- Могу я поинтересоваться, какие условия касаются лично меня?
- Выгодные для вас, моя дорогая, очень выгодные. Он оставил в ваше распоряжение все свое состояние, чтобы вы уже сами оказывали финансовую поддержку госпиталю, дому престарелых, Музею современного искусства и двум-трем довольно занудным благотворительным заведениям, в пользу которых было составлено предыдущее завещание. Это послужит вам развлечением. Ежегодный банкет в вашу честь, телевидение и речи перед бюстом великого человека.
- А ваше положение?
- Без изменений.
- Но разве эти учреждения, за которыми мне надлежит присматривать, не съедят большую часть моих денег?
- До некоторой степени. Но расходы нельзя назвать непомерными. А теперь, мое дорогое дитя, мне хотелось бы закончить небольшое дело, которое касается лично меня. Сегодня у нас пятница, в Нью-Йорк мы прибываем в понедельник. Это замечательный город для тех, кто с ним не знаком. До отъезда в Калифорнию вы будете захвачены водоворотом светской жизни. Скорее всего наша следующая встреча состоится нескоро, поэтому я хочу уладить все сейчас.
- Хорошо, я слушаю.
- Прошу вас подписать чек на двести тысяч долларов, который послужит мне гарантией.
- Должна сказать, вы даром время не теряете.
- Конечно нет. Во время путешествия я потратил немало усилий, чтобы прояснить ситуацию. Теперь вы пожинаете плоды моей работы, поэтому совершенно справедливо, что нужно что-то сделать и для меня.
- Не думайте, что я против. Просто меня удивляет ваша поспешность.
- Можно напомнить, что вы отправитесь в Калифорнию самолетом? Это не только самый эффективный вид транспорта, но и самый опасный. Если с вами что-нибудь случится, мне никогда не получить своих денег. Я не могу так рисковать.
- Так вы пессимист?
- Нет, просто осторожный человек. Если вы оба погибнете, мне достанется всего двадцать тысяч долларов. Этот чек просто страховка, я хочу избежать бесполезного риска.
- Ладно, я его выпишу. Передайте мне чековую книжку. Она во втором ящике письменного стола за вашей спиной.
Антон Корф нашел её и достал авторучку.
Хильда закурила, окинула взглядом приемного отца и улыбнулась.
- Как вам будет угодно? На вас или на предъявителя?
- На меня, конечно. Не забудьте подписать, я не хочу осложнений при получении.
В наступившей тишине был слышен даже скрип пера по бумаге.
- Нужно указывать дату?
- Естественно. Он должен быть в полном порядке. А теперь подпишите и не забудьте: Хильдегарде Корф - Ричмонд.
- Вот, пожалуйста.
- Спасибо, дитя мое! - он помахал в воздухе чеком, чтобы высохли чернила, достал бумажник крокодиловой кожи и аккуратно спрятал в него документ. - Теперь мне остается только пожелать вам удачи в битве с Нью-Йорком. Помните, на вас будут устремлены глаза всей Америки. Не надо смотреть так кисло. Вы к этому скоро привыкните. Лучше набросайте несколько слов для прессы, вся эта свора не оставит вас в покое.
- Я надеюсь на вашу поддержку и впредь.
- Конечно, но от меня будет мало проку. Теперь дело за вами.
Часть вторая
Глава первая
Воскресенье посвящено Всевышнему. Все порядочные люди отдают ему должное в церквах и храмах. Но некоторым избранных предоставляется редкая возможность выразить ему свое уважение лично, если, конечно, души их к этому моменту уже покинули бренные тела.
Возможно, Карл Ричмонд и был обладателем практически неограниченной власти, но знал свое место в табели о рангах, поэтому в эти ранние утренние часы был одет и готовился предстать перед Создателем.
Его кончину первой обнаружила Хильда, когда пришла в его каюту завтракать.
С первого взгляда она поняла, что старик мертв. Плечи его лежали на подушке странно неловко. Ночник у кровати остался включен, а в руках застыла книга, которую он читал перед сном. Впалая грудь больше не поднималась в такт дыханию, лицо утратило все краски жизни, глаза смотрели сквозь нее.
Молодая женщина застыла на пороге, не осмеливаясь сделать ни шага вперед, все ещё не осознавая значения картины, представшей перед нею.
Она дважды окликнула мужа по имени и вздрогнула от звука собственного голоса. Наконец Хильда, словно робот, закрыла за собой дверь и подошла к постели.
Она протянула к нему руку, но так и не осмелилась коснуться тела. Тогда для полной уверенности Хильда провела несколько раз рукой перед немигающими глазами. И тяжело осела в кресло рядом с постелью, стараясь собраться с мыслями.
Итак, старик мертв. Но отчего он умер? Когда это случилось, и почему Карл Ричмонд никого не позвал?
Вопросы поочередно приходили ей в голову и не давали думать ни о чем другом.
Звонок, которым он так и не воспользовался, был почти под рукой. Значит, старик умер так быстро, что даже не успел ничего понять. Машинально она взглянула на предметы, разложенные как обычно на ночном столике, взяла в руки бокал, понюхала его и перевернула.
На дне оставалось несколько капель. Графин на три четверти заполнен чистой водой. Хильда не знала, что делать. Она не понимала причин внезапной смерти: вечер они провели вместе, строили планы на будущее. Ее интересовали подробности жизни в Америке, весь вечер они провели наедине. Как обычно в десять часов цветной слуга принес чай с печеньем. Они с мужем ещё немного поболтали, но вскоре она пожелала спокойной ночи ночи, поскольку устала за день и хотела отдохнуть.
А теперь Карл Ричмонд был мертв, и встретил свою смерть в одиночестве, как последний нищий.
Затем к ней постепенно вернулась способность рассуждать здраво. Она больше не могла здесь оставаться. Нужно было что-то делать. Удивление сменилось чувством смутного беспокойства, граничившего с ужасом.
Хильда встала и подошла к двери. Взгляд мертвеца, казалось, буравил ей спину. Нужно как можно быстрее уйти. Она открыла дверь и тут услышала позвякивание бокалов на сервировочном столике, который катил слуга-негр. Нельзя его пускать в каюту... Она машинально вынула ключ изнутри и вставила его в замок снаружи.
В конце коридора появился негр со своей тележкой. Хильда торопливо отошла от двери и быстро зашагала к трапу. Они разошлись как раз на полпути. Она старательно отвела глаза в сторону, но почувствовала на себе его полный недоумения взгляд. Следовало быстро принимать решение, а действовать ещё быстрее. Яхта - это маленький, замкнутый мирок. Очень скоро новость станет известна всем.
Словно лунатик, она добралась до каюты Антона Корфа, несколько раз постучала и уже была на грани истерики, когда, наконец, услышала долгожданное "войдите".
Взлохмаченный, небритый, все ещё полусонный, он приподнялся на локте, щурясь от света. Потом застегнул воротник пижамы и подавил зевок. Хильда с трудом узнала в этом старике Антона Корфа.
Немного озадаченный появлением Хильды в своей каюте, Антон жестом пригласил её сесть и включил лампу на столике.
- Он мертв! - выкрикнула она.
- Кто мертв?
- Карл Ричмонд.
После секундной паузы Антон вскочил в постели.
- Что вы сказали?
- Я как обычно пошла к нему завтракать, и обнаружила тело.
- Почему вы решили, что он мертв?
- Не знаю, но это абсолютно точно. Он даже не шевелится, просто смотрит на меня и все. У него до сих пор в руках осталась книга. Какой ужас! Только вчера... вчера вечером мы болтали...
- Возьмите себя в руки и соберитесь с мыслями. Кому вы говорили?
- Никому, я сразу направилась к вам.
С проворством, неожиданным для человека его возраста, Антон Корф вскочил с постели и набросил шелковый халат.
- И ни с кем не говорили?
- Да нет же!
- Чтобы предупредить остальных, времени у нас достаточно.
- Но что мы можем сделать? Говорю вам, он мертв. Я видела тело и провела несколько минут в его каюте.
- Я хочу сам в этом убедиться. Просто непостижимо! Он умер, и никто ничего не заметил. Идите вперед, я за вами.
Он открыл дверь, и уже во второй раз за утро Хильда отправилась по тому же коридору. Сердце неистово стучало, волнение, беспокойство и страх владели ею.
Хильда лихорадочно рылась в карманах, разыскивая ключ. Ее руки так дрожали, что пришлось передать его Корфу. Тот открыл дверь, втолкнул её в каюту и аккуратно прикрыл дверь.
Хильда инстинктивно закрыла лицо руками, но Антон Корф стал деловито прощупывать пульс. Вскоре он отпустил руку и кивнул.
- Какая неприятность! - пробормотал он.
- Неприятность?
- Он умер слишком скоро. Это не входило в наши планы. Отчего, как вы считаете?
- Откуда я знаю?
- Он ещё теплый. Должно быть, это случилось на рассвете. И ради Бога, перестаньте плакать. Нужно быстро все обдумать, иначе мы окажемся в затруднительном положении.
- С какой стати?
- Завещание, отосланное адвокату, ещё не зарегистрировано. Если мы не найдем решения, весь план может рухнуть.
- И что же нам делать?
- Не знаю, дайте подумать. Когда вы его обнаружили?
- Несколько минут назад, и сразу пошла искать вас.
Он принялся расхаживать по каюте. Хильда не сводила с него глаз.
- Может быть, стоит найти врача? - неуверено пролепетала она.
Казалось, он её даже не слышал, но затем неожиданно остановился.
- Вы что, совсем оглохли? Неужели трудно понять: он мертв и никто ему не поможет. Но сам он может для нас кое-что сделать, если немного пошевелить мозгами. На кон поставлены миллионы. Возможно, ваше безразличие к собственным интересам заслуживает похвалы, но у меня нет никакого желания оказаться у разбитого корыта.
- Разве вы забыли, для чего я выходила за него замуж?
- Ну, хватит, помогите мне найти какой-то выход.
- Но раз он мертв, на что можно надеяться? Через час это станет известно всей команде.
- Перестаньте кричать, и давайте посмотрим фактам в лицо. Если мы сможем хоть что-то сделать, надо действовать немедленно. Давайте все обдумаем. Вы с кем-нибудь говорили, когда покинули каюту?
- Нет, ни с кем. Я сразу пошла... Но по дороге мне встретился слуга, разносивший завтрак.
- Он видел вас?
- Конечно. Мы шли навстречу.
- Он заходил в каюту?
- Нет, я её заперла.
- Тогда дела не так уж плохи. Вот что... Я возвращаюсь к себе. Позвоните слуге, только под любым предлогом не пускайте его сюда, и ради Бога постарайтесь выглядеть естественно. Он не должен ничего заподозрить. Как только сможете, найдите меня в салоне. Но мы не должны вести себя как заговорщики. Не забывайте этого.
- Вы же не заставите меня оставаться с ним?
- У вас есть другие предложения?
- Но я просто не могу это сделать. Он все время смотрит на меня...
- Не надо себя жалеть. Это единственный выход.
- Какой?
- Разве не ясно? Вы как обычно завтракаете с мужем. Все идет нормально. Улыбнитесь, расслабьтесь. Вы приближаетесь к Нью-Йорку. Играйте свою роль, и все будет хорошо.
Антон Корф приоткрыл дверь, осмотрел пустынный коридор и, сделав ободряющий жест, исчез.
Хильда закрыла дверь, у неё не хватило мужества даже выглянуть в коридор. Надо держать себя в руках. Она не понимала, как можно выйти из положения, но раз Корф так говорит, значит он что-то придумал.
Она сняла трубку местной связи и заказала завтрак. Обошлось без комментариев. Человек, снявший трубку, явно ничего не знал. Должно быть, слуга с тележкой стучался в дверь к хозяину и дергал ручку, но не получил ответа. Запертая дверь могла удивить его не меньше, чем странное поведение Хильды при встрече в коридоре. Теперь ей надо было действовать как можно убедительнее, чтобы отмести всякие подозрения.
В каюте стояла гнетущая тишина. Молодой женщине приходилось прилагать немало усилий, чтобы не смотреть на труп. Негр мог появиться в любую минуту, и надо было действовать быстро. Неожиданно её взгляд упал на радиоприемник. Она включила его и закурила. Тишину нарушили свист и скрежет эфирных помех. Она нетерпеливо покрутила ручку настройки, нашла какую-то танцевальную музыку, прибавила громкость, потом выключила ночник и включила свет в ванной. Нужно было отвлечь внимание слуги и заставить его подумать, что хозяин умывается. Затем открыла душ и выключила в каюте весь свет.
Хильда прильнула ухом к двери и прислушалась. Звуки музыки заполнили каюту невыносимым грохотом. В груди словно метроном стучало сердце.
Наконец до её слуха донеслось позвякивание бокалов: слуга катил по коридору тележку. Непривычному к темноте глазу трудно было разглядеть труп Карла Ричмонда.
В дверь постучали.
Хильда на цыпочках прошла в ванную и вернулась с расческой в руках.
- Нет, Карл, я предпочитаю голубой. Мне всегда казалось, что он мне идет. В старое доброе время... - заговорила она, стараясь перекричать музыку и шум воды.
Открыв дверь, она закрыла спиной кровать, улыбнулась и втащила тележку в каюту.
- Завтрак, Карл. Заканчивай, а я накрою стол.
Жестом она отпустила слугу, но тот явно не спешил уходить.
- Открыть шторы, мадам?
- Не стоит беспокоиться. Как только мы будем готовы, сразу же поднимемся на палубу. Нью-Йорк уже виден?
- На самом горизонте. Мистеру Ричмонду нужна моя помощь?
- Если ты будешь нужен, я позвоню. Сообщишь нам, когда яхта войдет в залив.
Слуга поклонился, но Хильда уже захлопнула дверь перед его носом.
Потом прислонилась к двери и постаралась взять себя в руки. Включила свет - и перед ней предстала все та же каюта с трупом мужа в постели. Закрыла в ванной воду, после некоторых колебаний оставила включенным радиоприемник и выскользнула в коридор. Хильда заперла каюту на ключ и вернулась к себе, чтобы переодеться перед встречей с Антоном Корфом в салоне.
Тот уже ждал её. Его безупречная элегантность могла произвести впечатление на кого угодно, ей это было хорошо известно. Секретарь лениво перелистывал страницы какого-то журнала, рядом стоял бокал виски.
Выразительным взглядом Антон дал понять, чтобы она была настороже, затем с нарочитым безразличием подошел к окну, убедился в отсутствии посторонних и только тогда присел к столу.
- Все нормально?
Хильде хотелось кое-что объяснить, но Корф жестом дал понять всю бесполезность обсуждения деталей.
- Улыбайтесь, дорогая. В любую секунду сюда может кто-то войти. Наша беседа должна казаться беззаботной. Если вы будете сидеть с таким лицом, этому никто не поверит.
- Что будем делать?
- Ничего. Я уже все продумал. Нужно вести себя так, словно Карл Ричмонд жив. Это единственно возможное решение.
Хильда с трудом сглотнула слюну и недоверчиво взглянула на него.
- Сегодня мы прибываем в Нью-Йорк. Все знают, что поведение вашего мужа непредсказуемо, к тому же Карл мизантроп, и очень устал. Он сойдет на берег, но сегодня не захочет никого видеть. Такое бывало не раз. Завтра завещание будет официально зарегистрировано, а у него по некоему совпадению произойдет сердечный приступ, которого он не переживет. Я знаю несколько врачей, которые за солидный гонорар без лишних вопросов подпишут свидетельство о смерти. Тогда вы станете одной из самых богатых вдов в мире, а вашему отцу - то есть мне - незачем будет беспокоиться о старости.
Хильда непонимающе уставилась на него.
- Улыбайтесь, моя дорогая и скажите, что вы об этом думаете.
- Вы же сами говорили, что нам не удастся сойти на берег незамеченными... - наконец смогла выдавить она, - там будут газетчики, фотографы, толпы зевак. Как же тогда мы с трупом покинем борт яхты?
- Не теряйте присутствия духа. Я уже говорил вам, что мы прибудем в Нью-Йорк поздним вечером. Портовые власти поднимутся на борт и укажут место стоянки. Здесь не будет проблем, поскольку обычно их принимаю я сам. На якорь мы встанем только когда стемнеет. С другой стороны, ваш муж прикован к инвалидной коляске, это наша козырная карта. Он будет в ней, шляпа надвинута до самых бровей, очки. Его нью-йоркская машина устроена так, что в неё можно сесть, не вылезая из коляски. А как только вы доберетесь домой, он будет безвылазно сидеть в своей комнате и откажется - разумеется, через вас - принимать кого бы то ни было.
- Но люди потянулся к нему...
- Ну, это зависит от вас, моя дорогая; его следует оградить от всех посягательств. Со слугой у вас все прошло гладко. Действуйте в том же духе, а уж дома можно держаться от любопытных глаз подальше.
- Вы должны остаться со мной. Мне одной с этим не справиться.
- Чтобы держать вас за ручку и поддерживать боевой дух, я полагаю? Поверьте, у меня и без того хватит забот с врачом и адвокатом.
- Но слуги могут что-то заподозрить.
- Это зависит от вас. Он уже не раз запирался дома, и не забывайте, что его прибытие привлечет внимание многих. Мне понадобится ваша помощь. Довольно неприятно, но другого выхода нет.
- Что там еще?
- Нам нужно будет его одеть и усадить в кресло.
- Можете на меня не рассчитывать.
- Ошибаетесь, дорогая. У нас слишком мало времени. Тело скоро окоченеет, тогда нам даже сдвинуть его не удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18