Его удача родилась в один день с ним. Рука Провидения указала на него, единственного среди безликой миллионной толпы, обреченной прозябать в заботах о хлебе насущном.
А сейчас ещё требовались всего-навсего какие-то жалкие тридцать тысяч фунтов. С его верой в удачу эта сумма была сущим пустяком. Конечно, придется кое-чем пожертвовать - временно, но удача не оставит его. В конце концов, он отказался только от прав на виноторговую компанию в пользу Битси (и одновременно Брайсона). Винные склады принадлежат только ему, и он волен их продать, если захочет. Давно надо было это понять. Они принадлежат только ему, и их можно продать с аукциона - лишь бы не тронуть ничего из запасов Папочки в Шато-Амбре - чтобы заработать деньги на финансирование кражи восемнадцати тысяч ящиков вина, чтобы он мог выкупить у Брайсона то, что Брайсон уже может считать своим, чтобы отдать Битси то, чего у него уже не было, чтобы он мог вернуть Битси около двухсот тысяч фунтов, в придачу к её тридцати с чем-то миллионам долларов (постоянно растущим).
16.
Шарль Бонне родился на Сицилии, тогда его звали Карло Боннети. В пять лет он уже разносил записки, адресованные жертвам шантажа. В четырнадцать лет он впервые убил человека. В двадцать лет стал членом "Общества чести", поклявшись сохранить верность ему до смерти. Он никого не боялся, кроме старших в иерархии мафии. В двадцать два года они отправили его из Палермо в Турцию - редкая честь и свидетельство большого доверия. В Турции Карло и изучил французский язык, преподававшийся ему в основном в постели настоящими парижанками.
Тогда же Боннети начал работать в качестве управляющего сельскохозяйственным отделением своей "фирмы", для которой турецкие крестьяне выращивали опийный мак.
Затем, как владеющего французским языком, его командировали в Индокитай, где он изучил английский - тоже главным образом в постели. Когда Франция вынуждена была уйти из Индокитая, пришлось убраться и Боннети.
Его назначали на ответственную должность директора героиновых фабрик в южной Франции, располагавших одиннадцатью тайными складами в Марселе. С его приходом производительность труда выросла на 11, 78 процента.
Он стал уважаемым человеком, Шарлем Бонне, для публики - владельцем парфюмерной фабрики. С ним считались политики, у него появились друзья в Северной и Южной Америке, самолет и игорный клуб. Наконец, его очень ценили крестные отцы Сицилии.
Метрдотель отвесил ему поклон, когда он вошел в ресторан. Бонне подошел к столику, за которым его ожидал капитан Хантингтон. Они обменялись рукопожатием.
- Итак, мы вновь встретились, - заметил Бонне.
- Извините, что не позвонил раньше, - сказал капитан, - я заказал этот столик сегодня утром из Лондона по телефону.
- С едой ничего не случится из-за того, что она заказана по телефону из Лондона, если её приготовили в Париже, капитан Хантингтон.
Первым блюдом шло жаркое из оленины. Оленина в это время года была редкостью, её доставили из Швеции. Оба ели молча, запивая еду "Мессо-Бланьи" 1961 года. Когда с жарким было покончено, Бонне сказал:
- Я был удивлен, когда моя дочь позвонила, ещё больше я удивился, когда она попросила, чтобы я встретился с вами.
- Очень интересно.
- Как она себя чувствует?
- Отлично.
- Я рад. Передайте ей привет, и от сестры - тоже.
- Сестра?
- Да, близняшка. Они очень различные по характеру, но внешне - как две капли воды. Клер сейчас в Австралии. Что же вас побудило искать этой встречи, капитан?
- Близнец ... Надо же! Ну ладно, - он представил себе двух одинаковых Ивонн, - Как бы вам это объяснить? Когда мы с вами впервые встретились, мсье Бонне, я сразу же оценил ваши авторитет и вес. Сейчас я в них нуждаюсь.
- Вы собираетесь закупить партию духов - Бонне удивленно поднял брови.
- А, так вы ещё и духами занимаетесь?
- Именно этим я и занимаюсь, и на этом заработал свои имя и капитал.
- В общем так, мсье Бонне: мне нужно некоторое количество опытных людей вашего круга, согласных разделить со мной десять миллионов франков.
- Неплохо!
- Еще бы.
- А что это будет за работа? Она должно быть очень опасна, иначе зачем платить так много?
- Я думаю, что большую часть опасности можно будет благополучно избежать.
- Все это звучит так, будто вы предлагаете мне ограбить банк, - сказал Бонне, - Где ещё можно взять десять миллионов франков?
- Вино.
- Вино перед вами, - Бонне наполнил бокал капитана светлым "Бланьи".
Капитан сделал глоток.
- Великолепно. Я бы сказал, королевское вино!
- Так что же, если не банк?
- Восемнадцать тысяч ящиков прекраснейшего вина. Наша доля десять миллионов франков.
Бонне отодвинул от себя седло молодого барашка.
- Вам потребуется целая армия, чтобы только погрузить его.
- Нам потребуется восемнадцать неквалифицированных рабочих, двое опытных механиков, двое исполнителей, два грузовика, восемнадцать автопогрузчиков, три транспортных линии, четыре комплекта переносных радиостанции, двадцать семь футов нейлонового шнура, два мотка трехдюймовой липкой ленты, девять телефонных номеров, один шприц, два тяжелых трейлера "Мерседес", четверо автомехаников и кое-что ещё по мелочи, что я могу достать сам.
- Похоже, вы не нуждаетесь в моей помощи, - заметил Бонне.
- Мне нужны люди - надежные и опытные люди.
- Какого рода исполнители требуются?
- Поджигатель и специалист по сигнализации. Последний должен быть смелым и физически сильным человеком.
- Специалист по сигнализации обязан быть смелым человеком, капитан. Они идут на дело первыми и рассчитывают только на себя. От них зависит успех дела.
- Конечно.
- Что вы заплатите этому смелому специалисту по сигнализации?
- Пятьдесят тысяч франков.
- Никогда никто на это не согласится.
- С ним будете разговаривать вы, а не я.
Со стороны они напоминали двух представителей делового мира, ведущих разговор о продаже и покупке акций.
Бонне сделал глоток вина и сказал:
- Если на вашем деле мы возьмем такое вино, я оставлю себе ящик. Что ещё вам от меня нужно?
- Очень многое. Вы будете всю операцию проводить под моим руководством. Вы обеспечиваете людей и технику. Вы отвечаете за безопасность.
- За какую часть от десяти миллионов?
- Одна треть вам, включая вашего помощника. Вы заплатите ему столько, сколько сочтете нужным.
- А что будет делать мой помощник?
- Он украдет необходимые транспорт и оборудование. Он будет, как мы полагаем, старшим по погрузке.
- Кто это "мы"?
- У меня есть друг с компьютером "Ай-Би-Эм".
- Почему вы забираете две трети?
- Я получаю тоже не все. Я получаю одну треть за идею и проведение операции, а также за её финансирование. Только я могу организовать руководство операцией. Одна треть пойдет тому, кто разработал этот абсолютно надежный, подробнейший, безупречный план.
- Когда я увижу этот план?
- Может быть, никогда. Но если мы решим все же показать его вам, то не раньше, чем накануне операции.
- Как вы собираетесь избавиться от восемнадцати тысяч ящиков вина?
- Это часть плана.
- Простите, но я должен это знать.
- Вы узнаете - в свое время. Я скажу вам за час до передачи вина, которая состоится через одиннадцать часов после того, как мы возьмем его.
- "Горячее" вино!
- Что?
- Нас будет искать вся страна. Это же все равно, что украсть секретную формулу "Кока-Колы" в Соединенных Штатах. Это одиннадцать часов с восемнадцатью тысячами ящиков марочных французских вин покажутся вам вечностью.
- Ничего подобного. Придет время, когда вы так думать не будете, уверяю вас. Нас будут искать в другой части Франции.
- Вы ничего мне не раскрываете. Как я могу судить, насколько это меня устраивает?
- Мсье Бонне, я скажу вам все, кроме имени покупателя и того, как я намерен избавиться от вина, утром в день начала операции. Вам, конечно, нужны будут общие направления. Ведь если я скажу вам сейчас все, то, очень может быть, что у вас отпадет всякая нужда во мне, не правда ли? Я дам вам шанс. Если в день начала операции план вам не понравится, вы просто уйдете, оставив меня с носом. Больше мне обратиться не к кому.
- Не знаю, не знаю. Я не люблю играть "в темную".
- Это как при подготовке союзного десанта в Нормандии, мсье Бонне. Тогда начальники больше нас с вами вынуждены были играть "в темную" вплоть до самого начала операции.
- Поджигателя нанять - это не повара.
- Какая разница?
- Когда мы поженились, моя жена наняла повара, у которого абсолютно все подгорало.
- Если мои люди попадутся, это будет только на моей совести.
- Не беспокойтесь.
- Когда начинается операция?
- В идеале - через две недели, считая от этой пятницы.
- У вас отличная выдержка, говорить со мной так. Если бы не Ивонна...
- О чем вы говорите? Никакой благотворительности! Ваша доля, как не верти, три с лишним миллиона франков.
Ивонна, кстати, говорила, что вы ничего никогда не делали бесплатно.
- Она говорила вам это?
- Вы принимаете мое предложение?
- Да. По крайней мере, до того самого утра в день начала операции. Приходите через три дня в мой клуб в одиннадцать сорок пять утра, я познакомлю вас с тремя специалистами.
- Чудесно.
- И я жду, что вы принесете с собой деньги на расходы.
Никто из них не смотрел на завораживающий вид, открывающийся из окна: собор Нотр-Дам, Сена, Париж. Они видели все это прежде. Для обоих единственный интерес сейчас представляли десять миллионов франков.
17.
Хуан Франкохогар ждал его за столиком уличного кафе на Шефердз-Маркет. Капитан извинился за опоздание: "Чертовски трудно припарковать машину! У тебя все в порядке? Ты так бледен".
- Через час мы уезжаем.
- Кто?
- Мы с мистером Брайсоном на его частном самолете.
- Куда?
- В Испанию к быкам, в Италию за скульптурой, в Женеву пообедать с человеком, который нарисовал какую-то известную ерунду, очень понравившуюся мистеру Брайсону.
В Женеве мы также покупаем часы. Потом в Вену, в оперетту - не в оперу, что свидетельствует о вкусах моего патрона. Потом в Копенгаген на три дня, поглядеть на крутую порнографию, у него там есть опытные экскурсоводы. Всю дорогу мы будем останавливаться в отелях "Хилтон", там же будем обедать. Так что у меня вроде каникул, готовить нигде не надо, кроме самолета. Там мне придется готовить "закусь". Кстати, что это такое?
- Как ты сказал?
- "Закусь" - Франкохогара передернуло.
- Это, должно быть какое-то питтсбургское блюдо. Ты попроси его уточнить, чтобы не ошибиться.
- Я - несчастный человек.
- Хуан, это я вверг тебя в несчастье, и моя задача - помочь тебе освободиться.
Франкохогар закрыл лицо руками.
- Как только вы вернетесь, - сказал капитан, - я заявлю мистеру Брайсону, что он нарушил дух и букву нашего соглашения. Я скажу ему, что ты хочешь возвратиться в свой прежний ресторан. Предложу ему вложить в твое дело тысяч семьдесят франков на условиях, что ты каждое лето будешь кормить его с друзьями прекрасным обедом, назвав главное блюдо в меню его именем, и он сможет рассылать это меню свои партнерам по бизнесу.
- Благодарю вас. Вы так добры. От вас всегда можно услышать доброе слово.
- Это я благодарен тебе. И скажу тебе ещё кое-что, Хуан. Ты окажешь мне огромную услугу, если в течение следующей недели поможешь удержать мистера Брайсона за пределами Англии и сделаешь так, чтобы он в это время не читал газет. Я тут хочу кое-что провернуть и боюсь, как бы это его не расстроило.
- Никаких газет, сэр. Можете на меня положиться.
- Я хочу продать винные запасы моей компании, которую проиграл мистеру Брайсону, а он может по ошибке подумать, что в придачу к компании выиграл и запасы.
- Может. Ему каждый день лезет в голову всякая чушь.
- Ты можешь добавить ему в его "закусь" пару таблеток успокоительного, чтобы он не волновался.
- Тогда он проспит обед?
- Лучше всего это сделать в Риме или в Вене. Тогда ты сможешь насладиться "ригатони-кон-ля-пальята" у "Геккино", что рядом с бойней в Риме. И, конечно, зайти к "Саладину" в Вене.
- Что это такое - "кон-ля-пальята"?
- Это такая часть говяжьих кишок, которая дает невообразимый аромат и вкус.
- Какое успокоительное нужно?
- Я уверен, что человек его возраста путешествует с полной аптечкой снотворного. И витаминов. Тебе нужно всего лишь пересыпать снотворное в пузырек из-под витаминов, и наоборот.
- Я никогда, никогда не смогу отблагодарить вас, капитан, за все, что вы для меня сделали!
- Мне пора идти, Хуан, - капитан встал, отечески похлопал Франкохогара по плечу, и пошел в направлении Бонд-стрит.
Капитан бросил десятипенсовую монету на поднос уличного музыканта (который был владельцем большей части недвижимости в квартале) и вошел в здание. Всемирно известный аукционный зал был переполнен людьми, потому что торги обещали быть сенсационными. Была назначена аукционная распродажа коллекции французских вин капитана Хантингтона одновременно в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Токио, Женеве и Лондоне при помощи спутника связи "Телестар".
"Телестар" был идеей Гэса Шютта. Он рассчитал все расходы и доходы, чтобы убедить аукционеров в целесообразности предприятия. Хантингтон объяснил им, что у него мало времени для обычных торгов, а сенсационное сообщение о небывалом, первом в истории планеты аукционе с помощью спутниковой связи целесообразно придержать до дня распродажи, оповестив лишь несколько привилегированных клиентов по телефону. Прессу пригласить на открытие, чтобы только там дать им настоящую сенсационную информацию. Аукционеры слегка поколебались, но потом согласились.
Капитану сопутствовала необыкновенная удача.
Битси улетела в Мехико изучить возможность организации производства ткани из банановой кожуры. По её прикидкам, если это дело выгорит, она сможет поставлять консервированные бананы для войск во Вьетнаме, а через дядюшку Пита, дядюшку Джима и кузена Гарри организует пробный заказ на десять-двадцать тысяч комплектов военной формы из банановой кожуры. Так что в Лондоне её пока не будет, и она не узнает об аукционе.
Толпа окружила каталоги и выставленные образцы вин. Народу было много. Капитан чувствовал себя именинником. Он порекомендовал главному аукционисту поднять стартовые цены. Тот пытался возражать, но капитан настоял.
- Толпа очень хочет пить, - сказал он, - Я это чувствую.
Они слегка поспорили о стартовых ценах на "Гафель-ер-Ноде" и "Босежур-Дюффо-Лагароссе" урожая 1945 года. Им помешала пресса, вычислившая капитана в толпе. Защелкали фотовспышки. Завтра же фотографии капитана Хантингтона появятся во всех газетах западного мира, от "Таймс" до "Новедадес", выходящей в Мехико.
Аукционист ударил молотком по кафедре, вокруг которой были установлены телевизионные экраны размером два на пять футов - Сан-Франциско, Токио с одной стороны, Женева и Нью-Йорк с другой.
- Через пятнадцать секунд, - провозгласил аукционист, - этот зал войдет в историю проведением первого в истории всемирного аукциона прекраснейших вин. Информация о ваших заявках будет передаваться через спутник связи "Телестар", вращающийся вокруг Земли на высоте триста восемь миль над нашими головами! Поступающие заявки из Сан-Франциско, Токио, Женевы и Нью-Йорка будут отражаться на установленных справа и слева от меня телемониторах!
Прозвенел громкий звонок.
- Аукцион открыт! - торжественно провозгласил аукционист, Выставляется для продажи лот номер тридцать шесть, указанный в каталоге десять ящиков "Бонне-Маре", красного бургундского вина из района Кот-де-Нюи, Франция.
Официальная классификация - "Гран-Крю" или "Особой Выдержки". По ряду причин это вино малоизвестно за границей. Это - жемчужина в венце красных вин Кот-де-Нюи. Это легкое вино, напоминающее своей элегантностью и нежностью "Мюсиньи". По содержанию танинов оно богаче любого из бургундских вин, с возрастом их содержание увеличивается, придавая особую прелесть. Итак, "Бонне-Маре" тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
Первым отозвался Токио, потом на женевском экране появилась африканская принцесса в страусовых перьях и шелках, резко повысил ставки возбужденный немец из Нью-Йорка. Японец делал заявку в иенах, африканка - в швейцарских франках, а немец - в долларах, и народ кинулся к курсовым таблицам для перевода в фунты стерлингов. Капитан поглядел на часы, сделал пометку в блокноте: хотя аукционист пытался заполнить паузу шутками, три минуты и тридцать восемь секунд были потеряны. Он не собирался оплачивать это впустую потраченное время аренды спутника.
Наконец молоток аукциониста возвестил о продаже вина немцу из Нью-Йорка. Сорок ящиков превосходного "Дюкрю-Бокальо" 1955 года приобрел японец - по цене в два раза превышающей стартовую.
По мере распродажи лотов капитан задумчиво подсчитывал в блокноте вырученные суммы. Несколько раз он знаком давал команду аукционисту поднять повыше стартовые цены.
Он ощущал себя в игре, и ему снова везло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
А сейчас ещё требовались всего-навсего какие-то жалкие тридцать тысяч фунтов. С его верой в удачу эта сумма была сущим пустяком. Конечно, придется кое-чем пожертвовать - временно, но удача не оставит его. В конце концов, он отказался только от прав на виноторговую компанию в пользу Битси (и одновременно Брайсона). Винные склады принадлежат только ему, и он волен их продать, если захочет. Давно надо было это понять. Они принадлежат только ему, и их можно продать с аукциона - лишь бы не тронуть ничего из запасов Папочки в Шато-Амбре - чтобы заработать деньги на финансирование кражи восемнадцати тысяч ящиков вина, чтобы он мог выкупить у Брайсона то, что Брайсон уже может считать своим, чтобы отдать Битси то, чего у него уже не было, чтобы он мог вернуть Битси около двухсот тысяч фунтов, в придачу к её тридцати с чем-то миллионам долларов (постоянно растущим).
16.
Шарль Бонне родился на Сицилии, тогда его звали Карло Боннети. В пять лет он уже разносил записки, адресованные жертвам шантажа. В четырнадцать лет он впервые убил человека. В двадцать лет стал членом "Общества чести", поклявшись сохранить верность ему до смерти. Он никого не боялся, кроме старших в иерархии мафии. В двадцать два года они отправили его из Палермо в Турцию - редкая честь и свидетельство большого доверия. В Турции Карло и изучил французский язык, преподававшийся ему в основном в постели настоящими парижанками.
Тогда же Боннети начал работать в качестве управляющего сельскохозяйственным отделением своей "фирмы", для которой турецкие крестьяне выращивали опийный мак.
Затем, как владеющего французским языком, его командировали в Индокитай, где он изучил английский - тоже главным образом в постели. Когда Франция вынуждена была уйти из Индокитая, пришлось убраться и Боннети.
Его назначали на ответственную должность директора героиновых фабрик в южной Франции, располагавших одиннадцатью тайными складами в Марселе. С его приходом производительность труда выросла на 11, 78 процента.
Он стал уважаемым человеком, Шарлем Бонне, для публики - владельцем парфюмерной фабрики. С ним считались политики, у него появились друзья в Северной и Южной Америке, самолет и игорный клуб. Наконец, его очень ценили крестные отцы Сицилии.
Метрдотель отвесил ему поклон, когда он вошел в ресторан. Бонне подошел к столику, за которым его ожидал капитан Хантингтон. Они обменялись рукопожатием.
- Итак, мы вновь встретились, - заметил Бонне.
- Извините, что не позвонил раньше, - сказал капитан, - я заказал этот столик сегодня утром из Лондона по телефону.
- С едой ничего не случится из-за того, что она заказана по телефону из Лондона, если её приготовили в Париже, капитан Хантингтон.
Первым блюдом шло жаркое из оленины. Оленина в это время года была редкостью, её доставили из Швеции. Оба ели молча, запивая еду "Мессо-Бланьи" 1961 года. Когда с жарким было покончено, Бонне сказал:
- Я был удивлен, когда моя дочь позвонила, ещё больше я удивился, когда она попросила, чтобы я встретился с вами.
- Очень интересно.
- Как она себя чувствует?
- Отлично.
- Я рад. Передайте ей привет, и от сестры - тоже.
- Сестра?
- Да, близняшка. Они очень различные по характеру, но внешне - как две капли воды. Клер сейчас в Австралии. Что же вас побудило искать этой встречи, капитан?
- Близнец ... Надо же! Ну ладно, - он представил себе двух одинаковых Ивонн, - Как бы вам это объяснить? Когда мы с вами впервые встретились, мсье Бонне, я сразу же оценил ваши авторитет и вес. Сейчас я в них нуждаюсь.
- Вы собираетесь закупить партию духов - Бонне удивленно поднял брови.
- А, так вы ещё и духами занимаетесь?
- Именно этим я и занимаюсь, и на этом заработал свои имя и капитал.
- В общем так, мсье Бонне: мне нужно некоторое количество опытных людей вашего круга, согласных разделить со мной десять миллионов франков.
- Неплохо!
- Еще бы.
- А что это будет за работа? Она должно быть очень опасна, иначе зачем платить так много?
- Я думаю, что большую часть опасности можно будет благополучно избежать.
- Все это звучит так, будто вы предлагаете мне ограбить банк, - сказал Бонне, - Где ещё можно взять десять миллионов франков?
- Вино.
- Вино перед вами, - Бонне наполнил бокал капитана светлым "Бланьи".
Капитан сделал глоток.
- Великолепно. Я бы сказал, королевское вино!
- Так что же, если не банк?
- Восемнадцать тысяч ящиков прекраснейшего вина. Наша доля десять миллионов франков.
Бонне отодвинул от себя седло молодого барашка.
- Вам потребуется целая армия, чтобы только погрузить его.
- Нам потребуется восемнадцать неквалифицированных рабочих, двое опытных механиков, двое исполнителей, два грузовика, восемнадцать автопогрузчиков, три транспортных линии, четыре комплекта переносных радиостанции, двадцать семь футов нейлонового шнура, два мотка трехдюймовой липкой ленты, девять телефонных номеров, один шприц, два тяжелых трейлера "Мерседес", четверо автомехаников и кое-что ещё по мелочи, что я могу достать сам.
- Похоже, вы не нуждаетесь в моей помощи, - заметил Бонне.
- Мне нужны люди - надежные и опытные люди.
- Какого рода исполнители требуются?
- Поджигатель и специалист по сигнализации. Последний должен быть смелым и физически сильным человеком.
- Специалист по сигнализации обязан быть смелым человеком, капитан. Они идут на дело первыми и рассчитывают только на себя. От них зависит успех дела.
- Конечно.
- Что вы заплатите этому смелому специалисту по сигнализации?
- Пятьдесят тысяч франков.
- Никогда никто на это не согласится.
- С ним будете разговаривать вы, а не я.
Со стороны они напоминали двух представителей делового мира, ведущих разговор о продаже и покупке акций.
Бонне сделал глоток вина и сказал:
- Если на вашем деле мы возьмем такое вино, я оставлю себе ящик. Что ещё вам от меня нужно?
- Очень многое. Вы будете всю операцию проводить под моим руководством. Вы обеспечиваете людей и технику. Вы отвечаете за безопасность.
- За какую часть от десяти миллионов?
- Одна треть вам, включая вашего помощника. Вы заплатите ему столько, сколько сочтете нужным.
- А что будет делать мой помощник?
- Он украдет необходимые транспорт и оборудование. Он будет, как мы полагаем, старшим по погрузке.
- Кто это "мы"?
- У меня есть друг с компьютером "Ай-Би-Эм".
- Почему вы забираете две трети?
- Я получаю тоже не все. Я получаю одну треть за идею и проведение операции, а также за её финансирование. Только я могу организовать руководство операцией. Одна треть пойдет тому, кто разработал этот абсолютно надежный, подробнейший, безупречный план.
- Когда я увижу этот план?
- Может быть, никогда. Но если мы решим все же показать его вам, то не раньше, чем накануне операции.
- Как вы собираетесь избавиться от восемнадцати тысяч ящиков вина?
- Это часть плана.
- Простите, но я должен это знать.
- Вы узнаете - в свое время. Я скажу вам за час до передачи вина, которая состоится через одиннадцать часов после того, как мы возьмем его.
- "Горячее" вино!
- Что?
- Нас будет искать вся страна. Это же все равно, что украсть секретную формулу "Кока-Колы" в Соединенных Штатах. Это одиннадцать часов с восемнадцатью тысячами ящиков марочных французских вин покажутся вам вечностью.
- Ничего подобного. Придет время, когда вы так думать не будете, уверяю вас. Нас будут искать в другой части Франции.
- Вы ничего мне не раскрываете. Как я могу судить, насколько это меня устраивает?
- Мсье Бонне, я скажу вам все, кроме имени покупателя и того, как я намерен избавиться от вина, утром в день начала операции. Вам, конечно, нужны будут общие направления. Ведь если я скажу вам сейчас все, то, очень может быть, что у вас отпадет всякая нужда во мне, не правда ли? Я дам вам шанс. Если в день начала операции план вам не понравится, вы просто уйдете, оставив меня с носом. Больше мне обратиться не к кому.
- Не знаю, не знаю. Я не люблю играть "в темную".
- Это как при подготовке союзного десанта в Нормандии, мсье Бонне. Тогда начальники больше нас с вами вынуждены были играть "в темную" вплоть до самого начала операции.
- Поджигателя нанять - это не повара.
- Какая разница?
- Когда мы поженились, моя жена наняла повара, у которого абсолютно все подгорало.
- Если мои люди попадутся, это будет только на моей совести.
- Не беспокойтесь.
- Когда начинается операция?
- В идеале - через две недели, считая от этой пятницы.
- У вас отличная выдержка, говорить со мной так. Если бы не Ивонна...
- О чем вы говорите? Никакой благотворительности! Ваша доля, как не верти, три с лишним миллиона франков.
Ивонна, кстати, говорила, что вы ничего никогда не делали бесплатно.
- Она говорила вам это?
- Вы принимаете мое предложение?
- Да. По крайней мере, до того самого утра в день начала операции. Приходите через три дня в мой клуб в одиннадцать сорок пять утра, я познакомлю вас с тремя специалистами.
- Чудесно.
- И я жду, что вы принесете с собой деньги на расходы.
Никто из них не смотрел на завораживающий вид, открывающийся из окна: собор Нотр-Дам, Сена, Париж. Они видели все это прежде. Для обоих единственный интерес сейчас представляли десять миллионов франков.
17.
Хуан Франкохогар ждал его за столиком уличного кафе на Шефердз-Маркет. Капитан извинился за опоздание: "Чертовски трудно припарковать машину! У тебя все в порядке? Ты так бледен".
- Через час мы уезжаем.
- Кто?
- Мы с мистером Брайсоном на его частном самолете.
- Куда?
- В Испанию к быкам, в Италию за скульптурой, в Женеву пообедать с человеком, который нарисовал какую-то известную ерунду, очень понравившуюся мистеру Брайсону.
В Женеве мы также покупаем часы. Потом в Вену, в оперетту - не в оперу, что свидетельствует о вкусах моего патрона. Потом в Копенгаген на три дня, поглядеть на крутую порнографию, у него там есть опытные экскурсоводы. Всю дорогу мы будем останавливаться в отелях "Хилтон", там же будем обедать. Так что у меня вроде каникул, готовить нигде не надо, кроме самолета. Там мне придется готовить "закусь". Кстати, что это такое?
- Как ты сказал?
- "Закусь" - Франкохогара передернуло.
- Это, должно быть какое-то питтсбургское блюдо. Ты попроси его уточнить, чтобы не ошибиться.
- Я - несчастный человек.
- Хуан, это я вверг тебя в несчастье, и моя задача - помочь тебе освободиться.
Франкохогар закрыл лицо руками.
- Как только вы вернетесь, - сказал капитан, - я заявлю мистеру Брайсону, что он нарушил дух и букву нашего соглашения. Я скажу ему, что ты хочешь возвратиться в свой прежний ресторан. Предложу ему вложить в твое дело тысяч семьдесят франков на условиях, что ты каждое лето будешь кормить его с друзьями прекрасным обедом, назвав главное блюдо в меню его именем, и он сможет рассылать это меню свои партнерам по бизнесу.
- Благодарю вас. Вы так добры. От вас всегда можно услышать доброе слово.
- Это я благодарен тебе. И скажу тебе ещё кое-что, Хуан. Ты окажешь мне огромную услугу, если в течение следующей недели поможешь удержать мистера Брайсона за пределами Англии и сделаешь так, чтобы он в это время не читал газет. Я тут хочу кое-что провернуть и боюсь, как бы это его не расстроило.
- Никаких газет, сэр. Можете на меня положиться.
- Я хочу продать винные запасы моей компании, которую проиграл мистеру Брайсону, а он может по ошибке подумать, что в придачу к компании выиграл и запасы.
- Может. Ему каждый день лезет в голову всякая чушь.
- Ты можешь добавить ему в его "закусь" пару таблеток успокоительного, чтобы он не волновался.
- Тогда он проспит обед?
- Лучше всего это сделать в Риме или в Вене. Тогда ты сможешь насладиться "ригатони-кон-ля-пальята" у "Геккино", что рядом с бойней в Риме. И, конечно, зайти к "Саладину" в Вене.
- Что это такое - "кон-ля-пальята"?
- Это такая часть говяжьих кишок, которая дает невообразимый аромат и вкус.
- Какое успокоительное нужно?
- Я уверен, что человек его возраста путешествует с полной аптечкой снотворного. И витаминов. Тебе нужно всего лишь пересыпать снотворное в пузырек из-под витаминов, и наоборот.
- Я никогда, никогда не смогу отблагодарить вас, капитан, за все, что вы для меня сделали!
- Мне пора идти, Хуан, - капитан встал, отечески похлопал Франкохогара по плечу, и пошел в направлении Бонд-стрит.
Капитан бросил десятипенсовую монету на поднос уличного музыканта (который был владельцем большей части недвижимости в квартале) и вошел в здание. Всемирно известный аукционный зал был переполнен людьми, потому что торги обещали быть сенсационными. Была назначена аукционная распродажа коллекции французских вин капитана Хантингтона одновременно в Нью-Йорке, Сан-Франциско, Токио, Женеве и Лондоне при помощи спутника связи "Телестар".
"Телестар" был идеей Гэса Шютта. Он рассчитал все расходы и доходы, чтобы убедить аукционеров в целесообразности предприятия. Хантингтон объяснил им, что у него мало времени для обычных торгов, а сенсационное сообщение о небывалом, первом в истории планеты аукционе с помощью спутниковой связи целесообразно придержать до дня распродажи, оповестив лишь несколько привилегированных клиентов по телефону. Прессу пригласить на открытие, чтобы только там дать им настоящую сенсационную информацию. Аукционеры слегка поколебались, но потом согласились.
Капитану сопутствовала необыкновенная удача.
Битси улетела в Мехико изучить возможность организации производства ткани из банановой кожуры. По её прикидкам, если это дело выгорит, она сможет поставлять консервированные бананы для войск во Вьетнаме, а через дядюшку Пита, дядюшку Джима и кузена Гарри организует пробный заказ на десять-двадцать тысяч комплектов военной формы из банановой кожуры. Так что в Лондоне её пока не будет, и она не узнает об аукционе.
Толпа окружила каталоги и выставленные образцы вин. Народу было много. Капитан чувствовал себя именинником. Он порекомендовал главному аукционисту поднять стартовые цены. Тот пытался возражать, но капитан настоял.
- Толпа очень хочет пить, - сказал он, - Я это чувствую.
Они слегка поспорили о стартовых ценах на "Гафель-ер-Ноде" и "Босежур-Дюффо-Лагароссе" урожая 1945 года. Им помешала пресса, вычислившая капитана в толпе. Защелкали фотовспышки. Завтра же фотографии капитана Хантингтона появятся во всех газетах западного мира, от "Таймс" до "Новедадес", выходящей в Мехико.
Аукционист ударил молотком по кафедре, вокруг которой были установлены телевизионные экраны размером два на пять футов - Сан-Франциско, Токио с одной стороны, Женева и Нью-Йорк с другой.
- Через пятнадцать секунд, - провозгласил аукционист, - этот зал войдет в историю проведением первого в истории всемирного аукциона прекраснейших вин. Информация о ваших заявках будет передаваться через спутник связи "Телестар", вращающийся вокруг Земли на высоте триста восемь миль над нашими головами! Поступающие заявки из Сан-Франциско, Токио, Женевы и Нью-Йорка будут отражаться на установленных справа и слева от меня телемониторах!
Прозвенел громкий звонок.
- Аукцион открыт! - торжественно провозгласил аукционист, Выставляется для продажи лот номер тридцать шесть, указанный в каталоге десять ящиков "Бонне-Маре", красного бургундского вина из района Кот-де-Нюи, Франция.
Официальная классификация - "Гран-Крю" или "Особой Выдержки". По ряду причин это вино малоизвестно за границей. Это - жемчужина в венце красных вин Кот-де-Нюи. Это легкое вино, напоминающее своей элегантностью и нежностью "Мюсиньи". По содержанию танинов оно богаче любого из бургундских вин, с возрастом их содержание увеличивается, придавая особую прелесть. Итак, "Бонне-Маре" тысяча девятьсот шестьдесят первого года.
Первым отозвался Токио, потом на женевском экране появилась африканская принцесса в страусовых перьях и шелках, резко повысил ставки возбужденный немец из Нью-Йорка. Японец делал заявку в иенах, африканка - в швейцарских франках, а немец - в долларах, и народ кинулся к курсовым таблицам для перевода в фунты стерлингов. Капитан поглядел на часы, сделал пометку в блокноте: хотя аукционист пытался заполнить паузу шутками, три минуты и тридцать восемь секунд были потеряны. Он не собирался оплачивать это впустую потраченное время аренды спутника.
Наконец молоток аукциониста возвестил о продаже вина немцу из Нью-Йорка. Сорок ящиков превосходного "Дюкрю-Бокальо" 1955 года приобрел японец - по цене в два раза превышающей стартовую.
По мере распродажи лотов капитан задумчиво подсчитывал в блокноте вырученные суммы. Несколько раз он знаком давал команду аукционисту поднять повыше стартовые цены.
Он ощущал себя в игре, и ему снова везло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19