— Индийцы пожаловали, — поклонился он. — Карета у них где-то в дороге застряла, — добавил лакей. — Занесло ее, завьюжило… Так они пешком добирались!
— Ну вот и не сбылось предсказание, — облегченно вздохнул Титов, перекрестившись.
Мира пожала плечами.
— Слава Варуне! — прошептала она.
Насколько мне было известно, Варуна был воплощением безграничной силы богов. Бог — судья! Именно он карал и миловал…
— Крита — удел того, кто странствует, — чуть слышно добавила моя индианка. Я понял, что она имела в виду золотой век. Мне вспомнились строки из «Брахман» — древнеиндийских священных книг, которые дополняли «Веды» и толковали ведические ритуалы. Кто-кто, а Мира хорошо разбиралась в священных текстах!
— Что вы там такое шепчете? — поинтересовался Владислав Гродецкий. — Скажите вслух! Нам всем все это безумно интересно! — его голубые глаза пронзительно блестнули.
Мира исполнила его просьбу:
«Кали-век — это век лежащего, Двапара — того, кто поднимается, Трета — в долю достается вставшему, Крита — вот удел того, кто странствует!»
— Что это? — изумилась Ольга Павловна.
— Железный век, медный, серебряный и золотой… — ответил черноглазый гость во фраке, который неожиданно вырос в дверях. Чуть позади стоял с поклажей в руках его слуга в национальном индийском костюме. У них у обоих зуб на зуб не попадал.
— Это и есть ваши индусы? — усмехнулся Гродецкий.
— Они и есть, — добродушно кивнул сединами князь Титов. — Григорий! — крикнул он лакея. — Проводи господ иностранцев в отведенные для них комнаты! А вы, господа, переоденьтесь, — обратился Николай Николаевич к брахману и его спутнику, — и присоединяйтесь к нам! Мы ждем вас к ужину! Григорий! Вели Грушеньку позвать!
— Что еще за Грушенька? — удивился поляк. Он так еще до сих пор и не узнал всей истории с гаданием.
— Ключница, — ответил Николай Николаевич.
Через несколько минут в гостиную впорхнула молоденькая еще совсем девушка в руском платье, с длинной льняной косой, которая спускалась у нее ниже пояса, с веснушчатым носом уточкой и улыбчивыми серо-голубыми глазами.
— Что прикажите, барин? — весело спросила она.
— Стол накрывай! — распорядился князь Николай Николаевич. — На одиннадцать персон! То есть… двенадцать, — поправился князь, вспомнив о гувернантке.
— Да вы либерал! — воскликнул Гродецкий и деланно рассмеялся. Я готов был поспорить на сотню империалов, что поляк неровно дышит к хозяину, а, проще говоря, на дух его не переносит. Причины этой его неприязни мне захотелось вдруг выяснить. Я подавил в себе это подспудное желание и отправился в столовую, где должен был состояться праздничный ужин, вслед за всей нашей честной компанией, В большой мраморной зале Грушенька сама накрывала на стол, расстелив на нем льняную скатерть с камчатым узором по китайскому шелку. Ключница ловко справлялась сама и без помощи официантов. В имении князя Титова порядки были заведены по-простому, по-деревенски. Я был наслышан, что Николай Николаевич этим очень гордился.
Стол был сервирован на двенадцать кувертов, столовых приборов, предназначенных для одного человека.
— Главное — это все-таки сервировка! — изрекла Ольга Павловна, глядя на столовое серебро.
— А кто такие эти брахманы? — спросил Колганов, усаживаясь за столом возле хозяина. Он посмотрел в окно и нахмурился. Темнело, метель мела все сильнее, и не было видно никакого просвета. Я проследил за его взглядом, мне казалось, что снег чертил на стекле изломанные кресты. Они напомали мне розенкрейцеровские символы… Во всем виделись мне дурные знаки, и я должен был признать, что становлюсь суевернее моей индианки.
— Ну… — задумался Титов. — Это что-то вроде наших священников, объезжающих после рождественской обедни со своим причтом приход для христославства.
— Но у нашего-то брахмана только один слуга, — неожиданно заметил Кинрю.
— Это вы верно, господин японец, подметили, — поддакнул Гродецкий.
Тогда в разговор наконец-то вмешалась Мира:
— Хотар, адхварью, брахман и удгатар — это четыре главных жреца — исполнители основных ведийских жертвоприношений, — пояснила она.
— Фи, как некрасиво! — досадливо поморщилась Ольга Павловна. — Я надеюсь, что этот дикий брахман никого из нас не собирается приносить в жертву своим нелепым богам! — вскричала она. — Извини, дорогая, — с рисованным участием обратилась княгиня к моей индианке. В столовой повисла напряженная тишина.
— Какие глупости! — перебил жену Николай Николаевич. — Довольно вздор болтать! Григорий! — окликнул он лакя. — Не пора ли зажигать канделябры?
Тогда я решил, что настала, наконец, и моя очередь поддержать беседу.
— Брахманы, — начал я, — одна из высших индийских каст, древняя варна…
Присутствующие, недоумевая, уставились в мою сторону. Я пояснил:
— Древнее жреческое сословие, отправляющее религиозные культы!
— Ах, вот оно как, — понимающе закивала головой княгиня Титова.
— Яков Андреевич у нас человек исключительной образованности! — с иронией заметил квартальный надзиратель Медведев. Я пропустил издевку Лаврентия Филипповича мимо ушей, потому как он намекал на мою принадлежность к Ордену «Золотого скипетра»!
— У моей сестры в деревне намедни кто-то барана зарезал, — вдруг вмешалась в господский разговор ключница Грушнька. — Зарезал и бросил, — добавила она. — Словно ему мясо и ни к чему! — девушка пожала плечами. — А кого эти брахманы в жертву приносят? — поинтересовалась она.
В этот момент двери столовой раскрылись, и в мраморную залу вошла мисс Браун и индийские путешественники, переодевшиеся к ужину.
Грушенька прикусила спелые губки и незаметно, словно легкое облачко, выскользнула из комнаты.
Мери-Энн переоделась в новое шелковое темно-зеленое платье с бархатным лифом, пышными бархатными рукавами и почти что нормальной талией. В вырезе лифа — рубашка со стоечкой из тончайшей материи яблочного оттенка в цвет ее прозрачным глазам. Изящные руки — в белых перчатках, на голове — сетчатый чепец со страусиным пером, на острых плечах — пелеринка, отделанная нежнейшим лебяжьим пухом.
— Мисс Браун, — восхищенно заметил Иван Парфенович. — Вы просто-таки очаровательны!
Взгляды всех присутствующих мужчин устремились на гувернантку, которая смущенно заулыбалась, и вокруг глаз у нее от этого вдруг появилась сеточка мелких морщин. Но «гусиные лапки» ее не портили, а, напротив, лишь придавали шарма… Один только Станислав Гродецкий демонстративно не смотрел в ее сторону. Такое поведение поляка снова почему-то показалось мне подозрительным.
— Дети уже спят? — холодно осведомилась княгиня Ольга Павловна. Ей совсем не понравилась идея мужа, чтобы гувернантка сидела с ней за одним столом.
— Спят, — коротко ответила неожиданно похорошевшая англичанка.
— Брахман Мадхава и ученик-брахмачарин Агастья! — торжественно представил индийских путешественников Титов.
Княгиня замучила вновь прибывших гостей расспросами.
— Ольга Павловна! — обратился к ней князь. — Вы утомили наших гостей! Да и меня, надо признаться, — тоже! Поэтому я, пожалуй, отправлюсь спать!
Николай Николаевич извинился перед присутствующими и вышел из комнаты. Я устремился за князем, чтобы наконец-то переговорить с ним наедине о деле. Эти недомолвки порядком раздражали меня.
— Николай Николаевич! — окликнул я его в коридоре. — Князь!
— Яков Андреевич? — отозвался он удивленно. — Что-то случилось?
— Я хотел бы у вас узнать ответ на этот вопрос, — признался я. — Нам необходимо немедленно с вами переговорить!
— Я очень устал, — ответил Титов, зевая. — Давайте отложим наши дела до завтра, — добавил Николай Николаевич тоном, не допускающим возражений.
Мне пришлось отступить, потому как Титов был посвящен в одну из высших орденских степеней, а я свято чтил вторую Соломонову добродетель, которая заключалась в повиновении высшим чинам.
Тогда и я тоже отправился спать в отведенные мне в усадьбе покои. Мне и в голову не могло прийти, что я вижу Титова в последний раз.
Не успел я зажечь свечу в закапанном воском медном шандале, как услышал подозрительный шорох у себя за спиной. Какое-то мгновение я ощущал, как мороз пробежал у меня по коже. Я медленно обернулся на тихий звук, который шел прямо от дверей, и столкнулся лоб в лоб со своим ангелом-хранителем, который окрестил себя Золотым драконом.
— Кинрю? — удивился я.
— Не ждали, Яков Андреевич? — усмехнулся японец.
— Не ждал, — признался я. — Неужели тебе наскучило общество гостей Николая Николаевича?
— Честно говоря, да, — ответил Кинрю. — Но дело не только в этом, — добавил он.
— А в чем же? — искренне полюбопытствовал я.
— Разве вы не видите, — удивился Кинрю, — что происходит что-то довольно странное? — он уставился на меня с заговорческим видом. — Мне кажется, — продолжил японец, — что вскоре в имении обязательно должно будет произойти убийство…
— Почему именно убийство? — осведомился я. — Должен признать, что мне тоже многие вещи кажутся странными. Но…
— Я не доверяю этим индусам, — сказал японец.
— Но почему? — изумился я. — Мире ты тоже не доверяешь?
— Конечно, нет! — запальчиво возразил Кинрю. — Мира — это случай особый! А здесь явно речь идет о человеческих жертвоприношениях! — воскликнул он. — Не зря же наш благодетель, — японец имел в виду Ивана Сергеевича Кутузова, — отправил вас, Яков Андреевич, встречать Рождество именно сюда, да еще заодно и Медведева сюда же пригнал вам на помощь, если вдруг вы один-то не справитесь!
— Складно ты рассуждаешь, — сказал я с улыбкой. — Но тебе неизвестно, что князь Николай Николаевич тоже масон, и если уж Кутузов и отправил меня сюда неслучайно, то по делам явно не связанным с индийскими ведическими ритуальными человеческими жертвоприношениями! — проговорил я уверенно, хотя сам такой уверенности и не ощущал. Все мои чувства обострились с этого вечера, потому-то мне и казалось, что в этот дом вместе с метелью надвигается большая беда! — Я завтра же выясню у Титова, что происходит!
— И все-таки, Яков Андреевич, — вновь предостерег меня мой ангел-хранитель, — я бы на вашем месте этому брахману не доверял…
Я лег спать с тяжелым предчувствием, которое ни на секунду не оставляло меня и даже отравило мне сон. Мне привиделась Мира, там, далеко, у себя на родине, откуда я и привез ее в северную столицу России. Она одиноко стояла в заснеженных джунглях у ритуального костра. На ней развевалось янтарное сари, в котором она показалась мне почему-то ужасно маленькой и жалкой…
Мира пела какой-то ведический гимн и раскачивалась в такт словам, слетающим с ее уст.
Я стал прислушиваться и мысленно переводить ее песнь с санскрита:
«На убиенье отправился быстрый конь, Погруженный в думу, — мысль к богам обернулась. Козла ведут впереди его — сородича. За ним идут певцы, идут поэты.
Виталища высшего он достиг, Конь. Там отец его и мать. Так пусть он нынче уходит к богам, он, самый приятный им, И испросит даров, желанных жертвователю…»
Я очнулся с тяжелым сердцем. За окнами все еще было темно, а вифлиемской звезды так и не было видно!
«Да что же такое все-таки происходит?!» — мысленно изумился я. И мой сон мне совсем не понравился. Я вспомнил, что Мира однажды читала мне этот гимн. Но к чему он всплыл в моем подсознании именно сейчас?
Я успокоил себя тем, что сновидение было навеяно мне предшествующим разговором с Юкио Хацуми. Я должен был признать, что эти индийские брахманы и впрямь взбудоражили всем кровь. Я решил расспросить Миру подробнее о ведических ритуалах, известных ей, и в частности — о жертвоприношениях… Утвердившись в своем намерении я закрыл глаза, снова собираясь уснуть. Но выспаться в эту ночь, как видно, мне было не судьба!
Не успел я слегка задремать, как меня разбудил стук в дверь. Японец накинул себе на плечи цветной халат и бросился открывать. На пороге стоял, собственной персоной, Медведев Лаврентий Филиппович и моргал своими длинными рыжими ресницами.
— В чем дело? — спросил Кинрю. Ему совсем не понравилось это ночное вторжение. Он смотрел на квартального надзирателя узкими заспанными глазами из-под припухших век.
— Князь исчез, — ответил Медведев, переступая порог. — Мне срочно нужен Кольцов, — добавил он.
Мой Золотой дракон отступил в сторону и нехотя пропустил его в спальню.
— Как исчез? — изумился я спросонья.
— Не знаю, — раздраженно развел руками Лаврентий Филиппович. — Исчез и все тут! Меня Ольга Павловна разбудила. Княгиня в истерике, — добавил он, возведя глаза к потолку. — Дурные предчувствия у нее! С ума они тут все посходили, что ли?! — воскликнул квартальный надзиратель.
— Где Мира? — вдруг вспомнил я о своей прорицательнице.
— В спальне своей должна быть, — ответил разволновавшийся Кинрю. — Я же говорил вам, Яков Андреевич! — проговорил он с видом дельфийского оракула.
— По-моему, речь пока не идет о каком бы то ни было жертвоприношении! — коротко бросил я.
— Что? Что? — расхохотался Медведев. — И вы туда же! Княгиня Титова только об этом и причитает! И ключница тоже ей подпевает. Эта… Как ее? — Лаврентий Филиппович задумался. — Грушенька! — обрадованно вспомнил он.
Я наскоро оделся и первым делом бросился в Мирину спальню. Я должна был с удивлением признаться себе, что для меня она несколько больше, чем протеже. На несколько мгновений я задумался над этой мыслью, которая ошеломила меня, но быстро забыл об этом. Мне никогда раньше и в голову не приходило, что я мог бы ответить индианке взаимностью, тем более что я с ранних лет пользовался огромным успехом у женщин, но меня привлекали вещи куда более интересные, чем любовные стрелы Амура.
Я постучал в тяжелую деревянную дверь, которая была заперта. Через несколько мгновений за дверью стали раздаваться шаги, затем знакомый нежный голос спросил:
— Кто там?
— Кольцов, — сейчас же ответил я, невольно вспомнив о том, как Мира пела за клавикордами розового дерева в нашем столичном особняке.
— Войдите, — позволила индианка, отпирая задвижку. В руках Мира держала тяжелый бронзовый канделябр, в котором мерцали две восковые свечи. — Яков Андреевич? — удивилась она. — В такой-то час? — ресницы на ее черных глазах томно подрагивали. Я в очередной раз подумал о том, что эта женщина смогла бы составить счастье благородного и достойного человека, но… Да, род моих занятий не позволял мне надеяться на семейный оплот даже в самом далеком будущем!
На Мире был надет нежно-розовый дымковый пеньюар с блондами из французского кружева. От него исходил чувственный аромат восточных пряных духов.
— С тобой все в порядке, моя дорогая? — проговорил я первое, что пришло мне в голову.
— Что-то случилось? — догадалась она. — Я так и знала!
— В этом доме даром предвидения наделены, ну, абсолютно все! — съязвил Медведев, дальний родственник княгини Ольги Павловны.
— А родство-то чувствуется, — прошептал у меня за спиной Кинрю.
— Лаврентий Филиппович? — Мира была изумлена не меньше моего, она только сейчас заметила квартального надзирателя, который стоял в тени, позади моего Золотого дракона. — Вы-то что здесь забыли? — осведомилась она.
— Сопровождаю Якова Андреевича, — ответил он, — как особо важного государственного человека!
— Яков Андреевич, да объясните же мне, наконец, что же все-таки произошло! — взмолилась взволнованная индианка.
— Исчез князь Николай Николаевич, — мрачно ответил я.
— Как это исчез? — переспросила Мира.
— Вышел из спальни воды попить, — ответил Лаврентий Филиппович, — и исчез, — развел он своими здоровенными, лопатообразными ручищами.
— Идемте в гостиную, — сказал Кинрю.
— Идемте, — ухватился за эту идею Лаврентий Филиппович. — Я всех уже предупредил, — добавил он. — Полагаю, что гости уже собрались!
— А вы, господин Медведев, времени даром не теряете, — заметила Мира. — Позвольте же мне, хотя бы переодеться! — сказала она и скрылась за дверью, отведенной ей комнаты.
— И что же, по вашему мнению, случилось с хозяином? — осведомился я у Медведева.
— А это, я думаю, покажет следствие, — ответил Лаврентий Филиппович.
— Ну что же, — промолвил я, — будем надеяться!
В гостиной и в самом деле уже собрались практически все. Не было только княжеских внуков. Камин снова разожгли, Грушенька возле него пыталась привести в чувство княгиню, которая уже объявила себя вдовой.
— На кого же ты меня покинул? — в голос кричала она. Грушенька отпаивала ее теплой сладкой водой из графина.
— И все из-за какого-то воскового гроба, — пожал плечами Иван Парфенович Колганов, — который привидился ключнице.
— Какого еще гроба? — удивился Станислов Гродецкий, который, несмотря на позднее время, выглядел просто безукоризненно.
— Ох, уж эти гадания! — покачал головой Колганов. — Не доводят они до добра!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Рождественский подарок'


1 2 3 4