Выходит, внучатая племянница плохо знает свою тётушку. Что ж, очко в пользу старушенции, подумал Райли, пробегая глазами по экрану — в доме царил полный порядок как изнутри, так и снаружи.
Оставаясь в чём мать родила, Райли уселся за стол. Потёр коленку и включил ещё один, меньшего размера ноутбук, свой собственный. Он быстро ввёл пароль и открыл ящик электронной почты.
— Давай, Эрни, есть для меня что-нибудь?
Ещё пара щелчков, и Райли негромко присвистнул, глядя на экран.
— Ну, приятель, я тебе обязан.
Эрни был для Райли одним из каналов информации, которые он приобрёл, пока играл в Сакраменто с «Пионерами». Порой диву даёшься, чем люди зарабатывают себе на жизнь, уйдя из футбола. Собственно говоря, Эрни, бывший агент ФБР, был отцом одного игрока и специализировался на компьютерных махинациях, а теперь занимался частным консультированием. И Райли постоянно пользовался его информацией.
— Посмотрим, — сказал он, выделяя последнее сообщение, — о чём на сей раз скулит этот самый Соул-М8.
Райли прочёл послание, после чего поместил в специально созданную папку. Письма начали приходить примерно недели за две до Дня благодарения и с тех пор появлялись в ящике регулярно — по одному после каждой новой колонки. Вернее, так было до сегодняшнего дня, потому что сегодня Соул-М8 прислал сразу два. Однако несмотря на это новшество — что тоже само по себе немаловажно, — поклонник Танзи не сказал ничего нового. Кстати, тон тоже отнюдь не угрожающий, разве что развязный.
Большинству знаменитостей рано или поздно приходится иметь дело с такими неприятными издержками славы, как навязчивые поклонники. Миллисент вышла на этого дебила лишь потому, что её внучатая племянница как-то в разговоре случайно обмолвилась о его существовании. Судя по всему, Танзи обычно предпочитала не делиться с тётушкой подобными вещами. Интересно, что сказала бы тётя Миллисент, прочти она куда более откровенные послания «Бее-бее-боя», подумал с ухмылкой Райли.
Впрочем, и на это у него имелось объяснение. Миллисент Харрингтон призналась, что у неё было «предчувствие». Нет, Райли ни в чём не винил старушенцию. Танзи была единственным для неё родным человеком, и неудивительно, что тётушка считала себя вправе постоянно держать внучатую племянницу в поле зрения. Хотя, с другой стороны, разрази его Господь, если его собственный отец когда-либо вобьёт себе в голову ту же самую мысль.
Если в какой-то момент что-то новое появится в самих посланиях, а не в том, с какой регулярностью они приходят, тогда Райли не раздумывая поместит их в специальную папку и отправит кому надо для анализа. Эрни сейчас пытался проследить отправителя, поскольку тот постоянно менял почтовый ящик, причём всегда с ложной информацией. Они с Райли сходились в одном: скорее всего этот тип работал на какого-то провайдера, что давало ем больше возможностей. Всё равно как если бы в пожарную часть приняли на работу пироманьяка.
Райли устало зевнул, решив, что нет смысла забиват себе голову игрой своей старой команды, и вышел из сети. Потом вновь пробежал глазами коридор до апартаменте Танзи. Темно, ни лучика света из-под двойной двери. Отлично. Ещё разок пройтись по первому этажу, убедиться что все в порядке, и можно спокойно отправляться на боковую. В постель, сотворённую по заказу ангелов, подумал Райли и блаженно вздохнул. Эх, почаще бы выпадала работёнка вроде этой!
Никаких тебе бдений в два часа ночи, да ещё зимой дожидаясь, когда наконец какой-то кретин выйдет от своей любовницы, которая, между прочим, обитает не где-нибудь, а в недурственном особнячке, а тот, разумеется, оплачен не из собственного кармана, а деньгами фирмы. И все потому, что один козёл уверовал, будто его супруга — последняя дурочка и потому не почувствует запаха чужих духов на его побывавших в химчистке рубашках. Никакого тебе сидения под дверями дорогущего номера в шикарном отеле, за которыми весёлая компания, в том числе местная знаменитость от шоу-бизнеса, предаётся радостям группового секса, а он сам тем временем вынужден довольствоваться холодным кофе, доставленным коридорным из ресторана.
Хватит, он готов распрощаться с такой жизнью раз и навсегда, и без всякого сожаления. Разумеется, работать на представителей сливок общества ещё не значит всегда работать на клиентов типа Миллисент Харрингтон или Уотерстона, если уж на то пошло. Но чёрт возьми, сколько можно пробавляться тем, что Бог пошлёт?
Разумеется, если бы старик настоял на своём, сидеть бы им сейчас обоим в Скоттслейле в Аризоне, скорее всего где-нибудь по соседству с лужайкой для игры в гольф. «Да, — подумал Райли, натягивая свитер, — и мне пришлось бы отдуваться за нас обоих, а старикан тем временем оттачивал бы свой удар клюшкой». Райли отмахнулся от угрызений совести, которые неизменно поднимали голову, стоило ему вспомнить о золотом времечке для его отца. Парриш-старший наслаждался заслуженным отдыхом, но только не за счёт своих собственных сбережений, а за счёт тех денег, что заработал его сын, пока довольно долго и не без успеха играл в профессиональный футбол.
Что говорить, старина Финн привык жить за чужой счёт, напомнил себе Райли как минимум в сотый раз. Но и как минимум в сотый раз ему не стало от этого легче.
Райли нацепил очки и натянул фланелевый халат, который приобрёл как часть «маскарадного костюма». Для пущей убедительности следовало бы обзавестись домашними тапочками, подумал он, чувствуя, как на холодном мраморном полу прихожей коченеют на ногах пальцы.
Он проверил комнаты первого этажа и в очередной раз поразился — хотя бывал здесь по нескольку раз на день — изобретательности и красоте рождественского убранства. Да что там, у него самого в туалете и то стоит наряжённая ёлка.
Райли как раз выключил свет, когда на лестнице послышалось шарканье домашних тапочек. Нет, ему, конечно, ничего не стоило нагнуться и выйти из-под арки, чтобы заявить о своём присутствии. Наверное, так и следовало бы поступить. С другой стороны, недолго и напугать человека. Хотя, опять-таки, к чему ему прятаться? И всё-таки Райли затаился. В конце концов, он и без того ходил за ней хвостом весь день, за что ему, собственно, и платят. Главное, делать то, что от тебя требуется.
Райли неслышно шагнул в тень лестницы, заметив, как Танзи направилась вдоль по коридору к кухне в дальней части дома. Он уже подумал, не отправиться ли ему вслед за ней. В конце концов ничего не стоит объяснить своё появление в кухне в столь поздний час тем, что он-де пришёл подогреть себе стакан молока, — ведь что, как не молоко пьют на ночь смиренные агнцы? Однако Райли тотчас oтказался от этой затеи, подумав, что тем самым нарушил 6ы указание Миллисент «поддерживать дистанцию», и потому остался стоять в темноте неосвещённого холла.
Танзи подошла к огромному холодильнику, который стал предметом вожделения Райли с первой же минуты, ког да тот увидел его. Свет, который лился из нутра гиганта холодильной индустрии, высвечивал её силуэт в футбола сан-францисских «Фоти-найнерс». Райли негромко фыркнул. После того как из команды ушёл Монтана, эти парни вообще разучились играть. И теперь если на что и годны так это греть своими задницами скамью запасных.
Танзи, разумеется, не могла услышать его речей — хотя бы потому, что в данный момент задумчиво рассматривала содержимое полок модернового холодильника, а содержимое это, надо сказать, впечатляло. Райли размышлял о том, почему у него самого нет точно такой зверь-машины, которая умела буквально все, разве что не выдавала струю холодного пива из дверной ручки — кстати, в последнем Райли не был уверен, а вдруг всё-таки выдаёт? С другой стороны — а чем бы он его загрузил? Поставил бы полупустую коробку со жратвой из китайского ресторанчика и пару бутылок пива? А если всё-таки в нём есть пивной кран? Впрочем, не один ли черт?!
В данный момент, однако, внимание Райли было сосредоточено не на том, что внутри холодильника, а на той, что стояла перед ним. Пока он занимался своими изысканиями, пока вёл наблюдение за ней, ему довелось видеть Танзи в самых разных одеяниях — от экстравагантных тряпок, в каких она щеголяла в телепередачах, до изысканных вечерних туалетов, в которых полагалось появляться представительнице её круга, особенно богатой наследнице. Так какого чёрта она напялила на себя старую дурацкую футболку? Это было выше его, Райли, пониманияю Как и то, почему сей факт так подействовал ему на нервы. Кстати, дело даже не в самой команде. Просто это единственный вид одежды, марку которой он различал с первого взгляда. Высокая мода от НФЛ.
Танзи закрыла дверь холодильника, так ничего и не взяв оттуда, и направилась обратно по коридору. Райли притаился в тёмном углу. Чтобы не выдать своего присутствия, он даже затаил дыхание, когда Танзи прошла буквально в полуметре от него. Что ж, его секретная миссия всё-таки принесла свои, пусть и скромные, результаты, подумал он и негромко выдохнул воздух, как только Танзи дошла до лестницы.
Результат номер один: теперь он знает, что она привередлива и не ест на ночь что попало.
Результат номер два: от неё чертовски приятно пахнет.
Результат номер три: он был готов поклясться, что и на вкус она гораздо аппетитнее, чем та снедь, которой набит холодильник.
Райли все ещё пытался выбросить из головы этот последний результат, когда остановился рядом с её дверью. Один быстрый поворот ручки, и, возможно, ему удастся выманить её из этой дурацкой футболки, а заодно продемонстрировать ей свою потаённую волчью сущность.
— Будь агнцем, — пробормотал он и направился к себе, где тотчас лёг в постель.
Негромко простонал, погрузившись в облако, которое почему-то имело обличье перины, и ещё раз задумался о том, что новое задание сулит ему неслыханное богатство. Даже если наступит долгожданное золотое времечко, когда он отойдёт от дел, счастливым человеком его можно будет назвать, лишь когда у него появится такая же поистине королевская постель и холодильник вроде того, что стоит на первом этаже.
Однако стоило Райли закрыть глаза, как во сне его стали преследовать отнюдь не пуховые перины и не пиво из дверной ручки. «Бе-е-е. Притворщик».
Почему замужние подруги, которые никогда не вмешивались в вашу жизнь до того, как связали себя брачными узами, вдруг ни с того ни с сего начинают испытывать патологическое желание выдать вас замуж? Или это своего рода заговор? Нет, срочно требуется закон, запрещающий специальные обеды. Раз и навсегда.
4
— Честное слово, Рина, я не могу.
Танзи задвинула на лоб солнечные очки и прищурилась от ослепительного зимнего солнца, что нещадно било в глаза сквозь ветровое стекло. Утро для неё и без того порядком затянулось. Началось оно буквально ни свет ни заря, когда ей надо было ехать на телевидение, записывать очередную серию шоу Барбары Брэдли, а закончилось звонком по мобильнику, вернее, воплем от Санта-Клауса. Судя по всему, его подружка была отнюдь не в восторге от того, что Танзи в своей колонке раскрыла секрет их тайного любовного гнёздышка. Что ж, ещё одна оборотная сторона медали под названием «Танзи говорит то, что думает». Мужчины были перепуганы. Перепуганы до потери пульса.
Она улыбнулась. А если учесть, что Санта в принципе почти ничем не наполнил её рождественский чулок, его подружке стоит поискать себе подарки под какой-нибудь другой ёлкой. И всё же Танзи заключила сама с собой молчаливый пакт. Никаких свиданий в дневное время. Тем более что это не в её стиле. Будем считать встречу с Санта-Клаусом исключением из правил, поступком заблудшей овечки, отбившейся от стада. Хотя, с другой стороны, была вынуждена признать Танзи, есть в этом и нечто прикольное — надо же, снять номер в отеле «Времена года», чтобы резвиться всю вторую половину дня в обществе Санты!
— Да ладно тебе! — не унималась Рина. — Вот увидишь, будет здорово.
Танзи поправила на голове наушники мобильного телефона, а затем вырулила в обгон ещё одной тачки, которая пыталась протиснуться между рядами и без того забитой, что называется, под самую завязку, дороги. Танзи, как и все простые смертные, обожала делать покупки, но только не тогда, когда едва ли не все население города, включая младенцев и иностранцев в машинах с дипломатическими номерами, устремлялось в магазины. По её глубокому убеждению, делать покупки хорошо только в том случае, когда повинуешься некоему внутреннему импульсу. Особенно если это распродажа дамских сумочек. А вот насильственный праздничный шопинг пора объявить вне закона.
Набрав полную грудь воздуха, Танзи вернулась к разговору:
— Рина, не тебе это говорить. Ты же меня знаешь.
— Но, дорогая, ведь мне ты не сможешь отказать. И вообще, разве я когда-нибудь советовала тебе плохое?
— Извини, ты замужем всего месяц. Господи, что стало с моей лучшей подругой? Признайся честно, наверное, у тебя на пальце вместо обручального — волшебное кольцо. И оно постоянно внедряет тебе в сознание мысли вроде «Устраивай специальные обеды» или «Постарайся спихнуть замуж свою последнюю незамужнюю подругу».
Рина рассмеялась:
— Нет, моё кольцо нашёптывает совсем другие вещи, типа: «Ну и что, что он вечно разбрасывает носки? Зато у него куча денег; не ной, а лучше найми горничную!»
Теперь рассмеялась Танзи:
— Ладно, только, прошу, не экспериментируй на мне. Не то я притворюсь, что не слышала твоего звонка.
— Господи, ты даже не выслушала, кого я тебе присмотрела! Можно подумать, мне неизвестны твои запросы — тебе ведь подавай настоящего самца-мачо! Кстати, я просто тащилась от твоей колонки про подружку невесты, хотя мне неловко, что в эту категорию ты попала по моей вине.
— Охотно верю. Даже слышу нотки раскаяния в твоём голосе. И всё-таки прошу: избавь меня от своей помощи. Я счастлива, мне ничего не нужно. Или ты не дочитала колонку до конца?
Подруга даже ухом не повела, как, впрочем, Танзи и предполагала. Ведь Рина поставила перед собой цель и следовала ей неотступно.
— Кстати, — поинтересовалась она, — а Марти нравится?
— Ещё как нравится! Особенно когда он торчит на работе, а не носится сломя голову на своей новой спортивной тачке.
— Какая муха его укусила? Давно он заделался любителем спортивных автомобилей?
— Понятия не имею, — пожала плечами Танзи. — Может, у него сейчас кризис среднего возраста и он пытается обнаружить в себе волка?
— Думаешь, обнаружит?
Обе расхохотались.
— Как мне кажется, твоя теория про волков и агнцев всё ещё продолжает будоражить умы, — сказала Рина.
— Меня завалили письмами, — призналась Танзи и тотчас подумала об одном таком конкретном послании.
Оно пришло накануне вечером, когда она поглощала холодную пиццу, которую заказала предыдущим вечером, лишь бы только не встречаться за ужином с Райли. Танзи уже целую неделю обитала под крышей «Большого Харри», и до сих пор ей удавалось избегать его общества за обеденным столом. Хотя, сказать по правде, Райли не слишком-то стремился навязать ей своё общество.
Накануне вечером Танзи пробежала глазами писульку от Миллисент. Тётушка сообщала ей, что поселилась в «Бельвью», в другом номере. Танзи невольно улыбнулась, читая ту часть послания, где Миллисент «выражала надежду, что Райли не слишком сует нос в график её работы». Ну, тётушка, сказанула! Этот тип даст кому угодно сто очков вперёд по части несования носа. Уж если кто и привык совать нос куда не попадя, так это сама Миллисент, с её наставлениями, как следить за домом. Вскоре Танзи услышала, как в душе льётся вода, и на минуту отвлеклась, пытаясь представить себе Райли нагишом. Ничего подобного, её страж предстал перед её мысленным взором намыливающим голову в строгом деловом костюме.
Танзи пропустила, не обратив на него никакого внимания, предыдущее послание тётушки и тотчас наткнулась на очередную эпистолу от Соула-М8. И, сама того не замечая, принялась читать.
«Я тот, кто тебе нужен. Твои слова о том, что ты мечтаешь о волке, который бродит среди стада овец, не обманули меня, моя единственная. Я стану тем самым человеком, кто научит тебя, убедит, что нет смысла остепеняться. То, что будет между нами, выше всяких слов. Волк, агнец — обычные ярлыки. Взгляни глубже, и ты поймёшь: я тот, кто сделает тебя своей».
Танзи тогда передёрнуло. Передёрнуло её и сейчас. И дело не в том, что она больше не могла отмахнуться от этих посланий. Скорее всего виной тому кумулятивный эффект — вот она одна сидит поздней ночью посреди огромного особняка. Нет, не одна, конечно, где-то под одной с ней крышей обитает Райли. Но он наверняка давно в постели и спит сном праведника — не иначе как в немнущейся пижаме. И факт его присутствия не способствовал избавлению от страхов.
— Значит, так, — тем временем продолжала Рина, — завтра, где-то в восьмом часу вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41