- Первые оладушки, - крикнул Семен, стряхивая их в миску, и пока не остыла сковорода, вылил на нее очередную порцию. - Налетай, подешевело. Овсяные оладушки, рецепт - семейная тайна.
Несмотря на то, что ветер уносил аппетитный запах куда-то вглубь чащи, все присутствующие на поляне испытывали обильное слюноотделение.
Закипела вода в котелке, и Джессика разнесла кружки с кофе.
- А если - вот так? - Дима отпил глоток и поставил кружку сверху на карту. - Так длиннее, - он провел по предполагаемому маршруту мизинцем, - но безопаснее.
- Почему - безопаснее? - девица подошла к ним, держа кружку обеими ладонями, словно хотела об нее согреться.
- Если нас хотят отловить, - пояснил Дима, - то просчитают оптимальный вариант. В том смысле, по какой дороге мы поедем.
- Тогда эти козлы наверняка подумают, - заявила она, - что мы предположим, что они предположат... Я хочу сказать, эти правильные пацаны решат: устроим-ка им засаду там, где они не ожидают!
- И встретят нас здесь! - согласился "Робин Гуд", ткнув пальцем в карту рядом с тем местом, где держал свой палец Дима.
- Значит, надо ехать кратчайшим, самым удобным путем. Вот только там моста нет. Но об этом только местные знают, - напомнил он.
- Это психология какая-то, - подошел Ренат, отхлебывая торопливо из своей кружки. - А если они не предположат-что-мы-предположим? И будут ждать нас именно там, где удобнее всего проехать?
- Вот именно, - задумчиво сказал Дима. - А где всего удобнее, если моста на самом деле нет?
- Ешьте, а то остынут! - крикнул Семен, сбрасывая в миску очередную порцию поджаристых лепешек.
- И потому у меня такое предложение, - Дима схватил одну из лепешек и, подбрасывая ее на ладони, принялся дуть, раздувая щеки, - едем к разрушенному мосту.
- Но там нет переправы! - возмутился проводник. - Не верите пожалуйста. Только время потеряем.
- Митрич, - Ренат по-дружески толкнул его плечом. - Ты не слишком ли заумничаешь?
От толчка Дима не смог поймать подбрасываемую оладью, и она упала на траву.
- Я уверен в своей правоте, - невнятно сообщил Дима, отправив упавшую оладью в рот, - доверьтесь, я знаю, что я делаю... И дорогу "срежем", и бандитов обманем.
- Какая вкуснотища! - воскликнула Джессика, тоже смакуя. - Хорошо бы сметаной или вареньем сверху полить.
Семен требовал, чтобы все, приготовленное им, съели. А сам даже не попробовал.
* * *
- Димка у нас в детстве был как бы за главаря, - словно извиняясь, пояснил Семен шепотом девице, пока они сворачивали лагерь. - Раз он говорит "срезать", ехать именно в этом направлении, значит, надо ехать именно в том направлении...
- Злобный он тип, - так же шепотом ответила девица. - Ненавидит женщин. Уж я-то в этом понимаю.
ВНИЗ, ПО ТЕЧЕНИЮ
Мост был разрушен, одни только опоры торчали из мутной, стремительно бегущей реки.
- Зря время потеряли, - фыркнул проводник.
- Митрич, ты на что надеялся? - спросил Ренат.
- Плоты, - коротко сообщил Дима.
- Какие еще плоты? - удивился Семен.
- Мы строим плоты, бросаем тачку здесь - она все равно ни к чему - и спускаемся ниже по течению, - он достал карту и продемонстрировал маршрут. Вот здесь мы высадимся. До Камышевска - рукой подать. А там - разберемся.
- Он - псих? - поинтересовалась девица, - Такое и в голову прийти не может.
- Вот именно, - кивнул Дима. - Нашим преследователям в голову не придет, что мы выберем именно такой путь.
- Не повезло им, - как бы себе под нос сообщил "Робин Гуд". - Я бы людей с нетрадиционным мышлением на кострах сжигал.
Но спутники, вылезавшие из машины в этот момент, не услышали его слов.
Течение казалось беспощадным.
Не слишком широкая река бежала с такой поразительной скоростью, что пробила русло там, где, казалось, вода обязана повернуть вспять. Кое-где в водоворотах торчали полузатопленные бревна, а вдали был слышен шум, который издает поток, натолкнувшись на пороги.
Сооружение плотов заняло весь день. На ужин открыли две последние банки со сгущенкой и поужинали, намазав ее на остывшие овсяные лепешки.
Кроме Семена, все были в восторге от этого блюда.
За день они срубили штук двадцать молодых деревьев и связали их между собой веревками и разрезанной на лоскуты палаткой.
"Ковчеги" получились уродливые, но, вроде, прочные.
Их было два: на одном должны были разместиться Ренат с Семеном и проводником, а на другом, поменьше, Дима с девицей.
Вещи распределили равномерно.
- Мы наверняка разойдемся по пути, - предположил Дима. - Вот место на карте. Вливается еще одна речонка. Должна быть отмель, если я понимаю в реках. Тут и ждем друг друга. Тут мы и "забьем стрелку".
Ренат столкнул на воду первый плот с такой легкостью, как будто это был кораблик из промокашки, и удерживал его, пока забирались Дима с Джессикой.
Первые полчаса пассажиры обоих плотов боролись с течением. Ренат, несмотря на габариты, оказался настолько ловок, что обходил затопленные коряги и камни с необыкновенной легкостью. Шест казался в его руках игрушкой.
Через некоторое время плоты начали отдаляться друг от друга. Дима с девушкой попал в быстрину и, обогнав, скрылся за изгибом реки.
Земля, похоже, понижалась, и, следуя линии спуска, вода неслась изо всех сил. Дмитрий начал беспокоиться, нет ли впереди водопада. Пусть самого маленького, но для их самодельного плавательного средства такой перепад стал бы роковым.
Он заставил всех продолжать путешествие таким способом.
Они бросили машину, часть вещей, которые не показались необходимыми. А теперь...
- Смотри! - завопила Джессика.
Река словно выпустила каменные зубы. Покатые спины валунов торчали впереди, и возле них вода будто кипела. А дальше - поток прыгал в пространство, ревел, как живое существо, сворачивался водоворотами и тут же распрямлялся, вибрирующий, как струна, чтобы спустя мгновение с неудержимой силой снова рвануться дальше.
Дима уцепился за шест, но - бесполезно. Ствол молодой березки застрял среди камней и резко, будто дернул с другого конца мифический гигант, вырвался из рук. Снизу, из-под воды в плот ударил кулак того самого гиганта. Древесина расщепилась, плот разорвало пополам, и тут же Диму кинуло в холодную воду.
Он попытался поймать девушку, то течение оттащило ее в сторону, а потом обоих накрыло с головой...
Задыхаясь, Дима пытался вынырнуть. Холодная река резала по телу, как ножом. Несколько раз течение стукнуло его о каменистое дно, сорвало ботинки и наполнило желудок водой с привкусом кремния. Когда же, наконец, ему удалось поднять голову над потоком, ни плота, ни девушки видно не было.
- Мужики! Джессика! - заорал он, но грохот воды перекрывал голос так, что он сам себя не слышал. - Джессика, Женька!
Страшное ощущение потери сковало его мозг, чугунными путами связывало движения.
Он так и звал спутников, не переставая, пока течение тащило вперед. Потом сознание помутилось, и только каждый глоток воздуха, который удавалось сделать, когда река выталкивала на поверхность, связывал Диму с реальностью.
Вдруг он обнаружил, что лежит на отмели. Сверху - безоблачное небо, а в небе, распластав крылья, парит птица. Под ним - обкатанная рекой галька. В воздухе пахло озоном, как после грозы.
Он остался жив.
А друзья?
Возможно, и их тела поток выбросил где-то на берег. Возможно, мертвые тела.
И Дима заплакал, и по остуженному рекой лицу слезы текли раскаленным свинцом.
Медленно, согбенно, Дима поднялся, и побрел сначала по отмели, потом, по колено в воде, к берегу. Там он и устроился среди промытых в паводок корней сосны, как зверь, забившийся в нору. И пока не стемнело, он не отрываясь смотрел на реку-убийцу.
Кроме рыжих от растворенной глины струй он не увидел ничего. Ни обломков, ни тел...
- Они не погибли, - уверял он себя. - Их могло выбросить выше по течению.
Наблюдая за рекой, он не заметил, как спустилась ночь, и как сам он уснул. Но даже во сне ему казалось, что смотрит на реку.
* * *
Диме решил, что уже долгие месяцы он лежит, скрючевшись среди корней векового дерева. Солнечные лучи грели, и он убеждал себя, что ультрафиолет подлечит все ссадины и ушибы, которые нанесла неуправляемая река. Он гнал от себя мысли, что необходимо встать, найти пищу, попытаться отыскать спутников в конце концов.
Ему хотелось одного - не шелохнуться.
Что-то пощекотало его в ухо.
- Очнись! - сказал голос.
Даже веки не дрогнули.
- Очнись!
Он ощутил легкую пощечину и открыл глаза.
Над ним склонился "Робин Гуд". Очки его сверкали под лучами солнца, а одежда была мокрой и грязной.
- Вот ты жив? - спросил Дима. - А остальные?
- Двух твоих друзей я видел перед тем, как плот словно встал на дыбы. Татарин успел крикнуть, чтобы мы побереглись, и тут шест в его руках сломался. Меня словно на батуте отбросило к берегу. Теперь иду вниз по течению, как по своему имению, но пока отыскал только тебя, бля, - придумал он в рифму.
- Я виноват, моя была идея, спускаться вниз на плотах, - безразличным голосом признался Дима и закрыл глаза.
- Вставай! - "Робин Гуд" довольно бесцеремонно ткнул его ботинком.
- Зачем? Тут славное место, чтобы подохнуть. Я виноват в гибели друзей. Чего мне еще хотеть от жизни?
- А вдруг кто-то еще спасся? - проводник указал в сторону, куда уносилась река. - И они нуждаются в твоей помощи?
Дима вновь открыл глаза, и взгляд его обрел осмысленность.
- Вряд ли, - сказал он.
- Почему?
- Тебя выбросило на берег первым, да? Сколько ты прошел, пока не наткнулся на меня?
- Километра три.
- Три километра в такой реке не выдержит никто. Я сам чудом выплыл, хотя наш плот разломился многим позже. Думаю, и девушка, которая была со мной, тоже погибла.
- А чудо? - спросил "Робин Гуд" как о самим собой разумеющееся. Чудо-юдо?
- Чудес не бывает.
- А что ты скажешь про это? - и он поднял с земли сумку, из которой полилась вода.
- Откуда она взялась?
- Нашел неподалеку. - Это была сумка Семена. Ты не мог просто так найти сумку. Все утонуло. Все должно было утонуть.
- Вот тебе и чудеса. Чудеса, как небеса - недопрыгнешь, но увидишь. Ты веришь в чудеса? Или я один пойду разыскивать твоих, - он уточнил, - ТВОИХ друзей?
- Нет, конечно, я иду, - Дима вскочил и тут же охнул от боли, насупив босой ступней на острый обломок камня.
- Так далеко мы не уйдем, - резюмировал "Робин Гуд".
- Я постараюсь.
- Пустое. Кстати, неподалеку отсюда на берег выбросило несколько бревен от разбитых плотов. Если их связать...
- Ни за что не поплыву по реке, - признался Дима, вспомнив пережитое.
- После тех порогов течение стало заметно ослабло, - заметил проводник.
- Но... Да, да! - почти крикнул Дима. - Мы должны отыскать ребят. Пусть даже... - он не стал уточнять, пусть даже мертвых.
Четыре бревна, которые они отыскали, обрывками веревок связали вместе. Теперь плот мог удерживать на плаву вес обоих мужчин.
Течение реки на самом деле стало плавным, и Дима, оседлавший бревна спереди, злился, как медленно они продвигаются. С одной стороны злился, с другой - с каждым метром, который оставался позади, надежда найти друзей живыми убывала.
- А ведь это я обнаружил труп Трупина, - неожиданно сказал Дима.
Голос его прозвучал, как из подземелья. - То есть? - уточнил "Робин Гуд".
- Мы договорились встретиться у Рената в офисе пятнадцать минут восьмого. Я, как всегда, опоздал. Шел по коридору, в здании уже никого... Тут дверь открыта. Табличка на двери: В. А. Трупин - маленькими буквочками, а потом крупно - ФИНАНСЫ, КОНСУЛЬТАЦИИ, ЮРИДИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА
Я знал, что ребята меня уже ждут, но все равно заглянул внутрь, потому что дверь была приоткрыта. Там сначала была небольшая комната, где стояли ксерокс, факс, стол со всякими там канцелярскими принадлежностями... Ну, секретарша там, одним словом, должна была бы сидеть... Только никого не было... А я возьми, да и пройди через приемную. И открыл другую дверь, массивную такую, из испанского дуба...
- Никогда не заговаривайте с незнакомцем, так, кажется, совершенно правильно заметил классик, - сообщил "Робин Гуд" тоном, как будто читал надпись на заборе. - А я бы добавил: никогда не заходите в незнакомые двери, из какого бы дуба они ни выглядели.
- Ну а я - вошел. Понимаешь, была причина... Как тебя, извини, зовут?..
- Как хочешь, так и зови. Как назовешь, так и поплыву. Окликнешь дружком, им и стану, а назовешь разбойником...
- Так вот, Робин Гуд, причина... Ну, зашел я в кабинет, на хрен эту причину... А он уже лежал на ковре, и голова накрыта простреленной подушкой. Черная такая, кожаная подушка с дивана. Чтоб, значит, выстрела не слышно было, я полагаю. Но я не убивал, честное слово...
- И теперь ты полагаешь, что кто-то посчитал, что это ты убил, как его, Трупина, и ты же опустошил его сейф? - уточнил "Робин Гуд".
Дима молча кивнул.
- И тем бандитам нужен только ты? Именно ты, а никто из твоих друзей?
Он снова молча кивнул.
- Тогда я бы на твоем месте повесился, - весело сообщил "Робин Гуд", сидя как в седле на бревнах, и болтая в воде ногами.
Брызги летели во все стороны.
- Почему? - переспросил Дима. - Почему я должен повеситься? Почему именно повеситься?
- Они так просто не отстанут. Они тебя отыщут.
- Какая теперь разница?
- Теперь - никакой, - "Робин Гуд" сладко зевнул. - А кто поручится за завтра? Значит, это ты нашел труп? - беззаботно продолжил "Робин Гуд". - Ну и как труп выглядел? Припомни?
- Обыкновенно, как выглядит труп, - Дима наморщил лоб.
- Вот именно, просто любопытно, можно ли по трупу определить, как убили... его владельца? Владельца тела, биомассы, культурно выражаясь.
- Выстрелили в голову.
- И все?
- Знаешь, у него еще ссадина на виске была. Как будто перед тем как застрелить, ударили чем-то тяжелым.
- Вот удивительно!
- Чего тебе удивительно? - Посуди сам. Если у тебя в руках пистолет с глушителем, зачем бить, если можешь выстрелить? - глубокомысленно поинтересовался "Робин Гуд". - Кстати, подушка не для заглушения шума понадобилась, а чтобы не запачкаться. Мозги летят в стороны - знаешь, как?
- Понятия не имею, ни разу не стрелял человеку в голову.
- Так вот, если не собираешься мочить сразу, а только побеседовать, то стреляй в коленку. И, к тому же... Был ли сейф уже открыт? Правильнее спросить, когда был открыт сейф? Когда ударили по голове того самого Трупина, или когда выстрелили в его многострадальную "репу"?
- Тебе-то какая разница? - подозрительно спросил Дима.
- А я детективы люблю. Знаешь, денег нет, а вместо бутылки покупаю иногда книжку. Чаще лабуда попадается: "Командир спецназа был похож на сжатую пружину"... И еще про умный взгляд. Знаю я такой взгляд, не умный он, а мутный. От пьянства. Нет, лучше уж читать женшин-писательниц с их рецептами борщей и кулебяк...
- Ты про борщи Семена лучше спроси, он специалист, - сообщил Дима и осекся. - Лучше спросил бы... - в прошедшем времени.
- Нет, я не против кулинарии. И даже про "сжатую пружину" мне очень близко. Даже приятно. Приятно, что я тоже был, как ее, пружиной, винтиком, или как его, поступательно-возвратным механизмом.. Вроде как про меня книжку написали. Только я вот что тебе скажу... Что самое страшное было. Ни там гранату вперед себя в дверь, пяткой в зубы... Я поссать пошел, захотелось, а тут "дух" выскочил, прямо на меня... Он чуть ли не под верблюжей колючкой сидел, которую я поливал... - упоминая "верблюжью колючку", Робин Гуд почему-то тоненько и противно хихикнул. - Может, вовсе и не "дух" был, душман, а простой крестьянин, они у них тоже на "д" - дыхкане. Так вот, самое страшное, не то, как я его очередью напополам разрезал...
А как я потом свою гимнастерку стирал... Одежду всю кровью забрызгало и какие-то "катышки" на ней образовывались... Жирные такие. В какой химии только ни замачивал, пальцы в кровь стер, а все время чувствую - катышки, катышки! Катышки, блин! Вот поэтому Трупину подушку на голову положили, прежде чем выстрелить. Чтобы потом одежду не стирать.
- Я к тому трупу, к бизнесмену, даже не притрагивался, - с необъяснимым уважением в голосе пояснил Дима. - И на сейф не смотрел... В голову не пришло посмотреть на сейф. Знаю только: его сначала оглушили, а потом, накрыв диванной подушкой голову, выпустили пулю.
- Значит, - подвел итог "Робин Гуд", - выгрести все из сейфа мог в равной степени как тот, кто оглушил, так и тот, что застрелил.
- Если между ними не было третьего.
- Или четвертого, - "Робин Гуд" легкомысленно поболтал в воде ногами, обрызгав Диму. - Четвертого, который пришел последним... Или первым...
Начало темнеть, и невозможно уже было разглядеть берега, что справа, что слева. "Робин Гуд" предложил причалить.
- Иначе мы их проглядим, - пояснил он.
* * *
Пополудни Ренат уловил запах, весьма напоминавший жареную рыбу. Он поспешил вперед, промокший и грязный, глотая слюну, и готовый купить эту жареную рыбу за оставшиеся в карманах деньги, или отнять силой.
Скатившись по откосу, он увидел отмель. Заслонив ладонью глаза от яркого солнца, он разглядел костер и человека, сидевшего на корточках у огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37