- Николай Федорович, я все сейчас организую,- пообещала Зоя и встала из-за стола. - Спасибо,- поблагодарил я ее и вернулся в кабинет директора, оставив дверь открытой. Желая немного успокоиться, я закурил сигарету и, свернув из листа бумаги кулечек для пепла, подошел к окну. К машинам, стоящим перед корпусом, группами возвращались их хозяева. Мужчины были в строгих черных костюмах, а женщины в черных траурных косынках, и только тут я понял, что люди возвращаются с только что состоящихся похорон Козакова Михаила Моисеевича. На этот печальный прощальный ритуал, видимо, съехались друзья, близкие, коллеги по работе, весь районный бомонд, все, кто не остался равнодушным к гибели директора техникума. Голос Мерзляковой, появившейся совершенно неожиданно, оторвал меня от того, что происходило за окном. - Николай Федорович, сын Денисовой оказался дома, и он сейчас придет сюда. - Хорошо, спасибо,- ответил я и опустился в одно из кресел. Дмитрий появился минут через десять после моего разговора с Зоей. К этому времени я не только успел выкурить сигарету, но испить воды из графина, стоящего на столе. Денисов, появившись на пороге, вежливо поздоровался и спросил: - Вы меня вызывали? Поздоровавшись, я представился и пригласил Дмитрия в кабинет. Только когда парень прошел и сел на краешек кресла, я ответил на его вопрос. - Да, мне нужно с тобой побеседовать. Собственно, все сводится к выяснению одного обстоятельства. Дима, у вас с Аллой Мекляевой хорошие отношения? - Мы собираемся пожениться, думаю, этим все сказано. - Да,- согласился я,- точнее не скажешь. Вы давно знакомы с Аллой? - С детских лет, мы росли и учились вместе. - Наверняка у вас с Мекляевой сложились доверительные отношения, и мне хочется воспользоваться этим обстоятельством, но обещаю не злоупотреблять им. - А что вас интересует?- спросил с улыбкой Денисов. - Почему Алла ушла из техникума? - Я в свое время спрашивал у нее об этом. - Ну и как Алла объяснила свой уход? - Она закончила институт и хотела работать по специальности, поэтому и пришлось поменять место работы. - Но ведь она и в техникуме могла работать по специальности? - Да могла, но работа преподавателем ее нездорово прельщала, вот она и ушла. - Я сегодня видел здесь Мекляеву и даже несколько минут разговаривал с ней. Она все время держала ключи с брелком в виде головы волка. Какое отношение к этому сувениру имеете вы? - Самое прямое, это я подарил его Алле на Новый год. Она, увидев его у меня, проявила к нему живой интерес и, желая сделать ей приятное, я преподнес его ей в качестве презента. А вы видите в этом какой-нибудь криминал?- не удержался от вопроса сын Эльвиры Васильевны. - Я не вижу в этом никакого криминала, но мне хотелось бы узнать, где ты приобрел этот брелок. - Этот сувенир не куплен в магазине, он не фабричного изготовления. - Правда, а мне показалось, что брелок сделан по заводскому профессионально. - Выглядит он действительно так, но сделан он умелыми руками местного мастера Савелия Полесского. - Где работает этот Савелий?- спросил я. - Он трудится в учхозе слесарем мехмастерских, у него руки золотые, и именно они изготовили это поделку. Я увидел ее в ноябре прошлого года и попросил у Савелия. Поколебавшись, он уступил, взяв бутылку водки. Узнав главное, я задал Денисову еще ряд вопросов, но молодой человек ничего не смог сообщить по существу дела. Когда Дмитрий ушел, я выкурил сигарету и, расспросив у Зои, где проживает Савелий Полесский, покинул учебный корпус. Андрей сидел в одиночестве на лавочке неподалеку от машины. Увидев меня, он без слов понял, что пора занимать пустующее место за рулем - предстоит поездка. Сев на свое мето в машине, я сказал: - Андрей, давай поедем по поселку, мне нужно отыскать одного человека и поговорить с ним. - А далеко ехать, товарищ полковник?- спросил водитель, трогая машину с места. - Как мне только что объяснили, этот человек проживает здесь неподалеку. Поедем по улице, и я покажу тебе то место, где ты должен будешь остановить машину. Десятью минутами позже моя встреча с Полесским состоялась. Я обнаружил его во дворе у летней кухни, где он что-то мастерил, ловко орудуя небольшим плотницким топориком. Поздоровавшись, я представился, и Савелий, ответив на мое приветствие, легким взмахом руки вонзил топорик в деревянную плаху. - Присаживайтесь,- пригласил он меня широким жестом руки, которая только что держала топор. Достав пачку сигарет из кармана, я предложил сигарету Савелию, закурил сам и только после этого сел на шершавое сухое бревно. Полесский опустился на корточки неподалеку от меня. Раскуривая сигарету, он изредка посматривал на меня, ничего не спрашивая. Поведение его было спокойным, чувствовалась в нем внутренняя мужская уверенность и сила. - Савелий, я хочу задать вам несколько вопросов по делу, которое я сейчас расследую. - А какое отношение к этому ваше делу имею я?!- удивленно воскликнул Полесский. - Именно это мне и хочется выяснить,- в тон ему сказал я. - Тогда спрашивайте,- спокойно "разрешил" мой собеседник. - Савелий, это вы делаете сувениры из белой кости в виде оскаленной волчьей головы? - Да, я иногда такие делаю сувениры и раздаю их друзьям или знакомым, не бескорыстно, конечно,- слегка покраснев, добавил он. - Много вы изготовили таких поделок? - Нет, не очень - пять, ну от силы шесть штук. - Вы можете припомнить всех, кому вы их раздали? - Да, я помню всех,- твердо сказал Савелий. - Меня интересуют не все сувениры, а только один - самый крупный. - Уж не та ли голова волка, которой я украсил рукоять охотничьего ножа? - Именно она меня и интересует,- подтвердил я. - Неужели тем тесаком и убили директора? - Не буду от вас скрывать, но Козаков убит ножом, рукоять которого венчает оскаленная голова волка. Скажите, кто дал вам нож и сделал заказ? - Как кто? Сам Михаил Моисеевич Козаков. - Сам Козаков?- удивился я. Ответ Савелия меня ошарашил, я не рассчитывал, что он будет таким. Не желая показать свою растерянность Савелию, я задал ему еще один вопрос: - Почему директор обратился с просьбой именно к вам? - Он как-то застал меня за изготовлением такой безделушки, а месяц назад попросил изготовить точно такой же для охотничьего ножа. Заодно он попросил сделать для него и ножны. Я постарался и за две недели выполнил его заказ. Ножны и рукоять ножа Козакову очень понравились, и, когда я отдал их ему, он щедро со мной расплатился. - Когда вы вернули нож и ножны директору и кто может подтвердить это? - Я отдавал нож без свидетелей, но магарыч за работу от имени директора мне привозил его шофер Федор Никитин. - Но он не видел и не знал, за что директор передает вам этот магарыч? - Конечно нет, не знал. - Значит он не может засвидетельствовать, что ты вернул нож Козакову? Когда это произошло? - Я отдал директору нож и ножны дней десять - пятнадцать назад. - Но тогда как этот нож оказался в руке убийцы? И кто он? - Уж не подозреваете ли вы в этом меня?- спросил Савелий и резким движением руки отбросил окурок далеко в сторону. - Поймите меня правильно, мне еще предстоит узнать, кто убийца и кто вложил нож в его руку. Мне очень хотелось бы, чтоб все, что вы, Савелий, рассказали мне здесь, было правдой. А до этого у меня есть основания подозревать вас в причастности к этому преступлению. * * * На работу Людмила явилась вовремя, но клиентов не было, видимо, у потенциальных посетителей с утра нашлись дела поважнее сентиментальных причесок. Посмотрев на замызганный пол, она решила рационально использовать рабочее время и, засучив рукава, принялась наводить порядок в парикмахерской. Хоть и пришлось на все про все два часа интенсивной работы, но зато внутреннее убранство блестело чистотой и свежестью. С особой тщательностью Серикова вымыла ступеньки и крыльцо, понимая, что их ухоженный вид будет ласкать глаза прохожих похлеще самой изощренной рекламы. Закончив с приборкой, Серикова уселась в кресло у окошка и стала выжидающе смотреть на дорожку, ведущую к парикмахерской. Невольно ее мысли вернулись к Ляховой. Серикова перебирала в памяти всех, кто так или иначе мог помочь ей выяснить те стороны жизни Ирины Владимировны, которые она (а Людмила была в этом твердо уверена) так искусно скрывала от окружающих. В конце концов она остановила свой выбор на Елене Спарыхиной. Именно с ней Людмила была в хороших отношениях, но что более важно, Лена имела квартиру в одном подъезде с Ириной Владимировной и наверняка уж что-нибудь да знала о своей соседке. Желание помочь выйти Степанову из трудного положения, в котором он по стечению обстоятельств оказался, понуждало немедленно найти Спорыхину и поговорить с ней. Последняя в поселке слыла несусветной болтушкой из-за своего неуемного любопытства и желания посплетничать по поводу и без такового. Все поселковые сплетни и слухи сходились на ней, и поэтому она постоянно была в курсе всех последних новостей. Работала она в библиотеке, и, чтобы утолить свое любопытство, Серикова решила, не откладывая визита на потом, наведаться к Спорыхиной. Поднявшись из кресла, она вышла на улицу и, закрыв парикмахерскую на замок, пошла в мужское студенческое общежитие, где на первом этаже и располагалась библиотека. Посетителей в читальном зале в разгар учебного дня почти не было, не считая двух или трех человек, которые, склонившись над учебниками, сосредоточенно корпели над науками. За стойкой на выдаче книг и учебников сидела Елена Александровна, и все ее внимание было устремлено на статью в ярко иллюстрированном журнале, который среди прочих лежал перед ней. Осторожно прикрыв за собой дверь, Серикова так же тихо подошла к стойке. - Здравствуй Лена, что интересного ты нашла в этом журнале?- обратилась к ней Людмила. Спорыхина оторвалась от статьи и, подняв глаза на подругу, сказала: - Привет, да ничего особенного, просто просматриваю вновь поступившую литературу. Что-то ты ко мне давненько не заглядываешь, а мне самой не досуг навестить тебя в парикмахерской. Давно уже пора сделать прическу, но выбрать свободное время никак не удается. - Я вижу, ты совсем перестала обращать на себя должное внимание,- попыталась уязвить ее Серикова. - Не говори, Люда, но ты попала в самую точку,- не среагировав, согласилась Спорыхина. На мгновение, словно решая какую-то сложную задачу, она задумалась, а потом продолжила: - Повседневные семейные заботы и ежедневная работа здесь совсем выбили меня из колеи. Но я тебе обещаю, что в ближайшие дни наведаюсь в твое заведение и ты приведешь мою голову в надлежащий вид. - Приходи, я всегда рада тебя видеть и помогу твоей голове принять вид более привлекательный и романтический. Считая вопрос решенным, Спарыхина приветливо улыбнулась и спросила: - А ты почему ко мне не заглядываешь? Тоже некогда? - Нет, времени у меня предостаточно, ты же знаешь, что посетителей у меня не так уж и много. Можно было бы прийти и поговорить, но здесь всегда кому-нибудь из начальства на глаза попадешься, а это лишний повод упрекнуть меня в безделии. И так в мой адрес высказано много нелестных слов, поэтому и не хочется давать повод, чтобы меня вновь склоняли по всем падежам. - Я тебя понимаю,- с сочувствием в голосе произнесла Елена,- скучновато тебе там одной сидеть в парикмахерской или поклонники не дают скучать? - Какие там поклонники, у меня сейчас только один Степанов, а остальных я отшила напрочь. Зачем мне дурная слава? Да и пора свою жизнь как-то устраивать. - Правильно ты делаешь, но скажи мне правду, уж не собираешься ли ты замуж? - Если честно, то через месяц думаем с Юркой узаконить наши отношения. Только ты пока об этом не говори, еще неизвестно, как все сложится. - Что ты, Люся, как можно. Обещаю, что буду молчать об этом как рыба. Он хоть парень-то серьезный? - Да вроде ничего, мне нравится, а там сама знаешь, чтобы человека как следует узнать, с ним не один пуд соли надо съесть. - Ой, Люся, что ж я тебе не предложу стул,- вдруг спохватилась Спарыхина.- Приходи сюда ко мне и присаживайся рядышком, мы с тобой еще поговорим минут пяток. Серикова прошла за ограждение и присела на предложенный стул. Она решила взять инициативу в свои руки. - Какие у тебя новости?- спросила Серикова и, не дав ответить, продолжила:- Знаешь, Лена, я все хотела расспросить у тебя о Ляховой Ирине Владимировне, да все как-то не получалось. А ты с ней живешь в одном доме и наверняка хорошо знаешь. - Что это она вдруг тебя заинтересовала?- насторожившись, спросила Спарыхина. - Простое любопытство и ничего более. Сейчас она повстречалась со мной и не поздоровалась, хотя я и поздоровалась с ней. Слишком высокомерно и надменно она себя ведет, а в чем дело, я не понимаю. Лена, что это за особа? - Она живет в поселке чуть более двух лет, а я о ней ничего не знаю. - Действительно, узнать о ней хоть что-то не просто. Живет она замкнуто, близких друзей у нее нет. Здоровается она со всеми, такого, как ты говоришь, я за ней не замечала. Может, она была чемто расстроена? - А кто ее знает,- согласилась Людмила. - Вообще, она женщина степенная и аккуратная. Полы в подъезде убирает вовремя и, я бы даже сказала, с особой старательностью. Доверительного контакта я с ней не нашла, а вот почему так случилось, я тебе и объяснить не смогу. какая-то она замкнутая и к откровенной беседе не располагает. - Ну, а замуж-то она собирается или в девках всю жизнь вековать будет? Говорят, что у нее с директорским сынком были какие-то симпатии? - Были, но продлилась эта идиллия не долго. Возможно, они, я имею ввиду симпатии, исчезли сами, но скорее всего к этому руку приложил сам Козаков-старший. На мой взгляд, Михаил Моисеевич решительно положил этому конец, но, как конкретно он подействовал на сына, для меня остается загадкой и сейчас. - Ну, а в настоящее время у нее есть кто-нибудь? - Как ее соседка я могу с уверенностью сказать, что есть. Но Ирина Владимировна ведет себя очень осторожно. Я бы даже подчеркнула тот факт, что она очень тщательно скрывает свою связь с мужчиной. - Лена, ты уверена, что у нее есть любовник? - Можешь мне поверить, это совершенно точно, он у нее есть, но кто он я не знаю. - Как тебя понимать, поясни? - Ляхова никогда никого, я имею в виду мужчин, не приводила к себе на квартиру. - Тогда почему ты уверяешь, что у нее есть мужчина? - Люся, ты забываешь то, что раз или два в неделю Ирина Владимировна поздно вечером исчезает куда-то и появляется лишь на рассвете. - Неужели ты не проследила за ней?- не удержалась Серикова. - А зачем мне это нужно?- пожала плечами Спарыхина.- Для меня совершенно ясно, что ее любовник живет где-то на стороне, а не в нашем поселке. Как-то я не утерпела и все-таки проследила, куда она идет. Оказалось, что она всегда торопится на автобусную остановку, видимо, на последний автобус. - А возвращается домой рано?- переспросила Серикова. - Очень рано, по-моему, приезжает первым автобусом, а возможно, ее привозит любовник, если, конечно, у него есть свой автомобиль. - Вот тебе и тихоня!- не удержалась от восклицания Людмила. - Не будем ее осуждать, она вполне самостоятельный человек, и, естественно, ей хочется устроить личную жизнь, пусть даже и таким оригинальным образом. Не знаю, как ты, а я ее не осуждаю. Каждый человек имеет право жить под солнцем и быть счастливым. На этом разговор о Ляховой прекратился. Перед тем как уйти, Серикова для отвода глаз попросила у Спарыхиной интересную книжку для чтения. Та записала ей в карточку недавно поступивший роман "Эммануэль". - А интересная книжка-то?- спросила Людмила. - Думаю, она тебя захватит с первых же страниц и ты не оторвешься, пока не прочтешь ее до конца. * * * Попрощавшись с Савелием Полесским, я сел в машину и приказал шоферу ехать в районный отдел милиции. Впереди была тридцатиминутная дорога, и у меня было время подумать над тем, что я узнал от Савелия. Если он отдал нож директору, но как потом тот попал к убийце? Не сам же, в конце концов, Козаков разворотил себе грудь этим тесаком. А если Савелий блефует, утверждая, что именно директор сделал ему заказ на изготовление ножен и переделку рукояти ножа? Это утверждение слесаря ставит расследование в тупик, потому что я не видел логически приемлемого объяснения тому, как нож Алехина попал к директору, а потом к убийце в руки. Скорее всего, все было по-другому. Видимо, убийца уже давно замыслил свести счеты с Козаковым, и для этого он незаметно "увел" нож у Алехина. Настоящий убийца в таком случае не мог отдать нож на переделку, тогда нож "засвечивался" и невольные свидетели, и Савелий в первую очередь, могли бы вывести следствие на него. Нет, преступник не мог поступить так легкомысленно. Зачем преступнику ножны и голова волка, если нож ему нужен только на один раз? А может, убийца Савелий? По поведению и реакции на поставленные вопросы не похоже. Может, это он украл нож у Алехина, сделал к нему ножны и переделал рукоять, а потом пропил убийце. Теперь, когда я вышел на Савелия, а значит, на убийцу, он, не желая выдавать его, направляет меня по ложному следу, утверждая, что нож принадлежит директору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59