Бьорн отчаянно старался не вдохнуть воду, о чем молили, кричали его легкие.
Он бил вразнобой руками, стремясь прорваться наверх, к свету и звуку. Он вынырнул и судорожно набрал полные легкие воздуха. Никогда еще воздух не казался ему таким сладким. Почему он никогда не ценил это божественное чудо – способность дышать?
Теперь Рика оказалась ближе. Широко открыв глаза, она прерывисто хватала ртом воздух. Бьорн протянул руку, стараясь схватить ее. Кончиками пальцев они коснулись друг друга, но ухватиться не смогли. Водоворот снова унес ее прочь от него, и в тот же момент бурное течение опять потащило его вниз.
Вода давно отполировала подводные камни, так что у них не было никаких острых краев, о которые можно было бы пораниться. Да, камни Аэфора были сглаженными, но очень твердыми. Никакие кулаки в прошлых драках не молотили его с такой силой, как эти днепровские камни. Бьорн чувствовал, как поддается напору реки его тело: тут тычок в плечо, там словно кулак в почки, потом скользящий удар по голове, от которого он на миг или два перестал видеть… Нет, ему нужно скорее выбираться, пока он не превратится в отбивную.
Его вынесло на поверхность как раз вовремя – он увидел маячащий впереди огромный валун и успел развернуться так, чтобы встретить его спиной. Он приготовился к столкновению, напрягся… и валун развернул его поперек течения и отбросил на что-то мягкое. Он не сразу сообразил, что это Рика, а поняв, обхватил ее обеими руками и крепко держал, пока они оба вновь не скрылись под водой.
Тело Рики было вялым и словно бескостным. Голова ее безвольно скатывалась ему на плечо. Бьорн одной рукой держал ее, а другой молотил воду, стремясь вынырнуть на поверхность.
Скалистые берега Днепра грозно нависли над ними с обеих сторон, и хотя полузатопленных валунов стало меньше и избегать их стало проще, река здесь была глубже и имела очень быстрое течение. Даже если б он каким-то образом смог подплыть к берегу, выбраться на сушу ему бы все равно не удалось – не было ни единого подходящего местечка. И он уже был не в состоянии противостоять мощному течению, которое несло их, не выпуская из своих цепких объятий.
Рев в ушах Бьорна становился все громче. Водопад! Он приближался, и не было никакой возможности его избежать.
Приближаясь к пропасти, он крепче прижал к себе Рику. На какой-то миг они замерли на краю водопада, он увидел над головой безмятежное синее небо… И неудержимым потоком в радужном тумане множества брызг их потащило вниз… и с размаху швырнуло к основанию порога.
Вода вокруг них от водоворотов и пены была белая, как молоко. Их захватило круговое движение потока, закрутило и потащило со страшной силой по промытой веками гранитной чаше русла реки. Этой безжалостной силе не могли противостоять ни камень, ни дерево, ни такое ничтожное существо, как человек.
Бьорн тонул. Намокшая одежда и Рика тянули его вниз. Он вполне осознавал надвигающуюся слабость и паралич воли, что лишало его сил и возможности продолжать борьбу. Как в своих кошмарах, он достиг точки, когда сдавался и позволял стихии завладеть им.
«Перестань. Покорись, – нашептывал ему внутренний голос. – Прими свою судьбу». Все это было призрачно знакомым. Это был последний миг перед тем, как разверстая пасть Йормунганда высунется из тьмы и поглотит его. Но на этот раз он был не один. На пути чудовища оказалась еще и Рика.
Нет, если суждено ему попасть в Хель, он уйдет туда сражаясь, а не в виде вялой кучки мусора, безвольно колышущегося на глубине. Вспышка решимости обожгла его. Он оттолкнулся от дна. И двигая ногами, как ножницами, помогая себе одной рукой, а второй обхватив Рику за талию, он рванулся наверх.
Вынырнув на поверхность, он с хрипом сделал глубокий вдох. Перекатившись на спину, он подтащил на себя Рику. Она бессильно лежала у него на груди, а Бьорн отчаянно втягивал в себя воздух и с каждым вдохом ощущал, как возвращаются силы в его суставы, руки и ноги.
А течение продолжало нести их – правда, уже более нежно, но Рика не шевелилась. Бьорн заметил на середине реки небольшой островок и замахал руками, стремясь приблизиться к нему. Ноги его вдруг почувствовали каменистое дно, и он с трудом встал на ноги. Держа Рику на руках, как младенца, он, шатаясь, вынес ее на сушу.
Он уложил ее в высокую траву. Кожа ее была белой, как лучший алебастр, который он видел когда-то в Мик лагарде: глаза широко открыты, хотя взгляд – застывший. Задыхающийся Бьорн вглядывался, не поднимется ли ее грудь, но она оставалась неподвижной.
– Нет, Рика!.. – в отчаянии закричал он. Когда-то давно его отец оживил утонувшего товарища. Что же он тогда делал? Бьорн потряс девушку, затем сильно надавил на грудину.
– Дыши, – приказал он.
Он накрыл ее рот своим, желая вернуть ее к жизни. Грудь ее поднялась и опала. И снова ничего… Он вновь наполнил ее легкие своим дыханием, но она лежала неподвижно.
– Нет! Только не это! – Его охватила паника. – Нет, нет и нет! – С каждым выкриком он ритмично нажимал ей на грудь. – Вернись, Рика, обмани эту воду!
Он снова приник к ее рту, чтобы вогнать в нее свое дыхание. Ее губы были еще теплыми, но Бьорн чувствовал, что проигрывает эту битву за жизнь с Норнами.
– Нет! – Он сжал пальцы в кулак и ударил им со всей силы в середину ее груди. От силы удара ее тело подпрыгнуло.
И вдруг ресницы Рики затрепетали. Она закрыла глаза, и Бьорн заметил легкое движение под тонкой кожей ее век. Рика кашлянула, потом издала какой-то давящийся звук. Ощутив прилив энергии, Бьорн повернул ее на бок, и из ее легких полилась вода.
– Вот так, – уговаривал он ее. – Отдай ее всю. Когда вода вся вышла, она, задыхаясь, перекатилась на спину.
– У тебя где-нибудь болит? – настойчиво спрашивал он.
– Везде, – ответила она, напрягая мышцы, чтобы показать, что ее тело все-таки работает.
Бьорн быстро провел ладонями по ее рукам и ногам. Потом засунул руку под тунику и кончиками пальцев легонько прошелся по ребрам.
– Ничего не сломано, – выдохнул он с облегчением. – По крайней мере я ничего такого не нащупал.
Она подняла дрожащую руку и положила ему на грудь.
– Бьорн, ты же не умеешь плавать. Он усмехнулся уголками рта.
– Полагаю, что теперь умею.
– Ты… прыгнул в Аэфор за мной?
Он вытянулся рядом с ней на траву, потом привстал на локте.
– Я увидел, как мое сердце исчезает в реке. – Он приложил ладонь к ее щеке. На нежной коже начинал набухать большой синяк. – Мое тело само последовало за ним.
– Ох, – вздохнула она. Грудь ее вздымалась, рот слегка приоткрылся. – Люби меня, Бьорн.
– Я люблю, – откликнулся он, нежно целуя ее. Затем он откинулся и отвел с ее глаз мокрую прядь волос.
– Нет, я имею в виду, люби меня. Прямо сейчас! – Она обеими руками схватила его за плечи. – Я тебя умоляю!
– Рика, я не хочу причинять тебе еще большую боль, – промолвил он.
– Мне все равно! Пусть болит… – Она притянула к себе его голову и крепко поцеловала в губы. – Я хочу жить, Бьорн. Я хочу чувствовать… наслаждение или боль – все равно. Я хочу ощутить все!..
Глава 25
Рика прижалась губами к его шее, пробуя на вкус кожу, которая была теплой и солоноватой. Она ощущала, как от ее поцелуя ускорялось биение его сердца.
– Пожалуйста, Бьорн, – молила она. – Покажи мне, как тебя любить.
Он привлек ее к себе, и она растаяла в его объятиях. Его руки скользили по ее коже, на этот раз не выясняя, где переломы и ушибы, мягко лаская, поглаживая ее шер шавыми кончиками пальцев, возбуждая в каждой частице ее тела блаженный трепет. Она зеркально повторяла его движения, легонько рисуя круги на его плечах и на груди. Ей безумно нравилось касаться его кожи, ощущать коп чиками пальцев его упругие мышцы.
Он вновь нашел ее рот и отдался страстному поцелую. Пальцы его нащупали застежки ее брошей. Она помогли ему стащить с себя рубашку и насквозь промокшую тунику, отпустив его губы лишь на миг, чтобы сбросить все через голову.
Его руки, теплые и сильные, плотно легли на ее обнаженные груди, разминая и лаская их. Ее охватил жаркий всплеск ощущений, от которого кровь запела в жилах, бурно потекла по ним. Где-то в самом низу живота возникло тянущее биение. Легкий намек на боль.
Она потянулась к его лосинам и медленно стащила их вниз по мощным бедрам. Он был готов, но когда она дотронулась до него, содрогнулся и отвел ее руку в сторону.
– Еще рано, – произнес он хриплым голосом, стараясь сохранять самообладание.
Он перекатил Рику на траву, прохладную и мягкую. Длинные травинки щекотали ее кожу. Она закинула руки за голову, и Бьорн прошелся легкими поцелуями по ее шее и продолжил свое исследование, пощипывая и нежно покусывая ее тело.
Она выгнулась ему навстречу, приблизив к его рту набухшие кончики своих грудей. Сможет ли он почувствовать… понять и оценить ее покорность? Она идет навстречу его желанию? Она отдается ему целиком и полностью. Все, чего он от нее хотел так долго, теперь принадлежало ему… если он хочет это взять. Если бы он сейчас попросил у нее душу, она без колебаний вырвала бы ее из себя и протянула ему на ладонях.
Но когда Бьорн поднял голову и посмотрел ей в глаза, Рика поняла, что он ничего брать не собирается. Его темные глаза сияли, улыбка излучала любовь. Каждой частицей себя, своего тела он хотел… отдавать.
И он сделал это. Под его искусными руками и губами ос захлестнули волны наслаждения. Он обнаружил и возбудил каждое нежное местечко ее тела, потеребил губами соски, ласково потыкался носом в пупок, прошелся языком по ложбинкам под коленями и локтями, легко пробежался по впадинке спины. Так же умело, как направлял свой корабль, Бьорн провел Рику через пики и спады изумительного мучительного наслаждения.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – прошептала она между вздохами и стонами, когда вновь ощутила его губы на своем соске.
– Для этого у нас еще будет время, – хрипло откликнулся он. – Этот миг для тебя. – Его рот двинулся вниз, к курчавому рыжему треугольнику волос.
Она извивалась и билась под его губами, выстанывала его имя, впивалась пальцами в его плечи, притягивая его ближе. Ее мир, рассыпаясь, спиралью уходил ввысь. Жар. Влажность…
Когда он наконец вошел в нее, Рика ощутила себя безопасной гаванью, радуясь его вторжению, приветствуя его, как моряка, возвратившегося домой после долгого отсутствия.
Он прикусил губу, стараясь удержать свой напор, но она понукала его, звала вперед, и он нажал, вторгся, разрывая тонкую пленку. Боль обожгла ее, но Рике было все равно.
Он был жарким, твердым и сильным. А чудо ощущения его внутри ее стало таким блаженством, что она за кричала от счастья.
Они соединили руки, сплели пальцы, и тела их за двигались вместе, сердце к сердцу. Сначала медленно, а потом с нарастающей потребностью они вторгались, прорывались друг в друга, сливались, как бурные потоки, сшибаясь, соударяясь в неудержимом стремлении стать единым целым. Граница между наслаждением и мукой раз мылась, осталась лишь неотложная и острая потребность соития.
Рика не помнила, как пережила Аэфор, но Бьорн ощутил второй раз чувство нереального полета, словно время потекло вспять, и они зависли на гребне порога, а затем, содрогаясь в экстазе, понеслись вниз, в глубину. Ощущение себя как отдельной личности пропало, выгорело в жарком пламени страсти. Их души рассыпались, рассеялись, улетели прочь.
И осталось одно сверкающее новое единое существо… С одной общей душой.
Глава 26
Солнечные лучи ласкали ее веки, призывая Рику открыть глаза. Что-то тяжелое придавило ее к земле. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это Бьорн. Прежде чем провалиться в сладкий сон, он прижал ногой ее бедро и положил мощную руку ей на грудь. Ладонь его все еще бережно удерживала одну из ее грудей, как самую дорогую собственность. От прикосновения его пальцев сосок затвердел.
Все ее тело было блаженно расслаблено. Она раскинулась, словно ее растянули на франкской дыбе, но не замучили. Ушиб на щеке болел, и, осторожно дотронувшись до него, она поморщилась. Нежная кожа была туго натянута. Наверняка, если вздумает пошевелиться, обнаружит еще немало болезненных мест. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное, что она была жива! И испытывала огромную радость от того, что случилось в ее жизни. Вообще это богатство ощущений было бесценным даром богов. Так что глупо было ей жаловаться на какие-то синяки.
Она осторожно выбралась из-под Бьорна, стараясь не разбудить его, и не торопясь направилась к воде. Она ступила на мелководье, и вода оказалась блаженно прохладной. Еще шаг. Она погрузилась в воду до подбородка и позволила ей ласкать себя.
Какая-то певчая птичка запела в небесах, призывая свою пару. Ее песня была одновременно сладкой и пронзительной. Воздух вокруг был напоен свежим запахом новой зелени.
Как получилось, что она никогда раньше не обращала внимания на такие сцены? Наверное, потому, что была слишком увлечена историями и сагами, погружена в приключения богов и героев и не обращала внимания на реальную жизнь.
А теперь, что бы ни случилось дальше, этот день она будет помнить до самой смерти. В этот день она ощутила жизнь во всей ее полноте.
«Боги, боги, помогите мне запомнить этот день на всю оставшуюся жизнь».
– Эй, девушка-эльф, – послышался зов Бьорна.
Она перевернулась в воде и увидела, что он сел и радостно ей улыбается. Ее сердце запрыгало в груди, как весенний ягненок. Ей захотелось поцеловать его в эту чудесную ямочку на щеке.
– Ты есть хочешь? – спросил он.
Теперь, когда он упомянул о еде, у нее в животе заурчало.
– Да! – крикнула она и поднялась из воды, наслаждаясь солнечным теплом на обнаженной коже.
Она направилась к нему и увидела, как потемнели его глаза. Он снова ее хотел. Радость переполнила ее, и Рика опустилась на колени, чтобы поцеловать его. Может, на этот раз он покажет ей, как нужно его любить. Сможет ли она доставить ему удовольствие ртом, как сделал это он? В ее воображении явилось море возможностей, развернулась целая эпическая сага разных чудесных способов любить этого мужчину. От избытка чувств у нее закружилась голова. Она коснулась его груди, легонько пробежалась по темно-лиловому синяку на плече, а потом скользнула кончиками пальцев по его твердому плоскому животу. Как же ей нравилось прикасаться к его гладкой теплой коже, ощущать его мощные мышцы.
– Сначала еда, любовь моя. – Он схватил ее руку и приник поцелуем к ладони. – Нам нужно набраться сил, я поставлю силок, а пока отправимся на сбор растительного корма.
Он встал и потянулся. Его великолепное тело золотили солнечные лучи, но Рика заметила несколько кровоподтеков на его руках и ногах. На плече виднелся огромный лиловый синяк, и на широкой спине безумный спуск по Аэфору тоже оставил печать. Собственная боль во всем теле подсказала ей, что она, наверное, тоже вся «расцвела».
Бьорн взял ее за руку и повел к ближайшим кустам, усыпанным ягодами, которые не успели поклевать птицы. Они были приторно-сладкими, но иногда попадались одна-две терпкие, от которых во рту набегала слюна, и Рика морщилась. Они с Бьорном начали играть в поиски самых спелых ягод, а когда находили, угощали ими друг друга.
Бьорн слизывал сок с ее рук, медленно обсасывая каждый ее палец. У нее все внутри сжималось от желания. Как удавалось ему превращать еду в нечто эротическое?
– Ты ужасно гадкий, – пробормотала она.
– Хорошо, что ты поняла это с самого начала, – сверкнул он глазами. – Поэтому, когда придет зима, тебя не потрясут и не отпугнут наши постельные игры… которым я тебя научу.
«Когда придет зима!..» Если бы это было возможно. Какую радость дарили бы они друг другу… какую долгую любовную жизнь провели вместе. Какая-то часть ее молила промолчать, позволить этому чудесдому. моменту продлиться как можно дольше. Но другая часть помнила наставления Магнуса о том, что нужно говорить правду…
Она выпрямилась, расправила плечи, ощутила все свои ссадины, ушибы… и твердо произнесла:
– Грядущей зимой я уже буду женой Абдул-Азиза.
– Это какая-то глупость. – Он бросил в рот очередную ягодку и скривился от ее кислоты.
– Нет, это правда, – ровным голосом повторила она.
Первая тревожная морщинка пересекла его лоб.
– Возможно, ты упустила из виду, любовь моя, что ты уже не совсем годишься в невесты. Ты больше не девственница. Слава богам!
– Есть способы это обойти. – Она вспомнила подслушанный разговор одной испуганной невесты при датском дворе. Старая повитуха советовала молодой девушке перед тем, как лечь в брачную постель, вложить в себя небольшой, наполненный кровью пузырь овцы. И тогда жених ничего не поймет.
– Я люблю тебя, Рика, и верю, что ты любишь меня. – Лицо Бьорна вдруг побледнело и осунулось. – Нужно найти какой-то выход, чтобы мы были вместе.
– Нет, Бьорн. Я всегда буду любить тебя, но у нас нет общего будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он бил вразнобой руками, стремясь прорваться наверх, к свету и звуку. Он вынырнул и судорожно набрал полные легкие воздуха. Никогда еще воздух не казался ему таким сладким. Почему он никогда не ценил это божественное чудо – способность дышать?
Теперь Рика оказалась ближе. Широко открыв глаза, она прерывисто хватала ртом воздух. Бьорн протянул руку, стараясь схватить ее. Кончиками пальцев они коснулись друг друга, но ухватиться не смогли. Водоворот снова унес ее прочь от него, и в тот же момент бурное течение опять потащило его вниз.
Вода давно отполировала подводные камни, так что у них не было никаких острых краев, о которые можно было бы пораниться. Да, камни Аэфора были сглаженными, но очень твердыми. Никакие кулаки в прошлых драках не молотили его с такой силой, как эти днепровские камни. Бьорн чувствовал, как поддается напору реки его тело: тут тычок в плечо, там словно кулак в почки, потом скользящий удар по голове, от которого он на миг или два перестал видеть… Нет, ему нужно скорее выбираться, пока он не превратится в отбивную.
Его вынесло на поверхность как раз вовремя – он увидел маячащий впереди огромный валун и успел развернуться так, чтобы встретить его спиной. Он приготовился к столкновению, напрягся… и валун развернул его поперек течения и отбросил на что-то мягкое. Он не сразу сообразил, что это Рика, а поняв, обхватил ее обеими руками и крепко держал, пока они оба вновь не скрылись под водой.
Тело Рики было вялым и словно бескостным. Голова ее безвольно скатывалась ему на плечо. Бьорн одной рукой держал ее, а другой молотил воду, стремясь вынырнуть на поверхность.
Скалистые берега Днепра грозно нависли над ними с обеих сторон, и хотя полузатопленных валунов стало меньше и избегать их стало проще, река здесь была глубже и имела очень быстрое течение. Даже если б он каким-то образом смог подплыть к берегу, выбраться на сушу ему бы все равно не удалось – не было ни единого подходящего местечка. И он уже был не в состоянии противостоять мощному течению, которое несло их, не выпуская из своих цепких объятий.
Рев в ушах Бьорна становился все громче. Водопад! Он приближался, и не было никакой возможности его избежать.
Приближаясь к пропасти, он крепче прижал к себе Рику. На какой-то миг они замерли на краю водопада, он увидел над головой безмятежное синее небо… И неудержимым потоком в радужном тумане множества брызг их потащило вниз… и с размаху швырнуло к основанию порога.
Вода вокруг них от водоворотов и пены была белая, как молоко. Их захватило круговое движение потока, закрутило и потащило со страшной силой по промытой веками гранитной чаше русла реки. Этой безжалостной силе не могли противостоять ни камень, ни дерево, ни такое ничтожное существо, как человек.
Бьорн тонул. Намокшая одежда и Рика тянули его вниз. Он вполне осознавал надвигающуюся слабость и паралич воли, что лишало его сил и возможности продолжать борьбу. Как в своих кошмарах, он достиг точки, когда сдавался и позволял стихии завладеть им.
«Перестань. Покорись, – нашептывал ему внутренний голос. – Прими свою судьбу». Все это было призрачно знакомым. Это был последний миг перед тем, как разверстая пасть Йормунганда высунется из тьмы и поглотит его. Но на этот раз он был не один. На пути чудовища оказалась еще и Рика.
Нет, если суждено ему попасть в Хель, он уйдет туда сражаясь, а не в виде вялой кучки мусора, безвольно колышущегося на глубине. Вспышка решимости обожгла его. Он оттолкнулся от дна. И двигая ногами, как ножницами, помогая себе одной рукой, а второй обхватив Рику за талию, он рванулся наверх.
Вынырнув на поверхность, он с хрипом сделал глубокий вдох. Перекатившись на спину, он подтащил на себя Рику. Она бессильно лежала у него на груди, а Бьорн отчаянно втягивал в себя воздух и с каждым вдохом ощущал, как возвращаются силы в его суставы, руки и ноги.
А течение продолжало нести их – правда, уже более нежно, но Рика не шевелилась. Бьорн заметил на середине реки небольшой островок и замахал руками, стремясь приблизиться к нему. Ноги его вдруг почувствовали каменистое дно, и он с трудом встал на ноги. Держа Рику на руках, как младенца, он, шатаясь, вынес ее на сушу.
Он уложил ее в высокую траву. Кожа ее была белой, как лучший алебастр, который он видел когда-то в Мик лагарде: глаза широко открыты, хотя взгляд – застывший. Задыхающийся Бьорн вглядывался, не поднимется ли ее грудь, но она оставалась неподвижной.
– Нет, Рика!.. – в отчаянии закричал он. Когда-то давно его отец оживил утонувшего товарища. Что же он тогда делал? Бьорн потряс девушку, затем сильно надавил на грудину.
– Дыши, – приказал он.
Он накрыл ее рот своим, желая вернуть ее к жизни. Грудь ее поднялась и опала. И снова ничего… Он вновь наполнил ее легкие своим дыханием, но она лежала неподвижно.
– Нет! Только не это! – Его охватила паника. – Нет, нет и нет! – С каждым выкриком он ритмично нажимал ей на грудь. – Вернись, Рика, обмани эту воду!
Он снова приник к ее рту, чтобы вогнать в нее свое дыхание. Ее губы были еще теплыми, но Бьорн чувствовал, что проигрывает эту битву за жизнь с Норнами.
– Нет! – Он сжал пальцы в кулак и ударил им со всей силы в середину ее груди. От силы удара ее тело подпрыгнуло.
И вдруг ресницы Рики затрепетали. Она закрыла глаза, и Бьорн заметил легкое движение под тонкой кожей ее век. Рика кашлянула, потом издала какой-то давящийся звук. Ощутив прилив энергии, Бьорн повернул ее на бок, и из ее легких полилась вода.
– Вот так, – уговаривал он ее. – Отдай ее всю. Когда вода вся вышла, она, задыхаясь, перекатилась на спину.
– У тебя где-нибудь болит? – настойчиво спрашивал он.
– Везде, – ответила она, напрягая мышцы, чтобы показать, что ее тело все-таки работает.
Бьорн быстро провел ладонями по ее рукам и ногам. Потом засунул руку под тунику и кончиками пальцев легонько прошелся по ребрам.
– Ничего не сломано, – выдохнул он с облегчением. – По крайней мере я ничего такого не нащупал.
Она подняла дрожащую руку и положила ему на грудь.
– Бьорн, ты же не умеешь плавать. Он усмехнулся уголками рта.
– Полагаю, что теперь умею.
– Ты… прыгнул в Аэфор за мной?
Он вытянулся рядом с ней на траву, потом привстал на локте.
– Я увидел, как мое сердце исчезает в реке. – Он приложил ладонь к ее щеке. На нежной коже начинал набухать большой синяк. – Мое тело само последовало за ним.
– Ох, – вздохнула она. Грудь ее вздымалась, рот слегка приоткрылся. – Люби меня, Бьорн.
– Я люблю, – откликнулся он, нежно целуя ее. Затем он откинулся и отвел с ее глаз мокрую прядь волос.
– Нет, я имею в виду, люби меня. Прямо сейчас! – Она обеими руками схватила его за плечи. – Я тебя умоляю!
– Рика, я не хочу причинять тебе еще большую боль, – промолвил он.
– Мне все равно! Пусть болит… – Она притянула к себе его голову и крепко поцеловала в губы. – Я хочу жить, Бьорн. Я хочу чувствовать… наслаждение или боль – все равно. Я хочу ощутить все!..
Глава 25
Рика прижалась губами к его шее, пробуя на вкус кожу, которая была теплой и солоноватой. Она ощущала, как от ее поцелуя ускорялось биение его сердца.
– Пожалуйста, Бьорн, – молила она. – Покажи мне, как тебя любить.
Он привлек ее к себе, и она растаяла в его объятиях. Его руки скользили по ее коже, на этот раз не выясняя, где переломы и ушибы, мягко лаская, поглаживая ее шер шавыми кончиками пальцев, возбуждая в каждой частице ее тела блаженный трепет. Она зеркально повторяла его движения, легонько рисуя круги на его плечах и на груди. Ей безумно нравилось касаться его кожи, ощущать коп чиками пальцев его упругие мышцы.
Он вновь нашел ее рот и отдался страстному поцелую. Пальцы его нащупали застежки ее брошей. Она помогли ему стащить с себя рубашку и насквозь промокшую тунику, отпустив его губы лишь на миг, чтобы сбросить все через голову.
Его руки, теплые и сильные, плотно легли на ее обнаженные груди, разминая и лаская их. Ее охватил жаркий всплеск ощущений, от которого кровь запела в жилах, бурно потекла по ним. Где-то в самом низу живота возникло тянущее биение. Легкий намек на боль.
Она потянулась к его лосинам и медленно стащила их вниз по мощным бедрам. Он был готов, но когда она дотронулась до него, содрогнулся и отвел ее руку в сторону.
– Еще рано, – произнес он хриплым голосом, стараясь сохранять самообладание.
Он перекатил Рику на траву, прохладную и мягкую. Длинные травинки щекотали ее кожу. Она закинула руки за голову, и Бьорн прошелся легкими поцелуями по ее шее и продолжил свое исследование, пощипывая и нежно покусывая ее тело.
Она выгнулась ему навстречу, приблизив к его рту набухшие кончики своих грудей. Сможет ли он почувствовать… понять и оценить ее покорность? Она идет навстречу его желанию? Она отдается ему целиком и полностью. Все, чего он от нее хотел так долго, теперь принадлежало ему… если он хочет это взять. Если бы он сейчас попросил у нее душу, она без колебаний вырвала бы ее из себя и протянула ему на ладонях.
Но когда Бьорн поднял голову и посмотрел ей в глаза, Рика поняла, что он ничего брать не собирается. Его темные глаза сияли, улыбка излучала любовь. Каждой частицей себя, своего тела он хотел… отдавать.
И он сделал это. Под его искусными руками и губами ос захлестнули волны наслаждения. Он обнаружил и возбудил каждое нежное местечко ее тела, потеребил губами соски, ласково потыкался носом в пупок, прошелся языком по ложбинкам под коленями и локтями, легко пробежался по впадинке спины. Так же умело, как направлял свой корабль, Бьорн провел Рику через пики и спады изумительного мучительного наслаждения.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – прошептала она между вздохами и стонами, когда вновь ощутила его губы на своем соске.
– Для этого у нас еще будет время, – хрипло откликнулся он. – Этот миг для тебя. – Его рот двинулся вниз, к курчавому рыжему треугольнику волос.
Она извивалась и билась под его губами, выстанывала его имя, впивалась пальцами в его плечи, притягивая его ближе. Ее мир, рассыпаясь, спиралью уходил ввысь. Жар. Влажность…
Когда он наконец вошел в нее, Рика ощутила себя безопасной гаванью, радуясь его вторжению, приветствуя его, как моряка, возвратившегося домой после долгого отсутствия.
Он прикусил губу, стараясь удержать свой напор, но она понукала его, звала вперед, и он нажал, вторгся, разрывая тонкую пленку. Боль обожгла ее, но Рике было все равно.
Он был жарким, твердым и сильным. А чудо ощущения его внутри ее стало таким блаженством, что она за кричала от счастья.
Они соединили руки, сплели пальцы, и тела их за двигались вместе, сердце к сердцу. Сначала медленно, а потом с нарастающей потребностью они вторгались, прорывались друг в друга, сливались, как бурные потоки, сшибаясь, соударяясь в неудержимом стремлении стать единым целым. Граница между наслаждением и мукой раз мылась, осталась лишь неотложная и острая потребность соития.
Рика не помнила, как пережила Аэфор, но Бьорн ощутил второй раз чувство нереального полета, словно время потекло вспять, и они зависли на гребне порога, а затем, содрогаясь в экстазе, понеслись вниз, в глубину. Ощущение себя как отдельной личности пропало, выгорело в жарком пламени страсти. Их души рассыпались, рассеялись, улетели прочь.
И осталось одно сверкающее новое единое существо… С одной общей душой.
Глава 26
Солнечные лучи ласкали ее веки, призывая Рику открыть глаза. Что-то тяжелое придавило ее к земле. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это Бьорн. Прежде чем провалиться в сладкий сон, он прижал ногой ее бедро и положил мощную руку ей на грудь. Ладонь его все еще бережно удерживала одну из ее грудей, как самую дорогую собственность. От прикосновения его пальцев сосок затвердел.
Все ее тело было блаженно расслаблено. Она раскинулась, словно ее растянули на франкской дыбе, но не замучили. Ушиб на щеке болел, и, осторожно дотронувшись до него, она поморщилась. Нежная кожа была туго натянута. Наверняка, если вздумает пошевелиться, обнаружит еще немало болезненных мест. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное, что она была жива! И испытывала огромную радость от того, что случилось в ее жизни. Вообще это богатство ощущений было бесценным даром богов. Так что глупо было ей жаловаться на какие-то синяки.
Она осторожно выбралась из-под Бьорна, стараясь не разбудить его, и не торопясь направилась к воде. Она ступила на мелководье, и вода оказалась блаженно прохладной. Еще шаг. Она погрузилась в воду до подбородка и позволила ей ласкать себя.
Какая-то певчая птичка запела в небесах, призывая свою пару. Ее песня была одновременно сладкой и пронзительной. Воздух вокруг был напоен свежим запахом новой зелени.
Как получилось, что она никогда раньше не обращала внимания на такие сцены? Наверное, потому, что была слишком увлечена историями и сагами, погружена в приключения богов и героев и не обращала внимания на реальную жизнь.
А теперь, что бы ни случилось дальше, этот день она будет помнить до самой смерти. В этот день она ощутила жизнь во всей ее полноте.
«Боги, боги, помогите мне запомнить этот день на всю оставшуюся жизнь».
– Эй, девушка-эльф, – послышался зов Бьорна.
Она перевернулась в воде и увидела, что он сел и радостно ей улыбается. Ее сердце запрыгало в груди, как весенний ягненок. Ей захотелось поцеловать его в эту чудесную ямочку на щеке.
– Ты есть хочешь? – спросил он.
Теперь, когда он упомянул о еде, у нее в животе заурчало.
– Да! – крикнула она и поднялась из воды, наслаждаясь солнечным теплом на обнаженной коже.
Она направилась к нему и увидела, как потемнели его глаза. Он снова ее хотел. Радость переполнила ее, и Рика опустилась на колени, чтобы поцеловать его. Может, на этот раз он покажет ей, как нужно его любить. Сможет ли она доставить ему удовольствие ртом, как сделал это он? В ее воображении явилось море возможностей, развернулась целая эпическая сага разных чудесных способов любить этого мужчину. От избытка чувств у нее закружилась голова. Она коснулась его груди, легонько пробежалась по темно-лиловому синяку на плече, а потом скользнула кончиками пальцев по его твердому плоскому животу. Как же ей нравилось прикасаться к его гладкой теплой коже, ощущать его мощные мышцы.
– Сначала еда, любовь моя. – Он схватил ее руку и приник поцелуем к ладони. – Нам нужно набраться сил, я поставлю силок, а пока отправимся на сбор растительного корма.
Он встал и потянулся. Его великолепное тело золотили солнечные лучи, но Рика заметила несколько кровоподтеков на его руках и ногах. На плече виднелся огромный лиловый синяк, и на широкой спине безумный спуск по Аэфору тоже оставил печать. Собственная боль во всем теле подсказала ей, что она, наверное, тоже вся «расцвела».
Бьорн взял ее за руку и повел к ближайшим кустам, усыпанным ягодами, которые не успели поклевать птицы. Они были приторно-сладкими, но иногда попадались одна-две терпкие, от которых во рту набегала слюна, и Рика морщилась. Они с Бьорном начали играть в поиски самых спелых ягод, а когда находили, угощали ими друг друга.
Бьорн слизывал сок с ее рук, медленно обсасывая каждый ее палец. У нее все внутри сжималось от желания. Как удавалось ему превращать еду в нечто эротическое?
– Ты ужасно гадкий, – пробормотала она.
– Хорошо, что ты поняла это с самого начала, – сверкнул он глазами. – Поэтому, когда придет зима, тебя не потрясут и не отпугнут наши постельные игры… которым я тебя научу.
«Когда придет зима!..» Если бы это было возможно. Какую радость дарили бы они друг другу… какую долгую любовную жизнь провели вместе. Какая-то часть ее молила промолчать, позволить этому чудесдому. моменту продлиться как можно дольше. Но другая часть помнила наставления Магнуса о том, что нужно говорить правду…
Она выпрямилась, расправила плечи, ощутила все свои ссадины, ушибы… и твердо произнесла:
– Грядущей зимой я уже буду женой Абдул-Азиза.
– Это какая-то глупость. – Он бросил в рот очередную ягодку и скривился от ее кислоты.
– Нет, это правда, – ровным голосом повторила она.
Первая тревожная морщинка пересекла его лоб.
– Возможно, ты упустила из виду, любовь моя, что ты уже не совсем годишься в невесты. Ты больше не девственница. Слава богам!
– Есть способы это обойти. – Она вспомнила подслушанный разговор одной испуганной невесты при датском дворе. Старая повитуха советовала молодой девушке перед тем, как лечь в брачную постель, вложить в себя небольшой, наполненный кровью пузырь овцы. И тогда жених ничего не поймет.
– Я люблю тебя, Рика, и верю, что ты любишь меня. – Лицо Бьорна вдруг побледнело и осунулось. – Нужно найти какой-то выход, чтобы мы были вместе.
– Нет, Бьорн. Я всегда буду любить тебя, но у нас нет общего будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31