Второв повернулся к ней спиной, торопливо зашагав за проворным стюардом. "Кажется, не узнала", - подумал он.
На верхней палубе навстречу им двигалась чета Шиншиловых. Больше вокруг никого не было. Когда они приблизились, Второв достал баллончик и пустил струю газа в лицо Петру Шиншилову. Не сговариваясь, мадам Ле Чанг дотронулась электрошокером до плеча Сарры.
- Отличная работа, - удовлетворенно заметил Второв, глядя на растянувшихся на палубе супругов.
5
Костяная Нога достал краденые часики, чтобы посмотреть, сколько времени, выронил их на пол, а капитан Гога с хрустом наступил на циферблат каблуком.
- Жирного паука раздавил, - похвастался он.
- Экий ты, землячок, неловкий, - сказал контр-адмирал, поднимая часы. - Ничего, я починю, это мое хобби.
Вскрыв перочинным ножиком корпус, он стал ковыряться в механизме. На стол выпал маленький черный кубик.
- Ого! Похоже на микропленку, - усмехнулся Вахрушин. - Если я хоть что-то смыслю в этом деле, то ты, братец, шпион. Родиной торгуешь? На кого работаешь, песий коготь?
- За всю жизнь ничего не удалось продать, все отбирали силой или надували, - стал оправдываться бомж. - Проклятая Советская власть лишила меня ума, чести и совести, а демократическое хулиганье - здоровья и квартиры. Я бы и рад продать родину, да не знаю как и кому? Кстати, часики не мои, я их украл, остро ощущая безвременье. И тут не повезло.
- Подтверждаю его биографию, - вставил Гога Цимбалюк, стряхивая с себя ещё пару тарантулов. - Нет у нас Толстых, которые смогли бы описать его жизнь. Наливай. Мерзкие твари, они уже и по тебе ползают! - С этими словами капитан дал пару оплеух Костяной Ноге.
- Чьи же тогда часики? И чья микропленка? - произнес контр-адмирал голосом прокурора Вышинского. - Вы, ребята, чего-то недопонимаете. Это же государственное дело. Подрасстрельная статья. Не ворованные валенки. Тут пахнет военно-полевым судом. Шутка ли! А может быть, в этой микропленке схема всех стратегических ядерных баз?
- А у нас ещё такие остались? - усомнился Костяная Нога. - Последнюю в казино превратили ещё три года назад. Сам слышал.
- Больше вражеских голосов слушай. Так или иначе, но пускать дело на самотек, как человек военный и патриотический, я не могу. Надо провести дознание, пока этим не займутся компетентные органы. У кого ты украл часики?
- Да выброси ты их за борт, - посоветовал капитан. - А микропленку сжуй и выплюнь. Или давай отправим её Саддаму Хусейну. Почтовым переводом.
- Я даже не помню, в какую каюту залез, - признался Костяная Нога. Хоть убей.
- Возможно, так и придется сделать, если не вспомнишь, - пообещал контр-адмирал. - Напряги чердак и думай.
- Нет, бесполезно. Темно было.
- Это ты следователю в гестапо рассказывай. А мне говори правду.
- Ну чего пристал к нему? - вступился за друга капитан, продолжая ловить пауков. - Он такой, беспамятный. Вот как-то раз отправили мы его за портвейном, деньги собрали, тару, а он лишь через два дня вернулся. Где был, что делал - как отшибло. И рожа побита. Портвейн, правда, принес. Полбутылки. Это тебе о чем-то говорит?
- Это говорит о том, что совесть у него ещё есть, - согласился Вахрушин. - Раз хоть полбутылки ребятам принес - значит, снимаю с него все обвинения в государственной измене и пособничестве оккупантам. Придется ловить вражеского агента другим способом.
- Каким?
- На живца. Объясняю для идиотов. Тот, кто лишился часиков с микропленкой, наверняка станет их искать. Придется вызывать огонь на себя. Главное, чтобы на них обратил внимание кто-то из пассажиров. Контр-адмирал с трудом застегнул кожаный ремешок на своем запястье.
- Рискованно, дядя моряк, - сказал Костяная Нога. - У тебя внуки есть? Оставь им письмецо, я потом передам, обещаю.
- Я ходил в автономное плавание вокруг всего земного шара и даже дальше, - ответил контр-адмирал. - Меня глубинными бомбами не достали, а ты психуешь! Поднеси ко мне счетчик Гейгера и увидишь, что я на девяносто семь процентов состою из радиоактивного плутония. А на остальные три - из чистого спирта.
- Прямо мутант какой-то, - уважительно отозвался капитан.
- У советских - особая гордость, - подтвердил и Костяная Нога. - А куда денем микропленку? Нельзя, чтобы её нашли на трупе. Вы какой изволите бюст на родине героя иметь? Бронзовый али из мрамора? Из цветных металлов не советую - упрут прямо с торжественного открытия.
- Все бы тебе каркать, аппендикс грыжи. Не мути воду. Микропленку я спрячу в надежном месте.
- Где? - хором спросили приятели-бомжи.
- Не скажу, ради вашего же блага. Чтобы вы не сознались под пыткой, в случае чего.
- Значит, умучат до смерти, - горестно кивнул Костяная Нога.
6
Спускаясь на нижнюю палубу, пуштун Мезари и колдун Гибралтаров аккуратно перешагнули через бесчувственную семью Шиншиловых.
- Я всегда говорил, что Россию погубит пьянство, - авторитетно заметил фокусник. - Что они себе позволяют? А вроде бы интеллигентные люди. Могли бы нажраться и в своей каюте...
Пропустив вперед хирурга, он нагнулся и быстро пошарил в карманах Петра Петровича, но ничего интересного не нашел.
- Что вы делаете? - оглянулся Мезари.
- Собираю налог на недвижимость. Любопытной Варваре пуштунский нос оторвали. Топай-топай, а то помогать не буду.
Они направлялись к Алисе Ширшинадзе, которая до сих пор пребывала в полном недоумении, встретив в коридоре переодетого женщиной Второва. Он это или не он? Когда в каюту постучали, она продолжала гадать, задумчиво разглядывая свое отражение в зеркале.
- А, это вы! - сказала Алиса, впуская гостей. - Вы случайно не видели только что странную женщину в буклях и маленького стюарда?
- Видели, лежат на лестнице, - ухмыляясь, ответил Гибралтаров. - Они всегда там валяются в этот час. Никто не заметет в угол. А что, они вас обокрали?
Мезари положил руку на плечо Алисы.
- Ты знаешь, как я к тебе всегда относился, - произнес он с надрывом. - Прошу тебя, отдай то, что я тебе подарил. От этого зависит моя дальнейшая жизнь.
- Старая песня, - откликнулась Алиса. - Поговорим в другой раз, без свидетелей.
- А вы зря, милочка, упорствуете, я все знаю, - сказал Гибралтаров, сверля её мрачным взглядом. Выставив вперед блестящий металлический шарик и поворачивая его двумя пальцами, он продолжал: - Гляньте-ка сюда. Смотреть, смотреть, не отворачиваться! Ну!
Алисе хотелось рассмеяться. Но она отчего-то не смогла этого сделать. И не могла отвести глаз от шарика. Ее голову словно бы зажало в тиски, а язык отказывался повиноваться. Протестующие слова так и застряли в горле. Кроме того, фокусник достал из кармана какой-то порошок и бросил ей в лицо. Теперь Алисе и вовсе стало все безразлично, она даже перестала ощущать собственное тело.
Подхватив падающую девушку на руки, пуштун отнес её на диван.
- Вы не переборщили? - с тревогой спросил он. - Она не умрет?
- Переживет дело Ленина, не волнуйтесь. И нас с вами. Просто впала в сомнамбулическое состояние, как я и обещал.
- Так дело Ленина вроде бы уже погибло, - проворчал пуштун. - Впрочем, в вашей стране много тайн, больше, чем в Тихом океане. Что дальше?
- Сейчас будем пытать. Не дергайтесь, не зубными щипцами. Интеллектуально. Славненько все получилось, я и не ожидал. Очевидно, у неё очень слабая воля, быстрая подавляемость перед мужчинами.
- Это верно, - согласился Мезари. - Приступайте.
Гибралтаров наклонился над Алисой и провел ладонью перед её глазами. Потом пощупал пульс девушки и дотронулся до кончика носа.
- Рефлексы нормальные. Вы слышите меня? - спросил он.
- Да, - ответила она.
- Я - ваше зеркальное отражение, второе "я", мужское начало. Вы можете со мной разговаривать как с самой собою. Откровенно. Ничего не скрывая.
- Да, - повторила Алиса.
- Вот и чудесно. Где перстень, подаренный мне Захиром Мезари?
Пуштун толкнул его в спину.
- Не вам, а ей, - прошептал хирург.
- Заткнись, теперь я - это она, - огрызнулся фокусник. - Ты мне сеанс срываешь, лучше скройся где-нибудь в туалете.
- Как же! Оставлю я тебя с ней наедине!
- Где перстень? - повторил Гибралтаров.
- У меня, - ответила девушка.
- Но в шкатулке его нет.
- Я его перепрятала.
- Куда?
- Он на пароходе.
- Где именно?
- В одной из кают.
- Как зовут этого пассажира?
- Чарский, - сказала Алиса, и в это время в дверь громко постучали.
7
К Флюговым, Лукомскому и Диме Дивову возвращалась жизнь, пока ещё не в ярких красках, но уже достаточно осязаемая. Проглядывались остатки пиршества, руки, ноги и головы. Пробуждение произошло почти что одновременно. Первым очнулся Август Соломонович, потянувшись к минеральной воде. "Нет, хорошо, что у меня всего одна дочка и её не каждый день приходится выдавать замуж, тем более за такую скотину, как этот Лукомский!" - подумал банкир, глядя на ненавистного дорогого тестя. Тот также вперил в него острый взгляд, в котором исчезали мутные блики, но ни о чем не подумал, поскольку не сразу вспомнил, кто перед ним сидит.
- Вы скверно выглядите, - сказал Флюгов. - В нашем возрасте надо бы поаккуратнее...
- Ты о чем? И вообще, что ты делаешь в моей каюте?
- Это моя каюта, смею напомнить. Нарзану?
- Мне! - протянул руку Дима Дивов. - О Боже, как трещит голова!
- А ты кто? - спросил Лукомский. - И где мои телохранители? Что я здесь делаю?
- Папа, он ничего не помнит, - подала голос Катенька Флюгова. Впрочем, я тоже. А куда делась мама?
- Тут я, тут, - сказала банкирша, выходя из опочивальни. - Говорила же, что лучше отправиться самолетом во Флориду.
- Однако сделанного не воротишь, - заметил супруг. - Теперь наша дочь без пяти минут жена этого славного человека, моего друга.
- Ладно, разберемся... - проворчал Лукомский. - Такое ощущение, что меня здесь чем-то опоили.
- Это напиток любви, - икнул Дивов. - Райское наслаждение.
- Еще одно слово, и твоим мясом будут наслаждаться сомы и раки, сердито отозвался владелец парохода. - Не люблю фамильярностей.
Поднявшись, он хмуро оглядел каждого с ног до головы, сопя при этом, как простуженный мастиф. Потом, ни слова не говоря, направился к двери. Ему не терпелось поскорее добраться до своих апартаментов и запереться там на все замки.
- Я провожу! - крикнул вслед Флюгов, но встать из-за стола без посторонней помощи не смог.
- Папа, ты думаешь, он ушел навсегда? - плаксиво спросила Катя.
- Навсегда уходят только покойники, а он ещё способен передвигаться, если ты заметила. Кто хочет ещё нарзану? - Приятно, когда ты обладаешь монопольным правом на минеральную воду и можешь отказать любому желающему. Что он и сделал.
Выйдя на палубу, Лукомский столкнулся нос к носу с киллером Гаговым, который от подобной неожиданности слегка ошалел. Человек, в отношении которого он оттачивал хитроумные планы убийства, стоял перед ним совершенно беззащитный, а вокруг не было никого.
- З-здрасьте! - вымолвил Гагов, нащупывая под рубашкой холодную рукоять "Кедра". Такое везение в его практике случилось впервые. Жертва сама напрашивалась на пулю.
- Молодой человек, вы не видели моих телохранителей? - спросил Лукомский, оглядываясь.
- А как же! Пойдемте, я вас провожу.
- Вот единственный достойный человек на всем судне, - произнес президент, пожимая киллеру руку. - Если вы сейчас нуждаетесь в работе, то я готов зачислить вас в свой штат.
- С удовольствием! - Гагов, все ещё не веря своей удаче, повел Лукомского на нижнюю палубу, откуда можно было проникнуть в трюм и завершить начатое дело. На лестнице пришлось перешагнуть через чету Шиншиловых, которые все ещё не пришли в себя после электрошока и нервно-паралитического газа.
- Что с ними? - спросил Лукомский. - Неужели может так укачать, до потери пульса?
- Вскоре вам представится возможность удостовериться в этом, пообещал Гагов. - В потере пульса нет ничего драматического, уверяю вас.
Нога Шиншилова судорожно дернулась, Гагов споткнулся об нее, потерял равновесие и полетел вниз по лестнице. Ударившись головой об угол стены, он затих, почти подтверждая сказанную пару секунд назад фразу.
- Ай, как нехорошо получилось! - искренне соболезнуя, произнес Лукомский. Поспешив к киллеру, он несколько раз ткнул его носком ботинка в живот. - Эй, молодой человек, очнитесь! Неужели умер? Так всегда, ни на кого нельзя по-настоящему надеяться.
Оглядевшись, Лукомский постучал в ближайшую дверь. Это была каюта Алисы Ширшинадзе.
8
К кинорежиссеру Микитчику, вяло катавшему шары в бильярдной, присоединился Антон Курицын.
- Только что миновали город Лысково, - тоже вяло произнес он, пытаясь завязать беседу. - А знаете, что впереди?
- В каком смысле? - вяло отозвался Микитчик.
- Ну... вообще. Что нас ждет?
- Ничего хорошего. Ласточки летают слишком низко.
- Это ещё полбеды. Я изучал карту маршрута. Где-то к полуночи мы должны подойти к поселку, который называется Лысая Гора.
- Ну и что?
- Как "что"? Вам это ни о чем не говорит?
- А-а... Ведьм боитесь, шабашей?
- Нет, шабаши я как раз люблю. Но всякую нечистую силу - того... не очень. А рядом с Лысой Горой другой поселок - Васильсурск. Звучит почти как "василиск", оборотень. Бр-р!..Скверное, должно быть, место. Как там только люди живут?
- Может быть, они там и не живут вовсе? Кроме того, насколько мне известно, "Коломбина" больше нигде не остановится, до самых Чебоксар. Так что можете не волноваться. Шабаш пройдет без нашего участия.
- Кто знает, - произнес Курицын, поеживаясь. - Дело темное, всякое может случиться...
- Спорить не буду. Пароход наш весьма чудной.
- У меня предчувствие, что мы плывем прямо в пасть к дьяволу. Это вы во всем виноваты.
- Я? - удивился Микитчик, даже отложив кий.
- Вы, киношники. Пичкаете нас всякой мистикой, ужасами, вурдалаками. Народ и начинает верить в эту чертовщину.
- Дорогой мой, я отвечу вам как профессионал. За всякой нечистью стоят конкретные люди. Бойтесь не привидений, а соседа за столиком с бутербродом во рту. Если что и случится на этой вашей Лысой Горе, то так было кем-то и для чего-то задумано.
- И все же я хотел бы сейчас плыть в обратную сторону и на другом пароходе.
В ту же секунду до них донесся отчаянный вопль, и было непонятно, кто кричит - мужчина или женщина.
- Кажется, это на палубе, - негромко произнес Курицын, зябко поеживаясь. - Пошли, поглядим?
- Кто-то из больных вновь вырвался на волю, - предположил Микитчик. Вчера так же кричали. Пойдемте.
Несколько минут назад мадам Ле Чанг и Второв постучались в апартаменты Лукомского.
- Одного из них возьму на себя я, другого - вы, - шепотом сказала вдовушка.
- А если у Лукомского ещё кто-то, например гости? - спросил Второв.
- Нет, он никого к себе не пускает. Там только охрана.
- Учтите, это крепкие ребята и они вооружены.
Но дверь почему-то никто не открывал.
- Ужин для господина президента! - громко произнесла мадам Ле Чанг, постучав сильнее. Наконец что-то заскрипело, задвигалось... Дверь приоткрылась, показалась взлохмаченная физиономия Мики.
- Давай сюда! - Он протянул лапу, ухватившись за поднос и даже не взглянув на стоящую позади маленького стюарда женщину с седыми буклями.
- Кто там? - подал голос Кока.
- Нам с тобой жратву принесли! - полуобернулся Мика и тотчас же упал, пораженный ударом электрического тока.
Второв протиснулся в каюту первым, за ним - его сообщница.
- Ты что за чучело? - спросил Кока, выхватывая оружие, но выстрелить не успел. Гай воспользовался газовым баллончиком, правда, довольно своеобразно - просто с силой метнул его в лоб телохранителю. Удар оказался настолько мощным, что Кока повалился навзничь.
- Дело сделано, - с видимым удовольствием произнесла мадам Ле Чанг. Их надо связать.
- И засунуть в шкаф, - согласился Второв, доставая из кармана приготовленные скотч и веревку. - Когда очнутся, они нас все равно не смогут узнать среди пассажиров.
Вот в этот момент и раздался тот самый отчаянный вопль, исполненный животного страха. Мадам Ле Чанг и Второв на секунду застыли.
- Что это может быть? - тревожно спросила вдова.
- Нечто подобное я слышал в Африке, - отозвался Второв. - Так кричит перед смертью загнанная гиена...
Глава девятая
1
Полночь ещё не наступила, оставалось несколько часов, но "Коломбина" стремительно приближалась к Лысой Горе. Кукин разогнал пароход до такой скорости, словно решил принять участие в гонках "Формула-1". Он мечтал побыстрее добраться до желанных Чебоксар, до санитарного дока, и сбросить с себя наконец всю ответственность за эту посудину с её чумными пассажирами. Светлела надежда, что к утру он достигнет Чувашии. Но он ещё не догадывался, что главные испытания поджидают впереди. Когда рядом с ним возникла фигура костлявой пассажирки, Кукин с трудом вспомнил её фамилию: Скоромордова.
- Вы слышали этот жуткий крик? - спросила она. - Мне кажется, кого-то убили. Надо обыскать весь пароход.
- Я не могу бросить штурвал.
- Тогда остановите "Коломбину". Дело серьезное.
- Из-за какого-то пьяного вопля?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22