– Я, конечно, не рассчитывала, что ты заглядываешь в учебники, произнесла Ребекка, круто меняя тему разговора. Эмили удивленно посмотрела на нее.
– Конечно нет. Я же вам сказала, что все каникулы просидела у себя в комнате: слушала, музыку и смотрела телевизор. И ждала вас.
– Мы будем делать столько, сколько ты осилишь.
– А если я не буду стараться, вы заставите меня? – задиристым тоном спросила Эмили.
Ребекка усмехнулась.
– Конечно заставлю, но, ты этого и не заметишь.
– А если я не стану вам подчиняться?
– Я соберу вещи и уеду домой. – Автомобиль миновал зону, где скорость движения была ограничена и рванул вперед. Они выехали из центра в зеленый пригород, Северный Лондон.
– Вы не сделаете этого, – быстро сказала Эмили. – Вы не можете оставить меня с этими двумя монстрами!
– Но один из них твой отец, ты его плоть и кровь, нравится тебе это или нет.
– Он совершенно чужой мне, и он не любит меня. Он предпочел бы, чтобы я не обременяла его своим присутствием. – Эмили угрюмо отвернулась и весь остаток дороги демонстративно смотрела в окно, предоставив Ребекке предаваться мрачным размышлениям о том, что ждет ее впереди.
Единственное, что порадовало Ребекку в рассказе Эмили, это то, что Ник устроил свою судьбу. Ей совсем не хотелось ни бороться с ним, ни мучиться подозрениями, что он помнит ее сексуально озабоченным подростком, не умеющим скрывать свои чувства.
Но Эмили обещала оказаться сущим наказанием. Ребекку тревожило решительное нежелание девочки даже говорить о своей нелепой беременности. Ее упорное сопротивление означало, возможно, что она не в силах справиться с ситуацией и поэтому старается не думать о последствиях.
Словно страус, спрятала голову в песок.
Автомобиль повернул направо, проехал по дорожке, усыпанной гравием, между двух белых колонн, по обе стороны от которых поднималась аккуратно подстриженная живая изгородь, и остановился перед впечатляюще огромным для Лондона дома.
– Поместье семнадцатого века, – произнесла Эмили скучающим тоном. Старик пытался посвятить меня во все столь важные для него детали, когда я приехала сюда впервые, но потом увидел, что от его болтовни я зеваю, и отстал.
– Здесь великолепно.
– А у нас с мамой была ферма в Австралии.
– В Лондоне не много встретишь зданий подобных этому, – произнесла Ребекка, не обращая внимания на реплику Эмили.
– У нас все строения были из красного кирпича, а вокруг рос кустарник. – Автомобиль затормозил, и не успел он остановиться, как Эмили открыла дверь и выпрыгнула наружу. – Не трудитесь поднимать чемоданы к себе в спальню, сказала она весело. – Джейсон доставит их вам.
Ребекка смущенно взглянула на Джейсона, но он улыбался ей без всякой обиды.
– Хорошо, когда девочка здесь. Настоящая семья.
Ребекка вежливо улыбнулась, размышляя, как бы отнеслась ее подопечная к словам о том, что они «настоящая семья». Так как Эмили исчезла, Ребекка вздохнув, направилась к парадной двери и тут же услышала повышенные голоса в холле.
К сожалению, оба были ей известны. Она глубоко вздохнула, вошла и огляделась. Внушительный вестибюль с отполированным до блеска паркетным полом, на котором лежал неяркий ковер. Лестница с дубовыми перилами вела наверх. Эмили с отцом стояли у ее подножия. Эмили уперевшись руками в бока, отец, неодобрительно глядя на нее.
– Ты же сказал, что тебя здесь не будет! – Девочка говорила громко, не обращая внимания на Джейсона, который, делая вид, что не замечает перепалки хозяев, прошел с чемоданами наверх.
– Ради Бога, Эмили, успокойся! – резко произнес отец.
Ребекка было замешкалась у двери, но потом решительно приблизилась к отцу с дочерью.
– И не подумаю! – В голосе Эмили звучали истерические нотки, а глаза сверкали. – Я не желаю встречаться с тобой! И вообще я хочу в Австралию к своим друзьям! Ты сказал, что тебя здесь не будет две недели!
– Это мой дом, Эмили! Дом, в который я буду приходить и уходить из него, когда захочу, и я не намерен менять свои планы! – А я не желаю, чтобы со мной обращались как с ребенком! – заявила Эмили. – Можешь передать это своей шлюшке! – С этими словами она бросилась прочь, предоставив Ребекке разбираться с разъяренным Николасом Найтом.
– Что это за притон, где вы преподавали последние два года? – гневно набросился тот на нее. – Разве в школе не учат элементарным правилам поведения?
– Я не намерена ввязываться в ваш безобразный спор, – холодно заявила Ребекка. – Я только что с поезда, устала и не позволю вымещать на мне ваше недовольство дочерью. Надеюсь, вы понимаете меня?
Ник посмотрел на нее, и вид у него был совершенно ошеломленный.
– У вас нет необходимости разговаривать со мной таким тоном, произнес он.
– В этом всегда есть необходимость!
Он сунул руки в карманы, облокотился о перила и прищурился.
– Вы что, замшелая училка? Несчастные девчонки, должно быть, вас терпеть не могли!
Замшелая училка?
– Криками вы никогда ничего не добьетесь.
– Да неужели? – Он ухмыльнулся. – Но что за скука постоянно сдерживать себя и жить, застегнувшись на все пуговицы! Вам не кажется?
Ребекка только диву далась, как быстро Ник ухитрился перевести разговор на нее. Если не поставить его на место, он постоянно будет проделывать это. Она не сомневалась, что физически не интересует Найта. Знала это еще тогда, много лет назад. Просто тогда она была молода.
Тот танец в деревне длился недолго, и тем не менее Ребекка была одурманена утонченностью и обаянием Николаса. Но он был не ее круга. Ребекка просто забавляла его своим бесхитростным деревенским весельем и безразличием к политике.
– Мне это не трудно. Особенно после того, как мы условились не выходить за рамки официальных отношений.
– Уверяю вас, этого хотелось бы не только вам, – Найт задумчиво посмотрел на нее.
Его взгляд и притягивал, и побуждал к бегству. Может, сила его сексуальной привлекательности в том, что он кажется таким безразличным?
Ребекка напомнила себе, что, возможно, Ник просто хороший актер.
– Кофе? – между тем предложил Найт. – Или вы предпочитаете сначала принять душ? Что до моей дочери, голод непременно выманит ее из комнаты, но, пока она упивается своим раздражением, мы с вами можем поговорить о том, как нам строить свои отношения с ней.
– Я привезла с собой школьные ведомости, с готовностью согласилась Ребекка. – Они у меня в чемодане. Могу показать вам. Сами увидите, как хорошо ей дается учеба, и убедитесь в том, что она делает успехи.
Николас направился на кухню, и Ребекка, поколебавшись, последовала за ним. Кухня, как показалось Ребекке, была величиной с ее школьную квартиру. В одном конце – темно-зеленый кухонный гарнитур со встроенными шкафами, посередине – арка, за ней комната для завтраков с выходом во внутренний дворик.
– Какой будете кофе? – спросил Найт и, когда она ответила, занялся приготовлением. Через некоторое время он подал дымящийся напиток.
– У вас чудесный дом, – вежливо сказала Ребекка, подождав, пока Найт усядется за стол.
Она знала, что у его родителей был великолепный собственный дом в деревне недалеко от пансиона, где училась Эмили и работала Ребекка.
Родители умерли уже давно, их дом опустел, а потом был продан и переделан в изысканную деревенскую гостиницу. Родители большинства школьниц останавливались там, как правило, в начале и в конце каждого семестра. Дело процветало благодаря благоприятному местоположению гостиницы.
– Этот дом принадлежал моим родителям, ответил Ник. – Когда они умерли, я решил переехать сюда. Они очень любили это место.
– Я помню, – начала она порывисто, но сразу замолкла.
– Помните что?
– Неважно. – Она повертела чашку в руках.
– Учительский мундир застегнут на все пуговицы! – Он отодвинулся от стола и скрестил ноги.
Ребекка почувствовала что ее глаза то и дело останавливаются на его длинных сильных ногах, в элегантных брюках из светлого вельвета, на темных волосках, видных в расстегнутом вороте рубашки. Рубашка с короткими рукавами открывала взгляду загорелые крепкие руки. Ребекка с трудом заставила себя думать о дочери этого человека.
Она уже не восторженный подросток, а солидная учительница, за плечами которой годы работы.
– Здешняя атмосфера неблагоприятна для Эмили, – произнесла она, решительно игнорируя предостерегающий блеск глаз Найта. – Девочка нуждается в спокойствии. Попытайтесь на минуту поставить себя на ее место, без осуждения.
Она беременна, а ей приходится постоянно бороться с вами, и вы даже не стараетесь что-нибудь предпринять, чтобы избавить дочь от такого напряжения.
– Я был бы счастлив быть полезным, но…
– Отлично! Так наберитесь смелости, поднимитесь наверх и попытайтесь помириться с ней.
– Что? – Он чуть не уронил чашку с кофе.
– Она оценит ваш шаг, – спокойно сказала Ребекка.
– Я не собираюсь потакать взбалмошной девице!
– Эта девица – ваша дочь.
– Она даже не потрудилась вести себя прилично, с тех пор, как переступила порог этого дома.
– Потому что два года назад, еще не оправившись после смерти матери, она оказалась в новом, совершенно чужом для себя мире, а ее отец и не подумал, как совместить свой образ жизни и интересы дочери.
– Мне любопытно, что произошло с вами, – он отхлебнул немного кофе, рассматривая ее поверх чашки. – Чем больше я смотрю на вас, тем больше убеждаюсь, что вы сильно изменились за эти годы.
Я бы сказал, не внешне. Вы… – Он окинул ее взглядом, и Ребекка сразу представила слова, которые он не договорил: большая, мощная, рослая, сильная. Эти слова ей не раз приходилось слышать. Но даже когда они звучали как комплимент, Ребекка не позволяла им одурманить себя.
– Это не сработает, – поспешила огрызнуться она.
– Что именно? – спросил невинно мистер Найт.
– Попытки отвешивать мне комплименты, чтобы я забыла о попытках помирить вас с Эмили.
– Ради бога! Почему бы вам не расслабиться и не перестать быть такой колючей?
– Я? Колючая? – Ребекка посмотрела на него с наигранным изумлением, потом, резко сменив тон, сказала:
– Вот если мы еще десять минут просидим друг против друга, тогда я и вправду стану такой.
При этих словах он поспешно поднялся из-за стола и, картинно вздыхая, двинулся к двери. Ребекка последовала за ним. С середины лестничного марша Найт обернулся к ней и спросил, смеясь:
– Боитесь, что я убегу, не выполнив обещания?
Не терпится задать мне трепку? – Он усмехнулся, приведя ее в замешательство, дерзко глянул ей в лицо, и поднялся по лестнице. Наверху он помолчал, сделал несколько шагов взад и вперед и снова взглянул на нее. Надеетесь заставить меня подчиняться? – Его глаза озорно блеснули, но Ребекка сделала вид, что не заметила этого.
– Разумеется.
Найт слегка пожал плечами.
– Ее спальня вторая справа. Можете даже подслушать, если хотите убедиться, что я все сделал правильно.
Он пошел по коридору, а Ребекка осталась там, где стояла, ожидая, пока он скроется в комнате, затем тихонько подошла поближе и заглянула в дверную щель.
Эмили растянулась на кровати с наушниками.
Она взглянула на вошедшего отца, равнодушно отвернулась и демонстративно усилила звук.
Только когда Найт сорвал их и спрятал за спину, девочка вскочила на ноги.
– Пора нам с тобой побеседовать по-дружески.
– Очередная дружеская беседа? – скривилась Эмили. Она прислонилась к спинке кровати и сосредоточенно рассматривала ногти, как бы надеясь, что отец исчезнет. – Или, может быть, еще одно нравоучение юной идиотке?
– Заткнись и послушай меня! – прорычал отец.
Ребекка с трудом сдержалась, чтобы не ворваться в спальню. Если так он пытается установить мир, то страшно подумать, каков он, когда решается на войну. Да, Эмили остается только посочувствовать!
– Я не просила тебя вмешиваться! Ты никогда не нуждался во мне!
– Не правда. – Он посмотрел с легким отчаянием в сторону двери, и Ребекка поняла, что он ждет от нее поддержки. От любого, кто может вмешаться и помочь ему. Но она не шелохнулась.
Найт знает, что она где-то неподалеку, подумала Ребекка с некоторой долей злорадства, но ничего не может предпринять. Если он вытащит ее из укрытия, дочь поймет, что его заставили помириться с ней, и все надежды уладить конфликт, хотя бы временно, пойдут прахом. Николас Найт не вчера родился, как он сам сказал, и ему ли не знать свою дочь.
– Зачем ты пришел? – спросила девочка, угрюмо. – Мисс Райен заставила тебя поговорить со мной после нашей стычки в холле?
:
– Не глупи. Никто не заставлял меня. Хотя она намекнула между прочим, что не останется здесь, если ты не будешь вести себя прилично.
Ребекка заскрежетала зубами от гнева. Как он смеет обманывать Эмили ради достижения своих малодушных целей.
– Она не могла так сказать. Она любит меня.
И она не бросит меня здесь, если я попрошу ее об этом.
Он весело рассмеялся, как будто услышал очень смешную шутку.
– Думаешь, уговоришь змею сесть на голодную диету? Неужели ты действительно воображаешь, что она подчиняется тебе? – Его голос сорвался почти на крик. Да она бы давно уволилась, если бы позволила своим ученицам сесть ей на шею!
– Папа, ты кричишь.
– Что? – Ник откашлялся. – Хорошо, – продолжал он, – о чем я говорил? Ах, да, я просто хотел сказать, что сейчас самое подходящее время, чтобы нам попытаться жить подружнее. Ты в положении…
– Не начинай об этом!
– Я не собирался читать тебе лекцию…
– О да, ты не собирался, да только я слышу ее еще до того, как ты начнешь…
– Фиона приедет сегодня к ужину, и я надеюсь, ты составишь нам компанию. Я не хочу, чтобы ты вела себя так же, как в прошлый раз.
– Она ведьма!
– Ты можешь думать о ней что угодно, но она старается…
– Я лучше останусь у себя в комнате и буду пялиться в телевизор, чем общаться с твоей дешевкой. Я лучше посчитаю трещины на потолке!
Я лучше двенадцать раз подряд прочитаю алфавит! Я лучше…
– В восемь часов, – сказал Найт; словно не слышал ее протеста. – И постарайся одеться поприличнее.
– Ты хочешь сказать, что она не одобрила мои боевые доспехи? – спросила Эмили лукаво.
– Ребекка тоже будет там, поэтому, думаю, ты не станешь выкидывать глупостей. – Он сунул руки в карманы и повернулся, намереваясь уйти.
– Ребекка? С каких это пор ты называешь учительницу по имени? О… пуховка Фифи вряд ли это одобрит, драгоценный папа. – Эмили расхохоталась.
Да, подростки умеют выбирать место для удара, чтобы разрушить спокойствие взрослых. Николас покраснел и грозно взглянул на дочь. Казалось, сейчас взорвется, но он, не сказав ни слова, вышел из комнаты, даже не хлопнув дверью.
– Ну, довольны? – прошипел он Ребекке, оказавшись в коридоре.
– А вы?
– Ох, избавьте меня от дешевой псевдопсихологии. Ваша комната наверху.
– Наверху? – Ребекка изумленно подняла глаза к потолку.
– Я провожу вас. – Николас прошел вперед, миновал множество дверей и наконец свернул в сводчатый проход, который вел к узкой арке.
Пройдя под ней, он стал подниматься по ступенькам в дальнем конце коридора. Ребекке пришлось почти бежать за ним. Наверху Найт остановился и подождал ее.
Комнаты были не слишком большие. Обширная мансарда служила спальней, в уютной гостиной стояли телевизор и видеомагнитофон. Ребекка увидела свои чемоданы, которые ждали ее на полу у кровати.
– Я нечаянно услышала, как вы упомянули о своей подруге, которая приедет вечером…
– Будь благословен тот, кто умеет подслушивать и подсматривать, ехидно произнес Николас, наблюдая, как она краснеет. – Да, Фиона приедет сегодня вечером. Миссис Данн, несмотря на свои сто лет, что-нибудь приготовит. – Он наблюдал за Ребеккой с усмешкой, от которой она покраснела еще больше.
– Избавьте меня… – умоляюще сложила руки Ребекка.
– Я слышать ничего не хочу. Ровно в восемь.
Миссис Данн – сама пунктуальность. Ее хватит удар, если блюдо задержится на десять секунд.
– Но…
– И Эмили безумно расстроится, если вас не будет, – обрушил он на нее, самый веский аргумент.
– У меня нет вечернего туалета, – сказала она неуверенно.
– В таком случае… – уже направляясь к лестнице сказал Найт, чувствуйте себя свободно в любом наряде.
– И я устала! – крикнула Ребекка ему вслед.
Похоже он сумел подчинить ее жизнь удовлетворению своих желаний и даже не сомневался, что она будет содействовать ему.
– А вы вздремните, – посоветовал Николас.
По мере того, как он удалялся, голос его становился все тише. – Но я жду вас в восемь. Небольшая поездка на поезде – не причина для опоздания.
Глава 4
Разумеется, вздремнуть Ребекке не удалось. Сонливости как не бывало.
Заперев дверь, чтобы ей не помешали Эмили или ее отец, она принялась распаковывать чемоданы. Одежды было не много: три однотонные темные юбки, несколько платьев, брюки для прогулок, брюки на каждый день, несколько блузок.
Покупки всегда были для Ребекки проблемой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13