Купить себе молодого альфонса? Многим женщинам это претит. К тому же, обществом это осуждается. Если любовница мужчины - ровесница его дочери, а то и внучки, - то это нормально, и он этим даже гордится, хотя её прельщают его деньги, а вовсе не его давно ослабленные сексуальные способности или непритязательная внешность. Но если женщина того же возраста заведет себе любовника, ровесника собственного внука? Или хотя бы сына? Ведь все будут кривиться, презирать её и сплетничать, что она оплачивает его услуги.
- Хотя эта проблема меня пока не коснулась, но из женской солидарности я с вами согласна. Думаю, мне бы тоже было очень больно, если бы в сорок, пятьдесят лет муж бросил меня ради двадцатилетней смазливой пустышки.
- Вы все правильно поняли, Алла. В том-то и дело, что эти девицы пустышки, и нет никаких сомнений, какие цели они преследуют, связавшись с немолодым состоятельным мужчиной. Такие девицы просто продаются. Продают свою молодость и красоту. А мужчина покупает этот товар. И ладно бы, если бы он делал это не в ущерб жене и детям. Однако в своем оголтелом эгоизме и стремлении любым путем заполучить желаемое, мужчины пренебрегают интересами семьи. Они готовы оставить нищими и жену, и детей, лишь бы купить дорогую красотку. Хотя от них бы ни убыло, если бы они обеспечили брошенную семью в достаточной мере.
- И как же вы им мстите?
- Если мужчины расценивают молодость и красоту как товар, то, хотя мои подруги, выходя замуж, не продавались, но утратив то и другое за годы брака, считают, что имеют право на компенсацию.
- И вы заставляете их бывших мужей выплатить им компенсацию?
- Да. Вы считаете, что немолодые жены не имеют на это права?
- Нет. Думаю, что имеют. Правда, мне все же претит, что женская молодость и красота оценивается в материальном эквиваленте. Все же ваши подруги - это не секси-герл, не пустоголовые красотки.
- Мои подруги требуют моральной компенсации вовсе не за свою молодость и красоту. По закону, да и с моральной точки зрения, жены имеют право на половину всего, чем владели в браке. Однако, пользуясь своей силой, мужчины, в своем большинстве, при разводе поступают бесчестно - скрывают доходы и истинные размеры имущества. И в конечном итоге обманывают жен. А если ей известны размеры его состояния, попросту запугивают, чтобы она согласилась на крохи. По вашему, это справедливо?
- Разумеется, нет. Закон есть закон, он писан для всех. Даже если женщина ни дня в браке не работала, а была домохозяйкой, она имеет право получить половину, потому что обеспечивала мужу тыл, чтобы он успешно работал, зарабатывал и в конечном итоге достиг того, чего достиг. Она растила детей, создавала уют в доме. И после развода ей предстоит и дальше растить детей. Ведь многие мужчины после развода даже не навещают своих брошенных детей. А нищенскими алиментами тяготятся и мечтают, чтобы дети поскорее достигли совершеннолетия.
- Совершенно верно, Алла. Вот мои подруги и требуют того, что положено им по закону. Всего лишь то, что положено, не больше и не меньше.
- И как, получается? - заинтересованно спросила верная боевая подруга. Заниматься такими делами ей ещё не приходилось, и теперь она была вовсе не прочь помочь Клубным дамам восстановить справедливость.
- Стараемся, - улыбнулась Ирина. - Несколько раз получилось. Надеемся помочь и остальным нашим подругам.
- Можете рассчитывать на меня и моих подруг, - заверила Алла.
- Спасибо. Я в этом ничуть не сомневалась. С тем, что я сейчас сказала, вы в целом согласны?
- В общем, да. Хотя раньше говорила, что я против мужчин, но не за женщин.
- Полагаю, это всего лишь бравада. Насколько я о вас наслышана, вы не против мужчин, но при этом за женщин. Во всяком случае, и тех, и других вы отчаянно защищаете, когда они попадают в трудную ситуацию.
- Откуда вы так много обо мне знаете? - удивилась Алла. Было бы неприятно узнать, что члены Клуба одиноких шпионили за ней.
- Я ознакомилась с вашим досье.
- Вы тоже собираете компромат? - Она не могла скрыть своего разочарования и естественной брезгливости.
- Разумеется, нет. Такой мерзостью мои подруги не занимаются. Ваше досье собрал Виктор, и оно лежало в его домашнем сейфе.
- Ор-ригинально... - с усмешкой произнесла Алла.
- Эта реплика относится ко мне?
- Нет, конечно. Ваше любопытство по моему адресу вполне естественно. Я тоже прочла бы ваше досье, если бы оно попалось мне в руки.
- Могу дать почитать, - улыбнулась Ирина.
- А Виктор и на вас собирал компромат?
- Разумеется.
- А на вас-то зачем?
- А он на всех собирал всевозможную грязь.
- Н-да... Могу оправдать Виктора только тем, что это было его пламенной страстью. Хобби, которому он отдавался всей душой.
- К сожалению, все гораздо прозаичнее.
- Догадываюсь. А я-то думала, что папка, собранная Головиным, которую Виктор отдал Николаю, была единственным компроматом на меня.
- Нет, у Виктора было свое досье на вас. Но теперь вы можете этого не опасаться, ведь эта папка у меня. Хотите, я вам сейчас её отдам?
- Спасибо, не надо, - рассмеялась Алла. - У меня нет никакого желания в неё заглядывать. Делайте с моим досье, что хотите.
- Я его уничтожу. Хранила только до встречи с вами. Чтобы вы, на всякий случай, знали, в чем уязвимы, и остерегались на будущее.
- Уничтожайте. Я никого не боюсь.
- Я тоже, - улыбнулась Ирина. - Боюсь только за своих детей и подруг. А за себя - нет.
- И в этом мы с вами похожи, - признала верная боевая подруга. Видимо, Марина - одна из ваших подруг?
- Да. Самая близкая, мы дружим с детства. Она мне больше, чем подруга. Это - родной мне человек, ради которого я готова на все, и которого готова защитить всем, чем смогу.
- Как мы с Ларисой.
- Видите, как много у нас с вами общего! - Ирину это почему-то очень радовало, и эту фразу, которую она уже на разные лады повторяла не раз, она произнесла с улыбкой.
- Не буду спорить, потому что это так и есть, - признала верная боевая подруга.
- А вас не удивляет, что ваш любовник собирал на вас досье?
- Удивляет - это ещё мягко сказано.
- И что вы по этому поводу думаете?
- А что тут думать? Мерзость! - Алла презрительно скривилась. Человек говорит, что любит меня, зовет замуж, хочет, чтобы я родила ему сына, и при этом копается в грязном белье любимой женщины.
- Вот именно. И после этого вы ещё не готовы кардинально изменить свое мнение о мужчинах?
- Но Виктор - это ещё не все мужчины, - возразила Алла. - Все ж он выродок. Разве это мужчина? Существо мужского пола.
- Любопытство женщины ещё как-то можно понять. Хотя, на мой взгляд, это тоже недостойно. Но, по крайней мере, этот недостаток нам приписывается, и в женском любопытстве, на взгляд многих людей, нет ничего противоестественного. Но желание мужчины подсмотреть в замочную скважину просто омерзительно.
- Целиком с вами согласна. Хотя мне, в сущности, плевать на чье-то мнение, и все же я сейчас ощущаю себя обмазанной. Будто не на меня собирали грязь, а я дала тому повод.
- Вот именно такое ощущение - омерзения, - было и у меня, когда я увидела результат его деятельности.
- Может быть, Виктор был вуайеристом? Вуайеристы подглядывают за обнаженными людьми, за тем, как те занимаются сексом. А Виктор тоже своеобразно подглядывал - за следами чьих-то поступков.
- Не думаю, - покачала головой Ирина. - Он просто был подонком.
- Не могу с вами не согласиться.
- Я и раньше подозревала, что Виктор негодяй, а, увидев эти досье, поняла, что негодяй - это слишком мягкое определение его деятельности. Он шпионил даже за собственными сыновьями, представляете?
- С трудом. Не понимаю, за ними-то зачем?
- Быть может, ему нужно было осознание собственной власти над всеми.
- Но нормальный отец и так имеет немало власти над своими детьми. Он может убедить, уговорить, воздействовать собственным авторитетом.
- А вы полагаете, что Виктор был нормальным отцом?
- Об этой стороне его жизни я совсем ничего не знаю.
- Чем иметь такого отца, лучше быть сиротой. Он оповестил и Никиту, и Юру, что знает о каждом их шаге. Оба уж взрослые люди и можете себе представить, какие чувства они испытывали, узнав, что отец постоянно шпионит за ними. Каждый человек имеет право на личную жизнь, а когда кто-то грубо вмешивается в нее, то у любого возникнет чувство протеста. К тому же, Виктор же не сам следил за ними, а поручал своим сотрудникам. В итоге в частную жизнь его сыновей были посвящены многие люди. Каждый в подобной ситуации почувствует, будто его публично раздели, внимательно рассматривают, анализируют, осуждают. Каково им, представляете?
- Бр-р, - поежилась Алла. - Когда покойная бабушка Ларисы заглянула в её дневник, мы обе были до крайности возмущены.
- Даже ребенок защищает свое право на собственную жизнь. И подросток тоже. А уж взрослый человек и подавно. Это и психологически жестоко держать всех в постоянном напряжении. Очень многие знают, что у Виктора есть на них компромат. Каково им знать, что они сидят на бомбе замедленного действия?
- А зачем ему-то это было нужно?
- Чтобы ощущать свою власть над людьми. Будучи ничтожным человеком, таким образом Виктор самоутверждался. Он ведь никто, винтик в большой машине. И вот этот винтик стал ключевым звеном и преисполнился самодовольства.
- Ирина, а зачем вы взяли эти досье?
- Чтобы избавить симпатичных мне людей от этой зависимости - сознания, что кто-то обладает властью, воспользовавшись их слабостями или опрометчивыми поступками.
- И куда вы их дели?
- Большинство папок до сих пор находится в библиотеке на втором этаже их дома.
- Вы спрятали их там после того, как застрелили Виктора?
- Да. Я же не могла унести с собой все. Взяла всего несколько досье свое, Колино, ваше и моих подруг. Опасалась, что во время обыска их обнаружат.
- А почему потом не забрали остальные папки?
- Меня могли увидеть соседи. Этих досье так много, что нужно несколько сумок. Незаметно их не вынесешь. После убийства Виктора соседи стали очень подозрительными. Пока убийца не найден, все играют в доморощенных сыщиков и следят друг за другом. Я стараюсь там не появляться, чтобы не привлекать к себе внимания. И сжечь их невозможно - в доме нет печки, а камины электрические. Жечь что-то во дворе - значит, привлечь внимание соседей.
- А что вы собираетесь с ними сделать потом?
- Уничтожить. Иначе не стоило убивать Виктора.
- Но вы могли похитить у него досье и оставить его в живых.
- Вы о нем сожалеете? - Ирина внимательно посмотрела на Аллу.
- Теперь уже нет.
- Вот и я ни о чем не сожалею. Даже если бы не было этих досье, я бы все равно его убила. А если бы я всего лишь похитила их, Виктор бы быстро восстановил компромат. Пусть не все, но многое. К тому же, он бы сразу понял, кто это сделал.
- Почему?
- Виктор знал, что я его ненавижу.
- А он вас?
- Тоже. Боялся и ненавидел.
- А почему боялся?
- Я сказала ему, что убью его.
- Даже так? - недоверчиво спросила Алла.
- Да. Я ведь его совершенно не боялась.
- Мне трудно поверить, что он вас боялся. Все ж Виктор, хоть и подонок, но не трус.
- Трус, - презрительно обронила Ирина. - Вы просто недостаточно хорошо его знаете. А я знаю его многие годы.
- А когда вы ему это сказали?
- Месяца три-четыре назад.
- Почему не раньше?
- Потому что он решил бросить Марину и грозился прибегнуть к помощи киллера, если она будет хоть в чем-то ему препятствовать. Вы защищаете своих подруг, чего бы это вам не стоило, но и я защищаю своих подруг, чего бы мне это не стоило.
- Да, теперь я вас понимаю. Ради Ларисы я бы тоже убила.
- Вот и я на это решилась, потому что Марина не в состоянии себя защитить. Вы же видите, как мы с вами похожи. У вас обманчивая внешность женщины-вамп, но сильный характер, и у меня обманчивая внешность обольстительной женщины, но тоже твердый характер. Уверяю вас, моя рука не дрогнула, когда я нажимала на спусковой крючок. Хотя я стреляю гораздо хуже вас.
- Вы умеете стрелять?
- Научилась. Специально занималась с инструктором.
- Чтобы застрелить Виктора?
- Конечно. Когда я пообещала его убить, я понятия не имела, как выглядит настоящее оружие.
- Да уж... - с уважением покачала головой Алла. - Женщинам, которых хорошо знаю, в таких случаях я обычно говорю: "Сильна подруга. Вся в меня". Надеюсь, вы на меня не обидитесь?
- Нет, я расцениваю это как комплимент. Спасибо, Алла.
- Да, вроде, не за что, - улыбнулась та.
- За столь высокую оценку. Поверьте, я о вас самого высокого мнения, и мне приятно слышать, что вы сочли меня равной.
- А откуда вы взяли оружие?
- Из сейфа Виктора.
- А почему вы не приобрели пистолет сами?
- У меня отвращение к оружию. Я и помыслить не могла, что буду держать его в собственном доме. На занятиях инструктор приносил свой пистолет. Я знала, что у Виктора "Макаров", и попросила обучать меня стрелять из него.
- Вы все продумали...
- Я же заранее готовилась. Обдумывала разные варианты. Хотя оружие, в моем понимании, мерзость, но не могла же я убить его голыми руками. - Ирина посмотрела на свои руки - ухоженные руки женщины, никогда не занимавшейся физическим трудом и, понятное дело, не умеющей ударить или свернуть шею.
- Но можно было избрать другой вариант. Яд или подстроить автомобильную аварию. - Алла и сама не заметила, что проявляет не только женскую солидарность, но целиком прониклась и анализирует содеянное Ириной.
- Я думала об этом, но потом отказалась от подобных вариантов. Мне хотелось посмотреть ему в глаза и понаблюдать, как он будет себя вести. Подсознательно надеялась, что Виктор все же не такой мерзавец, каким я его себе представляла, и хотя бы в последнюю минуту будет вести себя, как мужчина.
- А он?
- Весь побелел и стал что-то лепетать, пытаясь меня уговорить, успокоить. И даже стал торговаться, чтобы сохранить свою поганую жизнь. И этот человек считал себя мужчиной!
- Но почему вы выстрелили ему в затылок?
- Потому что Виктор пытался бежать. Он ведь не знал, что я воспользовалась его пистолетом, и надеялся добежать до своего сейфа. Представляете? Зная, что я неопытный стрелок, Виктор, тем не менее, рванулся к сейфу за оружием, чтобы справиться с женщиной! Будь он мужчиной, то просто выбил бы у меня пистолет из рук - я стояла близко.
- А вы не боялись, что Виктор бросится вам в ноги или использует какой-то прием, которым их обучают?
- В тот момент я ничего не боялась. Оказалось, что я точно предугадала его реакцию.
- А если бы он все же выбил у вас оружие?
- Я бы все равно его убила. Не в этот раз, так в следующий.
- Но Виктор мог отобрать пистолет и выстрелить в вас!
- Вряд ли, - с сомнением покачала головой Ирина. - Как бы он это потом объяснил на следствии? Что действовал в порядке самообороны? Неубедительно. Стоит посмотреть на меня и на него - Виктор почти на голову выше меня, сильный, тренированный мужчина. Нет, он бы не стал так рисковать, его амплуа - убивать исподтишка.
- Разве Виктор сам убивал?
- Конечно. Но чаще действовал с помощью киллера. В его отделе мастера на все руки.
- А об этом-то вы откуда знаете?
- Виктор собирал досье и на своих сотрудников, исполнителей заказных убийств. Там все повязаны круговой порукой и все у него на крючке.
- Но вряд ли там есть компромат на самого Виктора.
- Зато все доказательства есть у Николая, он мне об этом говорил. За то время, пока Виктор был с вами в Италии, Коля и начальник отдела безопасности его фирмы поработали с сотрудниками Виктора, и те во всем признались. Муж мне все потом рассказал.
- Но откуда рядовые исполнители знали, что убийство дело рук шефа?
- Виктор приказывал им собирать на кого-то досье, в том числе, следить за его передвижениями, узнать распорядок дня, где тот бывает, с кем ездит, и прочее, а потом этот человек погиб. Что бы вы подумали на месте тех, кто за ним следил?
- Но зачем Виктору самому брать на себя эти функции, раз у него есть исполнители?
- Это он проделывал раньше, когда ещё не очень доверял своим сотрудникам. Использовал их втемную, очевидно, надеясь, что о гибели жертвы они не узнают. В отделе безопасности "Промэкспоцентра" немало людей, которых туда внедрил Николай. Виктор об этом догадывался, но не знал, кто из них Колин человек, потому опасался всех. А обвинения в убийстве он не боялся - его некому было продать. То, что Николай его не выдаст, он знал. Да и сотрудникам ни к чему сдавать своего шефа, ведь, осуществляя слежку за объектом, они оказались связаны одним делом. Виктор был очень осторожен он же профессионал, следов не оставлял, так что доказать, что это его рук дело, было невозможно. К тому же, тогда у него не было денег, чтобы заплатить киллеру. Лишь потом, когда Виктор стал прибирать к рукам многие фирмы, от чьих владельцев избавился, он уже мог платить. А вообще-то он очень жадный, так что не очень-то щедро платил своим людям, предпочитая запугивать их.
- О том, что Виктор жадный, я и не подозревала.
- Недаром я сказала, что вы мало о нем знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Хотя эта проблема меня пока не коснулась, но из женской солидарности я с вами согласна. Думаю, мне бы тоже было очень больно, если бы в сорок, пятьдесят лет муж бросил меня ради двадцатилетней смазливой пустышки.
- Вы все правильно поняли, Алла. В том-то и дело, что эти девицы пустышки, и нет никаких сомнений, какие цели они преследуют, связавшись с немолодым состоятельным мужчиной. Такие девицы просто продаются. Продают свою молодость и красоту. А мужчина покупает этот товар. И ладно бы, если бы он делал это не в ущерб жене и детям. Однако в своем оголтелом эгоизме и стремлении любым путем заполучить желаемое, мужчины пренебрегают интересами семьи. Они готовы оставить нищими и жену, и детей, лишь бы купить дорогую красотку. Хотя от них бы ни убыло, если бы они обеспечили брошенную семью в достаточной мере.
- И как же вы им мстите?
- Если мужчины расценивают молодость и красоту как товар, то, хотя мои подруги, выходя замуж, не продавались, но утратив то и другое за годы брака, считают, что имеют право на компенсацию.
- И вы заставляете их бывших мужей выплатить им компенсацию?
- Да. Вы считаете, что немолодые жены не имеют на это права?
- Нет. Думаю, что имеют. Правда, мне все же претит, что женская молодость и красота оценивается в материальном эквиваленте. Все же ваши подруги - это не секси-герл, не пустоголовые красотки.
- Мои подруги требуют моральной компенсации вовсе не за свою молодость и красоту. По закону, да и с моральной точки зрения, жены имеют право на половину всего, чем владели в браке. Однако, пользуясь своей силой, мужчины, в своем большинстве, при разводе поступают бесчестно - скрывают доходы и истинные размеры имущества. И в конечном итоге обманывают жен. А если ей известны размеры его состояния, попросту запугивают, чтобы она согласилась на крохи. По вашему, это справедливо?
- Разумеется, нет. Закон есть закон, он писан для всех. Даже если женщина ни дня в браке не работала, а была домохозяйкой, она имеет право получить половину, потому что обеспечивала мужу тыл, чтобы он успешно работал, зарабатывал и в конечном итоге достиг того, чего достиг. Она растила детей, создавала уют в доме. И после развода ей предстоит и дальше растить детей. Ведь многие мужчины после развода даже не навещают своих брошенных детей. А нищенскими алиментами тяготятся и мечтают, чтобы дети поскорее достигли совершеннолетия.
- Совершенно верно, Алла. Вот мои подруги и требуют того, что положено им по закону. Всего лишь то, что положено, не больше и не меньше.
- И как, получается? - заинтересованно спросила верная боевая подруга. Заниматься такими делами ей ещё не приходилось, и теперь она была вовсе не прочь помочь Клубным дамам восстановить справедливость.
- Стараемся, - улыбнулась Ирина. - Несколько раз получилось. Надеемся помочь и остальным нашим подругам.
- Можете рассчитывать на меня и моих подруг, - заверила Алла.
- Спасибо. Я в этом ничуть не сомневалась. С тем, что я сейчас сказала, вы в целом согласны?
- В общем, да. Хотя раньше говорила, что я против мужчин, но не за женщин.
- Полагаю, это всего лишь бравада. Насколько я о вас наслышана, вы не против мужчин, но при этом за женщин. Во всяком случае, и тех, и других вы отчаянно защищаете, когда они попадают в трудную ситуацию.
- Откуда вы так много обо мне знаете? - удивилась Алла. Было бы неприятно узнать, что члены Клуба одиноких шпионили за ней.
- Я ознакомилась с вашим досье.
- Вы тоже собираете компромат? - Она не могла скрыть своего разочарования и естественной брезгливости.
- Разумеется, нет. Такой мерзостью мои подруги не занимаются. Ваше досье собрал Виктор, и оно лежало в его домашнем сейфе.
- Ор-ригинально... - с усмешкой произнесла Алла.
- Эта реплика относится ко мне?
- Нет, конечно. Ваше любопытство по моему адресу вполне естественно. Я тоже прочла бы ваше досье, если бы оно попалось мне в руки.
- Могу дать почитать, - улыбнулась Ирина.
- А Виктор и на вас собирал компромат?
- Разумеется.
- А на вас-то зачем?
- А он на всех собирал всевозможную грязь.
- Н-да... Могу оправдать Виктора только тем, что это было его пламенной страстью. Хобби, которому он отдавался всей душой.
- К сожалению, все гораздо прозаичнее.
- Догадываюсь. А я-то думала, что папка, собранная Головиным, которую Виктор отдал Николаю, была единственным компроматом на меня.
- Нет, у Виктора было свое досье на вас. Но теперь вы можете этого не опасаться, ведь эта папка у меня. Хотите, я вам сейчас её отдам?
- Спасибо, не надо, - рассмеялась Алла. - У меня нет никакого желания в неё заглядывать. Делайте с моим досье, что хотите.
- Я его уничтожу. Хранила только до встречи с вами. Чтобы вы, на всякий случай, знали, в чем уязвимы, и остерегались на будущее.
- Уничтожайте. Я никого не боюсь.
- Я тоже, - улыбнулась Ирина. - Боюсь только за своих детей и подруг. А за себя - нет.
- И в этом мы с вами похожи, - признала верная боевая подруга. Видимо, Марина - одна из ваших подруг?
- Да. Самая близкая, мы дружим с детства. Она мне больше, чем подруга. Это - родной мне человек, ради которого я готова на все, и которого готова защитить всем, чем смогу.
- Как мы с Ларисой.
- Видите, как много у нас с вами общего! - Ирину это почему-то очень радовало, и эту фразу, которую она уже на разные лады повторяла не раз, она произнесла с улыбкой.
- Не буду спорить, потому что это так и есть, - признала верная боевая подруга.
- А вас не удивляет, что ваш любовник собирал на вас досье?
- Удивляет - это ещё мягко сказано.
- И что вы по этому поводу думаете?
- А что тут думать? Мерзость! - Алла презрительно скривилась. Человек говорит, что любит меня, зовет замуж, хочет, чтобы я родила ему сына, и при этом копается в грязном белье любимой женщины.
- Вот именно. И после этого вы ещё не готовы кардинально изменить свое мнение о мужчинах?
- Но Виктор - это ещё не все мужчины, - возразила Алла. - Все ж он выродок. Разве это мужчина? Существо мужского пола.
- Любопытство женщины ещё как-то можно понять. Хотя, на мой взгляд, это тоже недостойно. Но, по крайней мере, этот недостаток нам приписывается, и в женском любопытстве, на взгляд многих людей, нет ничего противоестественного. Но желание мужчины подсмотреть в замочную скважину просто омерзительно.
- Целиком с вами согласна. Хотя мне, в сущности, плевать на чье-то мнение, и все же я сейчас ощущаю себя обмазанной. Будто не на меня собирали грязь, а я дала тому повод.
- Вот именно такое ощущение - омерзения, - было и у меня, когда я увидела результат его деятельности.
- Может быть, Виктор был вуайеристом? Вуайеристы подглядывают за обнаженными людьми, за тем, как те занимаются сексом. А Виктор тоже своеобразно подглядывал - за следами чьих-то поступков.
- Не думаю, - покачала головой Ирина. - Он просто был подонком.
- Не могу с вами не согласиться.
- Я и раньше подозревала, что Виктор негодяй, а, увидев эти досье, поняла, что негодяй - это слишком мягкое определение его деятельности. Он шпионил даже за собственными сыновьями, представляете?
- С трудом. Не понимаю, за ними-то зачем?
- Быть может, ему нужно было осознание собственной власти над всеми.
- Но нормальный отец и так имеет немало власти над своими детьми. Он может убедить, уговорить, воздействовать собственным авторитетом.
- А вы полагаете, что Виктор был нормальным отцом?
- Об этой стороне его жизни я совсем ничего не знаю.
- Чем иметь такого отца, лучше быть сиротой. Он оповестил и Никиту, и Юру, что знает о каждом их шаге. Оба уж взрослые люди и можете себе представить, какие чувства они испытывали, узнав, что отец постоянно шпионит за ними. Каждый человек имеет право на личную жизнь, а когда кто-то грубо вмешивается в нее, то у любого возникнет чувство протеста. К тому же, Виктор же не сам следил за ними, а поручал своим сотрудникам. В итоге в частную жизнь его сыновей были посвящены многие люди. Каждый в подобной ситуации почувствует, будто его публично раздели, внимательно рассматривают, анализируют, осуждают. Каково им, представляете?
- Бр-р, - поежилась Алла. - Когда покойная бабушка Ларисы заглянула в её дневник, мы обе были до крайности возмущены.
- Даже ребенок защищает свое право на собственную жизнь. И подросток тоже. А уж взрослый человек и подавно. Это и психологически жестоко держать всех в постоянном напряжении. Очень многие знают, что у Виктора есть на них компромат. Каково им знать, что они сидят на бомбе замедленного действия?
- А зачем ему-то это было нужно?
- Чтобы ощущать свою власть над людьми. Будучи ничтожным человеком, таким образом Виктор самоутверждался. Он ведь никто, винтик в большой машине. И вот этот винтик стал ключевым звеном и преисполнился самодовольства.
- Ирина, а зачем вы взяли эти досье?
- Чтобы избавить симпатичных мне людей от этой зависимости - сознания, что кто-то обладает властью, воспользовавшись их слабостями или опрометчивыми поступками.
- И куда вы их дели?
- Большинство папок до сих пор находится в библиотеке на втором этаже их дома.
- Вы спрятали их там после того, как застрелили Виктора?
- Да. Я же не могла унести с собой все. Взяла всего несколько досье свое, Колино, ваше и моих подруг. Опасалась, что во время обыска их обнаружат.
- А почему потом не забрали остальные папки?
- Меня могли увидеть соседи. Этих досье так много, что нужно несколько сумок. Незаметно их не вынесешь. После убийства Виктора соседи стали очень подозрительными. Пока убийца не найден, все играют в доморощенных сыщиков и следят друг за другом. Я стараюсь там не появляться, чтобы не привлекать к себе внимания. И сжечь их невозможно - в доме нет печки, а камины электрические. Жечь что-то во дворе - значит, привлечь внимание соседей.
- А что вы собираетесь с ними сделать потом?
- Уничтожить. Иначе не стоило убивать Виктора.
- Но вы могли похитить у него досье и оставить его в живых.
- Вы о нем сожалеете? - Ирина внимательно посмотрела на Аллу.
- Теперь уже нет.
- Вот и я ни о чем не сожалею. Даже если бы не было этих досье, я бы все равно его убила. А если бы я всего лишь похитила их, Виктор бы быстро восстановил компромат. Пусть не все, но многое. К тому же, он бы сразу понял, кто это сделал.
- Почему?
- Виктор знал, что я его ненавижу.
- А он вас?
- Тоже. Боялся и ненавидел.
- А почему боялся?
- Я сказала ему, что убью его.
- Даже так? - недоверчиво спросила Алла.
- Да. Я ведь его совершенно не боялась.
- Мне трудно поверить, что он вас боялся. Все ж Виктор, хоть и подонок, но не трус.
- Трус, - презрительно обронила Ирина. - Вы просто недостаточно хорошо его знаете. А я знаю его многие годы.
- А когда вы ему это сказали?
- Месяца три-четыре назад.
- Почему не раньше?
- Потому что он решил бросить Марину и грозился прибегнуть к помощи киллера, если она будет хоть в чем-то ему препятствовать. Вы защищаете своих подруг, чего бы это вам не стоило, но и я защищаю своих подруг, чего бы мне это не стоило.
- Да, теперь я вас понимаю. Ради Ларисы я бы тоже убила.
- Вот и я на это решилась, потому что Марина не в состоянии себя защитить. Вы же видите, как мы с вами похожи. У вас обманчивая внешность женщины-вамп, но сильный характер, и у меня обманчивая внешность обольстительной женщины, но тоже твердый характер. Уверяю вас, моя рука не дрогнула, когда я нажимала на спусковой крючок. Хотя я стреляю гораздо хуже вас.
- Вы умеете стрелять?
- Научилась. Специально занималась с инструктором.
- Чтобы застрелить Виктора?
- Конечно. Когда я пообещала его убить, я понятия не имела, как выглядит настоящее оружие.
- Да уж... - с уважением покачала головой Алла. - Женщинам, которых хорошо знаю, в таких случаях я обычно говорю: "Сильна подруга. Вся в меня". Надеюсь, вы на меня не обидитесь?
- Нет, я расцениваю это как комплимент. Спасибо, Алла.
- Да, вроде, не за что, - улыбнулась та.
- За столь высокую оценку. Поверьте, я о вас самого высокого мнения, и мне приятно слышать, что вы сочли меня равной.
- А откуда вы взяли оружие?
- Из сейфа Виктора.
- А почему вы не приобрели пистолет сами?
- У меня отвращение к оружию. Я и помыслить не могла, что буду держать его в собственном доме. На занятиях инструктор приносил свой пистолет. Я знала, что у Виктора "Макаров", и попросила обучать меня стрелять из него.
- Вы все продумали...
- Я же заранее готовилась. Обдумывала разные варианты. Хотя оружие, в моем понимании, мерзость, но не могла же я убить его голыми руками. - Ирина посмотрела на свои руки - ухоженные руки женщины, никогда не занимавшейся физическим трудом и, понятное дело, не умеющей ударить или свернуть шею.
- Но можно было избрать другой вариант. Яд или подстроить автомобильную аварию. - Алла и сама не заметила, что проявляет не только женскую солидарность, но целиком прониклась и анализирует содеянное Ириной.
- Я думала об этом, но потом отказалась от подобных вариантов. Мне хотелось посмотреть ему в глаза и понаблюдать, как он будет себя вести. Подсознательно надеялась, что Виктор все же не такой мерзавец, каким я его себе представляла, и хотя бы в последнюю минуту будет вести себя, как мужчина.
- А он?
- Весь побелел и стал что-то лепетать, пытаясь меня уговорить, успокоить. И даже стал торговаться, чтобы сохранить свою поганую жизнь. И этот человек считал себя мужчиной!
- Но почему вы выстрелили ему в затылок?
- Потому что Виктор пытался бежать. Он ведь не знал, что я воспользовалась его пистолетом, и надеялся добежать до своего сейфа. Представляете? Зная, что я неопытный стрелок, Виктор, тем не менее, рванулся к сейфу за оружием, чтобы справиться с женщиной! Будь он мужчиной, то просто выбил бы у меня пистолет из рук - я стояла близко.
- А вы не боялись, что Виктор бросится вам в ноги или использует какой-то прием, которым их обучают?
- В тот момент я ничего не боялась. Оказалось, что я точно предугадала его реакцию.
- А если бы он все же выбил у вас оружие?
- Я бы все равно его убила. Не в этот раз, так в следующий.
- Но Виктор мог отобрать пистолет и выстрелить в вас!
- Вряд ли, - с сомнением покачала головой Ирина. - Как бы он это потом объяснил на следствии? Что действовал в порядке самообороны? Неубедительно. Стоит посмотреть на меня и на него - Виктор почти на голову выше меня, сильный, тренированный мужчина. Нет, он бы не стал так рисковать, его амплуа - убивать исподтишка.
- Разве Виктор сам убивал?
- Конечно. Но чаще действовал с помощью киллера. В его отделе мастера на все руки.
- А об этом-то вы откуда знаете?
- Виктор собирал досье и на своих сотрудников, исполнителей заказных убийств. Там все повязаны круговой порукой и все у него на крючке.
- Но вряд ли там есть компромат на самого Виктора.
- Зато все доказательства есть у Николая, он мне об этом говорил. За то время, пока Виктор был с вами в Италии, Коля и начальник отдела безопасности его фирмы поработали с сотрудниками Виктора, и те во всем признались. Муж мне все потом рассказал.
- Но откуда рядовые исполнители знали, что убийство дело рук шефа?
- Виктор приказывал им собирать на кого-то досье, в том числе, следить за его передвижениями, узнать распорядок дня, где тот бывает, с кем ездит, и прочее, а потом этот человек погиб. Что бы вы подумали на месте тех, кто за ним следил?
- Но зачем Виктору самому брать на себя эти функции, раз у него есть исполнители?
- Это он проделывал раньше, когда ещё не очень доверял своим сотрудникам. Использовал их втемную, очевидно, надеясь, что о гибели жертвы они не узнают. В отделе безопасности "Промэкспоцентра" немало людей, которых туда внедрил Николай. Виктор об этом догадывался, но не знал, кто из них Колин человек, потому опасался всех. А обвинения в убийстве он не боялся - его некому было продать. То, что Николай его не выдаст, он знал. Да и сотрудникам ни к чему сдавать своего шефа, ведь, осуществляя слежку за объектом, они оказались связаны одним делом. Виктор был очень осторожен он же профессионал, следов не оставлял, так что доказать, что это его рук дело, было невозможно. К тому же, тогда у него не было денег, чтобы заплатить киллеру. Лишь потом, когда Виктор стал прибирать к рукам многие фирмы, от чьих владельцев избавился, он уже мог платить. А вообще-то он очень жадный, так что не очень-то щедро платил своим людям, предпочитая запугивать их.
- О том, что Виктор жадный, я и не подозревала.
- Недаром я сказала, что вы мало о нем знаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37