Просунул под связанные рукава одежного тючка ствол ружья по самую спусковую скобу, освободил левую руку. Ненадолго. Подхватил в кухне-прихожей булькающую пластиковую канистру, сбежал по лесенке, не сбавляя скорости рванул прямиком к просеке. Всего-то метров пятьдесят, а то и меньше.
Канистра булькала, дергалась и била по ноге в такт болтающейся внутри жидкости. Никто не заметил и не остановил его, борьба с огнем ещё продолжалась. Впрочем, вагончик отбрасывал бесконечную тень, словно коридор, за пределы которого Вовец не выскакивал. Он беспрепятственно достиг просеки и замедлил бег. Ему послышалось, что его кто-то позвал.
- Вовец! - затрещали ветки, на просеку выбрался Клим. - Ну что? А это зачем? - Ткнул рукой в белеющую канистру.
Вовец коротко сверкнул ему в лицо лучом фонарика, Клим зажмурился и отпрянул.
- Ты что? - принялся растирать глаза. - Ослепил.
- Ты не только слепой, ещё на черта похож. - Вовец отвинтил пробку, бросил на землю. - Вода, кажется. Сейчас умоешься. Я фляжку положил у движка, а потом позабыл забрать, сгорела. Видал, как пластало?
Плеснул Климу на руки, стал лить тонкой струйкой, ориентируясь на слух.
- Видал. - Клим набрал в рот воды, пополоскал и сплюнул. - Вроде зубы целы. Паскуды, никак не ожидал такой горячей встречи. - Еще побулькал, отплевался. - А ты лихо сработал, не ожидал. Думал, придется с этими козлами препираться, пока ты милицию приведешь. Боялся, что проявишься и тоже влипнешь.
Вовец молча смотрел сквозь стволы деревьев на движущиеся огни фар и угасающие отсветы пожара. Нельзя здесь оставаться, слишком близко. Надо сматываться дальше в лес. Начнут на "Кировце" ломиться по округе, нашарят фарами и погонят, как зайцев.
- Ну, ты как? - спросил Клима. - Вода ещё нужна?
- Обожди, попью, высох весь до основания.
Вовец тоже напился из тяжелой канистры, изрядно наплескав себе на грудь, потом хотел швырнуть пластиковую емкость в кусты, но передумал. Вдруг ещё пригодится? Сунул её в руку Климу. Поискал пробку на земле, но не нашел. Повесил ружье на плечо под руку на перевес.
- Клим, тут одежда Сержа. - Вовец развязал узел с вещами Сержа, уложил аккуратно и снова связал. - Боюсь, что его самого уже в живых нет. Не знаю, в чем тут дело, но нас эти злые парни почему-то не любят.
- Я их тоже, - мрачно ответил Клим. - Надеюсь, одного урода ты уже прикончил.
- Вообще-то я старался не до смерти. - Вовец просунул левую руку в узел с одеждой Сержа, под крепко стянутые рукава. - Мне проблемы с ментами тоже ни к чему. А сейчас нам следует отскочить в сторону. И подальше, чтоб не подловили.
- А Сержант как же? - Клим не двинулся с места. - Живого или мертвого, но мы его обязаны отыскать. Что я его жене скажу? Пошел погулять и не вернулся? Вот его тряпки! Проверь, все ли на месте. Это я ей скажу?
- Не ори, - резко оборвал его Вовец. - Ты вначале до утра доживи. Мальчики здесь обитают крутые, без комплексов. Прихлопнут, как комара на заднице, и не почешутся. Что ты им такое сказал, что они тебя с ходу месить начали?
Вовец пошел краем просеки в сторону дороги. Клим двинулся рядом, вскинув на плечо поблескивающий обушок. Заговорил тихо:
- Да я и рта раскрыть не успел, только поздоровался. Спросил, мол, парень не заходил? А один встал с табуретки, здоровенный шкаф, чуть не до потолка, и - в лобешник, аж в ушах хлюпнуло. - Клим остановился и ухватил Вовца за ружейный ремень, удерживая на месте. - А, может, как-то поищем Сержа? Не могу я просто так уйти.
Вовец остановился, оглянулся на заполошные огни. Молча вытащил из сумки любимые очки-бинокль, нацепил на нос. Взялся за окуляры.
- Что там? - рядом нетерпеливо переминался Клим. - Дай, я тоже гляну.
Вовец чуть поправил правый объектив, тот, неплотно смонтированный, крутился слишком легко и все время сбивался. У вагончика в свете фар суетились люди. Пожар, похоже, затушили. Вагончик, во всяком случае, уже не выделялся на фоне подсвеченного леса. Люди копошились возле лежащего тела. Вовец передал мини-бинокль Климу.
- Не пойму. Сам посмотри, чего они там возятся?
Клим не сразу сообразил, что и в какую сторону следует крутить, чтобы навести на резкость. Потом приспособился, стал комментировать увиденное:
- "Кировец" подогнали, смотрят под фарами... Не пойму, то ли живой, то ли мертвый он там валяется. Похоже, голову бинтуют.
Неожиданно на делянке ярким высоким пламенем вспыхнул костер. Видно, облили бензином кучу веток и подпалили. Лежащего человека подняли с земли и всей толпой принялись затаскивать в высокую кабину трактора.
- Живой, - первым сообразил Вовец, - в больницу поволокли. А ну, с дороги, пока не прихватили.
Они вломились в сосновый подрост, продираясь сквозь густые колючие ветви, присели. Вовец тут же на четвереньках полез обратно к просеке. Клим схватил его сзади за энцефалитку.
- Ты куда? - потянул обратно.
- Посмотрю, что там делается. Да ты не бойся, я осторожно.
Он устроился под прикрытием разлапистых ветвей, принялся снова подстраивать очки под свое зрение. На делянке взревел двигатель, звук стал приближаться. Накатил свет фар, побежали по кругу тени деревьев чередой светлых и темных вертикалей. Мимо, подскакивая на кочках, пронесся огромный, словно двухэтажный, "Кировец", и, обдав грохотом и дизельной гарью, растворился во мраке.
- Вот так, - Вовец отряхнул коленки, - в кабине водила сидит, а с ним ещё один, с ружьем. Боятся, охраняют! - Он хлопнул в ладоши, крепко потер одну о другую с восторгом гурмана, приглашенного к столу, полному изысканных яств. - Второе ружье - вот оно, уехало! Сейчас мы им дадим копоти. Возьмем языка, расколем...
- Сейчас они подмогу вызовут, - мрачным тоном охладил его восторг Клим, - да ещё с милицией. И куда мы тогда побежим, в какую сторону?
- Не боись. Час до Крутихи будут по ухабам прыгать, а в неё соваться бесполезно. Ни больницы, ни милиции там отродясь не бывало. Почта и лесничество с телефоном заперты до утра. Значит, ещё час, ну, пусть полчаса, по шоссейке до районки. А то и в город маханут, ещё дальше. Пока раненого сдадут, пока дежурному в милиции наврут, если ещё захотят, пока звонить куда-то будут... Короче, долгая история. В милицию, кстати, могут и не заявлять, так, скажут, несчастный случай на производстве, топор с дерева упал на макушку. Но через три часа двое на тракторе вернутся. Может, ещё кого-нибудь с собой прихватят, тогда нам будет не справиться. Да и светло уже станет. Так что - вперед. Канистру только оставь тут на обочине, чтоб потом долго не искать. Все равно ведь пить захочется.
Они лесом направились в обход делянки. Там зажегся второй костер. Стало понятно, что оставшиеся опасаются нападения, поэтому решили осветить всю округу. Возле каждого костра хозяйничало по человеку. Швыряли в огонь огромные сосновые сучья, в небо взвивались мириады искр - сгорающая хвоя, взметенная вихрем раскаленного воздуха.
- Зажгут тайгу, уроды, - недовольно пробурчал Вовец. - Слышь, Клим, а сколько их было, когда ты в балок вошел?
- Трое их там сидело, ублюдков недоделанных, в карты резались. Ружье одно на койке валялось, а потом у каждого вдруг по стволу оказалось, как из-под задниц повытаскивали.
- Видимо, это охрана - трое, а в другом отсеке работяги живут, не больше четырех, если считать по числу спальных мест, - принялся на ходу рассуждать Вовец. - Один из них водила, он же бурило, плюс помощник. Это обязательно, иначе колонку из скважины не поднять. Один на "Кировце", он же, допустим, дизелист. Получается трое. Они ездили и бурили вдоль дороги, а теперь здесь работают. Ну, и местный тракторист, он же вальщик, раскряжевщик, сучкоруб и прочее. Может раньше здесь и была бригада лесорубов, да стала не нужна. Место расчистили, видимость создали, получку в зубы - и под зад коленом. Теперь тут поисковые скважины разбуривают. Сейчас тут четверо работяг и всего один охранник с ружьем. Он, безусловно, спрятался куда-то и секёт исподтишка, а эти у костров суетятся.
- Похоже, до утра собрались огонь жечь, - прервал его излияния Клим. Мы так фиг подойдем.
- Ну, подойти-то как раз не проблема, - Вовец оказался настроен куда более оптимистично, - было б зачем. Как думаешь, чего они так боятся?
- Понятно чего - нас, нападения.
- А чего ж они тогда охранника с ружьем на "Кировце" услали?
- Тоже, чтобы не напали по пути, - сделал Клим очевидный вывод.
- Вот именно! - Вовец так обрадовался, словно сам не мог додуматься до такого пустяка, а Клим эту трудную проблему разрешил. - У них связи нет, потому - кровь из носу, а надо добраться до телефона. А этим следует продержаться до подхода основных сил, вот и суетятся, нас отпугивают.
Тем временем на делянке появился ещё один мужик в рабочей робе. Клим и Вовец находились уже со стороны задней стены вагончика, но можно было догадаться, что он вышел изнутри. Но если это так, значит, тот, кто его отправил, тоже был в вагончике или рядом. А это должен быть охранник, не бурильщик же всем тут распоряжается. Работяга направился к трактору. Вовец тем временем ещё на раз осматривал делянку, вооружившись очками-биноклем. В ярком свете костров он смог точно определить марку трактора - изрядно подержанный ДТ-75 с бульдозерной лопатой впереди. Машина вполне подходящая для того, чтобы тягать вагончик на колесах и прокладывать дорогу для буровой установки, но абсолютно непригодная для лесоразработок. У Вовца, трудное детство которого прошло в таежном леспромхозе, такая лесосека могла вызвать только ехидный смех. Никто не разделывает хлысты на бревна непосредственно в лесу и уж ни за что не свалит в одну кучу деловую сосну и дровяную осину с березой. Штабеля бревен оказались сложены совершенно бестолково и в таких местах, что невозможно было понять, каким образом их собираются грузить и на какой транспорт. Скорее всего, ни на какой. Столкали бульдозером в кучи, и пусть себе лежат.
Еще Вовец рассмотрел буровой станок на КРАЗе, поставленный в рабочее положение. Подивился, что всем на него наплевать. Это как-никак самое ценное, что тут имеется, не только очень дорогая вещь, но и рабочее место, кормушка для всех присутствующих. Вот что надо охранять, а не будку с проссанными матрасами. Недалеко от буровой стоит длинный тракторный прицеп с дизель-генератором в железном кожухе. Тоже знакомая штука, двадцатикиловатник. Там же, за невысокими бортами прицепа, несколько железных бочек - запас солярки. Кинуть зажженную ветошку - только пыхнет. И снова никто не охраняет. Ладно, огонька подкинуть всегда успеется. А вот ящики для керна - широкие, сбиты кое-как из старых серых досок, словно подобрали их по пути в какой-нибудь заброшенной деревне, а потом тут сколотили. Наверное, так и было. Ящики составлены штабелем почти в центре делянки между двух костров, и один из костровых истопников все время трется у штабеля. Получается, что главная ценность - керн?
Работяга между тем запустил двигатель трактора и сидел в кабине, ждал, пока прогреется. У вагончика появился ещё один мужик, с трудом приподнял тяжелый конец прицепного устройства, подставил под него деревяшку.
- Так, собрались переезжать, - констатировал Вовец, пряча в карман очки. - Слышь, Клим? Балок, говорю, сейчас трактором перетаскивать будут. Гляди, у буровой ещё костер готовят. - Он снял с плеча ружье, нащупал кнопку предохранителя, придавил пальцем, теперь можно было стрелять. Охранник на крыше вагона лежит, его и не заметишь. Гляди, свет от костров идет как бы снизу, а он наверху в тени оказывается. Не дурак. А какого хрена ему переезжать? Тут, что ли, плохо?
- Боятся, что буровую спалим, - предположил Клим, - вот и хотят поближе подъехать. Слушай, а что вон в тех ящиках?
Недалеко от буровой взвилось пламя - опять бензинчику на ветки плеснули. Неровно сложенная стопа ящиков предстала во всей красе. Вовца тоже стал мучить вопрос: а почему это они так высоко сложены? Приедет геолог смотреть, а работягам придется все из верхнего ящика выгружать, снимать его... Глупость полная, все ящики должны стоять на земле, хоть в ряд, хоть как попало, а лучше каждый у своей скважины. Догадка появилась внезапно.
- Клим! Беги к ящикам, я тебя прикрою. - Вовец взял ружье наизготовку. - Ломай их все подряд и смотри, что внутри. Дойдешь до нижнего, смотри под ним. Станут эти придурки мешать - бей по чану. Без пощады, понял? Давай!
Время было слишком дорого, поэтому он не стал ждать, пока Клим согласится, задаст вопросы, получит ответы... Вовец сразу выбежал из лесной темноты на освещенную делянку. Клим ломанулся следом, размахивая сверкающим обушком. Их заметили не сразу. Работяги были заняты своим делом, а стрелок-охранник на крыше все же не локатор, чтобы за три секунды башкой вокруг себя крутнуть и все движения зафиксировать. Вовец бросился к трактору. Тот уже взревел мотором, дернулся, остановился и стал разворачиваться на одной гусенице. Вовец вскочил ногой на эту неподвижную стальную ленту и прыгнул в кабину. Тракторист ничего понять не успел, только тычок в бок почувствовал.
- Давай отсюда! - скомандовал Вовец.
Мужик уставился непонимающе, мотнул головой, словно наваждение прогонял. Мотор ревел, похоже, тракторист просто ничего не расслышал.
- Вали на хрен! - заорал Вовец в самое ухо. - Убью!
Для убедительности треснул ружейным стволом в правое лобовое стекло, по нему разбежались трещины. Мужик вылетел в противоположную дверцу, словно его сдуло этим криком. Трактор встал. Вовец занял место тракториста, захлопнул дверцы, ружье положил на колени. Когда же он последний раз рулил на этой штуке? Лет пятнадцать назад, когда в колхоз на уборочную из института посылали. Как всякий сельский мальчишка с детства умеет запрягать лошадь и править ею, хотя никто его вроде бы этому специально не обучал, так и в леспромхозе раньше любой пацан знал, как дергать рычаги трактора. Дело нехитрое, ума большого не требует. И сейчас Вовец не стал вспоминать, как это делается. Ноги сами встали на педали, а руки легли на ещё не остывшие железные рукоятки рычагов.
- Ой, вы кони, вы кони стальные! - заорал Вовец и рванул рычаги на себя. Двигатель рявкнул, из выхлопной трубы пыхнул синий язычок. Тяжелая громада, сотрясаясь и дребезжа, рванулась вперед. Вовца откинуло на спинку сиденья. - Даешь! - давно он не испытывал такого пьянящего чувства силы и свободы, когда могучий стальной зверь беспрекословно повинуется твоей воле, несется вперед не разбирая дороги и готов смять каждого, у кого хватит глупости сунуться поперек. - Я вам устрою Курскую дугу! - орал Вовец. В бою солдат матерится и кричит "Ура!" не столько стараясь врага напугать, сколько чтобы самому завестись на драку, перестать бояться и, может быть, озвереть.
Гремя броней, сверкая блеском стали!
Пойдут машины в яростный поход!
Вовец вдохновенно горланил во всю глотку. Горячий запах машинного масла и солярки, дробный грохот изношенного дизеля, стучащего и звенящего всеми клапанами, пальцами и кольцами, неистовая пальба выхлопной трубы, швыряющей черную гарь и брызги непрогоревшего топлива, - все это вдохновляло на бой. Можно понять танкиста, идущего в лобовую под лязг гусениц и рев мотора. Вовец чувствовал сейчас необыкновенную силу, всесокрушающую мощь, готовую обрушиться хоть на самого дьявола, буде тому достанет дури загородить рогами дорогу.
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин
И Первый Маршал в битву поведет!
С крыши вагончика плеснуло пламя. Картечь стегнула по верху кабины, наполнив её гулким звоном. Вовец не обратил внимания, он уже не боялся ничего, захваченный азартом.
- Упреждение делай, когда по движущейся бьешь! - крикнул в ответ и включил фары: они у бульдозера вынесены высоко по бокам кабины, внизу-то их загораживает лопата, она же "нож" по-народному.
Свет фар ослепил стрелка. Тот, встав на одно колено, целился с крыши. Вовец нисколько не боялся, ревущее жаркое железо давало ощущение защищенности и силы. А вот стрелок на голой крыше в бьющих в упор лучах света неизбежно должен был ощутить себя открытым со всех сторон, как голый на стадионе. Он опять выстрелил, но промазал, чего и следовало ожидать. Резко дернул к себе левой рукой цевьё ружья, словно рукоятку велосипедного насоса. Именно за такую конструкцию, когда патроны как бы закачивают из подствольного магазина в патронник затвора, ружья подобного типа прозвали помповыми. И сейчас после движения цевьём, выбросившего вбок стреляную гильзу, тут же грянул новый выстрел. Но и эта порция картечи прошла мимо, даже в трактор не попала, в землю чпокнула. Ружье не имело прерывателя курка, поэтому сразу после перезарядки раздавался выстрел, надо было только держать прижатым спусковой крючок. В принципе скорость стрельбы зависела только от скорости передергивания затвора движениями левой руки. Этот парень, ослепленный фарами, оглушенный ревом двигателя и не на шутку перепуганный прущим прямо на него стальным чудовищем, дергал рукой со скоростью отбойного молотка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49