Киреев. Не расстраивайтесь, Любовь Ивановна. Подозрительность в подобных ситуациях свойственна людям, не нам с вами их переделывать. У нас сейчас другая задача - найти преступников. Вернемся к моменту вашего ухода. Вы хорошо помните, что закрывали нижнюю дверь?
Литвинова. Я закрываю её каждый день, это вошло в привычку.
Киреев. Дверь снаружи открыть невозможно. Для того чтобы открыть её, кто-то обязательно должен находиться в коридоре или на лестнице.
Литвинова. Я никого не видела.
Киреев. На площадку у двери на чердак не поднимались?
Старший лейтенант упорно отрабатывал какую-то свою версию - это нравилось Зеничу.
Литвинова. Нет. А ведь верно, там можно спрятаться.
Снова темное место. Они говорили о двери на чердак и о какой-то площадке, на которой можно спрятаться. Спрятаться там, может быть, и можно, но для того, чтобы это знать наверняка, надо хотя бы иметь план кассы и прилегающих помещений. "Впрочем, - сказал себе капитан, - Киреев прав: поедем на завод увидим".
Киреев. Вы закрыли все двери, зашли в бухгалтерию предупредить, что уходите, спустились, сдали ключи и сели в автобус. Я верно описываю ваши действия после того, как вы покинули кассу?
Литвинова. Да.
Киреев. В автобусе было много народу?
Литвинова. Много.
Киреев. И он сразу уехал?
Литвинова. Очень быстро.
Киреев. Вы утверждаете, что покинули кассу за несколько минут до четырех. Для того чтобы последовательно произвести все те действия, о которых вы говорили, мне потребовалось около шести минут, а вам, наверное, ещё меньше. Получается, что в автобусе вы были самое позднее в пять минут пятого, и после этого, как вы сказали, автобус очень быстро уехал. А рабочие, пользующиеся автобусом, показывают, что раньше десяти - двенадцати минут пятого они с завода никогда не уезжали. Им надо переодеться, умыться. Это же подтверждает и водитель автобуса.
Литвинова. Это он вам так сказал?
Киреев. Да. Но это ещё не все. На проходной время, в которое любая машина покидает территорию завода, фиксируется.
Так вот, в пятницу автобус, в котором находились и вы, выехал в тринадцать минут пятого. Следовательно, к автобусу вы подошли не в пять минут пятого, а минут на пять - семь позднее.
Литвинова. Ну и что?
Киреев. Поймите, очень важно установить точно, сколько времени ушло у вас на то, чтобы закрыть кассу и спуститься на первый этаж.
"Далось ему это время, - подумал Зенич. - Ну, спускалась она на пять минут больше - что с того? Нет, этот парень не станет спрашивать просто так. В его вопросах есть, конечно, какой-то смысл. Он, по-видимому, считает самым подходящим моментом для вскрытия кассы те несколько минут, в течение которых Литвинова находилась в здании заводоуправления.
Но какое это имеет значение, если поворот ключа в замке одновременно включает блокировку? Все равно не объяснишь, почему сигнализация не сработала.
Стоп, - сказал он себе, - не спеши. Вспомни: системы сигнализации бывают разные. Там, где целесообразно осуществить централизованный контроль большого числа объектов, включение блокировки производится с общего пульта".
- Какая система сигнализации на заводе? - спросил капитан Киреева.
- Централизованная, - последовал ответ.
А это, в свою очередь, означало, что, пока кассирша закрывала двери и спускалась на первый этаж, помещение кассы оставалось бесконтрольным. Теперь все зависело от одного:
как велико было это время в данном случае.
Литвинова. Я уже говорила - несколько минут.
Киреев. Элементарный подсчет свидетельствует о другом.
Литвинова. Если вы меня обвиняете, то скажите, в чем.
Она не понимала, чего от неё хотят. Или делала вид, что не понимает. А Киреев не стал раскрывать ей свои соображения. Что ж, возможно, он был и прав. Еще было заметно, что держалась Литвинова естественно - не сетовала на судьбу, не плакалась. Женщина, которая что-то скрывала, в её положении вела бы себя иначе. А то, что она не могла объяснить несовпадение во времени, на которое обратил внимание старший лейтенант, само по себе немного стоило. Важно было другое - задержали ли кассиршу наверху, и если да, то кто.
Но здесь Киреев не продвинулся - Литвинова молчала.
Протокол допроса Вула читался, как занимательная чепуха.
Вул работал под обаятельного простака. Зеничу показалось, что в тот момент его даже забавляло положение, в которое он помимо своей воли попал. Он не был уверен, что оно позабавило бы его теперь.
Киреев. Как вы очутились в Южном?
Вул. Вернулся я, гражданин начальник, с дальнего Севера.
Думал жизнь новую начинать, но не дали. Люди не дали. Они все чистенькие, на нашего брата смотрят знаете как!.. С таким взглядом не они меня - я их бояться должен. Ткнулся туда, сюда. Как разглядят, по какому документу я справку получал, т"т наш разговор и заканчивается. Решил в Южное. Городок приличный, чистенький, и там меня не знают. Покажу себя с хорошей стороны.
Капитан сразу узнал его манеру выражаться и заставил себя вспомнить его. Зенич знал, что половину из своих сорока с лишним лет Вул провел в тюрьмах. Он вспомнил, что Вул не производил впечатление человека, подверженного влиянию окружения, - такие гнут свою линию, чего бы им это ни стоило.
Конечно, он переменился со дня их последней встречи - тюрьма не санаторий.
Киреев. Приехали и сразу на завод?
Вул. А то куда ж! Надо было где-то определяться. Если не воровать или не работать, ноги протянешь. А я твердо решил:
завязываю!
Киреев. На судоремонт, значит, потянуло?
Вул. Место приличное. Люди хорошо отзываются.
Киреев. Кто отзывается?
Вул. Да всякие.
Киреев. И в каком же качестве решили рекомендовать себя?
Вул. Э, гражданин начальник, нехорошо о нашем брате думаете. Я, например, токарь третьего разряда. Там, откуда прибыл, теперь не только профессию получить можно - высшее образование. В общем, двинул на завод. На заборе объявление висит. Громадное. Те требуются, эти - профессий двадцать перечислено. Ну, говорю себе, повезло нам. Являюсь в отдел кадров. Мужчина там сидит, представительный такой, улыбается. Здравствуйте, говорю, пришел на работу определяться. И так, видать, я ему понравился, что закрыл он свое окошечко и повел завод смотреть.
Киреев. Вас?
Вул. Ну да. Хочу, говорит, все показать, чтобы выбрали, что вам больше по душе. У нас, говорит, много хороших трудовых коллективов и любой будет рад такому пополнению.
Киреев. Что же он вам показывал?
Вул. Цеха, бытовки, в столовой были. Хотел профилакторий показать, но я отказался. Напоследок в кассу завел. Вот здесь, говорит, два раза в месяц, второго и семнадцатого, происходит приятная процедура - каждый получает по труду.
И тот, кто хорошо потрудился, получает неплохо. Заметьте, говорит, это место.
Он не ждал, пока Киреев перейдет к сути. Он сам толкал его к этому.
Киреев. И вы заметили?
Вул. А то нет!
Киреев. Вот что, Вул, перестаньте молоть чепуху и расскажите чистосердечно, кто вывел вас на кассу и где вы взяли ключи. Так будет лучше для вас.
"Не годится, милый, - подумал капитан. - С кассиршей у тебя получалось лучше. Не хватило терпения выслушать эту байку до конца, получай готовенькое и иди пфтом лови его".
Вул. Понимаю и ценю ваши слова. Никто не выводил и никто ничего не давал. Нечистый попутал. А точнее, соединение роковых обстоятельств с сознанием собственной недостойности.
Киреев. Яснее.
Вул. Пожалуйста. Когда мы кассу осматривали, мимо какой-то малый промчался и ключи обронил, целую связку. Поднял я их и за ним вдогон, но он исчез. Найду, думаю, и отдам.
Стою внизу, кадровика поджидаю. Ключи в руках. В это время фифа идет, что в кассе из окошечка мордочку демонстрировала, а на пальчике у неё ключики вертятся. Посмотрел - точьв-точь такие, как у меня. Ну, и нашло тут. Дождался провожатого своего. Платок, говорю, у кассы обронил. А сам наверх. Прикинул те самые ключи, полный набор. И один, стало быть, от сейфа. Надо сдать, думаю, и предупредить, кого следует, что есть тут у них парнишка, который у себя в кармане запросто ключи от всех денег держит. Тут как раз дело до ксивы дошло. Начальник мой, как увидел, откуда я, морду стал воротить, и вроде им уже никто и не требуется. Вышел я от него, на душе тошно. Все и припомнил. И про кассу, и про семнадцатое число, и про ключи.
Подобный бред он нес все время, и старший лейтенант, как ни старался, не достиг ничего. Он пытался поймать его на деталях - по указанию старшего лейтенанта Вул повторил свою "исповедь" несколько раз, - но не преуспел и здесь.
Впрочем, как выяснилось позже, один из инспекторов отдела кадров двенадцатого ноября действительно показывал Вулу завод, но не заметил, чтобы последний что-либо находил и куда-то отлучался. И на работу он оформляться не стал - сказал, что подумает.
Итак, за три дня до ограбления Вул побывал на заводе - это не вызывало сомнений. Проводил рекогносцировку? Создавал легенду? Ответов на эти вопросы Кирееву получить не удалось.
Старший лейтенант был человеком дела. В поисках денег он решился даже обыскать завод - это был героический, хотя и бесполезный шаг. Мог ли он предположить, что деньги были вывезены из города пятнадцать минут спустя после того, как сработала сигнализация, и следствие получило в свое распоряжение такого словоохотливого и такого бесполезного свидетеля?
ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ СОРОК ТРИ МИНУТЫ
Машина стояла у проходной завода. Резкий звук гудка будоражил серый день. Вышел какой-то заспанный тип, по виду сторож, пригляделся, вернулся на проходную. Заныл невидимый мотор, и створки ворот поползли назад, открывая проход.
Спотыкаясь всеми четырьмя колесами на брусчатке, "уазик"
въехал на заводской двор.
- Позвать кого-нибудь из охраны? - спросил Киреев.
- Не надо, - сказал капитан. - Они сейчас без приглашения явятся. У меня просьба к вам: вы их знаете, сделайте так, чтобы никто из них не увязался за нами. Хочется потолковать с глазу на глаз. Посторонние ни к чему. Если потребуется, мы их пригласим. Где хранятся ключи?
- На посту, в сейфе.
- Где пост?
- В здании заводоуправления, на первом этаже.
- Вот оттуда и начнем.
От здания, на ходу одергивая гимнастерку, спешил какойто человек.
- Смотрите, уже бегут, - отметил Зенич.
В нескольких метрах от них человек перешел на шаг и, остановившись, хриплым голосом доложил, обращаясь к капитану:
- Начальник охраны Сопунько.
- Неплохо, товарищ Сопунько, - похвалил Зенич. - Совсем неплохо. У вас всегда так быстро?
- Товарищ Зенич из области, - подсказал Киреев.
- Стараемся, - бодро гаркнул мужчина.
- Мы хотели бы посмотреть кое-что, - сказал ему капитан. Заводоуправление, кассу.
- Разрешите сопровождать?
- Не беспокойтесь, - сказал Киреев. - Мы сами.
Пост охраны размещался в маленькой полутемной комнате с обитой железом дверью. Молодой парень, сидевший у пульта централизованной сигнализации, не знал, как ему реагировать на вошедших, но Сопунько цыкнул на него, и он встал.
- Ключи, пожалуйста, - попросил Киреев.
- И пусть снимут блокировку с помещения кассы, - подсказал Зенич. Кстати, время сдачи ключей регистрируется?
- Теперь регистрируется, - сказал старший лейтенант, выделив первое слово.
Начальник охраны с лязгом открыл дверь сейфа и передал Кирееву ключи Выглядел он сконфуженно.
- Я бы хотел попасть туда снаружи, - сказал Зенич Кирееву, когда они покинули помещение поста. - Если не ошибаюсь, к кассе можно подойти с двух сторон?
- С трех. Со второго этажа здания заводоуправления, со двора и через чердачную дверь, если лезть с крыши. Какой путь предпочитаете?
- Со двора.
- Тогда у вас ничего не выйдет. Снаружи эту дверь не открыть.
- Что же делать?
- Я пойду через второй этаж и открою.
Киреев побежал наверх, а капитан пошел вдоль здания.
Не обнаружив двери, он свернул за угол и там нашел её. Других дверей поблизости не наблюдалось. По-видимому, это и была та самая дверь.
Изнутри что-то заскрежетало, дверь распахнулась, и появился Киреев. Он пропустил Зенича вперед, а сам пошел следом, объясняя.
Заводоуправление располагалось в двух зданиях - старом и более поздней пристройки. Касса была в старом, на втором этаже, и имела отдельный выход на заводской двор - через него они и попали внутрь. Добротная дубовая дверь запиралась изнутри на массивный металлический засов. Киреев был прав - снаружи такую дверь открыть невозможно. Лестничная клетка соединяла выход с коридором у кассы и чердачной дверью. Чердак от коридора отделяли два пролета; его дверь была заперта на висячий замок, который, по словам старшего лейтенанта, не трогали уже много лет.
Коридор выходил на второй этаж пристройки и отделялся от неё стеклянной дверью. Уступ стены ограничивал поле зрения: из пристройки коридор не просматривался.
Это было важным обстоятельством. Возможность визуального контроля за кассой исключалась даже в дневное время, когда в здании находились люди и бдительность охраны, естественно, была ослаблена.
- Скажите, Александр Иванович, почему так неудобно расположена касса? Столько дверей...
- А вы представьте себе день зарплаты Сначала открывают двери на первом этаже и закрывают на втором - получают уполномоченные цехов и смен. Потом наоборот: закрывают нижние и открывают верхние-получают сотрудники заводоуправления и ИТР. Очередь выстраивается на лестнице, а в здании заводоуправления - ни толчеи, ни шума.
- Удобство, оказавшееся чрезвычайно полезным и для преступников. А как в обычные дни?
- Закрыта верхняя дверь и открыта нижняя.
- Значит, всем, кому нужно в кассу, вынуждены ходить со двора?
- Да.
Внимательно осмотрели кассу.
- Сейф не сблокирован? - поинтересовался капитан.
- Уж сблокирован. Они теперь готовы ставить сигнализацию где только можно.
- Постоим здесь, - сказал Зенич, когда они вернулись на лестницу. - На улице мокро, внизу людно. Обсудим кое-что, так сказать, не отходя от кассы. Не возражаете?
- Нет, конечно.
- Вы предположили, как могло произойти преступление, и, судя по материалам дела, все время искали этому подтверждение. А под конец вдруг засомневались. Почему? Вас смутил факт, который не укладывается в рамки вашего предположения? Сигнал в шестнадцать четырнадцать - неожиданное появление конкурента в лице Вула, не правда ли? Однако кассирша по-прежнему у вас на подозрении. Не пытайтесь меня уверить, что это не так. Здесь ведь ещё и расчет за вас:
деньги надо было извлечь из сейфа, незаметно вынести с завода и переправить Цырину. На все полтора часа. Ну, казалось бы, кто, кроме нее... То, что произошло пятнадцатого, не было импровизацией. Действовал хорошо продуманный и все или почти все - лично я надеюсь на последнее предусмотревший план. Работали не дилетанты. Такие загодя заботятся об отступлении. И уж наверняка они подумали о том, чтобы сбить нас с толку. Вы приведете мне пример - Вул. Я отнесу сюда же ещё и Литвинову, и эти полтора часа - и попробуйте, кройте.
- Нечем крыть, - хмуро сказал Киреев. - Я действительно сомневаюсь. И по каким пунктам, это вы верно подметили.
- Отбросьте Вула. Его не было. Вы его выдумали для того, чтобы усложнить себе жизнь. Как в этом архичистом случае выглядит ваша идея? Как все было или лучше так: как все могло бы быть? Поделитесь с миром вашими выводами.
- Пожалуйста, - ожесточился Киреев, чего, собственно, Зенич и добивался. Этих меланхоличных с виду толстяков, обладающих огромными запасами взрывной энергии, очень трудно расшевелить в разговоре другими средствами. - Тот, у кого есть ключи от кассы и сейфа, прячется на площадке у чердачной двери, где его можно обнаружить, только столкнувшись носом к носу, - объяснял старший лейтенант. - Дождался ухода кассирши и начинает действовать. Его сообщник задерживает кассиршу в коридоре заводоуправления. В течении этого самого времени преступник опустошает сейф и через выход на первом этаже исчезает со сцены...
- ...на которой тут же появляется Вул, с единственной целью: потешить самолюбие охраны. Хотите, я побью все ваши доводы?
- Вы же видели мои расчеты, - продолжал упорствовать Киреев.
- Они меня не убеждают.
- Показания Литвиновой?
- Показания женщины, весьма вольготно распоряжающейся рабочим временем, грош им цена. Она утверждает, что вышла сразу же после того, как увидела автобус, а увидела она его, опять же с её слов, без двух минут четыре. Но что стоит это женское "сразу"? Она наверняка принялась рассматривать себя в зеркальце, поправлять прическу и так далее - не мне вам объяснять, сколько это отнимает времени у любой женщины.
- Есть ещё одно свидетельство. Сотрудница бухгалтерии, дважды около четырех часов выходившая в коридор, показывает, что Литвинова к главному бухгалтеру вошла не сразу после того, как закрыла дверь, а позже.
- Это серьезнее, чем все предыдущее. Но давайте разберемся. Восприятие времени субьективно и зависит от множества факторов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12