– За меня не беспокойся. – Она осеклась, заметив, что он стоит совсем рядом. Потом вскинула подбородок и посмотрела прямо ему в глаза. – Этой ночью… случилось то, что не должно было случиться. Но я уверена, что мы сможем избежать дальнейших нежелательных недоразумений.
«Нежелательных недоразумений?» – мысленно переспросил Коннел.
– Сможем избежать? В самом деле?
– Да, сможем, – кивнула Бетани – такая холодная, такая спокойная, совсем не похожая на женщину, страстно стонавшую в его объятиях всего лишь несколько часов назад.
Она шагнула к двери, намереваясь уйти.
– Ты куда?
– Тебе тоже надо подняться наверх.
«Тоже подняться? Что же она имеет в виду?»
– Бетани, что ты задумала?
Обернувшись, она удостоила его лишь мимолетным взглядом.
– На сегодня мы приглашены в Оук-Бенд. Помнишь, что Джеймс и Вивиан пригласили нас обоих к себе на обед? Мне надо приготовиться.
Бетани вышла из кухни, и дверь за ней со скрипом закрылась.
Значит, поездка к Джеймсу Кэри? Поездка в экипаже рядом с Бетани? И ему придется сидеть рядом с ней, не смея ее обнять?
Коннел скрипнул зубами. Он чувствовал, что у него будет трудный день. Куда проще было бы целый день выгребать навоз из конюшен.
Глава 13
«Чем же тетушка Бриджет так озабочена?» – думала Бетани, спускаясь по лестнице. Они должны были ехать в Оук-Бенд, и Коннел уже ждал ее внизу.
Бетани сделала все возможное, пытаясь найти в своем скудном гардеробе нечто более или менее подходящее для «выхода в свет». И все же ей казалось, что рядом с яркой и нарядной кузиной Джеймса Кэри она будет выглядеть весьма бледно.
День, проведенный в обществе Вивиан Браун, не являлся для Бетани пределом мечтаний. Если же учесть, что в поместье Джеймса и обратно предстояло ехать в одном экипаже с Коннелом Делейни, сидя рядом с ним, то эту поездку можно было назвать настоящей пыткой. Бетани готова была расплакаться, однако понимала, что давать волю чувствам неблагоразумно, ведь этот визит имел очень важное значение для будущего Гленмида и, следовательно, для будущего ее сына.
Коннел стоял внизу, рядом с экипажем. Увидев его, Бетани тотчас же почувствовала, как екнуло ее сердце, – а ведь она приняла твердое решение не поддаваться эмоциям. В черном сюртуке из тонкой шерсти и брюках в обтяжку Коннел был неотразим. На голове же у него красовался весьма элегантный котелок – просто потрясающе. Следовало признать, что хозяин Гленмида выглядел гораздо приличнее, чем его гостья в ее зеленой кашемировой юбке и в жакете, пусть еще и пригодных для носки, но явно видавших лучшие дни.
– Миссис Делейни, не забудьте шляпу. Вот, возьмите, пожалуйста. – В дверях за спиной Бетани появилась Мэри.
– Ах, спасибо… – Бетани надела шляпу и завязала под подбородком тесемки, затем дрожащими от волнения пальцами натянула перчатки и стала спускаться по лестнице к экипажу.
– Вы позволите? – Коннел протянул ей руку.
Минуту спустя они уже сидели рядом. Коннел хлестнул лошадь, и та помчалась по дороге, петлявшей среди бескрайних гленмидских пастбищ. Хотя они сидели рядом, Бетани тщательно следила за тем, чтобы не прикасаться к своему спутнику. И старалась не думать о том, что случилось минувшей ночью. Все, больше никаких воспоминаний!
Ей удалось поспать всего несколько часов, и сон не принес ей облегчения, скорее, наоборот: всю ночь ее преследовали картины их встречи с Коннелом, воспоминания о проведенных с ним часах. Подобного восхитительного опыта – когда все тело твое словно тает и ты замираешь от прикосновения мужского тела – Бетани в жизни своей не знала. Несомненно, никакое другое ощущение в мире не могло сравниться с этим восторгом. Теперь она могла с уверенностью сказать, что вся ее прошлая жизнь с Финном была чем угодно, но уж точно не союзом любивших друг друга мужчины и женщины.
Перевалив наконец через живописный гребень очередного холма, после почти двухчасового пути, проведенного в гробовом молчании, они подъехали к поместью Джеймса. А неподалеку от извилистой реки, на самом живописном ее изгибе, стоял на невысоком холме величественный особняк, выстроенный в стиле георгианской эпохи и очень похожий на дома богатых табачных плантаторов в северной Калифорнии.
Лихо подкатив к парадному входу, Коннел остановил лошадь прямо перед массивными дубовыми дверями. Выбравшись из экипажа, он обошел его, чтобы предложить помощь своей спутнице. От пристального взгляда его темных глаз сердце Бетани гулко забилось. Стараясь унять сердцебиение, она протянула Коннелу руку, и в эти мгновения ей показалось, что время остановилось.
Принимая ее руку, Коннел другой рукой осторожно обнял ее за талию и помог ей спуститься. И Бетани почудилось, что от прикосновений Коннела все в ней как будто перевернулось, и весь мир вокруг чудесным образом изменился. Из груди ее вырвался вздох, и сердце на мгновение замерло, опять вспомнились объятия Коннела и его ласки, вспомнилось все, что они с ним пережили накануне.
Собравшись с духом, Бетани внимательно посмотрела в глаза Коннела и тотчас же поняла, что происходило сейчас в его душе. Было совершенно очевидно, что он хотел поцеловать ее. И конечно же, она этого хотела. Но нет, никакого продолжения – она твердо это решила и не собиралась менять свое решение, пусть даже ей очень хотелось забыть о нем.
– Добро пожаловать в Оук-Бенд! – раздался веселый голос Вивиан Браун. – А. мы уже стали опасаться, что вы совсем забыли про нас.
Бетани и Коннел тут же отпрянули друг от друга. Затем Коннел повернулся к спускавшейся по ступенькам хозяйке.
– Рад видеть вас, миссис Браун. – Он склонился к ее руке для поцелуя. На кузине Джеймса было великолепное синее платье, скорее подходящее для роскошных балов, чем для скромных домашних приемов. – Да-да, очень рад видеть вас.
– Ах, мистер Делейни… – Вивиан ослепительно улыбнулась. – Поскольку мы с вами добрые соседи, я настаиваю, чтобы мы обращались друг к другу запросто, то есть называли, друг друга по имени. Джеймс и Бетани зовут вас Коннелом, и если только я буду обращаться к вам официально, то буду чувствовать себя как-то неловко…
Солнечный свет играл на ее блестящих волосах, уложенных в гладкую прическу, – таких черных, что отдельные локоны казались чернее самой темной ночи. В глазах же сверкали веселые огоньки. Вивиан была чудо как хороша, и даже Бетани не смогла бы найти изъяны в ее внешности.
– Мне доставит удовольствие все, что будет удобно для вас, Вивиан, – любезно ответил Коннел.
Бетани с досадой поморщилась и мельком взглянула на своего спутника. Вивиан же весело рассмеялась.
– Вы ведь помните вдову моего кузена? – Вспомнив наконец о Бетани, Коннел посмотрел на нее с улыбкой.
Вивиан изобразила искреннее удивление – словно только что поняла, что они с Коннелом не одни.
– Да, разумеется. Конечно, я помню дорогую малышку Бет. – Вивиан широко улыбнулась, демонстрируя великолепные белые зубы. – Прекрасно сегодня выглядишь, моя милая. Совершенно очаровательно. А что, шляпы такого фасона все еще носят в Северной Каролине? Помнится, у меня была очень похожая сезона три, может быть, четыре назад. Мне она никогда не шла, но на тебе смотрится неплохо.
Вивиан то и дело улыбалась и говорила почти без пауз. Было ясно, что красноречием Господь эту женщину не обделил. Бетани же рядом с ней чувствовала себя очень неловко и уже жалела о том, что приняла приглашение и приехала сюда.
– Моррисон!.. – позвала Вивиан, взглянув на стоявшего у порога дворецкого. – Моррисон, пожалуйста, посмотрите, где там застрял мистер Кэри. Я уверена, что не настолько он занят, чтобы не заметить, что гости наши уже приехали. Последние несколько дней Джеймс был страшно занят неотложными делами. – Вивиан снова повернулась к гостям. – У него множество всяких дел, И я стараюсь не слишком ему докучать. Возможно, поэтому и не знаю, что это за дела.
– Мои дела – это мои дела, и мне не хочется забивать твою головку излишними подробностями… – Навстречу им спускался по ступеням Джеймс. – Не сомневаюсь, что Вивиан удалось занять вас на время. Приношу извинения, что не смог своевременно встретить вас.
– Есть новости? – Задавая вопрос, Коннел пытался говорить как можно спокойнее, но Бетани уловила в его голосе тревогу.
– Дела обсудим позже. – Джеймс протянул другу руку.
– Ах, как замечательно, что вы приехали! – воскликнула Вивиан. – Нам здесь так не хватает общества. Я только что говорила Джеймсу, что мы должны почаще выезжать и навещать всех наших соседей. Говорила, Джеймс?
– И я уверен, что очень скоро мы сможем устроить в этом смысле… нечто грандиозное. – Джеймс многозначительно посмотрел на свою кузину, потом, взглянув на Бетани, подмигнул ей – словно делился каким-то секретом. – Вивиан еще не знает, каким отшельником стал Коннел за долгие годы.
– Жить затворником – это ужасно! Мы должны спасти Коннела, вытащить его из темницы, в которую он себя заточил. – Вивиан громко рассмеялась и тут же спросила: – А что думаешь на этот счет ты, а, Коннел? Сможем ли мы вытащить тебя из Гленмида и заманить в наш замечательный мир – в мир веселья и удовольствий?
– У меня есть чем занять время в Гленмиде, – миролюбиво отшутился Коннел.
– Бет, дорогая, позволь Джеймсу проводить тебя в дом, а я пока займусь твоим очаровательным шурином.
Коннел с удивлением покосился на Вивиан, когда та вцепилась в его руку. А Джеймс тотчас же взял под руку Бетани и, взглянув на «кузину», проговорил:
– Вивиан, дорогая, наши гости проделали долгий путь и, наверное, устали. Пригласим же их сначала в дом и предложим чего-нибудь выпить, а уж потом ты поговоришь с Коннелом о своих любимых лошадях.
Следуя за Вивиан и Коннелом, Джеймс провел Бетани в гостиную, где их ждал поднос с чайным сервизом, стоявший на очаровательном столике вишневого дерева.
– Бет, садись же. Ах, дорогая, ты выглядишь усталой! – Вивиан едва заметно нахмурилась, как бы изображая одновременно заботу и легкое раздражение.
Бетани села и молча взглянула на Коннела, усевшегося напротив нее. Вивиан же снова посмотрела на гостью:
– Ты ведь предпочитаешь чай, Бет?
По-прежнему улыбаясь, Вивиан налила всем чаю. Миссис Браун была довольно милой хозяйкой, судя по всему, при жизни мужа она часто принимала гостей. И все же Бетани в ее присутствии испытывала неловкость и даже некоторое раздражение – ей казалось, что Вивиан слишком уж выразительно поглядывает на Коннела и слишком уж часто улыбается именно ему.
А Коннелу, похоже, очень нравилось обхождение хозяйки. Принимая у нее чашку с чаем, он с широкой улыбкой произнес:
– Благодарю вас…
– Ах, нет, дорогой! – Вивиан громко рассмеялась. – Это я должна благодарить тебя. – Усевшись рядом с Коннелом, она продолжала: – Как я поняла из рассказов Джеймса, ты его ближайший сосед и друг. А Джеймс, несмотря на разделяющий нас океан, – мой любимейший кузен. Поэтому я должна поблагодарить тебя за то, что ты не оставлял Джеймса одного в этом глухом уголке. – Вивиан наклонилась к Коннелу так близко, что почти коснулась грудью его руки.
Ошеломленная происходящим, Бетани сделала такой большой глоток чая, что обожгла себе горло. На глазах у нее выступили слезы, но все же ей удалось удержаться от кашля.
Устроившись на диванчике рядом с Бетани, Джеймс проговорил:
– Вивиан обожает общество почти так же, как Коннел стремится избегать его. Они могли бы неплохо дополнять друг друга, вы не находите?
«Похоже, Джеймс подыскивает своей кузине нового мужа, – подумала Бетани. – В таком случае в ближайшее время ситуация в Гленмиде еще больше запутается и осложнится».
– Да, наверное, – пробормотала она, не глядя на хозяина. – Возможно, вы правы.
«Если целью сегодняшнего приглашения было сватовство, то день окажется гораздо длиннее, – говорила себе Бетани. – Теперь ясно, что я неверно истолковала слова Коннела, когда он заявил, что визит наш будет жизненно важен для будущего Гленмида».
– Джеймс, расскажи им о «Каррэ», – Сказала Вивиан. – Коннел, конечно же, найдет подробности очаровательными.
– Сию минуту, дорогая.
Он послал «кузине» взгляд, полный снисхождения, и опять обратил все свое внимание на Бетани.
– «Каррэ» – одни из самых замечательных торгов в Ирландии… и вообще где бы то ни было, – пояснил Джеймс. – Учреждены они были Ирландским скаковым клубом, который, помимо многих других замечательных мероприятий, проводит в первый понедельник мая ежегодную лошадиную ярмарку и бал-маскарад в ее честь. Посетителей всегда очень много, потому что выставляемые на продажу лошади очень высокого класса.
– Кроме того, это значительное общественное событие. – Глаза Вивиан заблестели от возбуждения. – Днем – лошади, вечером – танцы. Кто устоит?
– Только не я, – сказал Коннел. – Сколько себя помню, всегда хотел, чтобы Гленмид принял участие в этом мероприятии.
– Считай, что тебе повезло. – Джеймс сделал широкий жест в направлении приятеля. – Я добился приглашения на участие в этом году для тебя и для всех нас.
– Ты серьезно? – Коннел смотрел на хозяина с радостной улыбкой.
– Да, конечно, – кивнул Джеймс.
– Опять я твой должник. – Коннел еще шире улыбнулся. – Но как тебе это удалось?
– Видишь ли, я…
– Ах, какая разница?! – воскликнула Вивиан. – Зачем нам скучные подробности? В этом году Гленмидские конюшни будут участвовать в каррэских торгах, и это – самое главное. – Вивиан одарила Коннела обворожительной улыбкой. – И в качестве благодарности ты должен пообещать, что станешь моим партнером на балу. Джеймс, к сожалению, никудышный танцор.
– Для Гленмида все это очень хорошо, – со вздохом пробормотала Бетани.
– О да, разумеется, прекрасно! – Джеймс пожал Бетани руку и накрыл ее пальцы своей ладонью. – А теперь пойдемте… Я должен показать вам дом. Коннел, можно сказать, жил здесь, когда… одно время. Уверен, что наше путешествие не вызовет у него интереса, потому что он все здесь знает. Мы спокойно можем оставить его в обществе Вивиан. Пусть обсудят все важные детали будущего участия Гленмида в торгах.
Обсудить, какого цвета наряд следует надеть Вивиан? Или какая прическа более всего подойдет к случаю? Бетани понимала, что ей следует стыдиться ревнивых мыслей, но поделать с собой ничего, не могла.
– Послушайся Джеймса, Бет. Посмотри с ним дом. Учти, твой отказ убьет его, – Делая вид, что оправляет юбки, Вивиан еще ближе придвинулась к Коннелу. – Иди же, Джеймс, покажи Бетани особняк. – Вивиан ласково улыбнулась «кузену», – А я пока выясню, что знает Коннел о «Каррэ». Признаюсь, что нахожу все это мероприятие очаровательным. Причем не только, бал.
Тихонько, вздохнув, Бетани поднялась на ноги. Сейчас ей меньше всего хотелось, оставлять Коннела наедине с Вивиан Браун. Да и Коннел не производил впечатления человека, которому были бы неприятны знаки внимания этой чувственной женщины.
Направление мыслей Бетани привело ее к неутешительному выводу: возможно, очень скоро между Коннелом и Вивиан произойдет то же самое, что произошло с ним у нее, когда она пришла к нему ночью в конюшню. В очередной раз вздохнув, Бетани последовала за Джеймсом.
После того как дверь за Джеймсом и Бетани закрылась, Коннел молча уставился в пол. Ну почему его другу понадобилось показывать Бетани свой дом именно сейчас?
– Так-то лучше. Теперь мы сможем поболтать без помех. – Вивиан легонько тронула плечо Коннела и с улыбкой заглянула ему в лицо: – Что же ты молчишь, дорогой?
«Неужели Джеймс решил, что я сейчас сделаю предложение его кузине? – думал Коннел. – Неужели он именно на это рассчитывает?»
– Коннел, ты слышишь?
– Прошу прощения, я немного задумался. Что ты сказала?
– Я очень рада, что они ушли, – громко и внятно, словно говорила с глухим, сказала Вивиан. – Джеймс, конечно, милый, но порой он бывает ужасно скучным собеседником.
Вивиан потянулась через руку Коннела, чтобы поставить свою чашку на стол, и на мгновение прижалась грудью к его плечу. Кружева на ее блузке разошлись, и взору Коннела открылись роскошные пышные формы. Можно было не сомневаться, что прекрасная вдова необыкновенно хороша в постели. Но Коннелу казалось, что соблазнять ее под носом Джеймса не очень-то удобно.
– Дорогой, надеюсь, ты не сочтешь, что я слишком забегаю вперед. Но не могу ли я задать тебе несколько вопросов личного характера?
Коннел не сразу отреагировал; в эти мгновения он думал о том, чем сейчас могли заниматься Джеймс и Бетани. Наконец, взглянув на хозяйку, он молча кивнул.
– Видишь ли, я хотела… Относительно Розалин и ее трагического ухода. Я прекрасно понимаю, почему ты не женился. Но прошло столько времени, и тебе, несомненно, пора подумать о создании семьи. Наверное, многие женщины в округе пытались привлечь твое внимание. Ты такой красивый мужчина. Такой сильный, такой мужественный…
Коннел по-прежнему молчал, хотя кое-что его удивило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27