Автографом первого секретаря горкома периода 85-89 гг.
* * *
- Значит, так, - Джессика прикусила зубами кончик карандаша, которым составляла список. - Колготки нужны "Сан Пелигрино", и чтоб не больше пятнадцати "ден", тоненькие, как паутинка, а иначе будут выглядеть как теплые рейтузы. Цвет - "антилопа". Туфли или "Освальд", или "Габор", главное, чтобы под цвет блузки, - она мечтательно посмотрела в потолок. - Костюм сойдет от "Донны Каран", я не собираюсь вводить тебя в лишние расходы... Косметика Л'Ореаль, вся, какая тут есть в продаже, я сама разберусь, что мне нужно. А вот парикмахера придется позвать - не могу же я сама себя постричь? Еще оттеночный шампунь...
- Хватит! - замахал руками Паша-мореход, - Для меня все это - китайская грамота. Составляй подробный список, мои люди все купят и привезут на пароход. Но только меня не нагружай...
И он подумал, почему его жена, которую он сейчас отправил к родственникам в деревню, никогда не надевала колготки цвета "антилопа".
А что это вообще за цвет? Наверное, очень сексуальный.
* * *
- Театр горит! - услышал Адидас, отвечая на вызов мобильного телефона.
- Как? Уже? Ведь по плану...
- Какой, на хрен, план! - заорало "Лицо городского масштаба". Все горит, понимаешь?! Эти два козла слиняли из больницы. Мы проиграли, и ты за это ответишь!
- Я? - озадаченно переспросил Адидас.
- А кто прибежал ко мне - помоги, город в чужие руки уходит? Ты прибежал. Вот теперь город и ушел в чужие руки, а вместе с городом и завод. Они нас переиграли, понял?
- Подожди, - нетерпеливо поморщился Адидас. - Не все потеряно.
- Ошибаешься, потеряно все, - человек на другом конце эфира взял себя в руки и обрел прежний, уравновешенно веский голос. - Еще пожар не потушили, а от Паши-морехода устроителям собрания акционеров поступило предложение - провести мероприятие на его пароходе. Предложение устроителям понравилось. Во-первых, гостей можно разместить там же - каюты люкс. Так что твоя гостиница больше не нужна. Второе - сам знаешь, какая у него кухня, плюс сервис. Не говоря уже о специфических услугах. И еще, самое главное. У Морехода есть баба...
- Какая баба?
- Та, что ехала вместе с нашими подопечными. Бывшими подопечными, уточнило "Лицо".
- Так она же не при чем? - удивился Адидас. - Даром, что ли, я колол этих фраеров? Отвечаю - они ее по дороге подобрали, "плечевая", да и только. К Трупину, а тем более к ценным бумагам никакого отношения не имеет и иметь не могла.
- Это ты так думаешь. А мой информатор только что мне список шмоток передал, которые она заказала, чтобы на собрании акционеров присутствовать. Я жене показал, а она у меня в этом деле толк знает - так жена сказала, если я ей то же самое не куплю, разведется. "Плечевая", как ты выразился, про такие тряпки знать не может. А Паша оплачивать счета не станет, если интерес не имеет. Так что кто кого имеет, это еще вопрос.
- Может, Паша блефует, а шмотки она из модного журнала переписала? - с надеждой предположил Адидас.
- И не надейся.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда Дима проснулся. Боль в плече утихла, разве что осталось некоторое онемение. Дотянулся и нажал на клавишу вызова медсестры. Клавиша, естественно, не работала.
Если честно, медсестра была ему ни к чему, он хотел увидеть Джессику. Он всегда влюблялся в тех женщин, которым нравились его рассказы.
Тут уж ничего не поделаешь.
Подождал некоторое время, не подозревая, что нажатая им клавиша разве что спугнула таракана, устроившегося внутри коробки. Потом, с некоторым усилием, сел на кровати, спустил ноги в больничной пижаме на пол.
Дима не знал, какой график дежурств, но предполагая, что Джессика устроилась в больницу медсестрой, надеялся, что рано или поздно он ее увидит. Ему очень хотелось ее увидеть. Надо только выяснить - когда? И тогда ждать станет легче. Подошел к двери из палаты и подергал за ручку.
Дверь оказалась заперта.
Дежуривший снаружи сотрудник не заметил, что кто-то пытается выйти из палаты. Впрочем, его заданием было следить, чтобы туда никто не смог войти.
По лестнице снизу поднимались еще двое в форменной одежде. Поравнявшись, они обменялись короткими рукопожатиями с охранником.
- Всех сюда согнали, - вздохнул один из новоприбывших. - Даже кто после дежурства. А кого толком охранять, или чего там - не говорят. Чтобы муха не проскользнула, вот и весь приказ. А при чем здесь муха, а?
- В триста четвертой палате один с огнестрельным ранением лежит. А в терапии - с инфарктом, - со знанием дела пояснил дежуривший раньше их охранник. - Оба этих типа были возле театра, когда грохнули директора завода. Вот из-за них, полагаю, весь сыр-бор. Важные свидетели.
- А чего возиться-то, - второй из новоприбывших поправил резиновую дубинку, свисавшую с пояса. - Допросить, как следует, все и расскажут. А так только народ мучить. Я уже вторые сутки не спал.
- Там, в конце коридора, дверь, - намекнул туманно "сторожил". Диванчик за дверью маленький имеется. Если ноги к подбородку поджать, отдохнуть очень даже можно.
Бессонный страж вздохнул в ответ.
- Давай, давай! - подмигнул напарник. - А через час я тебя сменю... Тоже голова трещит, как спать хочется...
- Кстати, покурить есть? - спросил дежуривший дотоле. - А то мой "Дукат" кончился, никак седьмой час на ногах.
- А здесь курить можно? - оставшийся из новоприбывших потянул воздух ноздрями. - Там, внизу, мегера такая сидит, старшая здесь, так она строго-настрого...
- А мы - в окошко, - подмигнул "старожил". - Никто и не учует.
Они отошли на лестничную площадку и, жадно затягиваясь, выкурили по сигарете. Оттуда, где они находились, больничный коридор не просматривался. Иначе "старожил" успел бы предупредить того, кто отправился спать - тот открыл не ту дверь. В конце коридора, но надо было с левой стороны...
...Дима еще несколько раз подергал ручку двери. Безрезультатно. Потом снова надавил на кнопку экстренного вызова медсестры. С тем же результатом.
Прошелся туда и обратно по палате, и линолеум мокро чавкал под его босыми ступнями.
Вдруг щелкнул замок и дверь отворилась сама собой, открытая снаружи. Дима как раз находился в той точке, откуда вошедшему нельзя было его увидеть дверная створка загораживала.
Вошедший был в форме. Увидев кровать, на которой до этого лежал Дима, он удовлетворенно вздохнул, присел на краешек с полузакрытыми, тяжелыми от бессонницы веками, расшнуровал и стянул с себя форменные ботинки, а затем растянулся прямо поверх белья на койке.
Подложив под щеку ладонь, через мгновение он захрапел.
Некоторое время Дима прибывал в замешательстве. Затем осторожно, на носочках, подошел и взял ботинки. Стараясь не шуметь, добрался до двери и выглянул. Снаружи - никого. А напротив - вход в кладовку.
Там он и обулся, предварительно заперев снаружи дверь палаты, где теперь видел сладкие сны владелец обуви.
* * *
В кладовке Дима нашел белый халат, под которым можно скрыть и больничную пижаму, и перебинтованное плечо. Ботинки жали большие пальцы ног, но ходить позволяли.
Очень, очень аккуратно отворил дверь наружу. Приникнув щекой к створке, выглянул в коридор. Там, у лестничной площадки, маячили две фигуры охранников.
Кладовка была без окон, и он, так же аккуратно, чтобы не заскрипела, затворил дверь и включил свет. Глухие стены, ворох каких-то тряпок, наваленных на "банкетку", пустое жестяное ведро и швабра в углу. Упаковка стирального порошка. Канистра с дезинфицирующим раствором. Электрический чайник с перевязанным изоляционной лентой шнуром. И никакого намека, как отсюда выбраться.
Дима не отдавал себе отчета, зачем он сбежал из палаты. Просто подвернулся случай. Подсознательно он чувствовал, что это мог бы оказаться и счастливый случай.
Но надо было пробираться дальше, чтобы закрепить успех.
Взяв в одну руку ведро, а в другую - швабру, Дима решительно вышел из кладовки и направился к дежурившим в конце коридора охранникам.
Те озадаченно уставились на него.
- Тут курить нельзя, - строго заметил Дима, уловив запах табачного дыма.
- А мы не затягивались, - весело ответил один их стороживших, а другой, настроенный не столь беззаботно, спросил:
- Ты откуда еще взялся?
- По инструкции, - Дима посмотрел ему в глаза, - утвержденной министром здравоохранения, санитарную обработку необходимо проводить через каждые три часа.
Дима держался столь уверенно, что охранник не выдержал и отвел взгляд.
- Надо, так надо, только я не понимаю, откуда ты появился?
- пробормотал он. - Там же в кладовке спит...
- Пусть спит, - кивнул Дима, и его ответ успокоил подозрительного охранника.
С ведром и шваброй он спустился вниз, провожаемый взглядами дежуривших на каждой лестничной площадке милиционеров. Наверное, Центральную клиническую больницу не охраняют так тщательно.
На первом этаже Дима замешкался. Мало того, что двери наружу охраняли, там еще находилась старшая медсестра, которая наверняка бы его разоблачила. Вот она начала поворачивать голову, почувствовав, что за ней наблюдают, и Дима юркнул дальше вниз по лестнице, которая вела в подвал. Оставив ведро и швабру, он пробежал по плохо освещенному коридору, толкнул первую попавшуюся дверь...
Глаза не сразу привыкли к тусклому синему свету. А когда привыкли, Дима понял, что очутился в морге.
Дверь автоматически закрылась за спиной. Покойники занимали все лежачие места, а несколько разместились прямо на полу, накрытые белыми простынями. У ближайшего трупа из-под простыни торчала ступня с навешенной на большой палец биркой.
За дверью, в коридоре, Дима услышал шум и возбужденные мужские голоса...
* * *
- Повторяю вопрос, - вежливо подчеркнул хорошо одетый мужчина в сером фланелевом костюме и небрежно накинутым на плечи белым халатом. Он сидел рядом с больничной койкой Семена.
- Кто из твоих подельников, гнида, взял ценные бумаги из сейфа?
- у вопрошавшего были большие залысины.
До того, как стать "Лицом городского масштаба", он занимал должность директора школы и любил, наклонившись над ученицами старших классов, вроде посмотреть, как они выполняют контрольную работу, положить им руку на плечико...
- Никто, - прошепелявил Семен разбитыми губами. - Мы даже не знали, что того человека убили, пока не прочитали в газете.
Чуть привстав со стула хорошо одетый мужчина снова ударил его кулаком по лицу.
- Командир, он не врет, - попытался остановить экзекуцию милицейский чин с погонами майора. - Ты, конечно, большой начальник, курируешь все силовые структуры в городе, но беспредел творить я тебе не позволю.
- Можно подумать, вы там у себя, менты, никого пальцем не трогаете? "Лицо городского масштаба" достало из нагрудного кармана серого фланелевого костюма носовой платок с красной окаемкой и вытерло испачканную в крови руку. И не забывай, приказ о твоем утверждении пока у меня на подписи...
- Мне насрать на твою подпись! - вдруг взорвался майор Голиков. - Я вот эти погоны ношу, - он дотронулся до плеча, - чтобы мразь, ловить и сажать. Сажать и ловить. Мы, менты, для того и созданы, чтобы мразь ловить и сажать, сажать и ловить, - снова повторил он, как заведенный. - Лучше уж при коммунистах было. И ловили, и сажали. Разве что кого из "сынков" - сверху отмазывали. А теперь мы готовим на блюде кого - вам потребуется.
- Так ты против реформ? - вяло уточнило "Лицо". - Против демократии?
- Я против козлов, которые родились козлами, а потом, получив кредиты от международных валютных козлов, превратили мою страну в козлиное царство. Вот против чего я, - пояснил мент.
- Да, с таким менталитетом... - заметило "Лицо", - с такой чувствительной душой тебе не в органах, тебе в церкви свечками торговать надо, - и, размахнувшись, ударил кулаком в грудь лежащего на больничной койке Семена. - Говори, мразь, у кого бабки! Я тебе сердце вырву! А потом за твоего простреленного кореша примусь.
* * *
В помещение морга вошли пять человек. Лишь один из них был привычен к такой работе, а остальных откомандировали на подмогу. Профессионала прозвали Жора Мортон.
- Когда я работал в одном из лучших моргов столицы, - рассказывал тоном экскурсовода Жора, - у меня обязательно в служебном шкафчике был спирт...
- Для дезинфекции? - уточнил один из прикомандированных. - Можно и так сказать, - согласился Мортон. - Для внутренней дезинфекции. Мертвое тело есть что? - он оглядел слушателей, как профессор группу нерадивых студентов, и, не дождавшись ответа, пояснил, - Мертвое тело есть труп. А что такое труп - науке пока неизвестно. Всякие там вибрации в мозгах продолжаются, а может даже душа существует вопреки законам физики, едри ее раз куда. То есть аура тут нездоровая. Нездоровая для живого человека. Помню один случай. К нам девушку привезли, фотомодель. Красавица неописуенная! И захожу я так, после полуночи, в помещение - смотрю, черный человек склонился над ее телом... Я ему, значит, гражданин, кто такой? А он голову поднял, глянул на меня, а лица-то у него не было...
- Как же он на тебя глянул, если лица не было?
- Это, наверное, по ее душу пришел, видать, грешницей была фотомодель, пояснил Мортон.
- С пьяни и не такое привидится может, - заметил один из собеседников.
- Вот именно! - обрадовался понятливости "студентов" Жора-Мортон. Градус тут - верное народное средство. Знаю рецепт: смешать полста спирта с водкой и на грудь принять. Тогда вроде как бронежилет образуется. Или, по медицинскому, иммунитет. Призраки отдыхают.
Слушатели согласно закивали.
- Пол литра спирта у меня есть, - намекнул Мортон.
- Так за водкой я сбегаю, быстро, - вызвался один из слушателей.
Ему нетерпилось отсюда смыться.
- Что ж, а остальные тогда за работу, - Мортон аппетитно потер руки. Сначала грузим на каталку, потом - в машину.
Работаем попарно. Один берет под мышки, другой - за ноги.
- Боязно как-то, - вздохнул кто-то.
- И всегда столько... тел бывает? - поинтересовался другой.
- Так уж и всегда, - посмотрел на него, как на дурака Мортон. - Раньше я и сам, один тут управлялся. Эпидемия в городе, не заметил? В день по пять, а то и больше трупов привозят. Большинство - с огнестрельными ранениями, есть кого ножом пырнули, и даже обгоревший. Этот - из театра. Хотите посмотреть?
Слушатели не хотели.
- Тогда работаем, покуда гонец не вернется, - резюмировал Мортон.
* * *
Пути для отступления не было. Голоса приближались, еще мгновение, и дверь откроется. Дима подумал, что ему никак не удастся объяснить свое присутствие в морге.
Зажмурившись, он приподнял простыню на одном из столов, и юркнул под нее. Ему пришлось обнять обгоревший труп, чтобы казаться одним целым с ним. Тело, хоть и побывало в пекле, теперь было холодное, а стол, на котором оно лежало - еще холоднее.
* * *
- Ух, - залихватски выдохнул один из "грузчиков". - Это ж надо, сколько за пару дней наубивали? У нас, по весу, и картошки с участка столько не наберешь.
- Картошечки бы сейчас, - вздохнул мечтательно Мортон. - Да под стопочку. А если с селедочкой, да под зеленым лучком! Я особенно молоки уважаю...
Одного из перетаскивающих трупы вытошнило.
- Ну и нервы у тебя, Мортон, - удивился другой. - С такими нервами только в космос летать...
- Перекур! - объявил Мортон. - Подымим, братцы, тут можно. Вроде как последнее "прости". Наш "груз" тоже скоро подымит, только через трубу крематория, - Мортон перешел на самообслуживание, и не встретив отклика аудитории, сам засмеялся собственной шутке.
- Ну, вот и я! - в дверях появился "гонец", пряча водку под полой халата.
- Слово свое держу, - напомнил Мортон, - сейчас спиртиком разбавим. Меня этому один хирург научил. Как они кого зарежут, ну, культурно, скальпелем, так коктейль такой - водка со спиртом - пьют. Вроде - отмечают. Называется - "Белое Безмолвие". Мутный, почти белый, и все молчат. Вроде - последняя память. Главное - не закусывать. От закуски только язва бывает, а памяти - никакой. Я б вообще на поминках закусывать запретил. Закуска, она ж, едри ее, та же мертвечина, разве что приготовленная со специями.
Тот, которого уже один раз вытошнило, снова отбежал в угол, зажимая ладонью рот.
- Вот ведь, сердешный, - проводил его сочувствующим взглядом Мортон. Был у меня случай, когда я работал в Москве, в одном из самых престижных моргов: у нашего сотрудника крыша съехала. Ну, не рассчитал сил человек. Покойники, ему причудилось, стали со своих мест и сплясали...
- Ну, дает!
- Да будет врать-то!
- Не знаю, плясали они или нет на самом деле, да только по утру одного тела недосчитались. Ушел, рассказывал очевидец, тот самый, что в Кащенко попал. Ушел, да еще и паспорт у меня забрал, сволочь! Нельзя, говорит, им, покойникам, без паспорту разгуливать! Вот и оказался я после того случая в вашем захолустье, - перед выпивкой Мортона потянуло на откровения.
- Так это у тебя самого, Мортон, крыша съехала, и покойники плясали перед тобой до утра?! - догадались слушатели. - Это никакой не сотрудник был, а ты сам в Кащенко попадал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
* * *
- Значит, так, - Джессика прикусила зубами кончик карандаша, которым составляла список. - Колготки нужны "Сан Пелигрино", и чтоб не больше пятнадцати "ден", тоненькие, как паутинка, а иначе будут выглядеть как теплые рейтузы. Цвет - "антилопа". Туфли или "Освальд", или "Габор", главное, чтобы под цвет блузки, - она мечтательно посмотрела в потолок. - Костюм сойдет от "Донны Каран", я не собираюсь вводить тебя в лишние расходы... Косметика Л'Ореаль, вся, какая тут есть в продаже, я сама разберусь, что мне нужно. А вот парикмахера придется позвать - не могу же я сама себя постричь? Еще оттеночный шампунь...
- Хватит! - замахал руками Паша-мореход, - Для меня все это - китайская грамота. Составляй подробный список, мои люди все купят и привезут на пароход. Но только меня не нагружай...
И он подумал, почему его жена, которую он сейчас отправил к родственникам в деревню, никогда не надевала колготки цвета "антилопа".
А что это вообще за цвет? Наверное, очень сексуальный.
* * *
- Театр горит! - услышал Адидас, отвечая на вызов мобильного телефона.
- Как? Уже? Ведь по плану...
- Какой, на хрен, план! - заорало "Лицо городского масштаба". Все горит, понимаешь?! Эти два козла слиняли из больницы. Мы проиграли, и ты за это ответишь!
- Я? - озадаченно переспросил Адидас.
- А кто прибежал ко мне - помоги, город в чужие руки уходит? Ты прибежал. Вот теперь город и ушел в чужие руки, а вместе с городом и завод. Они нас переиграли, понял?
- Подожди, - нетерпеливо поморщился Адидас. - Не все потеряно.
- Ошибаешься, потеряно все, - человек на другом конце эфира взял себя в руки и обрел прежний, уравновешенно веский голос. - Еще пожар не потушили, а от Паши-морехода устроителям собрания акционеров поступило предложение - провести мероприятие на его пароходе. Предложение устроителям понравилось. Во-первых, гостей можно разместить там же - каюты люкс. Так что твоя гостиница больше не нужна. Второе - сам знаешь, какая у него кухня, плюс сервис. Не говоря уже о специфических услугах. И еще, самое главное. У Морехода есть баба...
- Какая баба?
- Та, что ехала вместе с нашими подопечными. Бывшими подопечными, уточнило "Лицо".
- Так она же не при чем? - удивился Адидас. - Даром, что ли, я колол этих фраеров? Отвечаю - они ее по дороге подобрали, "плечевая", да и только. К Трупину, а тем более к ценным бумагам никакого отношения не имеет и иметь не могла.
- Это ты так думаешь. А мой информатор только что мне список шмоток передал, которые она заказала, чтобы на собрании акционеров присутствовать. Я жене показал, а она у меня в этом деле толк знает - так жена сказала, если я ей то же самое не куплю, разведется. "Плечевая", как ты выразился, про такие тряпки знать не может. А Паша оплачивать счета не станет, если интерес не имеет. Так что кто кого имеет, это еще вопрос.
- Может, Паша блефует, а шмотки она из модного журнала переписала? - с надеждой предположил Адидас.
- И не надейся.
* * *
Солнце уже клонилось к закату, когда Дима проснулся. Боль в плече утихла, разве что осталось некоторое онемение. Дотянулся и нажал на клавишу вызова медсестры. Клавиша, естественно, не работала.
Если честно, медсестра была ему ни к чему, он хотел увидеть Джессику. Он всегда влюблялся в тех женщин, которым нравились его рассказы.
Тут уж ничего не поделаешь.
Подождал некоторое время, не подозревая, что нажатая им клавиша разве что спугнула таракана, устроившегося внутри коробки. Потом, с некоторым усилием, сел на кровати, спустил ноги в больничной пижаме на пол.
Дима не знал, какой график дежурств, но предполагая, что Джессика устроилась в больницу медсестрой, надеялся, что рано или поздно он ее увидит. Ему очень хотелось ее увидеть. Надо только выяснить - когда? И тогда ждать станет легче. Подошел к двери из палаты и подергал за ручку.
Дверь оказалась заперта.
Дежуривший снаружи сотрудник не заметил, что кто-то пытается выйти из палаты. Впрочем, его заданием было следить, чтобы туда никто не смог войти.
По лестнице снизу поднимались еще двое в форменной одежде. Поравнявшись, они обменялись короткими рукопожатиями с охранником.
- Всех сюда согнали, - вздохнул один из новоприбывших. - Даже кто после дежурства. А кого толком охранять, или чего там - не говорят. Чтобы муха не проскользнула, вот и весь приказ. А при чем здесь муха, а?
- В триста четвертой палате один с огнестрельным ранением лежит. А в терапии - с инфарктом, - со знанием дела пояснил дежуривший раньше их охранник. - Оба этих типа были возле театра, когда грохнули директора завода. Вот из-за них, полагаю, весь сыр-бор. Важные свидетели.
- А чего возиться-то, - второй из новоприбывших поправил резиновую дубинку, свисавшую с пояса. - Допросить, как следует, все и расскажут. А так только народ мучить. Я уже вторые сутки не спал.
- Там, в конце коридора, дверь, - намекнул туманно "сторожил". Диванчик за дверью маленький имеется. Если ноги к подбородку поджать, отдохнуть очень даже можно.
Бессонный страж вздохнул в ответ.
- Давай, давай! - подмигнул напарник. - А через час я тебя сменю... Тоже голова трещит, как спать хочется...
- Кстати, покурить есть? - спросил дежуривший дотоле. - А то мой "Дукат" кончился, никак седьмой час на ногах.
- А здесь курить можно? - оставшийся из новоприбывших потянул воздух ноздрями. - Там, внизу, мегера такая сидит, старшая здесь, так она строго-настрого...
- А мы - в окошко, - подмигнул "старожил". - Никто и не учует.
Они отошли на лестничную площадку и, жадно затягиваясь, выкурили по сигарете. Оттуда, где они находились, больничный коридор не просматривался. Иначе "старожил" успел бы предупредить того, кто отправился спать - тот открыл не ту дверь. В конце коридора, но надо было с левой стороны...
...Дима еще несколько раз подергал ручку двери. Безрезультатно. Потом снова надавил на кнопку экстренного вызова медсестры. С тем же результатом.
Прошелся туда и обратно по палате, и линолеум мокро чавкал под его босыми ступнями.
Вдруг щелкнул замок и дверь отворилась сама собой, открытая снаружи. Дима как раз находился в той точке, откуда вошедшему нельзя было его увидеть дверная створка загораживала.
Вошедший был в форме. Увидев кровать, на которой до этого лежал Дима, он удовлетворенно вздохнул, присел на краешек с полузакрытыми, тяжелыми от бессонницы веками, расшнуровал и стянул с себя форменные ботинки, а затем растянулся прямо поверх белья на койке.
Подложив под щеку ладонь, через мгновение он захрапел.
Некоторое время Дима прибывал в замешательстве. Затем осторожно, на носочках, подошел и взял ботинки. Стараясь не шуметь, добрался до двери и выглянул. Снаружи - никого. А напротив - вход в кладовку.
Там он и обулся, предварительно заперев снаружи дверь палаты, где теперь видел сладкие сны владелец обуви.
* * *
В кладовке Дима нашел белый халат, под которым можно скрыть и больничную пижаму, и перебинтованное плечо. Ботинки жали большие пальцы ног, но ходить позволяли.
Очень, очень аккуратно отворил дверь наружу. Приникнув щекой к створке, выглянул в коридор. Там, у лестничной площадки, маячили две фигуры охранников.
Кладовка была без окон, и он, так же аккуратно, чтобы не заскрипела, затворил дверь и включил свет. Глухие стены, ворох каких-то тряпок, наваленных на "банкетку", пустое жестяное ведро и швабра в углу. Упаковка стирального порошка. Канистра с дезинфицирующим раствором. Электрический чайник с перевязанным изоляционной лентой шнуром. И никакого намека, как отсюда выбраться.
Дима не отдавал себе отчета, зачем он сбежал из палаты. Просто подвернулся случай. Подсознательно он чувствовал, что это мог бы оказаться и счастливый случай.
Но надо было пробираться дальше, чтобы закрепить успех.
Взяв в одну руку ведро, а в другую - швабру, Дима решительно вышел из кладовки и направился к дежурившим в конце коридора охранникам.
Те озадаченно уставились на него.
- Тут курить нельзя, - строго заметил Дима, уловив запах табачного дыма.
- А мы не затягивались, - весело ответил один их стороживших, а другой, настроенный не столь беззаботно, спросил:
- Ты откуда еще взялся?
- По инструкции, - Дима посмотрел ему в глаза, - утвержденной министром здравоохранения, санитарную обработку необходимо проводить через каждые три часа.
Дима держался столь уверенно, что охранник не выдержал и отвел взгляд.
- Надо, так надо, только я не понимаю, откуда ты появился?
- пробормотал он. - Там же в кладовке спит...
- Пусть спит, - кивнул Дима, и его ответ успокоил подозрительного охранника.
С ведром и шваброй он спустился вниз, провожаемый взглядами дежуривших на каждой лестничной площадке милиционеров. Наверное, Центральную клиническую больницу не охраняют так тщательно.
На первом этаже Дима замешкался. Мало того, что двери наружу охраняли, там еще находилась старшая медсестра, которая наверняка бы его разоблачила. Вот она начала поворачивать голову, почувствовав, что за ней наблюдают, и Дима юркнул дальше вниз по лестнице, которая вела в подвал. Оставив ведро и швабру, он пробежал по плохо освещенному коридору, толкнул первую попавшуюся дверь...
Глаза не сразу привыкли к тусклому синему свету. А когда привыкли, Дима понял, что очутился в морге.
Дверь автоматически закрылась за спиной. Покойники занимали все лежачие места, а несколько разместились прямо на полу, накрытые белыми простынями. У ближайшего трупа из-под простыни торчала ступня с навешенной на большой палец биркой.
За дверью, в коридоре, Дима услышал шум и возбужденные мужские голоса...
* * *
- Повторяю вопрос, - вежливо подчеркнул хорошо одетый мужчина в сером фланелевом костюме и небрежно накинутым на плечи белым халатом. Он сидел рядом с больничной койкой Семена.
- Кто из твоих подельников, гнида, взял ценные бумаги из сейфа?
- у вопрошавшего были большие залысины.
До того, как стать "Лицом городского масштаба", он занимал должность директора школы и любил, наклонившись над ученицами старших классов, вроде посмотреть, как они выполняют контрольную работу, положить им руку на плечико...
- Никто, - прошепелявил Семен разбитыми губами. - Мы даже не знали, что того человека убили, пока не прочитали в газете.
Чуть привстав со стула хорошо одетый мужчина снова ударил его кулаком по лицу.
- Командир, он не врет, - попытался остановить экзекуцию милицейский чин с погонами майора. - Ты, конечно, большой начальник, курируешь все силовые структуры в городе, но беспредел творить я тебе не позволю.
- Можно подумать, вы там у себя, менты, никого пальцем не трогаете? "Лицо городского масштаба" достало из нагрудного кармана серого фланелевого костюма носовой платок с красной окаемкой и вытерло испачканную в крови руку. И не забывай, приказ о твоем утверждении пока у меня на подписи...
- Мне насрать на твою подпись! - вдруг взорвался майор Голиков. - Я вот эти погоны ношу, - он дотронулся до плеча, - чтобы мразь, ловить и сажать. Сажать и ловить. Мы, менты, для того и созданы, чтобы мразь ловить и сажать, сажать и ловить, - снова повторил он, как заведенный. - Лучше уж при коммунистах было. И ловили, и сажали. Разве что кого из "сынков" - сверху отмазывали. А теперь мы готовим на блюде кого - вам потребуется.
- Так ты против реформ? - вяло уточнило "Лицо". - Против демократии?
- Я против козлов, которые родились козлами, а потом, получив кредиты от международных валютных козлов, превратили мою страну в козлиное царство. Вот против чего я, - пояснил мент.
- Да, с таким менталитетом... - заметило "Лицо", - с такой чувствительной душой тебе не в органах, тебе в церкви свечками торговать надо, - и, размахнувшись, ударил кулаком в грудь лежащего на больничной койке Семена. - Говори, мразь, у кого бабки! Я тебе сердце вырву! А потом за твоего простреленного кореша примусь.
* * *
В помещение морга вошли пять человек. Лишь один из них был привычен к такой работе, а остальных откомандировали на подмогу. Профессионала прозвали Жора Мортон.
- Когда я работал в одном из лучших моргов столицы, - рассказывал тоном экскурсовода Жора, - у меня обязательно в служебном шкафчике был спирт...
- Для дезинфекции? - уточнил один из прикомандированных. - Можно и так сказать, - согласился Мортон. - Для внутренней дезинфекции. Мертвое тело есть что? - он оглядел слушателей, как профессор группу нерадивых студентов, и, не дождавшись ответа, пояснил, - Мертвое тело есть труп. А что такое труп - науке пока неизвестно. Всякие там вибрации в мозгах продолжаются, а может даже душа существует вопреки законам физики, едри ее раз куда. То есть аура тут нездоровая. Нездоровая для живого человека. Помню один случай. К нам девушку привезли, фотомодель. Красавица неописуенная! И захожу я так, после полуночи, в помещение - смотрю, черный человек склонился над ее телом... Я ему, значит, гражданин, кто такой? А он голову поднял, глянул на меня, а лица-то у него не было...
- Как же он на тебя глянул, если лица не было?
- Это, наверное, по ее душу пришел, видать, грешницей была фотомодель, пояснил Мортон.
- С пьяни и не такое привидится может, - заметил один из собеседников.
- Вот именно! - обрадовался понятливости "студентов" Жора-Мортон. Градус тут - верное народное средство. Знаю рецепт: смешать полста спирта с водкой и на грудь принять. Тогда вроде как бронежилет образуется. Или, по медицинскому, иммунитет. Призраки отдыхают.
Слушатели согласно закивали.
- Пол литра спирта у меня есть, - намекнул Мортон.
- Так за водкой я сбегаю, быстро, - вызвался один из слушателей.
Ему нетерпилось отсюда смыться.
- Что ж, а остальные тогда за работу, - Мортон аппетитно потер руки. Сначала грузим на каталку, потом - в машину.
Работаем попарно. Один берет под мышки, другой - за ноги.
- Боязно как-то, - вздохнул кто-то.
- И всегда столько... тел бывает? - поинтересовался другой.
- Так уж и всегда, - посмотрел на него, как на дурака Мортон. - Раньше я и сам, один тут управлялся. Эпидемия в городе, не заметил? В день по пять, а то и больше трупов привозят. Большинство - с огнестрельными ранениями, есть кого ножом пырнули, и даже обгоревший. Этот - из театра. Хотите посмотреть?
Слушатели не хотели.
- Тогда работаем, покуда гонец не вернется, - резюмировал Мортон.
* * *
Пути для отступления не было. Голоса приближались, еще мгновение, и дверь откроется. Дима подумал, что ему никак не удастся объяснить свое присутствие в морге.
Зажмурившись, он приподнял простыню на одном из столов, и юркнул под нее. Ему пришлось обнять обгоревший труп, чтобы казаться одним целым с ним. Тело, хоть и побывало в пекле, теперь было холодное, а стол, на котором оно лежало - еще холоднее.
* * *
- Ух, - залихватски выдохнул один из "грузчиков". - Это ж надо, сколько за пару дней наубивали? У нас, по весу, и картошки с участка столько не наберешь.
- Картошечки бы сейчас, - вздохнул мечтательно Мортон. - Да под стопочку. А если с селедочкой, да под зеленым лучком! Я особенно молоки уважаю...
Одного из перетаскивающих трупы вытошнило.
- Ну и нервы у тебя, Мортон, - удивился другой. - С такими нервами только в космос летать...
- Перекур! - объявил Мортон. - Подымим, братцы, тут можно. Вроде как последнее "прости". Наш "груз" тоже скоро подымит, только через трубу крематория, - Мортон перешел на самообслуживание, и не встретив отклика аудитории, сам засмеялся собственной шутке.
- Ну, вот и я! - в дверях появился "гонец", пряча водку под полой халата.
- Слово свое держу, - напомнил Мортон, - сейчас спиртиком разбавим. Меня этому один хирург научил. Как они кого зарежут, ну, культурно, скальпелем, так коктейль такой - водка со спиртом - пьют. Вроде - отмечают. Называется - "Белое Безмолвие". Мутный, почти белый, и все молчат. Вроде - последняя память. Главное - не закусывать. От закуски только язва бывает, а памяти - никакой. Я б вообще на поминках закусывать запретил. Закуска, она ж, едри ее, та же мертвечина, разве что приготовленная со специями.
Тот, которого уже один раз вытошнило, снова отбежал в угол, зажимая ладонью рот.
- Вот ведь, сердешный, - проводил его сочувствующим взглядом Мортон. Был у меня случай, когда я работал в Москве, в одном из самых престижных моргов: у нашего сотрудника крыша съехала. Ну, не рассчитал сил человек. Покойники, ему причудилось, стали со своих мест и сплясали...
- Ну, дает!
- Да будет врать-то!
- Не знаю, плясали они или нет на самом деле, да только по утру одного тела недосчитались. Ушел, рассказывал очевидец, тот самый, что в Кащенко попал. Ушел, да еще и паспорт у меня забрал, сволочь! Нельзя, говорит, им, покойникам, без паспорту разгуливать! Вот и оказался я после того случая в вашем захолустье, - перед выпивкой Мортона потянуло на откровения.
- Так это у тебя самого, Мортон, крыша съехала, и покойники плясали перед тобой до утра?! - догадались слушатели. - Это никакой не сотрудник был, а ты сам в Кащенко попадал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37