— Первого?
— Нет, уже Второго.
— Значит, середина девятнадцатого века, — резюмировала Мариша. — Александр Второй родился в 1818 году. А зрелости, чтобы иметь любовниц, достиг, соответственно, лишь к сороковым годам столетия.
— Ну так вот, с тех пор эти браслеты и передаются у них в семье. Вероника как младшая девочка в семье имела один из браслетов, а второй был у ее сестры в Саратове. Второй браслет Вероника поручила раздобыть Бритому. Что тот и сделал. Только вместо того чтобы отдать браслет Веронике, он попытался сдать ее ментам.
— Ай, как некрасиво! — огорчилась Мариша. — За такое и в самом деле положено мстить, а для начала — похитить.
— Боюсь, что у Вероники относительно него большие планы, — мрачно изрекла Инна. — Вряд ли она похитила его ради простенького желания отомстить за обман.
— А в чем же тогда дело?
— Вот в них, — сказала Инна и принялась стягивать с ног свои чудовищные огромные ботинки. — Меня сейчас вырвет, — простонала Юля. — Инка, ты свои носки хоть изредка бы стирала.
— Это тактическое оружие, — невозмутимо ответила та. — Вот тебе, к примеру, захочется потрогать мои ботинки руками?
— Ни за что на свете!
— Вот и ей тоже, — сказала Инна. — А дома оставить их я боялась, вдруг Вероника в мое отсутствие взломает дверь или наймет кого-нибудь. Обыщет квартиру и найдет браслеты. Для профессионалов сделать это — раз плюнуть. Вот и таскаю их с собой.
На наших глазах она ловко отделила подошву одного ботинка и извлекла оттуда изумительной красоты браслет в виде изумрудной змейки с гибким тельцем и точеной головой.
— Ой! — воскликнула Мариша. — Можно потрогать?
— Бери, — великодушно разрешила Инна. — У меня есть еще.
Из второго ботинка на свет показалось еще одно чудо творения человеческих рук. Второй браслет был сделан в виде странного существа — полуящерицы, полукрокодильчика. Кожа у него так же, как и у змейки, была усыпана изумрудами, а тела обеих рептилий были сделаны так, что могли извиваться и казались почти живыми. Головы при этом оставались совершенно неподвижны. Затаив дыхание, мы с Маришей рассматривали эти удивительные произведения искусства.
— Они чудесны! — выдохнула наконец я.
— Вот их Вероника и хочет во что бы то ни стало вернуть, — объяснила Инна.
— И я не могу ее за это осуждать, — сказала Мариша. — Я бы тоже хотела иметь такие вещи. Любовалась бы днями напролет.
— Веронике они нужны для дела, — досадливо цыкнула Инна на Маришу. — Она ими не любоваться собирается.
— Вот, снова она за свое! — вздохнула Юля. — С чего ты взяла, что эти браслеты не просто браслеты, а что-то большее?
— А с того, что у меня чутье. Эти браслеты являются ключом к чему-то очень важному для Вероники.
А что может быть важней, чем деньги? Я имею в виду — очень много денег. Может быть, даже вся царская казна.
— Как же, император Александр подарил всю государственную наличность своей любовнице, — съехидничала Юля. — Своя рука — владыка.
— Между прочим, у императора были и свои личные средства, — парировала Инна. — Если кто не знает.
— Ладно, предположим, подарил император своей любовнице столько денег, что той потребовалось их где-то укрыть. Но при чем тут браслеты? В России существовало полно банков, куда можно было вложить деньги и еще проценты получать.
— Не знаю я, как у Вероникиной бабки там с царем повернулось, — сказала Инна. — Что вы от меня хотите, почти двести лет прошло. Только просто так прабабки Вероники не стали бы передавать эти браслеты из поколения в поколение, трясясь над ними и не продавая вещицы даже в самое тяжелое время.
— Ну и что, — прокомментировала Мариша, — у нас в семье тоже есть одна чашка, которую мы уже почти сто лет таскаем за собой. Ничего таинственного в ней нет. Просто чашка — память о моей прабабушке, которой эту чашку подарил покойный прадедушка, и она ее очень любила.
— При чем тут твоя чашка! — вспыхнула Инна. — Из-за твоей чашки людей похищают? Или на картинах твою чашку изображают?
— Нет, а что, эти браслеты кто-то изобразил?
Но Инна уже надулась.
— Какое вам дело? — буркнула она. — Изобразил или нет, вы ведь все равно мне не верите.
— Не обижайся, просто девочкам хотелось поточней узнать что к чему, — мягко урезонила ее Юля. — И мне тоже. А то ты нас одними догадками кормишь.
Инна покосилась на нее, вздохнула и пошла к столу. Там в ящике лежала распечатка с цветного принтера. На картине — а распечатка была сделана именно с картины, — вне всякого сомнения, была изображена красивая смуглая девушка в зеленом платье, с обнаженными руками и плечами. На запястьях рук красавицы сверкали и переливались зеленым огнем те самые браслеты, которые сейчас лежали у нас с Маришей на ладонях.
Девушка сидела в беседке с колоннами, опираясь рукой на одну из них, сплошь увитую змеями. Лично меня продрал холодный пот, когда я увидела это произведение искусства. На мой взгляд, чистый «сюр», ни одна нормальная девушка в обычной ситуации не стала бы спокойно наблюдать, как змеи касаются ее обнаженной руки своими раздвоенными языками.
— Это она и есть, актриса императорского театра Ольга Ланская, — сказала Инна. — Знали бы вы, какого труда мне стоило откопать эту картину.
— И где ты ее нашла?
— Ту часть картины, на которой изображены руки девушки вместе с браслетами, я нашла в одной книге по ювелирным мастерам девятнадцатого века. Но мне хотелось видеть всю картину целиком. А сделать это оказалось не так просто. Она хранилась в одной частной коллекции в Австрии. Пока мне удалось связаться с коллекционером, пока он понял, чего я от него хочу, пока шли переговоры, что я не стану использовать его картину в коммерческих целях, я чуть не свихнулась. Уж думала, что никогда мне этот воз с места не сдвинуть. И вдруг вчера неожиданно приходит факс от австрийского коллекционера и к нему вот эта распечатка.
— А как картина оказалась у него в Австрии? Он тоже потомок любовницы императора Ольги Ланской?
— Нет, во всяком случае, ему об этом родстве ничего не известно. Я спрашивала. И только собиралась показать полученную распечатку с портретом Ланской Бритому, как его похитили. Даже не представляю, где его могут держать.
— Постой, — насторожилась Юля. — Уж не думаешь ли ты сама искать Бритого?
— Конечно, именно это я и должна сделать, — подтвердила Инна.
— Ты рехнулась! — Юля даже раскрыла рот. — У Бритого целый штат детективов из бывших бандитов. Они отлично знают свое дело. Вот пусть и ищут своего босса. Поверь, у них это лучше получится.
— Получится! — фыркнула Инна. — Как же. Я первым делом отправилась к ним в офис, сообщила о похищении и выложила свою версию про Веронику. Так что вы думаете?
— Что?
— Они меня даже слушать не стали. Оказывается, вчера им звонили конкуренты с угрозами насчет одного жирного клиента, которого Бритый у них перехватил. Так вот, они грозили, мол, если клиента им не вернут, они примут меры. Клиента им не отдали, вот они меры и приняли. И еще Бритому из налоговой звонили.
— Так не налоговые же инспектора его похитили, — удивилась Мариша. — Не их стиль. А с конкурентами ребята твоего Бритого разберутся в два счета. Так что не о чем волноваться.
— Пока они будут с ними разбираться. Вероника разберется с самим Бритым, — возразила Инна. — Время терять нельзя. Вы не знаете, какая это жестокая женщина. Если вы мне не поможете, я все равно возьмусь за это дело, одна. И учтите — в милицию обращаться бесполезно. Там у меня даже заявление не приняли. Сказали, что слишком мало времени прошло с момента похищения. Еще не ясно, было ли это похищение или просто дружеская шутка. Вот если появится требование о выкупе, тогда дело другое.
— Ну, и что ты конкретно решила предпринять? — спросила Юля.
— Короче, вы со мной или нет? — обвела нас требовательным взглядом Инна.
— С тобой, — не очень охотно ответила Юля. — Так ведь, девочки?
— На твоего Бритого мне плевать, — откровенно сказала Мариша. — Я вообще мужиков стараюсь избегать в последнее время, грязи от них больше, чем пользы. Но позволить тебе одной распутывать эту историю мы не можем. Конечно, мы с тобой.
— Да, — подтвердила я в ответ на Иннин взгляд. — Мы с тобой.
— Ну, тогда слушайте, что я решила предпринять, — начала Инна. — Если Веронике так уж понадобились эти браслеты, то скорее всего они нужны ей не просто так. Вот я и подумала: если мы немедленно начнем работать в этом направлении, то рано или поздно столкнемся с Вероникой. Тогда и станет ясно, как нам выручить Бритого. И к тому же, если нам к этому времени удастся что-то узнать, то мы сможем поторговаться с Вероникой. И вернем ей не только браслеты, но и информацию. А может быть, браслеты к этому времени станут бесполезными побрякушками.
— План не так уж плох, — сказала Юля. — Только что ты имеешь в виду, говоря «начнем работать в том направлении»? Что нам вообще об этих браслетах известно?
— Немного, — честно призналась Инна. — Но есть человек, который наверняка знает больше.
— Ну да, Вероника, — усмехнулась Юля.
— Не только. Не забывай, что у Вероники есть еще и сестра в Саратове, у которой детектив Бритого и выменял ее браслет.
— Если бы сестра Вероники владела какой-нибудь существенной информацией о том, на что могут вывести браслеты, она ни в коем случае не рассталась бы со своим браслетом за те деньги, которые мы предложить ей Бритый, — сказала Мариша.
— А вот и нет, сестра могла и не придавать значения какой-то там сомнительной семейной легенде.
Но вполне возможно, что она что-то и знает о своей прабабке актрисе Ланской — первой владелице этих браслетов. А нам сейчас важна любая деталь, которая бы помогла пролить свет на то, где искать корни этой истории, а уж там наверняка появится и пройдоха Вероника.
— То есть нужно лететь в Саратов? — спросила Юля. — И кто полетит туда?
— Ты, конечно. Тебя там уже знают как подругу Вероники. Ты ведь летала уже. Не придется второй раз придумывать легенду и снова втираться в доверие к людям, — как ни в чем не бывало заявила Инна.
— Я не полечу, — решительно отказалась Юля. — Я и в тот раз еле пережила полет. И потом я не представляю, как я объясню сестре Вероники и ее матери свой интерес к этим браслетам.
— А тебе ничего и не придется объяснять, — сказала Мариша. — Ты только разговор заведи. Мать с дочкой тебе сами все выложат. По личному опыту могу сказать, что людей хлебом не корми, а дай рассказать о чем-нибудь таинственном и романтичном.
Так что можешь отправляться смело.
Юля кинула на нее довольно недружелюбный взгляд. Но пути отступления не было. В гости к сестре Вероники ей пришлось вылететь уже спустя три часа, так как следующий самолет отправлялся в Саратов только через два дня. Ключи от квартиры она оставила нам, но, впрочем, особой необходимости в этом не было, так как Юдину и Иннину квартиры соединяла между собой еще одна потайная дверь. Проводив Юлю в аэропорт, мы вернулись к Инне домой, чтобы продолжить заседание, а также попробовать уговорить ее подыскать парочку свободных и не слишком умных девушек для кузенов Мариши.
В коридоре возле дверей Инниной квартиры мы, понятное дело, сразу же наткнулись на остатки фикуса, который никто из Инниных соседей не позаботился убрать. Пришлось нам самим заняться этим.
Мы деловито окружили огромную кучу земли и мусора с трех сторон и принялись сгребать черепки и землю в большой картонный ящик из-под плазменного телевизора, — его мы нашли на помойке. Понятно дело, пустой ящик, а не сам телевизор. Сгребая землю, Мариша вдруг вскрикнула и дернулась.
— Что с тобой?
— Я обо что-то укололась, — поднимая грязный палец и придирчиво обследуя его, сказала она. — Что-то острое там, среди черепков. Посмотрите, я не могу с раненым пальцем копаться в земле, боюсь, заражение крови случится.
Мы с Инной вежливо ей намекнули, что если уж заражению суждено случиться, то оно обязательно случится, так что пусть не придуривается. А нам лезть к ее стороне мусора не с руки, у нас и у самих дел выше крыши. Мариша еще немного поворчала и снова принялась разгребать мусор, действуя на этот раз более осторожно.
— Вот оно! — наконец торжественно произнесла она. — То, обо что я укололась.
И она вытащила маленькую пуговку, от которой в разные стороны расходились острые металлические усики, на один из которых и наткнулась Мариша.
— Что это? — удивилась я. — Какой-то странный мусор.
— Это не мусор, — сказала Инна, принимая действительно странную штучку из рук Мариши. — Это «жучок». У Бритого в сейфе таких полным полно.
Я видела.
— А зачем он? — спросила я.
— Ну ты вообще, Дашка! — поразилась Инна.
— Нет, но что он делает здесь, в горшке с фикусом у тебя под дверью? — спросила я.
— А вот это и в самом деле вопрос. Кому-то срочно понадобилось быть в курсе моих дел, — сказала Инна. — Вот они фикус с «жучком» ко мне под дверь и определили. А что, правильный был расчет. Я еще когда об горшок грохнулась, подумала, вот мол растяпа, красивое растение погубила. А дома оно бы неплохо на этажерке смотрелось. Так что затащила бы я собственноручно этот горшок с фикусом к себе в дом как миленькая и выбалтывала бы перед жучком и его слушателем все свои тайны.
— Может быть, они нас и сейчас слушают? — испугалась Мариша.
— Нет, — успокоила ее Инна. — Он сломан. Но на всякий случай…
И она наступила на жучок своим тяжелым башмаком. Тот издал негромкий треск и теперь уж совершенно точно перестал функционировать.
— Говоришь, что видела такие в сейфе у Бритого? — спросила я. — Точно такие же?
— Точно, — заверила меня Инна.
— Значит, фикус мог притащить кто-то из сотрудников его фирмы, — сказала я. — Наверное, они тебе не поверили, когда ты им поведала о похищении Бритого, состоявшемся у тебя на глазах.
— Вот козлы долбаные! — возмутилась Инна. — Нашли на кого драгоценное время тратить. Бритый найдется, я ему расскажу, он их всех уволит.
— Но вряд ли такие «жучки» только в одной фирме есть, — сказала Мариша. — Могли и другие постараться. Например, та же самая Вероника.
— Да, — спохватилась Инна. — Она тоже могла.
Надо поспрашивать соседей, может, кто видел, как этот чертов фикус к нам в подъезд затаскивали. Все-таки он с горшком метра полтора в высоту будет.
— Ты ступай, а мы тут еще посмотрим, — сказала Мариша. — Если один жучок нашелся, так и другие могут быть, просто мы их еще не заметили.
И мы принялись азартно рыться среди черепков, поломанных веточек и земли. Верней, я одна рылась, так как Инна отправилась с опросом по соседям, а Мариша трясла травмированной рукой и уверяла, что прямо чувствует, как у нее начинается заражение крови. Инна вернулась через полчаса, когда я по второму разу просеивала землю через заботливо предоставленное мне Маришей решето.
— Никто ничего не видел, — сказала Инна. — Прямо мистика какая-то. Не сам же фикус у меня перед дверью материализовался. Правда, один сосед вроде бы видел грузчиков, которые заносили что-то, обернутое бумагой, в дом.
— Ну и?..
— Нам это мало что даст. Грузчиков было трое, приехали на «Газели». Номера сосед не запомнил. Но по всей видимости, самая обычная бригада грузчиков, доставивших фикус среди других грузов.
— Так это и хорошо! — обрадовалась Мариша. — Мы обзвоним все агентства в городе, а также пройдемся по газетам частных объявлений. Может быть, где-то нам и повезет и мы натолкнемся на таинственного отправителя этого фикуса. Все равно до тех пор, пока Юля не вернется из Саратова с новостями, заняться нам толком нечем. А делать что-то нужно, потому что сами по себе дела у нас с места не тронутся.
— Ладно, ладно, — застонала я. — Только с грузчиками ты сама беседовать будешь. На мою помощь не рассчитывай.
— Ради бога. Не родился еще такой мужик, с которым бы я не смогла договориться, — сказала Мариша и отправилась в квартиру к Инне прямиком к телефону.
А мы с Инной тем временем убрали грязь в коридоре. Затем я смоталась в цветочный магазин за садовой землей для фикусов, и мы вместе пересадили бедолагу фикус в огромный бак, в котором Иннина бабка когда-то в эпоху неавтоматических стиральных машин вываривала белье. Это было временное для него пристанище, просто в магазине не нашлось горшков подходящего размера. Обещали привезти к концу недели. И заодно в процессе работы я поделилась с Инной проблемой Маришиных братьев, свалившихся со своей вяленой олениной на наши головы.
— Невеста для оленевода? Найти в Питере девушку, готовую поехать в тайгу? — задумчиво пробормотала Инна. — Ну и задачка. Почище, чем раскрыть тайну браслетов. И я так понимаю, про их сказочно богатого папашу упоминать нельзя? А они и в самом деле такие страшные, как ты описываешь? Я имею в виду братьев.
— Еще страшней, — заверила я ее. — Но сердца у них золотые.
— Золотые сердца нынче не в почете, они не видны, — сказала Инна.
1 2 3 4 5