Я в ответ потребовала документ, удостоверяющий его полномочия. Такового не оказалось и я сказала, что без специальной бумаги ключей не дам. Он опять принялся кричать и угрожать мне революционным трибуналом за саботаж, но я твердо стояла на своем и он, наконец, уехал, пообещав вернуться завтра с солдатами....
Крестьяне услыхали о национализации и тут же собрали во дворе митинг. Хотят не медля все поделить и растащить по домам, а что нельзя взять к себе -распродать. А то, говорят, неизвестно, как потом все обернется. Ну, я, конечно, объяснила, что имение грабить нельзя, а они мне: Это, барышня, не грабеж. Раз у вас все равно имущество должны отобрать, так лучше мы его между собой поделим, чем в город отдадим. Итак, усадьба "реквизирована", деньги "аннулированы", и не сегодня, так завтра будут "экспроприированы" все вещи, вплоть до личных.Что ж, все верно! Нагими пришли мы в этот мир, нагими и уйдем!
26 марта, 4 часа ночи
Какой длинный день! Все тянется, тянется и никак не кончится. Как бы я хотела, чтоб его вовсе не было! А вот еще лучше: закрыть бы глаза, зажмурится крепко-крепко, а потом открыть -и все по-другому. Нет войны, нет революции, нет Макса. Разве о таком его возвращении я мечтала по ночами в одиночестве.? Лучше бы он погиб на фронте. Для меня он был бы героем, я бы плакала, убивалась, но на душе не было бы этой щемящей тоски и боли. Господи, что я говорю! Это ж грех великий, желать смерти другому человеку! Нет, Бог ему судья, пускай живет, но без меня...
А вечер начинался так чудесно!. Няня накрыла чай в малой гостиной. Все собрались вокруг самовара, сидим, беседуем. Дядя Миша рассуждает о событиях сегодняшней жизни и проводит параллели с Евангилием. Maman с ним, как обычно, не согласна и спорит. Интересно необыкновенно, все внимательно слушают. А луна за окном огромная, яркая. Тетя Нина вяжет, уютно трещат поленья в камине, в столовой басовито бью часы... Вдруг все замолкают и смотрят на дверь. Я оборачиваюсь и обмираю- Макс! Живой, невредимый Макс стоит в дверях гостиной и улыбается! В серой солдатской шинели, перепоясанной портупеей, в офицерской фуражке без какарды. Лицо стало суше, жестче, на висках седина, раньше ее не было. Вихрем срываюсь со стула, кидаюсь к нему, утыкаюсь лицом ему в грудь. Шершавое сукно шинели царапает щеки, пахнет кожей, махоркой и еще чем-то, не понять. Макс крепко прижимает меня к себе, гладит по волосам, шепчет: "Ну, что ты! Что ты! Успокойся!"
Поднимаю к нему мокрое лицо: "Откуда ты? Почему так долго не писал?"
Отвечает, не выпуская меня из рук: "Я здесь со своей частью." "Частью? Какой частью? Ведь все войска распустили?"- я ничего не понимаю и оттого становится страшно.
"Часть особого назначения."
Смотрю на него с недоумением, по прежнему не понимая, о чем речь.
" Я теперь в Красной Армии."-поясняет Макс.
Я вырываюсь из его объятий и отхожу в сторону: "В красной..? Но отчего? Как же так?"
" Сейчас время такое, каждому приходится делать свой выбор. Я свой сделал. М ы слишком долго жили неправедно, эксплуатировали народ, жили за его счет.. Пришло время искупать вину, вернуть свой долг народу."
"Эксплуататоры -это все мы?!-обвожу рукой комнату. Застывшие, бледные, немые лица.- "Все мы-я, Maman, Володенька?! Зачем же ты пришел к нам, к врагам, к эксплуататорам?"
Морщится: "Не кричи Аня. Ты не понимаешь..."
Яростно трясу головой: "Не понимаю! Не понимаю! Я провожала тебя на фронт защищать Родину, плакала, ждала писем, а ты ..ты.. Зачем ты вернулся?!"
"Я вернулся к семье.."
"Не надо про это!"
Вздыхает и переходит к делу: "Имение реквизируется, это вопрос несколько дней. Вам здесь оставаться небезопасно, разумнее будет переехать в московский дом. Я привез документ, что ты жена офицера Красной Армии и денежный аттестат. В Москве вас не тронут."
Мотаю головой и кричу, захлебываясь слезами: "Нет, нет, нет.. Нам ничего от тебя не надо."
"Анна, успокойся, пройдет время и ты меня поймешь. Это мой выбор, мой долг перед народом."
-"Ты забыл свой долг." Это Николенька появился в дверях библиотеки. Белый, губы трясутся, лицо перекошено. "Не надо говорить о долге! Ты забыл его, как забыл присягу, которую давал Отечеству.Ты, и такие как ты! Вы развалили армию, привели к гибели Российское государство Ты сам сорвал с себя погоны и превратился в мародера и дезертира и это конец всему. А как все хорошо начиналось! Какие были надежды! Какие мечтания! Я готов был добровольно отдал вам все! Трудиться вместе с вами на благо отечества! Так нет же, вам этого мало! Вам надо объявить меня врагом трудового народа, нужно физически уничтожить меня, только тогда вы будете чувствовать себя спокойно... Вы разожгли в народе безмерную ненависть, заставили брата идти против брата. Но я не виню народ, обманутый и запуганный. Народ не виноват! Я виню предателей, таких, как ты.!"
Расширившимися глазами от ужаса глазами слежу, как поднимается Николенькина рука с револьвером. Выстрел! Перед глазами все плывет и темнота...
Очнулась на кровати в своей комнате.
Рядом няня. "Что с Максом?"-говорить трудно, кружится голова.
"Жив, жив! Успокойся, он только ранен."
"А Николенька?! Где Николенька? Что с ним?"
"Ничего не знаю, голубка, убежал он, ищут. Тебе нельзя разговаривать, доктор запретил. Молчи, молчи..."
Просыпаюсь снова. Глубокая ночь, все спят. Но в доме не спокойно: скрипят половицы, тихо скрипят двери. Няня всегда уверяла, что в доме живут духи. Тех, кто когда-то жил здесь, а потом ушел навсегда. Оболочка ушла, а духи остались. Они знают, что дома скоро не станет. Сейчас они бродят по нему и прощаются.
Лежать нет сил, встаю, иду к бюро, беру перо в руки.
Макса поместили в голубой спальне. Из города приезжал доктор. Сказал-рана не опасная, но достаточно болезненая, нужен покой и постельный режим.
О Николеньке ничего не знаем, исчез бесследно. Никто не видел, как он выскочил из дома и куда делся.
Приезжал уполномоченный из города, разбираться с ранением. Макс сказал, что на него напали по дороге в имение. Стреляли из кустов, потому никого не разглядел. Уполномоченный, кажется, поверил, составил протокол "о попытке покушения на офицера Красной Армии Максима Львова." Почему Максима? Разве он и имя переменил? Макс подписал и уполномоченный отбыл восвояси..
О Николеньке по-прежнему никаких известий. Макс поправился и вчера отбыл в свою часть. Прощание вышло холодным. Провожали его только я и тетя Нина. Maman из своих комнат не вышла.
Нам тоже надо готовиться к отъезду.
Опять приезжали из города из совета солдатских и крестьянских депутатов по поводу усадьбы. Пора собираться -и в Москву. Что-то нас там ждет?
_____________________________________________________
8 мая 1918г.
Сегодня днем были из земельного комитета, забрали бумаги на землю и усадьбу. Все, усадьба больше не наша! Завтра утром уезжаем в Москву. С нами едет няня, верный человек нашей семьи. Последний...
На этом записи обрывались и дальше шли чистые страницы. Я осторожно закрыла тетрадь и задумалась. Говорить не было сил. Слишком неожиданным было появление этого дневника и слишком тягостное впечатление он произвел на меня. Требовалось время, чтоб осмыслить написанное и свыкнуться с мыслью, что оно имеет ко мне непосредственное отношение. Я кивком указала на тетрадь:
- Почему я ничего не знала об этом? Почему ты молчал?
- Такие вещи, как эти, рассказывать было не принято, о них старались забыть. Думал умру, будешь разбирать бумаги и все сама узнаешь.
- -А почему твоя фамилия Новосельцев? Ведь твоим отцом был Макс Львов?
- -Мама вышла второй раз замуж. Он был хорошим человеком, усыновил меня, дал свою фамилию.
- А Макс?
- Погиб в Гражданскую.
Дед тяжело вздохнул и сказал:
-Тут, Наточка, все очень не просто! Мать так никогда и не простила Макса, но надо признать, только благодаря ему мы остались живы. Хоть она и рассорилась с Максом, но официально все же считалась женой красного командира. Только поэтому власти закрыли глаза на наше дворянское происхождение, разрешили ей работать учительницей и мы не были репрессированы.
-А Николай, твой дядя?
-Он исчез. О нем я не знаю ничего.
Часы пробили десять. За чтением и разговорами мы и не заметили, как пролетело время.
Квартира встретила прохладой и тишиной. Мы с Володей въехали в нее сразу после свадьбы, разменяв большую квартиру его матери на две двухкомнатные. Нам досталась меньшая, но она нам очень нравилась и мы потратили много сил, что бы сделать ее уютной. Я хорошо помню, как мы носились по магазинам, выискивая подходящую мебель, подбирая шторы, ковры, люстры. Часть вещей я привезла от деда и в результате у нас получилось очаровательное гнездышко. Как давно это было! Тогда мы думали, что будем жить вместе долго, счастливо и умрем в один день. Но редко бывает так, как планируешь. Муж встретил другую женщину, ушел к ней, а я продолжаю жить здесь (надеюсь это будет долго, но, наверняка, не очень счастливо).
Швырнув сумку на стол, сразу же направилась к телефону и включила автоответчик. Надеялась я, конечно, напрасно, Олег не объявлялся, зато раздался звонок в дверь.
На площадке стоял ближайший сосед и тайный вздыхатель по совместительству Антон. В одной руке у него был огромный торт, а в другой растрепанный букет , который он торжественно, как флаг, держал перед собой. Вся его низенькая, с аккуратным кругленьким животиком фигура излучала жизнерадостность и довольство жизнью, на полном, а красном лице сияла пьяненькая улыбка.
За его спиной маячил огромный небритый детина зверского вида с двумя бутылками водки в руках, стеклянные горлышки которых казались какими-то особенно хрупкими в его в кулачищах, больше смахивающих на кувалды, чем на конечности обычного человека. Впрочем, достаточно было одного беглого взгляда на свежую царапину, пересекающую заросшую темной щетиной щеку, на маленькие, покрасневшие то ли от долгого недосыпапа, то ли от беспробудной пьянки, глазки, на короткую стрижку, вызывающую в голове тревожную мысль о пятнадцати сутках в КПЗ, как желание причислить его к нормальным людям исчезало сразу же. А если ко всему этому добавить, что из всей одежды на нем были только затертые джинсы, то картина будет полной.
-Привет!-широко ухмыльнулся сосед- Гостей принимаешь?
Детина здороваться не стал, просто стоял за его спиной и молча пялился на меня.
Антон в качестве гостя - это стихийное бедствие. Мало того, что он говорил и острил без умолку, не давая остальным рта открыть и утомляя этим до крайности, он, к тому же, был еще и большой любитель выпить. Он принадлежал к той категории пьющих, которые уходят из гостей только после того, как в доме не остается ни капли спиртного. При всем при этом, Антон был отличным парнем и талантливым художником. Глядя на его простецкую ухмыляющуюся физиономию и плотненькую фигуру с намечающимся животиком, както не приходила в голову мысль, что Господь наделил его какими- либо талантами, кроме умения пить без меры. Однако, Антон был действительно талантлив и довольно известен, а его картины охотно покупались ценителями современной живописи. Кроме того, он обладал несомненной коммерческой жилкой, так как умудрялся в наше нелегкое время находить спонсоров и организовывать выставки своих картин не только в России, но и за рубежом. Незадолго до этой встречи с успехом прошла его выставка в Мюнхене и какой-то немецкий банк купил несколько картин. Поверить во все это, глядя на его дурашливую физиономию, было сложно. Тем ни менее, он был необычайно трудолюбив, а в загулы бросался только после окончания очередной работы. То, что сейчас он стоял на пороге моей квартиры со всем своим джентельменским набором, говорило об успешном завершении нового шедевра и означало начало широкомосштабной пьянки. Я относилась к нему очень тепло, но выносить его в больших количествах затруднялась. Видно, все эти чувства слишком явно отразились на моем лице, потому, что Антон обижено заныл:
-Ну, что ты, Натаха, в самом деле...
Пока я судорожно придумывала вескую причину для его выдворения, он уже умудрился ввинтится в пространство квартиры и бочком продвигался в направлении кухни. Верзила следовал за ним по пятам, по прежнему не произнося ни слова и нежно сжимая в руках горлышки бутылок. Антон перехватил мой недоуменный взгляд и небрежно махнул букетом в сторону верзилы:
-А это Димка, дружок мой.
Тот молча кивнул коротко стриженной головой, но рта не раскрыл. Неожиданное вторжение ломало все мои планы на вечер, но сопротивляться было бессмысленно, потому тяжело вздохнув, я сказала:
-Что ж, давайте пить чай.
-Водку!
Меня так поразило, что молчаливый гигант, наконец , заговорил, что я не сразу поняла смысл сказанного и удивленно моргнула:
-Что?
-Мы принесли с собой водку, значит и пить будем ее, родимую.
Бесцеремонность и апломб этого заявления окончательно разозлили меня и я выпалила:
-Вы можете пить, что угодно, а лично я буду пить чай.
Антон почувствовал, что в воздухе запахло грозой и попытался спасти положение.
-Натаха, ну, что ты такая вредная сегодня? Каждый будет пить то, к чему душа лежит. А на Димку ты не смотри. Он там малек одичал в своих "пампасах", но парень золотой.
"Золотой" парень на наши с Антоном разговоры внимания не обращал, а деловито шустрил по хозяйству: аккуратно примостил бутылки на подоконник ( что б, значит, не уронить ненароком), поставил цветы в вазу и сурово поинтересовался:
-А чистая посуда в этом доме имеется?
Я в его словах усмотрела намек на ту грязную кофейную чашку, что с утра лежала в раковине немытая, и остолбенела. Пока я, подобно жене незабвенного Лота, безмолвствовала посреди кухни, хозяйственный великан открыл дверцу шкафа, нашел тарелки и осторожненько расставил их на столе. Надо признать, что движения его отличались скупой точностью и какой-то особой грацией, что, если принимать во внимание комплекцию этого субъекта, было крайне удивительно.
-У меня и рюмки чистые имеются, только они в комнате.-сделала я жалкую попытку съехидничать.
Гость попытки не заметил, согласно кивнул и потопал в комнату.
-Где ты его откопал?- накинулась я на приятеля, едва мы остались на кухне вдвоем.-Он что, только из тюрьмы откинулся?
-Ты, че, мать, городишь?-разобиделся Антон.-Какая тюрьма? Это мой старинный друг, приехал ко мне в отпуск с солнечной Кубани.
-А там он чем занимается, твой старинный друг? Людей на большой дороге грабит?
-Во дает!- возмущенно покрутил головой сосед.
-А ты меня спроси, я сам могу на все интересующие тебя вопросы ответить.-раздался сзади рокочущий бас.
-Очень мне надо!-вспыхнула я.
-Так, ребятки, хватит ссорится, садимся за стол-голосом профессионального тамады возвестил Антон.
-Куда садимся-то?-запричитала я, стараясь скрыть нахлынувшее смущение.-Водку вы купить не забыли, аж две бутылки притащили. А закусывать чем будете? Тортом приторным?
Метнувшись сначала к холодильнику, потом к шкафам, принялась выгружать на стол все, что попадало под руку. Нужно честно признать, что найти удалось не так много, потому как гостей не ждала и к их приходу не готовилась. Сама же я дома только завтракаю и потому продуктами особо не запасаюсь, по утрам мне хватает кофе и сыра.
В холодильнике удалось обнаружить две пачки пельменей, пару больших болгарских перцев, пяток помидоров и кусок ветчины, в шкафу нашлись маринованые огурчики и банка шпрот. Пока я варила пельмени и делала в духовке горячие бутерброды, Димка, не дожидаясь приглашения, выбрал нож поострее и принялся строгать салат. Возясь около плиты и искоса наблюдая за его сноровистыми движениями, я пришла к выводу, что приготовление пищи для него дело вполне привычное. Антон себе занятия по душе не нашел, поэтому приткнулся на стуле между окном и холодильником и принялся развлекать нас историями из своей жизни. Наконец, все было готово и мы разместились за столом. Димка отработанным движением руки скрутил крышку на бутылке и с точностью до милиграмма разлил по стопкам.
-Ну, будем!-поизнес Антон свой обычный тост и только собрался опрокинуть порцию спиртного в рот, как в дверь позвонили.
-Ждешь кого?-поинтересовался великан и вопрошающе скосил на меня глазки.
-Да, вроде бы, нет.-неуверенно ответила я и пошла отворять.
То, что произошло потом, повергло меня в шок. Едва я повернула защелку замка, как дверь распахнулась и в квартиру вломились два парня крайне неприятного вида. Я непроизвольно отступила к стене и срывающимся голосом спросила:
- Кто вы такие? И что вам, вообще, нужно?
Один из них, тот.что пониже, вытянул руку вперед и собрался сказать что-то пакостное, как сбоку раздался суровый голос:
-В чем дело, мужики? Дверью ошиблись?
Мужики вздрогнули и разом посмотрели в сторону кухни. Присутствие в квартире лишнего человека, да еще таких габаритов, их явно озадачило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30