Одна медсестра катила каталку, держа сзади за ручки, вторая шла справа, держа на весу штатив с системой.
- Дай я, - рванулся Толик, чтобы помочь везти каталку.
- Отойди, - сурово сказала медсестра, и он тут же шагнул в сторону.
Мимо быстро проехала каталка с укрытой до горла простыней Аллой. Ее белое лицо с сомкнутыми веками выглядело маской.
- Куда ее? - спохватился Мирон, устремляясь следом.
- В реанимацию, - на ходу ответила медсестра, держащая капельницу, трубка от которой тянулась под простыню.
- Она жива? - он уже догнал каталку и шел рядом, вглядываясь в застывшее лицо любимой женщины.
- Слушайте, молодые люди, выйдите отсюда вон! - раздраженно бросила вторая медсестра и покатила каталку ещё быстрее.
Все четверо медленно прошли коридором, спустились по лестнице, свернули, ещё раз свернули и наконец оказались в приемном покое.
Телохранители шуганули сидящих на стульях пациентов, и Мирон сел, оперевшись локтями о колени и уронив в ладони лицо.
Через час в приемный покой вышел хирург, который оперировал Аллу. Увидев его, Толик тут же вскочил. Мирон, все это время неподвижно просидевший в той же позе, поднял голову и тоже встал.
- Состояние крайне тяжелое, - произнес врач, подойдя к ним.
- Она выживет? - опередил командира Толик.
Проигнорировав его вопрос, хирург обратился к Мирону:
- Пройдите к медсестре приемного покоя, пусть она заведет историю болезни. Документы больной у вас?
- Нет, - ответил Слава.
- Потом привезите.
- Привезем. - Мирон перевел взгляд на одного из своих телохранителей, и тот, молча кивнув, тут же ушел.
- Как её зовут? - спросил врач.
- Алла. Алла Дмитриевна Королева.
- Красивая женщина. Жаль.
- Она... - Мирон непроизвольно запнулся.
- Нет, вы не то подумали, - покачал головой врач. - Я имел ввиду, что на руке будут шрамы.
- А, это, - перевел дух Слава. - Значит, рука цела?
- Относительно.
- Задета кость?
- Да.
Мирон зажмурился и помотал головой. Через минуту он открыл глаза и посмотрел на врача:
- Вы ампутировали ей руку?
- Зачем же? Собрали костные отломки, закрепили скобками. Должно срастись, ваша Алла ещё молода. Но рука, конечно, уже не будет такой красивой, как прежде.
Сделав глубокий вдох, Мирон задержал дыхание и успокоился.
- Для Аллы это, конечно, важно, а для меня важнее, что она жива и рука цела. Потом сделает пластическую операцию. Это возможно?
- Конечно.
- Вы уверены, что она выживет?
- Не уверен. Я же сказал - состояние крайне тяжелое.
Мирон понял, что рано успокоился.
- Кто в неё стрелял? - спросил хирург.
- Да один мерзавец.
- Вы знаете, что я должен сообщить об этом в правоохранительные органы?
- Знаю. - Слава посмотрел на него.
Тот усмехнулся и сказал:
- Ладно. Решим этот вопрос.
Мирон полез в карман за конвертом, но врач отрицательно качнул головой:
- Потом. Плохая примета.
Слава вздрогнул, но промолчал. Что толку спрашивать? Хирург ещё и сам не знает, выживет ли Алла.
Достав свою визитку, Мирон протянул её врачу.
- Возьмите, доктор. Позвоните, если будут проблемы. Обещаю, больше у вас никогда не будет проблем.
- А у меня их и так почти нет, - ровным тоном ответил врач, но визитку не взял. - Если бы ещё всякие мерзавцы не стреляли в красивых женщин, так и вообще бы не было.
Когда хирург, попрощавшись, пошел в конец коридора, Слава остановил женщину в белом халате, только что вышедшую из кабинета, и, кивнув на удаляющегося врача, спросил:
- Как фамилия этого хирурга?
- Меркулов.
- А как его зовут?
- Олег Павлович.
- Когда он сегодня заканчивает работу?
- Должен был в пять, но Олег Павлович всегда задерживается допоздна.
- Спасибо, - поблагодарил Мирон. Когда женщина ушла, он обратился к Толику: - Съезди в ближайший автосалон, выбери хорошую машину. Я позвоню ребятам, чтобы срочно подвезли деньги.
- Командир, можно, я здесь останусь? - взмолился преданный Санчо Панса, хотя обсуждать приказы Мирона было не принято. - Может, Алке чё понадобится, так я пулей слетаю.
- Ладно, - разрешил Слава. - Анатолий, спасибо за все, что ты сделал для Аллы.
- Да чё там... - махнул рукой тот, отвернулся и всхлипнул.
- Не переживай из-за жгута. - Командир положил руку ему на плечо. Если б ты сразу не отнес её в операционную, то и жгут бы не спас. А если бы не приехал сразу же, то и операция бы уже не понадобилась. Эти мерзавцы были вооружены, все пятеро. Долго бы раненная Алла против них не продержалась.
- Дак она все равно помирает... - глухо отозвался верный оруженосец, не глядя на командира. - Доктор же сказал, что у ней клиническая смерть...
- По крайней мере, есть хоть какая-то надежда.
Выйдя вместе с телохранителем из здания больницы, Слава Миронов позвонил Виталию и сообщил новости, а потом в свою резиденцию и велел купить два автомобиля - для врача и для Толика. Подержанный "вольво" верного оруженосца уже давно нуждается в замене, и он заслужил такой щедрый подарок.
В приемном покое больницы Виталий издалека увидел Казанову, который стремительно ходил из одного конца коридора в другой, так что полы его пальто разлетались. Заметив сыщика, тот направился к нему.
- Как она? - спросил сыщик.
- Плохо. Состояние крайней тяжести.
- А что говорят врачи?
- Да ничего они не говорят! Эта мымра в справочной сначала сказала, что Алка уже умерла. Потом порылась в бумажках и равнодушно бросила: "Нет, оказывается, ещё жива. В реанимации". Ну, что за люди тут работают, а! Им бы на кладбище работать. Хотя и на кладбище бездушные люди не нужны. Врачи, правда, поделикатней, но тоже ничего определенного не сказали. Качают головами: "Большая кровопотеря, почти не совместимая с жизнью...". Почти! возмутился он.
- А что - разве ей кровь не перелили?
- Да у них, по-моему, во всем дефицит. Выживет больной сам, и ладно, не выживет - тоже ладно.
- Так пойдем, сдадим кровь. Я знаю, так делается. Сколько больному нужно крови, столько и сдают близкие люди. Можно больше, но меньше не желательно. Сейчас желающих сдать кровь значительно поубавилось. Это раньше многие сдавали за два отгула и талоны на обед. А сейчас - кому нужны отгулы, если ими не воспользуешься! А за обед могут только бомжи сдать, у них, понятное дело, кровь не берут.
- Так чего ж мы стоим! Пошли! - Игорю не терпелось сделать хоть что-нибудь.
- Давай спросим в справочной, где сдают кровь.
Они подошли к окошку справочной. Виталий наклонился первым - Казанова слишком взволнован и раздражен, - и спросил:
- Девушка, мы насчет Королевой.
- Да надоели вы мне с вашей Королевой хуже горькой редьки! огрызнулась та. - И звонят, и приходят. Кто она - царица Савская?
Виталий, ни разу в жизни и пальцем не тронувший женщину, еле сдержался от желания всунуть руку в окошко и съездить наглой и бездушной девице по физиономии. Теперь он понимал, почему так взбешен Казанова. Досчитав до десяти, сделав пару глубоких вдохов, сыщик немного успокоился и спросил ровным тоном:
- Мы бы хотели сдать кровь. Не скажете, куда нам идти, чтобы потом Королевой перелили кровь?
- Выйдите во двор и направо за угол, - уже более спокойным тоном ответила та, поняв, что большее её не будут напрягать насчет состояния этой пациентки. - Да вон идет заведующий второй хирургией, - она показала рукой на врача лет пятидесяти, который прошел мимо них. - У него спросите про вашу Королеву.
- Доктор, можно вас на минуту, - обратился к нему Виталий, и тот приостановился. - Мы друзья Аллы Королевой. Скажите, пожалуйста, как она.
- Пока без динамики.
- Она пришла в сознание?
- Нет.
- А её привезли уже без сознания?
- Практически так.
- Но хоть какой-то прогноз на будущее?
- Молодой человек, а что бы вы ответили, будь вы на моем месте? Состояние крайне тяжелое, пациентка перенесла клиническую смерть, и если бы оперирующий хирург сразу же не осуществил реанимационные мероприятия, она бы погибла. Кровопотеря очень значительна, задета артерия, кровь хлестала фонтаном, а тот, кто её привез, наложил жгут не выше раны, а поверх её, тем самым вызвав некроз тканей, но не остановив кровотечения. И какого прогноза вы требуете от меня? Ведь я не волшебник, а всего лишь хирург.
- Понимаю, доктор, - сказал сыщик упавшим голосом.
Почему-то, хотя Мирон ему уже сказал, что Алла при смерти, он этому не верил. Как не верил этому и Казанова. Разве может умереть верная боевая подруга?! Но, услышав от врача столь пессимистический прогноз, понял, что его аргументы были наивны. Все смертны, в том числе, и верная боевая подруга.
Сейчас она просто женщина, которая истекла кровью и колеблется между жизнью и смертью.
Но хоть что-то же надо делать! Хоть что-то! Не стоять же так, ожидая трагической вести!
- Мы хотели с другом сдать кровь, чтобы ей перелили.
- Ей уже перелили восемьсот граммов крови, но она потеряла больше. Осуществляются все реанимационные мероприятия. А кровь уже сдали человек сто. И все требуют, чтобы её перелили Королевой. Но даже четыреста литров крови ей сейчас не помогут. Больше перелить пока нельзя.
- Но надежда хоть есть?
- Надежда есть всегда. И мы надеемся до последней минуты, даже когда кажется, что больного уже не спасти. В отделение все ещё находится хирург, который её оперировал, и хотя его рабочий день давно уже закончился, он неотлучно при ней. Бригада реаниматологов тоже. Делается все, чтобы её спасти, но давление все время падает.
- Спасите её доктор... - тронул его за руках халата Казанова. В его глазах стояли слезы.
- Кто она вам?
- Подруга... Верная боевая подруга... - Он отвернулся, смахивая слезы.
- Я понимаю, - врач положил ему руку на плечо. - Поверьте, мы сделаем все возможное.
- Спасибо, доктор... - Игорь потянулся к карману, но хирург жестом остановил его:
- Не надо. Если вытащим её, заплатите в кассу. А если нет... За что ж я возьму с вас деньги?.. Мужайтесь, - кивнув, врач ушел.
Казанова молча смотрел ему вслед.
- Хороший мужик, - сказал Виталий.
- Да толку-то, что он хороший!
- По крайней мере, сделает все, что возможно. Видишь, предновогодний вечер, а врачи все здесь. Не разъехались по домам.
Игорь почти не слушал его.
- Виталь, как же так, а?.. Хороший человек умирает, а всякая погань живет. Эти пятеро, что на неё напали, живы, а Алка при смерти... Разве это справедливо?
- Им тоже не жить, если она умрет, - глухо сказал сыщик. - И даже если верная боевая подруга выживет, им-то уж точно не выжить.
- Слабое утешение, - покачал головой Казанова. - Ты помнишь, вчера, когда мы у неё играли в преферанс, Алла заплакала и сказала, что увидела себя в гробу, в могиле... Видно, предчувствовала... Чутье у неё всегда было.
- Не могу себе простить, что отпустил её одну. Ведь было же и у меня нехорошее предчувствие. Потому и поехал к дому этого ублюдка Василия. В квартиру сразу подниматься не стал, думал, он там не осмелится что-то ей сделать, а если её выведут или Алка там слишком долго задержится, то я вмешаюсь. Пушку уже снял с предохранителя... А потом мы занялись делом Николая, верная боевая подруга была энергичная, мы обрадовались, что нашлись координаты свидетеля Глеба. Про этого Василия как-то забылось. Я поехал к Глебу, а Алла в офис. Мне и в голову не пришло, что они так оперативно сработают и нагонят её по дороге. Мирон допросил всех пятерых, и они сказали, что Алла оставила свою визитку любовнице Василия. Там телефон и адрес её офиса. А её "фольксваген" девица увидела в окно и описала им. Меня она не видела, я стоял у подъезда, а их окна выходят в торец, Алла как раз мимо проехала. Вот они её и караулили. У них было две машины, они не знали, какой дорогой она поедет, на всякий случай перекрыли обе. Стояли во дворе и ждали её. А Алла срезала небольшой кусок и поехала через пустырь мимо гаражей. Там они её и догнали. На людной улице они бы вряд ли стали стрелять, автомата у них не было, а попасть из ствола в мчащегося с большой скоростью водителя не так-то просто, а они не стрелки, так, мелочевка уголовная. Да и остановить её на людной улице было бы труднее, чем в узком проезде между гаражами, Алла ушла бы от них по тротуару.
- Не ушла бы верная боевая подруга, - покачал головой Казанова. Остановилась бы и стала с ними разбираться.
- Да, пожалуй, - согласился сыщик. - Бандиты на второй машине покружили вокруг офиса и встали во дворе при въезде в "Приму". Охранники Аллиной фирмы все время смотрят в окошко, они бы сразу увидели, что её пытаются взять. Так что и я во многом виноват. Надо было прислушаться к своему ощущению тревоги и ехать вместе с ней к Глебу. И вообще не оставлять её одну.
- Чего уж теперь... - махнул рукой Игорь. - Как Ларочке сказать - не представляю. Ее это просто убьет. С ее-то больным сердцем... Алка для неё роднее сестры, роднее матери.
- Лариса уже все знает.
- Откуда?
- Тамара ей сказала. Лара позвонила в офис "Самаритянина", хотела пригласить всех к себе встречать Новый год, а Тамара говорит: "Какой может быть праздник?.. Алла ранена, в больнице, при смерти..."
- Я поеду к Ларисе!
- Не надо. Я только что от нее.
- И как она?
- Плачет. Хотела сюда приехать, я её отговорил. Если бы Лариса сюда приехала, и ей эта бездушная сучка сказала бы то же, что и нам... Мирон все время звонит хирургу, который её оперировал. Да и Толик на связи со своим командиром. Вон он. - Сыщик кивнул в сторону верного оруженосца, сгорбившегося на стуле и уставившегося себе под ноги в безнадежном оцепенении. - Я обещал Ларе съездить в больницу, а потом ей позвонить.
- Нет, я поеду к ней. Не могу тут больше находиться. До чего же здесь все равнодушные! От бездействия я тут рехнусь.
- Поехали вместе. Если нас будет двое, она, может быть, перестанет плакать. А если ты будешь один, Лариса будет плакать у тебя на плече.
- Поехали.
Олег Павлович Меркулов вышел на крыльцо больницы и увидел Мирона, прислонившегося к сверкающему лаком "шевроле". Увидев врача, тот бросил сигарету под ноги и направился к нему.
- Это вам, доктор, - сказал он, протягивая ключи и техпаспорт.
Тот молча смотрел на него, не спеша принять подарок.
- Пожалуйста, доктор, - произнес Мирон с непривычными ему самому просительными интонациями.
Врач понял, что этот человек не привык кого-то упрашивать. И не привык дважды повторять.
- От такого подарка трудно отказаться, - сказал хирург, забирая ключи и техпаспорт.
- Вы не откажетесь поужинать со мной? - спросил Слава и, увидев, что тот колеблется, добавил: - Я понимаю, время позднее, вы устали после работы, но я вас долго не задержу. Выпьем по бокалу, а потом мои ребята вас отвезут.
- У меня есть водительские права. И машина есть, правда, не такая шикарная. - Он кивнул в сторону стоянки служебных машин.
- Ребята отгонят любой из ваших автомобилей. Скажите - куда.
- Тогда я предпочту сесть за руль "шевроле", а мои "Жигули" пусть оставят возле моего дома. - Олег Павлович назвал адрес и отдал ключи и техпаспорт одному из телохранителей Мирона, и тот направился к стоянке.
- Пока мы будем ужинать, он привезет вам ключи и техпаспорт, - сказал Слава, и врач согласно кивнул. - В какой ресторан вы хотели бы поехать?
- Не знаю, - пожал плечами хирург. - Я не очень компетентен в этом вопросе.
- Не возражаете, если мы поедем в "Итальянский сад"? Это недалеко. Алла любит этот ресторан.
- Не возражаю, - ответил Олег Павлович, отпирая дверцу "шевроле", и добавил с неуловимой усмешкой: - Тем более, раз Алла его любит.
Мирон прекрасно понял подтекст - врач иронически отнесся к его сентиментальности, давно поняв, кто он есть. Что ж, и бывшие бандитские авторитеты порой бывают сентиментальны, когда им пошел шестой десяток.
Слава Миронов сел в машину - у него тоже был "шевроле", он намеренно велел своим ребятам купить для хирурга машину той же марки. Телохранители тоже сели, и водитель тронулся с места, проехав вперед. "Шевроле" Олега Павловича двинулся следом.
"Самаритянки" сидели в своем офисе и дружно ревели, все одиннадцать женщин. Лишь Матвей Лопаткин ходил из угла в угол, пытаясь их успокоить и хватая трубку телефона, когда раздавался звонок.
Каждые четверть часа Матвей звонил в больницу, спрашивал, как состояние Аллы Дмитриевны Королевой, и, выслушав нелюбезный ответ раздраженной многочисленными звонками медсестры, молча вешал трубку.
Было уже заполночь, но никто не собирался уходить домой. Два часа назад с клубной встречи вернулись Олеся с Татьяной, но, увидев заплаканных подруг и узнав печальную новость, даже не стали делиться новостями.
Татьяна винила себя непонятно за что. Она последней из "самаритян" разговаривала с верной боевой подругой и уже сто раз корила себя, что нужно было сказать что-то другое, подольше поговорить с Аллой, тогда, быть может, ничего бы не произошло.
- Надо было мне спросить, какой дорогой она поехала, - в очередной раз начала она каяться, всхлипывая и вытирая покрасневший нос смятым и уже мокрым платком. - И отговорить её ехать между гаражей. Там вообще опасное место. Ведь я же сказала ей, что этот Василий - настоящий бандит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37