Трапезников Александр
Свет и тени в среде обитания
Александр Трапезников
Свет и тени в среде обитания
1
Что-то на двенадцатом этаже происходило. Несмотря на третий час ночи, в крайней квартире горели все окна, звучали возбужденные голоса и музыка. Кто-то постоянно выбегал на балкон, иногда парочками, курили, целовались и бросали окурки вниз. С крыши, если как следует свеситься, можно было бы дотянуться до этого балкона лыжной палкой. Но, разумеется, никакой необходимости в том небыло, разве что пощекотать наконечником чью-нибудь макушку. На крыше почему-то вообще валялось много сломанных лыж и палок, словно сюда приземлялись не слишком удачливые прыгуны с трамплина. Или выброшенные реквизиты жили тут сами по себе, множась и коротая время в ожидании снега. Но стоял июль, в Москве было необычайно жарко, и на двенадцатом этаже что-то происходило...
Девушке в белом платье надоело слушать пустую болтовню за столом; кроме того, она чувствовала себя обиженной. Поймав чей-то равнодушный взгляд, она выскользнула в коридор, открыла входную дверь и оказалась на лестничной клетке. Постояла некоторое время в нерешительности, не зная, что делать дальше. Широкая лестница вела вниз, другая - маленькая, с узкими ступеньками - наверх. Там же находилась металлическая дверца, чуть приоткрытая. Оттуда тянуло прохладой и чем-то молчаливо-непонятным, ожидающим в глубине.
- Все равно, - прошептала девушка, подчиняясь внутреннему зову, и стала подниматься.
Дверца вела в небольшую башенку, а уж из нее по скобам шел спуск на громадную крышу, размером с футбольное поле. Она и представить себе не могла, что обыкновенные крыши, куда, должно быть, кроме кошек и ворон, никто не заглядывает, бывают такими плоскими и такими интересными. Как огромный блин, по которому можно ходить, но нельзя попробовать.
На небе светилось множество звезд, слабый ветерок приятно освежал лицо. Девушка подняла лыжную палку и воткнула ее в поверхность "блина". К другому концу привязала свой белый платочек. Получилось красиво, как флаг парламентера. Но с кем здесь вести переговоры о мире? Кроме пугливо вспорхнувшей птицы, никого не было. Где-то внизу наконец-то спохватились, начали звать ее:
- На-та-ша!.. Натали, ау! Где ты?.. Куда она спряталась?
Голоса доносились из окон и с балкона. Подойдя к краю крыши, девушка легла животом на каменный бордюр и посмотрела вниз. Гуляющая квартира находилась прямо под ней. На балконе стояли двое мужчин, у одного на темени белело чайное блюдце. Всмотревшись, она подумала: "Странно, а я раньше никогда не замечала, что он с лысинкой".
- На что-то обиделась и ушла, - говорил он. - Такой характер.
- Ничего, побродит во дворе и вернется, - ответил другой. Сложив ладони рупором, он не слишком громко прокричал: - Наталья, мы ждем!
Где-то залаяла собака, в перекличку ввязалась вторая, третья.
- Вот возьму и свалюсь вам прямо на шею, - мстительно прошептала девушка.
Лежать на бордюре было неудобно, немного кружилась голова, а земля казалась страшно далеко. Мужчины чему-то засмеялись, бросили вниз окурки и ушли в комнату. Теперь ей стало себя очень жалко. Она подумала, что останется здесь навсегда. В крайнем случае - до рассвета. Плохо, что не зима, а то она могла бы окоченеть и превратиться в ледяную фигуру, как молчаливый укор всему свету. С белым флагом на лыжной палке. Или схватить воспаление легких, и они бы ходили к ней в больницу каждый день. Или действительно спрыгнуть на балкон - он совсем рядом.
- Промахнетесь, - неожиданно произнес кто-то за ее спиной. - Даже не думайте.
Она почему-то не очень испугалась, только вздрогнула и проворно оказалась на ногах. Голос звучал спокойно и доброжелательно, а вот тот, кому он принадлежал, выглядел не слишком приятно. Много седых волос, щетины и странного блеска в глазах. А возраст - от тридцати до пятидесяти.
- Я вас не боюсь, - на всякий случай сказала девушка.
- Мне что, обидеться? - спросил он. - Это вас искали? А зовут Наташа?
- Ну и что?
- Надо же познакомиться.
- Вовсе не надо.
- Тогда - прыгайте.
- Вот еще!
Мужчина развел руками, искоса поглядывая на нее. Она тоже с любопытством посматривала на странную личность, шагнув подальше.
- Ночь-то какая славная! - произнес бомж: определить род его деятельности не представляло труда.
Девушка неопределенно фыркнула. Она еще не знала, нужно ли с ним согласиться или сделать вид, что его тут вообще нет. Но и стоять рядом с человеком на пустой крыше и не замечать было довольно глупо. Все равно что столкнуться с кем-то в пустыне и пройти мимо, даже не поздоровавшись. К тому же она не чувствовала никакой угрозы. "Или уходи - или оставайся", подумала девушка.
- Вы кто? - спросила Наташа, хотя только что решила вернуться к друзьям.
Мужчина пожал плечами и ответил не сразу:
- Так... прохожий.
Девушка улыбнулась его словам. Будто он гулял по Цветному бульвару и по рассеянности завернул на эту крышу.
- Забавно, - произнесла она. И утвердительно добавила: - Вы здесь живете.
- Нет-нет, что вы! - замахал он руками. - У меня прекрасные апартаменты в Кремле, но сейчас там ремонт. Решил, знаете ли, обновить интерьер в летнее время. И перебрался пока сюда.
Наташа вновь фыркнула. Он все время старался стать к ней боком, словно особенно гордился своим профилем.
- Повернитесь, - попросила она. - Что вы там прячете?
- Ничего, - вздохнул он. - Впрочем, раз настаиваете...
У него не было уха. Розовый нарост прикрывала седая прядь. Это не выглядело столь уж безобразно, но вызывало сочувствие. Она читала про Ван Гога, отрезавшего себе ухо, и вслух подумала:
- Как это, должно быть, ужасно!
- Уже привык, - отозвался он. - И слышу в два раза лучше.
- А как это случилось?
- Беда с этими парикмахерами. Чуть зазеваешься - то нос состригут, то ухо. Потому что одеколон пьют.
- Почему вы все время врете? - спросила она, начиная сердиться. - Я знаю, кто вы. Художник или поэт.
- Никогда даже близко не стоял. У меня другие таланты. Я очень хорошо готовлю плов. Но, к сожалению, нет возможности вас угостить.
- А я не ем мяса, - сказала она. - Так что вы бы напрасно старались.
Теперь девушка уже совсем не боялась его и представляла, как будет рассказывать потом друзьям об этой странной встрече. Ей захотелось остаться здесь подольше, до тех пор, пока окончательно не надоест, и выяснить об одноухом бомже как можно больше. У него были довольно симпатичные, правильные черты лица, если только сбрить эту колючую щетину иподровнять волосы, конечно, не отрезая и второго уха. А еще отмыть с шампунем и одеть в приличный костюм, не забыть шляпу с галстуком - и тогда он сойдет за преподавателя вуза, банковского служащего или за одного из тех, кто ожидал ее внизу. По крайней мере, он умеет нормально разговаривать, думать и даже шутить.
- Я тоже не ем мяса. Потому что нет, - сказал бомж. В глазах у него прыгали веселые огоньки.
- Как, и зубов тоже? - находчиво спросила она.
Но оказалось, что ненароком почти угадала. Конечно, он не позволил заглядывать себе в рот, но беспечно кивнул.
- С промежутками. Попадаются тут всякие... несъедобные.
"Ну вот! - с огорчением подумала Наташа. - Теперь придется еще и челюсть вставлять". Словно вопрос о его новом облике уже был решен. "Просто инвалид какой-то".
- Ноги, полагаю, на протезах? - сказала она. - Не вы здесь столько лыж наломали?
- Не я. У меня амплуа иного рода. Я антенны ворую. Плету из них корзины и продаю на рынке. А в самой большой сплю.
- Хочу посмотреть, - капризно произнесла девушка.
- Хотите. Не вредно, - вздохнул он и пошел прочь, будто она вдруг перестала существовать. Растаяла или попросту приснилась. Вот уж чего она не предполагала, так это глядеть на его удаляющуюся спину.
- А?.. эй! Как вас? - негромко позвала Наташа. Даже ногой топнула. Вы куда?
- Зовите меня Вадимом, - обернулся он. Нагнувшись, подобрал несколько дощечек и пошел дальше.
Наташа, постояв в нерешительности, торопливо двинулась следом. И также взяла в руки пару деревяшек.
- Костерок запалим, да? - спросила, догнав Вадима. - Здорово придумали, я согласна.
- А вас никто и не спрашивает, - отозвался он. - Мне тут нужно сигнальные огни разжечь, чтобы вертолет сел. А то в прошлый раз в пруд провалился.
- А в нем, конечно, вас ждет подводная лодка, - подхватила она, улыбаясь.
- Нет, рыба, - серьезно ответил он и вытащил откуда-то пару целлофановых пакетов. В одном действительно оказалось что-то чешуйчатое, похожее на карасей, в другом - картофельные клубни.
- Обожаю печеную картошку! - сказала она.
- Вообще-то я вас еще не приглашал к ужину. Мест нет.
- Эту ошибку легко исправить.
В его руке очутился нож, которым он начал быстро потрошить и чистить рыбу. Затем продел сквозь жабры металлический прут, укрепил его на каких-то железках. Сложил набранный "хворост" и поджег бумагу. Все делалось очень ловко, наверное, не в первый раз.
- Дровишек не маловато? - озабоченно спросила Наташа. - Вы посолить забыли.
- Соль вредно, - ответил он. - Ладно, приглашаю к столу.
Вадим вынес из какого-то укромного уголка трехногий стул и низенькую табуретку.
- На чем предпочитаете сидеть?
- А у нас это ужин или ранний завтрак?
- Лично для меня - обед.
- Тогда - табуретку! - последовал особый логический вывод.
Мужчина усмехнулся, подбрасывая в костер картошку. Вскоре запахло жареным. "Как же мы будем ее есть?" - подумала Наташа.
- Руками, - произнес Вадим, словно прочитав ее мысли. - Рыба по-валлийски. Знаете почему?
- Потому что валялась где-то, - ответила девушка.
- Вообще-то я ее поймал в пруду. Но меня так угощали в Англии. В городке Портмадог.
- И тоже на крыше?
- Нет, на берегу Святого Георга. Но поскольку в ближайших ста метрах такого пролива нет, придется обойтись без него. Вкус от этого не испортится.
- А что же вы там делали, в этом собачьем портмоне?
- У вас острый ум, - похвалил мужчина. - Я там в земле копался.
- Ясно. Вы - археолог, - сказала девушка. - Нашли что-нибудь.
- Скорее потерял. Вернулся обратно, а меня уже уволили.
- Лучше бы вы тогда и не возвращались.
- Может быть, - согласился он. - Давайте пробовать. Кажется, готова.
Осторожно стянув с вертела пару рыбешек, Вадим передал одну из них Наташе.
- Постарайтесь не глотать вместе с косточками. Понимаю, что это очень вкусно, но не спешите.
Девушка держала карася двумя пальчиками за хвост, словно изучала, до какой степени съедобен этот предмет.
- Не перейти ли мне сразу ко второму блюду? - нерешительно сказала она.
В это время где-то неподалеку от них, сверху, послышался все нарастающий шум. Непонятно откуда вынырнула большая желтая "стрекоза". Если бы сейчас бросить камень, можно было бы даже попасть в ее брюхо. Вертолет чуть накренился и почти завис над ними, бешено вращая пропеллером.
- Прилетел все-таки! - удивленно произнесла Наташа, радуясь непонятно чему. Она замахала рыбой, а белый платочек, сорвавшись с флагштока, полетел по воздуху.
"Стрекоза" резко взяла вправо и скрылась за лесным массивом.
- Да, прилетел, - грустно сказал мужчина. - Только он никогда здесь не останавливается.
2
Нашлась и соль в спичечном коробке, и черный хлеб, причем поразительно свежий, душистый, разламывающийся на куски.
- Сами, что ли, печете? - недоверчиво спросила девушка, хотя сейчас вроде бы, после вертолета, нечему было и удивляться.
Было во всем этом ночном сидении возле костра на крыше что-то таинственное, а может быть, и волшебное, словно она спала в своей комнате и ей снился сон. И рыба, и огонь с дымом, и вкусный хлеб, и низенькая табуретка, на которой сидела Наташа, и этот человек, подбрасывающий на ладони картошку, - все было из сказочного сна детства, привидевшегося ей когда-то очень давно или, напротив, только ожидаемого через много-много лет. Но так непременно было или произойдет. или уже случилось? Она совсем запуталась в своих мыслях, снах и действительности. И даже не раcслышала, что он ей ответил.
- В булочной машину разгружал, - повторил человек. И добавил: - Утром будет уже не тот.
Утром все будет уже не так, подумала она, вновь погружаясь в свои сны-мысли. Мы и не признаем друг друга, если вдруг столкнемся на улице, при солнечном свете. Или сделаем вид и пройдем мимо. У каждого своя дорога, две тропинки в лесу, и они случайно пересеклись здесь. Постояли, поговорили, похвастались набранными грибами и разошлись. Почему? Заблудились они, что ли? Вот встретились неожиданно два человека на крыше, им было интересно, пока не наступил рассвет. А дальше? потом один прыгнул вниз, а второй остался. Нет, это уже какой-то другой сон, нехороший... Наташа взглянула на мужчину исподлобья. Наверное, она прошептала это вслух, потому что он с любопытством спросил:
- Кто прыгнул, а кто остался?
- Не знаю, - серьезно ответила она. - Это не имеет значения.
- Не имеет, - согласился Вадим. - Жизнь вообще настолько символична, что чуть-чуть реальности не прибавит ей ровно никакого значения. Вы кушаете конкретную рыбу, и она исчезает, значит, можно сказать, вы проглотили символ реальности, но при этом не подавились костью и не стали другим символом. В четвертом часу утра я всегда заговариваюсь, а к пяти наступает просвет, вот.
Наташа терпеливо выслушала его и произнесла:
- У меня другая реальность - я выхожу замуж.
Помолчав, мужчина равнодушно сказал:
- Поздравляю. Чего ж вы тут? Понимаю, самому до смерти надоели эти свадьбы проклятые, осетрина вечная, "горько!" из каждого угла, а кто-нибудь уже мордой в салате. Хорошо еще, если не жених...
- Нет, свадьба у меня через неделю, а сейчас вроде как репетиция оркестра. "Прогон премьеры, - подумала она. - Только неизвестно, кто, кого и куда прогнал".
- А-а, тогда все ясно! - сказал мужчина, подкладывая в костер дощечек.
- Ну что - "а"? - сердито передразнила его Наташа. - Вы думаете, я такая взбалмошная, что убежала из-под венца? Которого к тому же и в помине нет. Брак светский.
- Ничего я о вас не думаю, - откликнулся Вадим. - Мне, видите ли, и думать нечем - я из тяжелой палаты сбежал. Сейчас, поди, санитары повсюду роют, найдут - в рубашку повяжут.
Девушка на секунду застыла, но решила вновь не верить ему. Уж слишком безобидно-беспечно он выглядел.
- Надеетесь от всех спрятаться? Я вас сразу раскусила.
- Вы лучше картошку кусайте. остынет - будет совсем не то.
- И вам удается? Ну, зарыться в землю? - не унималась она, даже не взглянув на протянутую ладонь, в которой, словно камешек, лежал черный печеный клубень. - Это не вы с Кантом выдумали "вещь в себе"? Ах, простите, забыла, вам же нечем думать.
- Да что с вами? - удивился Вадим. - С кем-то поссорились, а на меня злитесь. Так хорошо сидели...
- А вы не воображайте из себя невесть что. Терпеть этого не могу. Обыкновенный бомж, простите за откровенность. Дайте сюда картошку!
- Нате. И успокойтесь, - мягко сказал мужчина. - А то еще и с крыши убежите, а выше - некуда.
Они посидели молча, украдкой поглядывая друг на друга. Откуда-то из окон или со двора донеслось: "На-та-ша! На-та-ли!.."
- Вас зовут, - произнес Вадим.
- Если я вас обидела - извините, - ответила она. - Но я не хочу уходить. Просто не хочу, и все.
- Так "просто" никогда ничего не бывает.
Наташа обдумала его слова и согласилась. Наверное, он прав, и ничего случайного в жизни действительно нет. Как нет ее и в этой ночной встрече на крыше, под звездным небом и лукаво смеющейся луной. Или же все вокруг соткано из ее призрачных лучей, насмешливо, но и печально растающих с приближением рассвета.
- А вертолет? - вспомнила вдруг она, вновь обрадовавшись чему-то.
Вадим посмотрел в сторону лесного массива.
- Вертолет настоящий, - сказал он. И добавил: - В следующий раз, так и быть, мы на нем полетаем. Там у них логово.
Мужчина произнес это так, словно говорил о диких зверушках, но не злых и опасных, а симпатичных, может быть, лишь чуть-чуть колючих, винтообразных и пропеллерошустрых, которых вполне не трудно приручить. И еще в голосе прозвучала какая-то грустная нота, и она подумала: "А ведь он, наверное, летчик".
- Вы пилот, - утвердительно произнесла Наташа. - Или повар. Одно из двух.
- Вас снова зовут, - напомнил он, прислушиваясь к голосам.
- Пусть.
- Они огорчатся. Особенно жених.
- А его здесь нет! - весело ответила девушка, глядя, какое впечатление это произведет на собеседника.
Не произвело никакого.
- Он в командировке, вернется через два дня. А пока меня охраняет его брат. У которого, как выяснилось, на макушке лежит чайное блюдце.
- Очень удобно, когда под рукой нет посуды, - похвалил Вадим.
- Так что репе-те-тиция свадьбы не совсем правильная, без главного артиста. Но ведь мы еще и новоселье справляем, - добавила она и спохватилась: стоит ли говорить о таком приятном событии с человеком, у которого вообще нет дома?
Но он воспринял ее слова совершенно спокойно.
- Тот балкон, на который вы хотели плюнуть или прыгнуть? - равнодушно спросил мужчина.
1 2 3 4 5 6