Фольдекс Н
Гроб с бархатом и фиалками
Н. ФОЛЬДЕКС
ГРОБ С БАРХАТОМ И ФИАЛКАМИ
Глава 1
За последнее время бар "Келтик" мне здорово осточертел. Это был, вероятно, самый скучный кабак во всем Париже. Я был сыт им но горло. Без перерыва по пять часов бренчать на расстроенном рояле и смотреть, как зевает бармен, раскидывая меню... Каждый день у нас сидел один и тот же гость, засыпая за биржевой газетой... Шум, который ли производил своим храпом, был просто невыносим, и для такой, виртуоза как я это было просто оскорблением.
Без пятнадцати десять через заднюю дверь, как испуганная крыса, появился наш босс Сельмер и сразу же набросился на меня.
- Настроение! Настроение! Я не для того вас нанял, чтобы гости засыпали.
Ну, сыграйте теперь, Фольдекс, какой-нибудь бодрый мотив. Почему вы не играете "Альпийский вальс"?! Впрочем, для усталых современников он все равно имел бы мало значения, а вещица, которая заставила бы их проснуться, еще не написана.
Сельмер покраснел и стал орать. Я положил ему свои тридцать килограммов на фальшивый аккорд, захлопнул крышку рояля и дал понять, что я не позволю кричать на себя за какие-то паршивые шесть франков. В будущем Сельмер может сам бренчать на своем комоде.
В гардеробе, подавая ему шляпу и плащ, Иветта тихо сказала мне:
- Неужели вы покинете нас, Ники? Кто же будет рассказывать свои шутки? И поверьте мне, я всегда относилась к вам с уважением.
- Ничего, Фиалочка, - ответил я, - на следующей неделе я зайду и мы сходим вместе в кино.
Впрочем, она в самом деле недурна, эта малышка.
Я еще раз бросил прощальный взгляд на всю эту лавочку. Сельмер как раз накинулся на бармена, и я испарился через турникет. К сожалению, этой вещью нельзя было хлопнуть.
Снаружи было темно, хоть глаз выколи. Холодный, парижский зимний дождь ударил по краям моей шляпы и окончательно смыл остатки моего хорошего настроения. Я остановился, поднял воротник плаща и закурил сигарету, потом пошел, придерживаясь вдоль стен, чтобы не шлепать по лужам. Честно говоря, у меня было желание крепко выругаться, но это было бы бесцельно и от этого у меня не прибавилось бы и трех франков.
Когда я пересек площадь Сан-Филипо де Руль, мощный порыв ветра чуть не свалил меня с ног, а дождь еще сильнее забарабанил по асфальту. Длинный "крейслер" медленно проскользнул рядом со мной и остановился. Из него вышел мужчина и стал освещать карманным фонарем название улицы. Когда я подошел ближе, он крикнул мне:
Не правда ли, собачья погода? Вы, случайно, не знаете, где находится ночной клуб "Корсо".
Я ответил, что я специалист по кабаре и знаю этот клуб, как карманы собственных брюк, а также и то, что здесь его бесполезно искать, так как он находится на Монмартре.
- Объяснить мне вам дорогу трудно, - добавил я, - но если хотите, то я могу поехать с вами. Мне тоже надо в те места, я живу в ста метрах от "Корсо".
Он согласился. Мы сели в машину и тронулись. Я направлял машину разными закоулками, чтобы водитель не догадался, что мы едем, в основном, в рю Пигаль. Когда после многих поворотов стала видна неоновая реклама "Корсо", мы остановились. Вылезая из машины, человек за рулем поблагодарил меня за помощь и сказал, что такую путанную дорогу, действительно, было бы трудно объяснить.
Перед переходом улицы я должен был пропустить длинную цепь автомашин и потому я еще раз оглянулся на "Корсо". Человек с "крейслера" как раз держал открытой заднюю дверцу машины, и я увидел, как высокая дама в меховом манто с черной шелковой шалью на платинового цвета волосах выскользнула из машины и исчезла в дверях клуба.
Я проехал почти половину Парижа и не заметил, что в двух метрах позади меня в темноте сидело драгоценное существо. Так вот почему в машине веяло ароматом "Арнеджио де Ланвина".
Уже из вестибюля я заметил белый конверт, засунутый за ручку моей двери.
Ночной портье, видимо, опять вышел пропустить маленькую рюмочку, поэтому мне не было надобности бежать через вестибюль, как это я делал каждый раз из-за 2400 франков, которые я должен был за квартиру.
Придя в комнату, я бросил шляпу и плащ, вытащил из обувного ящика бутылку кальвадоса, налил себе полстакана и проглотил одним духом. После этого я взял пилочку для ногтей и осторожно вскрыл конверт. Его содержимое ошеломило меня: из конверта выпал чек на пятьсот тысяч франков и пять тысячефранковых билетов.
Я бросил якорь на краю кровати и пробежал глазами записку. Послание было от старого школьного товарища, и оно гласило:
"Воскресенье, вечер.
Мой дорогой Никки!
Час назад у одного нашего общего знакомого мне удалось получить твой адрес. Будь добр и поскорей приходи ко мне по адресу: Бульвар Капуцинов, 17, третий этаж. Я нахожусь в положении, из которого не могу выбраться. Ты знаешь мою сдержанность в жизненно-практических вещах, и единственный человек, который может мне помочь, это ты, Никки. С твоей обычной симпатичной наглостью и твоей напористостью, я уверен, что ты не бросишь меня в беде, хотя мы и ничего не слышали друг о друге в течение нескольких лет.
В спешке и заботе, твой друг Поль Бервиль.
Постскриптум: Я узнал от твоего хозяина, что ты находишься в финансовых затруднениях. Поэтому прилагаю деньги."
Разумеется, хозяин дома не упустил возможности рассказать о моей ночной жизни, о моих кутежах, неоплаченных счетах. В его глазах я был пропащим человеком.
Может быть, он и прав. Я взглянул в зеркало и стал пристально рассматривать себя. За последние годы внешне я мало изменился, но что осталось от меня - ничего! Пианист, который болтается из бара в бар, тридцать сигарет и бутылка кальвадоса в день и вечно неоплаченные счета. А когда-то я был живым, интеллигентным юношей, который верил, что сможет покорить весь мир. Поль Бервиль, наоборот, был скромным студентом-химиком, а теперь он присылает мне чек на 500 тысяч франков, не моргнув глазом, и только потому, что ему мучительна мысль, что есть люди, которые задолжали за квартиру. Судьба неразборчива: одних подымает ввысь, других загоняет в болото.
Я спрятал в карман деньги, чек и письмо, затем схватил плащ и шляпу и запер квартиру. Бросив ключ на стол портье, я вышел на улицу и остановил такси.
Десятью минутами позже я уже нажимал на электрооткрыватель двери No 17 на бульваре Капуцинов. На лестнице горел свет: она была широкой и мраморной, с зеркалами у стен. Все говорило о роскоши. Как в большинстве домов этого типа, на каждом этаже находилась только одна квартира. Дверь нужной мне квартиры на третьем этаже была приоткрыта. Я вошел.
Из передней я мог видеть открытую дверь, ведущую в ярко освещенный кабинет... И тут я увидел Поля... Конечно, наше свидание я представлял себе несколько иным. Поль Бервиль лежал на персидском ковре, и я сразу понял, что он мертв.
Я ощупал тело. Оно было еще теплым. Из раны на затылке чуть сочилась кровь. По положению трупа можно было судить, что убийца стрелял из соседнего помещения, прикрытого занавесом, рядом с которым стояли высокие часы.
Я отодвинул в сторону занавес, повернул выключатель и оказался в ванной комнате, облицованной белым кафелем. Внимательно осмотрев ее, я уселся в кресле у окна, вытащил свой серебряный портсигар и положил его вместо пепельницы на колено, после чего закурил, аккуратно спрятав погасшую спичку в карман.
Одно можно было сказать твердо: Поль определенно подозревал, что кто-то собирался его убить, иначе он не послал бы мне чек на такую большую сумму.
Для меня же теперь существовали две возможности. Первая - вернуться домой и лечь спать, оставив здесь все как есть. Бервилю теперь уже все равно ничем нельзя было помочь. Обо всем необходимом для него в дальнейшем должна была позаботиться полиция.
Вторая же возможность...
В то время, как я обдумывал все это, я бросил взгляд на труп своего теперь уже бывшего товарища. Он лежал в скрюченном положении у письменного стола. Правая рука Поля была протянута ко мне, будто он хотел поприветствовать меня. Эта деталь и определила мое окончательное решение: мне стало ясно, почему Бервиль прислал мне деньги. Он явно хотел, чтобы я сунул свой нос в это дело, пусть даже после его смерти. Может быть, еще кто-нибудь, кроме Поля, находился в опасности. Кто-нибудь, кто был ему близок.
Часы пробили три удара: было без четверти двенадцать. Время равнодушно ко всему. Я притушил сигарету, положил ее в портсигар, осторожно захлопнул его, чтобы ничего не упало на пол, и сунул в карман. После этого я опустился на колени около трупа. Я начал обыскивать карманы. Кроме обычных предметов, которые имеются у каждого в правом кармане брюк, я нашел картонный жетон из гардероба за No 268. На обратной стороне было напечатано:
Карсо Бар-варьете Рю Фонтен, 13 тел. 76-92 Я спрятал жетон и только хотел встать, когда заметил под письменным столом что-то белое. Это была маленькая записка с адресом: "Никки. Фольдекс, пианист из бара "Келтик", рю Пьер Шарон 12". Так как никто не оставляет свой адрес рядом с убитым, я спрятал записку в карман.
После этого я встал, снял свою правую перчатку и потрогал настольную лампу: она была еще горячей, но за нее уже можно было держаться. Значит, свет был выключен совсем недавно. Затем я заботливо вытер лампочку носовым платком и снова надел перчатку.
Затем я еще раз быстро взглянул на занавес для того, чтобы прикинуть расстояние выстрела, и при этом заметил нечто интересное: в нескольких сантиметрах от плинтуса телефонный провод был перерезан.
На настольном календаре (сегодня было воскресенье, 5 января) была сделана пометка от руки: "23... х... адвокат, доктор Сараульт".
Я вытащил записку с моим адресом и сравнил почерки. Они были разные.
Второй ящик письменного стола был открыт и пуст: в углу осталась только фотография Поля формата открытки.
Только я успел опустить фотографию в карман моего плаща, как внизу завыла сирена полицейской машины. Я навострил уши. Проклятие! Этого еще мне не хватало! Они остановились перед домом.
У меня не было никакого желания провести ночь в полицейском участке, играя в вопросы и ответы, поэтому я быстро выбежал в коридор, в конце которого находилась кухня. Включив свет, я отодвинул защелку двери, ведущей на черный ход. Потом я опять выключил свет, вышел на лестничную площадку и захлопнул за собой дверь. В полной темноте я спустился вниз, потом при свете спички нашел ручку двери и через мгновение был уже на улице.
Воздух был прохладным, дождь почти перестал, газовые фонари своим бледным сиянием освещали узкую улицу. Я поздравил себя с тем, что не встретил здесь полицейских, и быстрыми шагами направился вдоль темной улицы.
Вблизи Оперы я услышал из подвального бара шум голосов и, спустившись вниз, занял свободный табурет у стойки. Бармен полировал бронзовый кран кофейного автомата. Чувствовалось, что за его наморщенным лбом ворочались трудные проблемы. За столами сидели усталые шоферы такси, запоздалая публика из театра и несколько чересчур намазанных девчонок.
Я заказал кальвадос, взял стакан и уселся подальше в угол. Проглотив эту порцию и заказав еще, я почувствовал себя в настроении немного поломать голову над случившимся.
Мне многое было неясно. Во время обыска карманов я почувствовал, что одежда Поля была влажной. Значит, Поль совсем недавно, несмотря на плохую погоду, вернулся домой без пальто. Вероятно, из "Корсо", потому что жетон в кармане его брюк был из этого ресторана.
Другой пункт: открытая дверь. Если кто-то занимается убийством, то не оставляет дверь открытой. Это может привлечь внимание прохожих на лестнице и привести к преждевременному обнаружению трупа, а чем скорее он будет обнаружен, тем точнее можно установить время убийства, что может иметь для убийцы тяжелые последствия. Можно было сказать с уверенностью, что убийство было заранее продумано.
По моему мнению, только одним можно было объяснить, почему дверь была открыта.
Убийца прошел с помощью отмычки через черный ход и спрятался в ванной.
Поль пришел позднее и открыл входную дверь. Он оставил ее открытой, так как очень спешил, собираясь - тотчас же уйти. Затем он зажег в кабинете свет, чтобы достать что-то из ящика, или наоборот, что-то положить туда. В этот момент раздался выстрел и естественно закрыть дверь Поль уже не смог. В доме, видимо, никто не услышал выстрела, следовательно, на оружие был надет глушитель.
До этого все мне казалось логичным, но последующее я не мог понять. Что побудило убийцу так быстро покинуть дом через черный ход, если он даже не подумал о том, чтобы закрыть входную дверь? Вероятно, он услышал мои шаги, когда я поднимался по лестнице.
Правда, обрезанный провод телефона, недостающее пальто и бумажник с адресом моей работы ничем не объяснялись. Но эти детали меня в настоящий момент не занимали. Было кое-что более важное. Я задавал себе вопрос, могу ли я доверять своей интуиции. В большинстве кухонь пахло горелым салом, жареным луком, остатками пищи... В кухне Поля пахло "Арнеджио де Ланвином"!
Очень странное совпадение. Второй раз за сегодняшний день я встретил запах этих редких духов и второй раз это опять было связано с "Корсо".
И еще загадка: кто уведомил полицию? Кроме меня, об этом знал только убийца.
Чем больше я размышлял, тем запутаннее казалось мне дело. Зевая, я взглянул на часы: было четверть четвертого. Я подозвал девушку из гардероба, сунул ей 50 франков и жетон из гардероба "Корсо" в руку и попросил позвонить по указанному на жетоне телефону и спросить, когда закрывается ресторан.
После этого я расплатился тысячефранковой бумажкой, положил чаевые и попросил бармена достать мне карманный фонарик. Он исчез в боковой двери и вскоре вернулся с фонарем.
Девушка принесла жетон обратно и пояснила:
- Номер не отвечает, месье, ресторан, вероятно, уже закрыт.
Поблагодарив, я вышел из бара.
Неоновая вывеска над "Корсо" была погашена. Перед входом была опущена и закрыта на замок решетка. Я зашел за угол ресторана на маленькую улицу, граничащую с кабаре. Здесь хотя и не было второго входа, но в свете моего фонаря я нашел на высоте двух метров две небольшие открытые форточки, по всей вероятности от туалетных комнат. Напрасно искал я мусоросборник, но на другой стороне улицы я заметил велосипед. Я перенес его к форточкам, прислонил к стене, встал на седло и сначала забросил внутрь шляпу и пальто, а затем, подтянувшись, очутился внутри сам. Включив свет, я стряхнул с костюма пыль, подобрал пальто и шляпу и вышел из маленького помещения, на двери которого была табличка: "Только для дам".
Свет моего фонарика выхватывал из темноты желтый круг. Обрывки серпантина и конфетти лежали непривлекательными комками вокруг столов, на которых стояли грязные рюмки, ведерки для шампанского и полные окурков пепельницы.
Гардероб помещался у входа в зал. В третьем ряду висело коричневое ратиновое пальто. На крючке был тот же номер, что и на жетоне: 268.
Я обыскал карманы пальто. В левом я нашел коробку спичек и немного мелочи, в правом же абсолютно новый кольт. Он был заряжен и поставлен на предохранитель. Сунув его в карман, я вернулся в зал.
Напротив эстрады был проход, ведущий к бару. Пройдя туда, я увидел, что здесь, в противоположность ресторану, был образцовый порядок. Столы были чисто вытерты, пол подметен и все убрано на места. Правой рукой в перчатке я взял с полки бутылку кальвадоса и налил немного в стакан.
Я твердо решил не уходить отсюда до тех пор, пока я не найду каких-нибудь нитей, ведущих к раскрытию преступления, так как именно отсюда тянулись следы к убийце. Поль пришел сюда с револьвером в кармане, разумеется, не для того, чтобы посмотреть ревю. По правде сказать, я с трудом мог себе представить Бервиля с оружием в руках. Знал ли он вообще, как надо обращаться с этой вещью?
Выпив, я поставил бутылку на старое место и обвел светом моего фонарика фотографии на стенах. Это были снимки гостей бара в веселом настроении.
Женщины были в декольтированных платьях и с бокалами шампанского в руках. На одной из фотографий я увидел Миранда, владельца ресторана. Он стоял среди группы гостей с широкой самоуверенной улыбкой, подходящей к его напомаженной голове. Большинство фотографий в левом углу имели пометку: "фото Стар-Экспресс", и я решил позже позвонить Колетте, работающей в этой студии.
Немного задумавшись, я вошел в зал. Некоторое время назад я в течение двух вечеров замещал Керидэ, пианиста из джаза, и потому хорошо знал о существовании небольшой дверцы слева от сцены. Открыв ее, я прошел по узкому коридору мимо артистических уборных к винтовой лестнице и стал подниматься по ее железным ступеням. После нескольких поворотов я остановился. Из-под двери, куда вела лестница, проникал свет. Я быстро потушил фонарик и в то же мгновение дверь открылась и длинный парень в пижаме появился в дверном проеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12