Если она посмеет сунуть сюда свой нос, я…– Спрячь кулон и дневник, – торопливо прервал ее дед. – Как бы ты ни поступила с ними, Торри, ни в коем случае не отдавай их Кристине. И смотри, ни слова Гарри… К тому же он тебе ни за что не поверит! – рассмеялся старик. – С какой бы радостью они ухватились за эту историю и использовали ее на слушании в качестве доказательства моего помешательства!– Я не скажу им, – пообещала девушка.Она порывисто нагнулась и прижалась к нему лицом. На старческой щеке Торри почувствовала слезы, и горло ей сдавило от горя. Черт бы тебя побрал, Кристина!– Послушай, – прошептала она. – Помнишь, как я приехала сюда? – Натаниэль Гамильтон кивнул. – Тогда мне было так одиноко и я была сильно напугана. Кристина встретила меня в аэропорту и сказала, что мой папа поступил глупо, когда забрал маму на Средний Восток. Она говорила это с таким видом, будто он виноват в том, что самолет разбился.Торри отодвинулась от деда, в глазах ее блестели слезы. Она с удивлением обнаружила, что, несмотря на прошедшие десять с лишним лет, эти воспоминания по-прежнему вызывают боль.– Прости, что встретить тебя я послал Кристину, – извинился Натаниэль. – Тогда я еще не знал, какой злой она может быть. В те дни я еще не пришел в себя после смерти сына. Он был прекрасным человеком… – В глазах старика появилась сильная усталость. – Хорошие люди уходят один за другим.Торри ласково похлопала старика по руке:– В тот день, когда я приехала жить к тебе, Кристина втащила меня за руку на крыльцо, помнишь? У меня был плюшевый мишка Джаспер, и я вцепилась в него, изо всех сил стараясь не расплакаться. И потом ты открыл дверь…На губах старика заиграла слабая улыбка.– И ты перепугалась до смерти, когда увидела мое старое морщинистое лицо.– Почти до смерти! – отшутилась Торри. – Нет, – задумчиво покачала она головой. – Ты взял меня на руки и сказал, что отныне наша с тобой жизнь сильно изменится, но, может, мы сумеем поладить. И в ту самую минуту я неожиданно поняла, что все действительно будет хорошо. – Торри смахнула слезы с лица тыльной стороной ладони и застенчиво улыбнулась. – И знаешь еще что, деда? Все получилось очень хорошо. И все это только благодаря тебе.Карие глаза Натаниэля Гамильтона засветились от удовольствия.– Последние четырнадцать лет были самыми счастливыми годами в моей жизни. Я могу сравнить их разве что с годами, прожитыми с моей дорогой Мартой.– Спасибо. – Торри посмотрела на кулон, который он ей дал, и слезы вновь затуманили ее взор. – И спасибо за кулон.– Он принадлежит тебе… по праву рождения. Только будь осторожна. Всегда помни, что ты должна пользоваться кулоном, но никогда не позволяй ему использовать тебя.Торри Гамильтон с трудом проглотила подступивший к горлу ком.– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – тихо проговорила она.Морщинистое лицо старика медленно расплылось в улыбке, и на какое-то мгновение Натаниэль Гамильтон вновь стал похож на самого себя, энергичного и живого.– Поймешь, малышка Торри. Обещаю тебе, скоро обязательно поймешь.Торри сжала его руку, а сама печально подумала, что он поедет в санаторий с мыслью, будто она не поверила ему.– Ладно, значит, я стала счастливой обладательницей старинного кулона, с помощью которого можно путешествовать во времени. В нашей семье им воспользовалась только одна маленькая старушка, чтобы узнать, был ли Марк Антоний самым красивым парнем в истории человечества?Шутка была вознаграждена веселым смехом, и Натаниэль пожал ей руку.И неожиданно Торри поняла, как ей страшно. Она слышала о болезни Альцгеймера. Может, это было началом старческого слабоумия? Может, дед скоро перестанет узнавать ее и забудет, что она его внучка? Ей защемило сердце.– Торри, – сказал ей Натаниэль Гамильтон, – не расстраивайся и не бойся. Обещаю, все будет в порядке. Прочитай дневник Виктории. Из него ты узнаешь больше, чем смогу рассказать я. И не беспокойся за меня. Со мной все будет в порядке. Честное слово! А ты постарайся, чтобы все получилось, как решил Господь Бог.В коридоре послышались быстрые решительные шаги, на лице старика мгновенно появилось выражение раздражения. Перед дверью шаги на секунду замерли, потом дверь распахнулась.– Ах, ах, ах, какая трогательная картина!Уперев руки в бока, в дверях стояла Кристина Гамильтон. Она улыбалась, но ее голубые глаза оставались холодными. Платье замысловатого фасона из какой-то цветастой ткани с кружевным гофрированным воротником было похоже на те, что носили на американском Юге красавицы предыдущего поколения. Плечи платья были приспущены. Как обычно, все, начиная с верха широкополой шляпы и до туфелек на высокой шпильке, все в Кристине было безупречно. Она перешагнула пятидесятилетний рубеж, но, как это ни странно, на ее лице не было ни одной морщины. Правда, Торри сильно подозревала, что гладкой и упругой кожей тетка обязана не каким-то сверхъестественным особенностям ее организма, а ножу хирурга.Легкий южный выговор Натаниэля Гамильтона всегда казался Торри естественным и приятным. Но медлительная речь Кристины, по мнению девушки, была такой же фальшивой, как она сама, и вызывала только раздражение.– Виктория, дорогая, – обратилась тетя Кристина к племяннице, поправляя аккуратно уложенные белокурые волосы и широко улыбаясь фальшивой улыбкой, – что это у тебя там? – Она направилась к Виктории, чтобы посмотреть на дневник.– Всего лишь старинная книга, – ответила Торри и протянула дневник. Воспользовавшись тем, что на долю секунды внимание тетки переключилось на дневник, она получше спрятала в кулаке цепочку с кулоном.Кристина весело посмотрела на Натаниэля Гамильтона.– О Господи, это что, подарок? – снисходительно рассмеялась она. – Как мило!Не дождавшись ответа ни от свекра, ни от племянницы, Кристина нахмурилась. Она слегка выпятила пухлую нижнюю губу, показывая свое раздражение.– Нам пора, Виктория. Пойдемте.Торри почувствовала, как дедушка крепко сжал ее пальцы, помогая спрятать кулон.– Дай нам еще одну минуту, Кристина, – спокойным голосом попросил он.– О Боже! – Кристина сердито пересекла всю комнату. Исчезла слащавость, она язвительно заметила: – Вы ведете себя так, будто никогда не увидите друг друга. – Она театральным жестом отдернула с окна штору и показала вниз на подъездную дорогу. – Водители «скорой помощи» получают почасовую плату, и я не намерена платить им свои деньги, пока вы будете тут сюсюкать. – И она решительно двинулась к двери, но на пороге остановилась и бросила через плечо: – Я пришлю санитаров с носилками.Как только Кристина вышла, Торри с дедом посмотрели друг на друга. Натаниэль обнял внучку на прощание и прижал к себе:– До свидания, малышка Торри.Девушка крепко прижалась к нему и уткнулась лицом в плечо.– О, деда, я не вынесу этого. Я не переживу твоего отъезда, того, что ты хотя бы день проведешь в этом ужасном санатории.– Все в порядке, – сказал Натаниэль, пытаясь принять бравый вид. – Ты будешь приезжать навещать меня…– Каждый день!– … И мы по-прежнему будем играть в шахматы. Ничего не изменится.– Готов, отец?Торри резко повернулась к двери и гневно посмотрела на двух мужчин в белых халатах, вошедших в комнату. Они принесли длинные носилки. Вслед за ними в комнату вошла Кристина, на ходу надевая короткие белые перчатки. Она сердито посмотрела на племянницу и сказала:– Пора, Виктория. Перестань вести себя как глупая девчонка. Ты взрослая двадцатилетняя девушка, а не шестилетний ребенок. – Она посмотрела на ждущих санитаров и слегка смягчилась, словно поняла, что разговаривает вовсе не как любящая тетушка. – Поверь мне, милая, твоему дедушке будет намного лучше в «Саннисайде». – Она повернулась к ближайшему санитару: – Мистер Дженкинс?Дженкинс решительно двинулся к Натаниэлю Гамильтону. С поразительным для своих преклонных лет проворством Натаниэль вскочил с кровати и с вызовом посмотрел на санитара.– Я вполне в состоянии покинуть свой дом сам, Кристина, – сказал Натаниэль и стал натягивать стеганый халат, лежавший в изножье, не сводя взгляда со стоящего перед ним мистера Дженкинса, будто провоцируя его на решительные действия. Как только старик завязал на халате пояс, он показал на два чемодана, стоявшие перед дверцей гардероба.– Эти джентльмены, – слово «джентльмены» он произнес так, что оно звучало как оскорбление, – могут спустить мои чемоданы. Пойдем, моя дорогая. – Он поманил Торри, и она торопливо подошла к нему, спрятав наконец кулон в карман куртки. Старческая рука обняла внучку за плечи, придавая ей уверенности.Торри Гамильтон надменно подняла подбородок, когда они проходили мимо тетки. Она была рада, что последнее слово осталось за дедушкой. Это должно было показать Кристине, что он по-прежнему остается Натаниэлем Гамильтоном, а не ребенком, находящимся под ее контролем.Но чувство победы быстро испарилось, когда они пошли по коридору. Шаги раздавались гулким эхом, напоминающим Торри, что размеренная привычная жизнь закончилась навсегда. То же самое произошло с ней и четырнадцать лет назад, когда веселая безмятежная жизнь внезапно оборвалась со смертью родителей. Сейчас в ее жизни вновь происходила такая же решительная перемена. Только в этот раз рядом не будет доброго и сострадательного деды, который помог бы ей наладить новую жизнь. Сейчас в доме Торри будет жить тетя Кристина и будет пытаться командовать ею.И тут в голове Торри промелькнула удивившая ее мысль. Ведь с отъездом дедушки в санаторий она остается совсем одна. С Гарри она порвала всякие отношения и навсегда вычеркнула его из своей жизни. У нее никогда не было особенно много близких друзей. Самым лучшим ее другом полтора последних десятка лет был дедушка. Глаза Торри защипало от слез, и из ее груди вырвалось рыдание, прежде чем она успела взять себя в руки.– Полегче, – прошептал Натаниэль Гамильтон. – Не показывай ей, как тебе больно. Кристина – словно акула. Стоит ей увидеть кровь, и она тут же бросается в атаку.Торри сильно задрожала и обняла деда за талию, чтобы помочь спуститься по лестнице. Она шла с опущенными глазами до тех пор, пока они не оказались на первом этаже.«Но почему, почему Кристина сделала это? – панически подумала Торри. – Что еще она успеет сделать за один-единственный год, в течение которого будет опекуншей? Она не сможет взять ни одного доллара из шестимиллионного наследства. Единственное, чем она сможет распоряжаться, так это моим месячным довольствием, но оно ненамного больше ее собственного довольствия, которое ей платил деда». Торри бросила взгляд на дедушку, который пристально смотрел куда-то вперед.Лестница располагалась на одной из сторон просторного холла. На стене напротив лестницы находилась картинная галерея, состоящая из портретов Гамильтонов. Дедушка медленно подошел к старинным картинам в рамах, и его взгляд принялся жадно блуждать по портретам, запечатлевшим сотни лет истории рода Гамильтонов.Взгляд Торри следовал за его взглядом. Она видела, как он неторопливо прощается со знакомыми лицами. Самые большие портреты располагались большим кругом, внутри которого висели портреты поменьше. Она всегда смотрела на них в том же порядке. На самом верху – огромный яркий портрет Марты Гамильтон, любимой жены деда. Марта умерла еще до рождения Торри. Торри много, очень много раз всматривалась в добрые карие глаза бабушки и жалела, что так и не встретилась с этой ласковой на вид женщиной, которую так любил дедушка. Рядом с Мартой висел портрет Нелли Стефенсон Гамильтон, прабабки Торри. В этом портрете было совсем мало сходства с дедом, разве что спокойные карие глаза.Под портретом Нелли – портрет Рандольфа Гамильтона. Натаниэль рассказал ей, что Рандольф жил во время Гражданской войны. Эта картина всегда нравилась Торри, потому что Рандольф и Натаниэль Гамильтоны были похожи, как близнецы.На стене висело еще несколько портретов, но люди, изображенные на них, не очень сильно интересовали Торри. И наконец, в самом центре небольшой галереи находился портрет таинственной предшественницы Торри, о которой ей совсем недавно рассказывал дед. На этом портрете была изображена Виктория Гамильтон, путешественница во времени. Торри непроизвольно улыбнулась, но тут же посерьезнела. Сейчас было не до улыбок.В роду Гамильтонов было заметно сильное семейное сходство. Не только Рандольф и Натаниэль Гамильтоны были похожи друг на друга, словно близнецы. То же самое относилось и к обеим Викториям.Розовые губы, такие же, как у Торри, слегка кривились в загадочной улыбке. Может, Виктория Гамильтон так таинственно улыбалась потому, что только одна знала какие-то секреты? Мысль показалась девушке интересной, но она тут же раздраженно прогнала ее. Волосы Виктории, такие же черные и волнистые, как и волосы Торри, обрамляли красивое лицо. Они были собраны в высокий узел с помощью костяного, украшенного жемчугом гребня и колечками спадали на плечи. Глаза, правда, были голубыми, а у Торри – зелеными. Но они были такими же красивыми и так же слегка приподняты их уголки. На шее висел кулон, который сейчас лежал в кармане куртки Торри, спрятанный от Кристины. С помощью этого кулона, по словам деда, простой смертный мог превратиться в путешественника во времени.Пальцы девушки сжали маленькую синюю книгу, которую ей дал Натаниэль Гамильтон. «О, деда, – с печальным вздохом подумала она, – как это случилось? Когда у тебя начали сдавать мозги?» Она отвернулась от портретов и осторожно повела деда к большим двустворчатым дверям. Двери были открыты, и яркое веселое апрельское солнце осветило мрачных деда и внучку, вышедших из дома.Рядом с тротуаром, прямо за машиной скорой помощи, находился лимузин с шофером. В нескольких футах от большой машины Торри увидела Гарри, который стоял, скрестив руки на груди. Его красивое лицо было строже, чем обычно. На нем было написано легкое нетерпение, что показалось девушке странным, потому что обычно Гарри являлся олицетворением терпения. Терпеливость, пожалуй, была одной из самых лучших черт его характера. Ветер растрепал темные волнистые волосы, и одна прядь упала ему на лоб. Гарри раздраженно откинул ее со лба и посмотрел на Торри пристальным и каким-то странным взглядом. Заметив, что она тоже смотрит на него, он улыбнулся. Торри напряглась и высокомерно подняла подбородок.Что он здесь делает? Торри казалось, что еще накануне слушания ясно дала ему понять, что все отношения между ними порваны. Она опять посмотрела на Гарри, и в эту долю секунды, когда ее внимание было отвлечено, санитары в белых халатах подхватили деда и потащили к машине скорой помощи.Все произошло так быстро и неожиданно, что Торри даже не успела отреагировать. Через долю секунды она опомнилась и побежала за ними. Ее сердце бешено колотилось. Но когда она достигла машины, водитель захлопнул задние дверцы прямо у нее перед носом. Девушка только успела заметить выражение лица Натаниэля Гамильтона, который сидел очень прямо на носилках в салоне. Поразительная стойкость, которая помогла им пережить несколько последних страшных недель, растаяла, и сейчас на его лице застыло отчаяние, а в карих глазах – покорность судьбе.– Нет! – крикнула Торри Гамильтон и обоими кулаками изо всех сил ударила в дверцы «скорой помощи». – Я хочу поехать с ним! Я хочу поехать с дедой!– Виктория, прекрати немедленно! – На плечо Торри опустилась рука Кристины. Она развернула племянницу и потащила к лимузину. – Я не потерплю больше этого возмутительного поведения, – прошипела тетка Торри. – Ты не ребенок. Садись в машину!– В самом деле, Вики, – протяжно произнес Гарри своим отвратительно ленивым голосом, – не устраивай сцены перед слугами.«Скорая помощь» тронулась, и Торри оцепенело смотрела ей вслед. «Хорошо, – быстро сказала она себе, – главное сейчас – не сломаться. Ведь именно этого хочет Кристина. Ничего, поедем вслед за дедой». И она неторопливо направилась к лимузину.– Пожалуйста, поторопись, Виктория, – раздраженно заметила Кристина, шагая вслед за племянницей. – У меня еще назначена встреча.Торри подчеркнуто медленно повернулась и подарила тетке ледяной взгляд, потом так же неторопливо села в машину на заднее сиденье, где уже сидел Гарри. Кристина устроилась рядом с ней с другой стороны и захлопнула дверцу.– Что ты здесь делаешь? – холодно осведомилась Торри у Гарри.– Крошка, неужели ты подумала, что я оставляю тебя одну в такую минуту?Торри выпятила подбородок и высокомерно произнесла:– Я тебе не «крошка». Я не нуждаюсь в твоей заботе, и я не хочу, чтобы ты находился здесь. Кажется, я раньше ясно дала тебе это понять.– Не груби, Виктория, – упрекнула Кристина племянницу. – Гарри приехал помочь тебе. Так ведь, Гарри?Остаток длинного пути до границы имения, где находились большие ворота, они проехали в молчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39