чем заняться.
– Насчет кровати не беспокойся, Эрлисс тебе ее в два счета смастерит. Он у нас плотник от бога. Тогда ты сможешь перебраться практически сразу и дожидаться остальной мебели уже на новом месте… Если захочешь, конечно. Я с радостью одолжу тебе пуховую перину. – Роуз испытующе взглянула на Дессу и продолжила: – Знаешь, если у женщины в этом городе есть две кастрюли, корсет с железными пластинами и кофейник, то она считает себя состоятельной.
Полагая, что Роуз шутит, Десса весело рассмеялась и порывисто обняла свою новую подругу.
– О, пуховая перина – это просто чудесно! У меня опять будет свой дом. Не обижайтесь, Роуз, я очень ценю ваше гостеприимство, но меня не оставляет чувство неловкости: ведь я же занимаю чью-то комнату. И не говорите, что это не так.
Роуз с сомнением покачала головой.
– Мне не дает покоя другое. Красивой девушке опасно жить одной. Неужели тебе не страшно? В городе хватает всякого сброда.
Она поджала свои ярко накрашенные губы, вспомнив, что этот же аргумент приводила в отношении ее салуна и его обитательниц Молли Блейр. Воистину, все зависит от взгляда на вещи. Роуз по-прежнему искренне не понимала, какой вред может причинить жителям Виргинии она сама или ее девочки. В конце концов, они же не шатаются по улицам и не затаскивают к себе насильно чужих мужчин!
– Глупости, Роуз. Что мне может грозить здесь, на людной улице? Кроме того, в городе есть шериф и его помощники… Ну хорошо, если тебе так будет спокойнее, я обещаю запирать на ночь дверь, – сказала Десса и показала на внушительный железный засов.
– Пожалуйста, не забывай этого делать. Надо будет попросить Эрлиса поставить еще один… Что ж, если дом тебе понравился, пошли в банк и выясним, на каких условиях мы можем его снять, – сказала Роуз, беря ее под руку.
Когда вечером следующего дня Бен и Вилли Мосс, насквозь пропитанные пылью и измотанные жарой, въезжали в Виргиния-Сити, в окнах давно пустовавшего домика старого Крафта полоскались на ветру белые занавески. Крафт был одним из первых, кто приехал сюда когда-то искать золото на ручье Элдер-Галч. Для себя и своего компаньона он построил на краю города двухкомнатное бревенчатое пристанище, вне всякого сомнения, надеясь в дальнейшем превратить его в настоящий дом. Золота тогда было много, и каждый надеялся, что скоро ему улыбнется удача. Вслед за ним последовали и другие, и их дома, домики, домишки и хибары появились в городе подобно груде кубиков, высыпанной на землю рукой беззаботного ребенка.
Когда крытая повозка поравнялась с домом, дверь распахнулась и на пороге появилась Десса Фоллон. В простом светло-голубом платье и скромной белой шляпке она выглядела как благовоспитанная юная леди из хорошей семьи. Девушка увидела Бена и помахала ему рукой. В ответ он в молчаливом приветствии поднял над головой винчестер.
– Хочешь остановиться? – искоса взглянув на него, спросил Вилли.
– Нет, – ответил Бен и опустил ружье.
– А мне, старому дураку, почему-то показалось, что ты не прочь немного с ней поболтать… Ну нет так нет, дело твое.
Бен оставил слова приятеля без внимания: его глаза продолжали следить за Дессой, которая вышла из дома и направилась в сторону единственного в городе приличного, а потому и самого дорогого ресторана с громким названием «Континенталь». Что ж, теперь она могла позволить себе ужинать там. Не в пример ему, довольствующемуся бобами и кукурузным хлебом в салуне Дулана или жареным цыпленком в дешевом, но чистеньком «Монтана-Хаузе». Последнее, впрочем, случалось лишь по большим праздникам.
Что, интересно, она делала в домике Крафта? Уж не поселилась же там, в самом деле! Хотя от нее всего можно ожидать… У него мелькнула шальная мысль быстренько привести себя в порядок и как бы невзначай заглянуть в «Континенталь», пока она еще там. Можно заказать себе стакан холодного чая со льдом или даже чашку кофе. Правда, тогда не останется денег на выпивку. Ну и черт с ней! Роуз потом наверняка угостит его пивом. Да, так он и сделает. Быть может, на этот раз ему удастся выдавить из себя что-нибудь вразумительное, завязать нормальный разговор, заставить ее улыбнуться…
Сколько бы Бен ни обманывал себя, называя свое желание постоянно попадаться ей на глаза «хитрой тактикой», он все отчетливее понимал, что его просто-напросто тянет к этой вздорной избалованной девчонке, причем с такой необоримой силой, что ни воля, ни разум не в состоянии с этим ничего поделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31