– Какая наглость, – презрительно сказала Кларисса.
– Как он смеет такое говорить! Вот почему я всегда говорю, что в культурные места нельзя пускать кого попало. Неудивительно, что вам встретился такой вульгарный тип. Надеюсь, Гарет, ты поставил его на место?
– В этом не было необходимости, леди Кларисса. Это был просто случайный знакомый.
– И как звали этого кандидата в премьер-министры? – с усмешкой спросил Эверард, наполняя свой бокал вином. – Надеюсь, он хотя бы представился?
– Да, если я не ошибаюсь, Дэниел Хантер. Вроде бы так, – ответил Гарри, – знаешь, папа, у него такая прехорошенькая сестренка, что я…
– Что? – Эверард вздрогнул и нечаянно пролил вино на салфетку. – Извини, дорогая, – пробормотал он жене.
Ну вот, – подумала Кристина, – все не так просто. Что же связывает Дэниела Хантера и ее отца? Почему отец стал сам не свой при упоминании о Хантере?
Эверард Уориндер постарался вести себя так, как ни в чем не бывало. Он быстро взял себя в руки. Слуга расстелил перед ним чистую салфетку и заново наполнил бокал вином.
– Как все глупо получилось. Мне что-то вдруг вспомнилось тревожное, а потом исчезло. Должно быть, мне показалось, что я знаком с этим человеком. Не будем больше на эту тему, – сказал отец.
– Ну ладно, идем, Кристина, – поднимаясь из-за стола, сказала леди Кларисса. – Пришло время оставить мужчин с их вином и разговорами о политике. Нас это совершенно не интересует, не правда ли, дорогая?
Спустя полчаса Кристина с матерью вернулись в столовую. Слуги подали кофе. Кристина все это время была очень серьезна. Ее одолевали раздумья об отце и Дэниеле, о политике, в которой она не разбиралась, о Гарете и о любви вообще. Девушка ничего не слышала из того, о чем говорилось за столом, как вдруг до ее слуха дошли слова матери:
– Эверард, я начинаю беспокоиться, не слишком ли часто Кристина видится с Гаретом. Я, конечно же, люблю мальчика, все было превосходно, пока они были детьми, но не мешают ли сейчас эти встречи найти для Кристины хорошую партию?
По выражению лица Эверарда Уориндера было заметно, что он некоторым усилием постарался вникнуть в сказанное женой, очевидно, его мысли были где-то далеко.
– Боюсь, у нас будут с Кристиной проблемы. У нее огромная сила воли и вдобавок неординарные для девушки ее круга интересы.
– Я только что об этом и говорила, – сухо заметила жена. – Последнее время Раймонд Дориан уделяет нашей девочке большое внимание. Ты заметил? К чему бы это?
– Да, и думаю, его отец не будет возражать против их свадьбы. Но, Кларисса, наверное, нужно спросить об этом саму Кристину. Гарет скоро уедет. И у тебя будет достаточно времени, чтобы поговорить с дочерью.
– Да, конечно. В следующем году ей будет двадцать один, – сказала задумчиво леди Кларисса. – Нужно определиться…
Они говорили очень тихо, чтобы остальные их не слышали. Кристина оглянулась. Все уже разошлись кто куда. Кофе в чашке давно остыл.
Кларисса, которая прекрасно чувствовала всякое изменение в настроении мужа, натянуто спросила:
– Что тебя расстроило за обедом? Это имеет отношение к упоминанию Гарри об этом нахальном парне, которого они встретили на выставке?
– О Боже! Нет, ничего такого. Просто его имя напомнило мне об одном неприятном случае, который произошел много лет назад.
– Ты мне никогда не рассказывал об этом.
– В самом деле? Это было как раз в тот год, когда ты очень болела, и врачи посоветовали тебе пожить у моря.
Близнецам Кристине и Гарри было три года, когда леди Кларисса снова забеременела, но на этот раз все обернулось печально. Ребенок прожил всего несколько часов, и жизнь самой графини была на волосок от смерти. Полностью оправилась она только через год. Это был тяжелый, бесконечно длящийся год отчаяния и страха для обоих супругов.
– Теперь я вспоминаю, – задумчиво произнесла леди Кларисса. – Ты выглядел ужасно расстроенным, когда приехал вместе с детьми за мною.
– Да, да, но это позади, и мы все давно забыли, – сказал Эверард, нежно гладя руку жены.
– Милый, ты должен больше себя щадить, – заботливо сказала леди Кларисса. – Не стоит принимать неприятности слишком близко к сердцу.
– Может быть, но это единственный известный мне способ жить и работать. Но теперь мы будем с тобою стремиться к новой интересной жизни, – и Эверард улыбнулся жене с таким забытым очарованием, что у Клариссы замерло сердце. – Надеюсь, дорогая, тебе понравится готовиться и присутствовать на официальных обедах и приемах! – сказал лорд Эверард воодушевленно.
Глава 5
Медицинский центр располагался в кирпичном здании, которое имело довольно неприятный вид: стены были выкрашены в грязно-белый цвет, каменные полы, судя по всему, мылись редко, ощущение грязи, бедности и болезней не покидало каждого, кто сюда входил.
Когда Кристина, проехав по никогда ранее не посещаемым трущобам, впервые увидела клинику, сердце ее дрогнуло. Ей говорили, что в трущобах очень тесно, рядами стоят бедные, но чистенькие, аккуратные домишки, где нет клумб. Но что здесь невозможно выжить даже животному, что прямо на улицах спят беспризорные, бездомные дети, – этого она даже не могла предположить.
В памяти вновь воскресли долгие и беспокойные споры с родителями. Кристина никак не могла понять, почему, несмотря даже на рекомендацию доктора Эндрюса, ее не хотели отпускать, и все же в конце концов с большой неохотой разрешили.
Две сестры, Марта и Дебора Хаттон, управляли клиникой, они же занимались распределением одежды и еды, давали советы, а порой и деньги.
Сестры с недоверием наблюдали за приездами Кристины. Они уже привыкли к посещениям светских дам, которые считали престижным играть роль Леди Доброты, но которые брезгливо отдергивали свои чистейшие юбки от беспомощных худеньких ручек детей и никогда не утруждали себя оказанием хоть какой-нибудь незначительной помощи.
Доктору Декстеру было лишь тридцать лет, хотя выглядел он несколько старше. Это был тучный молодой человек, о котором говорили, что он навсегда предан своей работе. Он совершенно равнодушно отнесся к отчаянным попыткам Кристины в течение двух часов помогать ему, пока его ассистента куда-то вызвали. Кристине потребовались вся ее воля и мужество, чтобы сдержаться и не разразиться беспомощными слезами.
Когда вечером Кристина, совершенно измученная физически и душевно, пришла домой и села ужинать с родителями, отец сухо поинтересовался:
– Ну как, Кристина, происходит твоя благотворительная акция? Судя по твоему виду, ты изрядно устала?
– Напротив, папа, – поспешила возразить девушка. – Я нашла эту работу удивительно интересной. Единственное, о чем я подумала, что одного дня в неделю, как мы с тобой, папа, договорились, недостаточно. Им так нужна помощь. Там столько больных детей. О-о!
– Один день в неделю более чем достаточно, – вступила в разговор леди Кларисса. – Одно дело – давать этим беднягам пищу и одежду, а другое – ухаживать за ними. Я бы не пустила тебя вообще, вот только твой отец решил, что ты можешь попробовать, чтобы в конце концов самой убедиться в том, что долго не выдержишь там.
– Папа, ты действительно так говорил? – спросила Кристина.
Лорд Уориндер слегка улыбнулся и пожал плечами.
– Что ж, ты оказался не прав. Надеюсь, у меня больше силы воли, чем ты даже предполагаешь.
– Это не более, чем смешное и неуклюжее подражание Гарету, потому что Гарет – врач. Чем скорее тебе это надоест, тем лучше, – раздраженно продолжала мать. – Не представляю, как ко всему этому отнесется Маргарет, когда в следующем месяце приедет к нам.
– Но ведь мои дела не имеют никакого отношения к Маргарет, разве не так? Причем здесь сестра? Мне все равно, что она скажет, – разгоряченно говорила Кристина. – Вы еще увидите, какая у меня воля!
Потом Кристина не раз вспоминала этот разговор и все больше и больше убеждалась в том, что теперь ее жизнь наполнена смыслом, она не похожа на то время, когда они вместе с мамой посещали званые обеды, устраиваемые друзьями в изящных гостиных, или когда танцевали на балу в честь дня рождения Клары, или ходили в театр послушать оперу… Именно во время одного из таких посещений Кристина была уверена, что видела в зале Гарри с той броской девушкой, сестрой Дэниела Хантера. Тогда же Кристина почувствовала какую-то необъяснимую тревогу. Этой зимой Гарри упорно трудился в юридической конторе отца и вместе с одним приятелем, тоже юристом, снимал комнату, отчего и дома бывал редко. Тогда в театре Кристина поспешила отвлечь внимание отца, чувствуя, что он не одобрил бы поведения Гарри. Сама же она решила, что при первой же возможности расспросит брата о его отношениях с сестрой Дэниела.
Кристина не раз думала о Дэниеле Хантере. Его образ так живо возникал в ее памяти, и ей было очень любопытно, где он живет, что делает и как надеется осуществить свои амбициозные планы, когда однажды, ноябрьским днем, к ее огромному удивлению, Дэниел появился в клинике.
Погода к этому дню испортилась, с реки полз промозглый туман. Пациентов в клинике было предостаточно, и Кристина едва успевала всем помогать. Кашель, температура, всевозможные кожные заболевания являлись результатом антисанитарных условий жизни. Многие женщины обращались к врачу с ужасными синяками и ранами, объясняя их несчастным случаем, но, скорее всего, причиной были побои пьяного мужа.
– Семьи, которые живут в одной маленькой комнатенке, часто доходят до того, что от ненависти раздирают друг друга на клочки, – мрачно сказал доктор Декстер. – Что вы можете знать об их жизни? Я лечу этих женщин, и они вновь возвращаются к мужу, и все начинается снова. Может быть, они возвращаются к мужьям, потому что любят их? Или из-за детей, может, им просто некуда больше идти? Попробуй разобраться.
– Думаю, на сегодня достаточно, – устало произнес доктор, погладив по голове маленькую девочку, которую звали Бэти. Он достал из своей сумки конфету и дал девочке. Лицо малышки повеселело, она поблагодарила доктора и скрылась за дверью.
– Ну что ж, – сказал доктор, – надеюсь, сегодня пациентов больше не будет.
Но не тут-то было. Доктор только успел отвернуть рукава рубашки и надеть пиджак, как в комнату заглянула Дебора.
– Доктор Декстер, только что привели еще одного, и боюсь, случай очень серьезный.
Доктор тяжело вздохнул, снял пиджак, и в этот момент дверь отворилась. Неуверенно озираясь по сторонам, в комнату вошел Дэниел Хантер. Он держал за руку мальчика. Тот пятился назад, очевидно, он был очень испуган. На вид ему можно было дать лет восемь, но на самом деле, как потом выяснилось, ему уже исполнилось десять. Худенький и бледный, он дрожал от холода и страха.
– Подойди ко мне, не бойся, – приветливо сказал доктор. Сегодняшний день был не из легких, доктор Декстер сильно устал и поэтому был немного взвинчен. Но он и виду не подавал.
Дэниел удивленно смотрел то на врача, то на Кристину и, казалось, не верил своим глазам.
– Видите ли, доктор, – начал, наконец, Дэниел, – этот мальчик посещает школу, где я работаю. После уроков я встретил его во дворе. Он боялся идти домой, и у него на то была причина. Покажи доктору свою руку, Дикки, – попросил мальчика Дэниел, – не бойся. Тебе здесь помогут.
Умоляющие глаза ребенка казались такими огромными на бледном и худеньком лице. Он неуверенно протянул доктору Декстеру руку, обмотанную несколько раз тряпкой.
Доктор осторожно развернул повязку, и тут у Кристины замерло сердце. Маленькая ладошка и запястье были сильно обожжены. Отекшая, в пузырях рука начинала гноиться.
– Как это получилось, Дикки? – ровным голосом спросил доктор Декстер.
Мальчик неуверенно посмотрел на Дэниела и, увидев, что тот ему одобрительно кивнул, прошептал:
– Это мой отчим. Он держал мою руку над огнем.
– Правда? И почему он так сделал?
– Он сказал, что я лгун, а лгуны должны жариться в аду, – продолжил мальчик.
– А ты действительно лгал? – спросил доктор, начиная спокойно и аккуратно обрабатывать руку.
Испуганные детские глазенки следили за каждым движением доктора.
– Это случилось прошлым вечером, когда отчим пришел домой. Он спросил, где моя мама, я ответил, что не знаю.
Дэниел тихо добавил, стоя рядом:
– Понимаете, доктор, мать этого мальчика запугана своим мужем. И когда он пьян, то избивает ее до полусмерти на глазах у Дикки.
С подобными случаями жестокого обращения с женами Кристина была знакома, но чтобы вымещать злобу на маленьком ребенке, это ее привело в ужас и очень расстроило.
Время от времени губы мальчика плотно сжимались от боли, но он терпел и за всю операцию не издал ни единого стона. Кристина, подавая доктору необходимые инструменты – скальпель, ножницы, марлю, вату, – чувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Наконец все было сделано, и доктор отошел в сторону.
– У мальчика болевой шок, – кратко сказал он, – ему требуется уход, который он вряд ли получит дома. Я спрошу наших леди, можно ли его оставить на ночь в клинике.
– Я позабочусь о нем, – сказал Дэниел. – Он слишком слаб, чтобы идти домой.
– Если вы считаете, что справитесь, – с сомнением в голосе сказал врач, – я дам вам обезболивающее. Его нужно давать понемногу, лучше всего с теплым молоком. Вы считаете, что справитесь?
– Конечно, доктор, я постараюсь, – ответил Дэниел.
– Вот и хорошо. А через пару дней приведите Дикки ко мне, я посмотрю его руку. Рука была в ужасном состоянии. – Доктор наклонился к мальчику и сказал. – Ты очень храбрый, Дикки, и ты скоро снова ко мне придешь, договорились? Не испугаешься?
Мальчик покачал головой, а потом вдруг прижался лицом к Дэниелу и заплакал от боли и страха, который так долго подавлял в себе. Дэниел успокаивая ребенка, бережно взял его на руки, и Дикки, все еще всхлипывая, спрятал лицо, уткнувшись в грудь Дэниела.
– Мне сначала нужно будет увидеться с матерью мальчика, все ей объяснить. А к вам, доктор, я его обязательно приведу.
– Отлично! – сказал доктор Декстер. – Моя помощница Кристина Уориндер даст вам обезболивающее.
Девушка тут же открыла шкафчик с лекарствами и достала маленький флакончик настойки опиума. Протянув его Дэниелу, она, не поднимая глаз, сказала:
– Давайте мальчику по несколько капель в день. Дэниел сунул флакон с лекарством в карман, потом, хмуро посмотрев на нее, сказал:
– Вот уж кого не думал встретить в таком месте. Почему вы здесь?
– Вас это так сильно удивляет? Догадываюсь, что это из-за того, что мой дедушка лорд Уориндер и вы считаете меня еще одной разодетой светской куклой. Так вот, вы ошибаетесь. Я работаю здесь по одному дню в неделю.
– Почему? – спросил Дэниел. – Почему вы это делаете? Неужели из-за вашего друга-врача?
– Из-за него тоже. От Гарета я услышала об этой клинике. Если вам это интересно, то мне так хочется быть полезной кому-то, помогать людям. И поэтому я здесь.
– Вот как… – Дэниел все так же удивленно смотрел на нее, будто не веря во все происходящее. – А этот доктор Фрайзер – вы собираетесь стать его женой? – неожиданно спросил Дэниел.
На мгновение Кристина растерялась.
– Может быть, – наконец произнесла она. – Но мне кажется, что это мое дело.
– А что, Фрайзер – вашего круга, да? – не отставал Дэниел. – Не такой, как здешний врач?
Кристина никогда раньше не задумывалась над тем, что в действительности он был прав. Гарет был не таким, как доктор Декстер. Он всегда больше интересовался теоретической стороной медицинских проблем, чем их конкретным применением на практике. Он был хорошо образованным человеком и не сталкивался с тем, что каждый день видел и делал доктор Декстер.
Кристина коротко заметила:
– Думаю, вы сами не знаете, о чем говорите.
– Может, и не знаю. Ну, мне нельзя больше задерживаться. Я должен позаботиться о мальчике и уложить его в постель.
Дэниел повернулся, чтобы уйти. Кристина вдруг поняла, что не хочет, чтобы он так сразу исчез, ей захотелось снова его увидеть. И у нее непроизвольно вырвалось:
– Я прихожу в клинику по вторникам. Не придете ли вы на той неделе во вторник сказать мне, как Дикки?
– Это вам расскажет доктор.
Дэниел пристально посмотрел на Кристину, будто собираясь что-то добавить, а потом, взяв на руки мальчика, обхватившего его за шею ручонками, направился к двери.
Кристине стало стыдно и неловко за свои последние слова. Поведение Дэниела, его уход были для нее как пощечина.
– Вы идете, Кристина? Я приказал подать коляску и смогу подвезти вас домой.
– Спасибо. Через минуту я буду готова.
Всю неделю Кристина жила надеждой на встречу с Дэниелом Хантером. При мысли о предстоящем вторнике сердце ее радостно билось.
Из клиники Дэниел сразу же понес мальчика к себе, в дом на Райской Аллее, где он все еще снимал комнату у миссис Тэйлор. Он уже знал, что у этой женщины доброе сердце, хотя при первом знакомстве она казалась слишком резкой и строгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59