Ранение - следствие не компетентных действий. А я, представь себе, профессионал.
- Так отчего же ты лежал в госпитале? - удивился сердобольный Ал.
- У меня был вирусный гепатит.
Неожиданно из глубин собственного подсознания вынырнул Сергеич и тоже начал донимать вопросами Масона:
- И как ты его подхватил этот гепатит?
- В Афгане конечно, как же еще? Да он там был у каждого третьего, наверное - вот и у шефа моего Славина, да у всех кого не вспомни.... - удивился Масон.
- Ну, тогда переформулирую вопрос, - начал занудствовать Сергеич, - при каких обстоятельствах ты заболел?
Масон удивленно покачал головой:
- Я не помню - ну как можно на такой вопрос ответить - может воды где-то хлебнул в запарке, или съел что-нибудь, вон Доктор же эпидемиолог, он тебе популярно объяснит, лучше чем я. Гепатит такая зараза - мне потом рассказывали, что я просто сознание потерял - и провалялся, как в романах пишут "в беспамятстве" больше месяца - с трудом диагноз поставили! Я же не привык болеть - а тут намаялся - полгода то по одним больницам, то по другим, пока гепатитом болел, ещё какую-то заразу подхватил, кожа просто кусками с меня слезала, даже цвет волос поменялся. В общем, кошмар просто, что было.
Прокопеня решил подтвердить свою медицинскую компетенцию профессиональным комментарием:
- Да гепатит - особенно В или С - очень сложно поддается лечению. Часто больной одной формой гепатита, уже в условиях лечебного учреждения заболевает другой. Я сталкивался даже со случаями, когда у одного человека сразу несколько штамов выявляли.
- Ты и с Масоном сталкивался, - уточнил Сергеич, - действительно посмотри на него внимательно...
Ал первым понял мысль Сергеича, но на всякий случай уточнил:
- Доктор - ты помнишь, в каком месяце к тебе поступили те загадочные больные?
- В апреле. 10 апреля 1989 года - я эту дату прекрасно запомнил, - ответил Игорь Николаевич.
Сергеич - успокаивающе махнул рукой Масону:
- Только не говори, что ты заболел в июне...
- Нет - я заболел, если верить больничному, в конце марта, - тихо сказал Масон, закурил ещё одну сигарету, и так же тихо добавил, - я действительно совершенно не помню то, что перед болезнью было - даже смутно - помню как в тумане госпиталя, но уже где-то с июня...
- А что стало с твоим шефом Славиным - раз вы вместе болели - логично предположить, что он был вторым пациентом Доктора, - спросил Ал.
- Он умер. В принципе - я ведь тоже тогда по бумагам умер, - сюда, в военкомат и вообще по инстанциям, переслали документы о моей безвременной кончине. Ну а тут власти посуетились - даже тот пресловутый памятник поставили с датой моей смерти, - Масон ухмыльнулся ещё мрачнее обычного, - видимо, когда выяснилось, что я все-таки жив - не все документы отозвали. Меня перевели в другой отдел, началась вся эта суета с Карабахом, потом с Совком...
Сергеич прикрыл глаза и начал философствовать:
- Любопытно. Значит какой-то псевдо - Хохлов просто завершил операцию, которая уже шла, и начиналась она с твоим участием. И я даже знаю, что искали - пресловутый источник бессмертия. Где он находится, и как действует, было известно только приблизительно, поэтому его решили выявить экспериментальным путем - безнадежные больные должны были начать в том месте выздоравливать.
- Мы что, по - твоему, были безнадежными больными? - засомневался Масон.
- Нет - группой сопровождения...
- Значит, что бы добраться к источнику мало знать место - он не так легко доступен, как принято думать, - Ал выглядел огорченным, - учитывая то, что случилось с Доктором - можно предположить, что в том месте существует какая то временная аномалия. В добавок в той местности обитают небольшие, но ядовитые желтые змеи, множественные токсичные укусы которых ведут к патологии, которую наблюдал Доктор у больных, поступивших к нему 10 апреля 1989 года...
- Да веселое должно быть местечко, - недобро ухмыльнулся Масон, - может все-таки предпочтительнее поискать Сокровище Бухарского Эмира?
- Никуда это сокровище не денется - 80 лет пролежало - и ещё пролежит, уверил собеседников Сергеич, - ну, а от змей как раз есть надежное средство, написать на теле специальные арабские заклинания. Ведь благодаря этой арабской магии, я думаю, Масон все-таки приобщился к источнику бессмертия и остался жив...
- Змеи что же читать умеют? Еще и по-арабски? - не без иронии спросил Игорь Николаевич - он, не смотря на многие факты личной биографии, оставался убежденным материалистом. К удивлению Доктора, Масон в силе магии совершенно не усомнился, и даже пообещал порыться в арабских трактатах, поискать заклинания от змей и оккультные средства, способствующие обретению физического бессмертия. Иными словами, к ужасу Игоря Николаевича выяснилось, что почтенный отставной полковник ГРУ и успешный владелец ресторанного бизнеса Владимир Станиславович Хохлов такой же фанат суффистской магии, как Сергеич городской.
Зато засомневался менее убежденный материалист - Ал:
- Но тогда отчего, тот третий человек, - которого наблюдал Доктор, все же умер - ведь на его теле тоже было заклинание?
Сергеич поднялся и убежденно ответил:
- Потому что, как заметил профессор Субботский, заклинание было не полным.
- А где же можно отыскать полное заклинание? - Ал, похоже, основательно собирался на поиски источника бессмертной силы.
- В коробке с рукописями, что осталась у Доктора на даче под Ярославлем, совершенно серьезно ответил Сергеич, и добавил, - пойдемте за картой пути к источнику, ну за шкатулкой...
- Это куда еще? - у Игоря Николаевича уже совершенно не оставалось сил даже на астральные путешествия, не говоря о физических.
- Сейчас определимся. Ну-ка припомни Масон - кто из Звягинских дам у тебя просил напалма? Эта длинна Лика?
- Да что ты нет, та прилизанная тетка из психиатрички - кажется Инга, сообщил Масон.
- Ну что же, придется нанести визит в родные стены, - Сергеич решительно направился к выходу.
*****
Утро уже было в самом разгаре, а у входа психиатрической лечебницы препирался с медицинским персоналом Кастаньеда. Источником конфликта являлся огромный букет роз, который сентиментальный Сан Саныч пытался передать Лике. Представитель прокуратуры решительно требовал главного врача, но младший медперсонал был непреклонен.
- Ал, ты наблюдал когда-нибудь бой быков? - Сергеич - большей книголюб как всегда процитировал отечественных классиков. Ал, тоже как всегда, продемонстрировал полнейшее невежество в отношении знаковых литературных произведений написанных на русском языке:
- Что ты! Я противник жестокого обращения с животными и не посещаю подобного рода зрелищ!
- Значит, тебе просто повезло, что я не Альмадовар - ты сейчас увидишь настоящую корриду, при которой не пострадает ни одно животное!
Сергеич жестом профессионального офтальмолога извлек из своих хрустальных глаз линзы и сложил в специальный крошечный контейнер, а на переносицу водрузил лекторские очки, состоящие из половинок стекол. От этой метаморфозы счастливый обладатель харизмы, всегда преисполненный необъяснимой внутренней решимости и спокойной уверенности в себе сразу же превратился в некое аморфное и беззащитное созданье, неуверенной походкой подошел к стойке санпропускника, отодвинул Кастанеду и, пользуясь преимуществами аборигена, жалостно обратился к суровой медичке:
- А можно мне к Пал Антонычу?
Медсестра сразу же подобрела, прошептала что-то во внутренний телефон, и из глубин коридора появился человек с чеховской бородкой, облаченный в высокий колпак и современный короткий халат, явно происходящий из гуманитарной помощи, украшенный впереди таинственным бейджем "И.О. Ульрих П.А.". Видимо он и был тем самым "доктором Пилюлькиным", исполняющим обязанности главврача, о котором упоминал санитар.
Обладатель бейджа поманил Сергеича пальцем, с высоты своего роста заглянул за половинки стекол прямо в по-кошачьи сузившиеся зрачки бывшего пациента и поинтересовался:
- Ну - с, что стряслось?
- Да нечего... Просто за советом пришел, профессиональным... - тихо и сбивчиво пролепетал Сергеич, - у меня, знаете, цветовая гамма и ситуативная насыщенность снов изменились...
- Пойдем, - гуманно сказал Пал Антоныч, и, взяв Сергеича за локоть, снова стал углубляться в коридор, вся компания потянулась следом за Ульрихом, как дети за знаменитым крысоловом с дудочкой.
Процессия прибыла в знакомый Прокопене по недавнему визиту к Инге Юрьевне кабинет, в котором сам "Пилюлькин" занял почетное место за столом, Сергеич, на правах неизлечимо больного без приглашения водрузил себя на старомодный кожаный стул напротив стола, остальным пришлось наблюдать "корриду" стоя. Однако зрелище стоило того, что бы претерпеть некоторые временные неудобства.
Итак, Ульрих поднял брови, демонстрируя готовность выслушать экс-пациента и дать необходимую консультацию, и выжидательно посмотрел на Сергеича, тот не стал томить профессионала и задал вопрос:
- Как Вы полагаете - Пал Антоныч - может ли невменяемое лицо быть рукоположено в масонскую ложу? Стать масоном?
- Масоном? Конечно, тема глобализации и мирового правительства актуальный бред, для человека сознательно развивающего личную харизму. Надо вспомнить... где-то я читал в работах Берберовой... - Ульрих задумался, потянулся за сигаретой, Сергеич, с поразившей Прокопеню услужливостью, щелкнул блестящей стальным корпусом зажигалкой, потом тоже закурил, но, вместо того, что бы спрятать исполнившую свою функцию зажигалку, стал методично вращать её вокруг указательного пальца. Ульрих не отрывая глаз, следил за этим движением, забыв о собственной сигарете. Комната наполнилась неестественной для такого скопления людей тишиной.
- Вы меня слышите? - голос Сергеича прозвучал в полупустой комнате с высоченным потолком неожиданно резко.
- Ясно и отчетливо, - почти как эхо откликнулся Ульрих совершенно бесцветно.
- Вы готовы отвечать правдиво?
- В пределах моей компетенции, - продолжал Ульрих все так же бесцветно голосом блюдечка во время спиритического сеанса.
- Где эта картинка? - Сергеич указал зажигалкой по направлению темневшего на фоне выгоревших обоев прямоугольника.
- Хозяйка забрала, - ответствовал Ульрих.
- А если бы Вы были м-а-а-а-ленькой лаковой дощечкой с картинкой, где бы вы спрятались от хозяйки? - осведомился Сергеич сладковатым голосом опытного психиатра, ведущего прием.
- Я бы отсканировал себя, оцифровал и спрятался в компьютере, - Ульрих так смутился, что даже покраснел.
- В каком файле? - Сергеич задавал вопросы в жестком темпе.
Ульрих безнадежно вздохнул, полез в ящик стола, вынул и передал Сергеичу дискету, снова выпрямился на стуле, с его сигареты прямо на халат упал пепел. Сергеич поднял зажигалку над столом и уронил на его поверхность, предметы громко лязгнули от резкого соприкосновения, а Ульрих вздрогнул, потер ладонью лоб, приходя в себя, поправил колпак, и только теперь заметил массовку у дальней стены кабинета, и сразу же возмутился:
- Вы что тут делаете? В специализированном лечебном учреждении? В кабинете главного врача?
- Исполняющего обязанности, - уточнил склонный к манипуляциям с чинами и званиями Кастаньеда, и решительно положив на стол букет, продолжил, - это гражданке Звягиной.
- В оперативных целях ... - тихо пропел язвительный Сергеич, все ещё находясь в имидже слегка помешанного.
- Я тут пребываю как представитель гуманитарной организации, - начал официальным тоном Ал, - а господин Прокопеня - тоже медицинский консультант господина Головатина, - и погрузился в длительную, изобилующую специальными терминами дискуссию с Ульрихом о той пользе, которую может принести современной психиатрии изучение Алом истории болезни пациента Головатина. Ульрих в принципе был не против, если, конечно, гуманитарные организации помогут обнищавшей земской психиатрии посредством выделения грандов или хоть какой более скромной, но не менее полезной гуманитарной помощи.
Прокопеня был в ужасе - как мог Ал затеять это долгий и бессмысленный разговор об истории болезни, когда дискета со столь ценой информацией была где-то под свитером у Сергеича и просто мечтала что бы её просмотрели как можно скорее! Прокопеня прямо - таки ощущал себя этой дискетой, корящей аристократов за полное отсутствие мелких страстишек присущих простым смертным, таких, например, как любопытство. Ох, разлагающе все-таки действует на умы воздух психиатрической лечебницы!
Сергеич тоже был не столь совершенен как потомок знатного рода, и все ещё в очках, поплелся к выходу из кабинета, Прокопеня и Кастаньеда устремились за ним. Но, быстро оставить лечебное учреждение им так и не удалось - в санпропускнике уже разгорелся новый скандал. На этот раз барьер из медицинского персонала пытался преодолеть Юрий Владимирович. Удостоверения у него не было, на слово медсестры в его срочную потребность пообщаться с главрачем верить отказывались, а Юрий Владимирович злился и нервничал, поэтому, заметив Сергеича, решительно схватил его за плече и развернул, демонстрируя сестрам:
- Вот почему ему можно тут находиться, а мне нет?
Крепкая сестра решительно потащила субтильного Головатина за второе плечо к себе:
- Да потому что он - наш больной! А вы - здоровый! Заболеете - тоже будете у нас лечение проходить и с главврачом разговаривать!
От серьезной травмы ключиц Сергеича спасло вмешательство Кастаньеды, который решительно стряхнул с плеч "жертвы репрессивной психиатрии" руки мучителей:
- Нет у них главврача сейчас, зам. декана кафедры психиатрии медицинского университета Павел Антонович Ульрих обязанности главного врача временно исполняет.
- А где же Инга Юрьевна? - растеряно спросил Юрий Владимирович, медленно осознавая что информация, известная ему, уже изрядно устарела и выбыла из разряда оперативной.
- Да уволилась, к родне - куда-то под Ярославль поехала, - сказала крепкая не то медсестра, не то санитарка, и продолжила, обращаясь уже к Сергеичу, безнадежный пациент Головатин был настоящим любимцем больничного персонала, вот Сережа, наказал таки Боженька за все дела это темные, да непонятные...
- А почему под Ярославль? Что ближе нет у неё родственников, - поддержал разговор Сергеич.
- Да кто его знает, а вот что в Ярославль - это уж точно - я ж за билетами ей бегала, - уточнила медицинская работница, - продолжила почти интимным шепотком, - тоже ведь гадала, да куда там. Все без пользы, ещё приятельница её, ну Дарья эта - та ещё так сяк. Да все по ерунде. Колдовали больше. Вот ты, да, как в воду смотрел! Даром что хилый паренек - как говорил, что Маринка поступит на бюджетное отделение - так все и получилось! И Сашку, племянника, помогла нам кудрявая женщина от армии уберечь! Все в точности как ты сказал.
- А когда это было?
- Сашку, что ли, в армию забирали?
- Да нет - как давно Вы Инге билеты покупали? Вообще когда она уволилась?
Сергеич, хоть и не снял ещё очков, но внутренняя уверенность, как и логика к нему уже полностью вернулись, поэтому вопрос прозвучал веско и серьезно. Может быть поэтому ответил на него подоспевший Ульрих:
- Да вчера как раз праздновали месяц моего вступления в должность! - оно опасливо покосился на Кастаньеду, и уже с меньшим энтузиазмом добавил, - в качестве исполняющего обязанности конечно...
Прокопеня не выдержал и тоже влез в разговор:
- Кто-то из нас что-то путает! Я с Ингой Юрьевной общался в этом самом кабинете позавчера, то есть 19 числа...
- Да потому и общались, - внесла ясность в последовательность событий бойкая медичка, явно недовольная тем, что ей помешали общаться с Головатиным, - она как раз за билетом и приходила. Вчера вечером уехала вот. В 19 - 40.
- Так она мне сказала, что на собрание уходит в облздрав... - Прокопеня услышал свои собственные слова словно со стороны и почувствовал себя клиническим идиотом, которому если и место в этой больнице, то только в качестве пациента. Его развели. Дешево - как наперсточники деревенского простачка. И предпринимать что-либо было уже поздно. Но пострадавшей стороной, оказывается, был не он один - Ульрих сочувственно хлопнул его по плечу:
- Да, Инга Юрьевна знаете, загадочная была женщина, весь месяц с её творческим наследием разобраться не могу...
- С чем разбираться то собрались? - Вот санитары сказывают, она перед тем как уволится, три дня бумаги какие-то и вещи жгла на заднем дворе, да ещё три ящика всякой всячины отослала с водителем Звягина к ему на дачу, я ж даже как проехать сподручней разъяснила ему, ну водителю больничному, - снова оживилась информированная медсестра, - А Вам Пал Антоныч, так просто грех жаловаться на Ингу-то Юрьевну! Ведь Вас потому только назначили, что из наших, из больничных, никто на такое место проклятое идти не рискнул бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18