- А пламя куда делось?
- Тоже исчезло.
- И никаких следов на обоях и потолке?
- Абсолютно.
Зинаида Петровна перевела дух. Журналисты переглянулись.
- Вы не можете показать то место, где появился этот мальчик?
- Идемте!
Они поднялись и направились в кухню. Кухня была захламлена: на плите грудами лежали кастрюли, сковородки и миски, холодильник был сплошь заставлен горшками из-под цветов, но самым удивительным было то, что посреди кухни совершенно нелепо громоздился огромный дубовый стол и на нем стоял старый телевизор, почему-то перевернутый. Стол преграждал путь к окну, и было удивительно, как хозяйка со своими габаритами умудрялась прорываться к подоконнику, на котором стояла батарея цветов.
- Вот здесь он и находился, - произнесла Зинаида Петровна, указывая на противоположную от плиты стену.
Расстояние между стеной и плитой было настолько узким, что Берестов так и не сообразил, каким образом она смогла отскочить от плиты и не вписаться в противоположную стену, а тем более не раздавить инопла нетянина.
- Сфотографируй это место, - сказал он фотографу и уставился на огромную медную люстру из пяти лампочек, висящую над перевернутым телевизором. "Зачем столько света на кухне?" - подумал, а вслух спросил:
- Как же вы девять месяцев готовили без света?
- Я, можно сказать, почти не готовила, - засмеялась хозяйка. Питалась в кафе. Поэтому мне и холодильник не был нужен.
После того как фотограф сделал несколько снимков на кухне, компания вернулась в комнату. Фотограф, отложив фотоаппарат, неожиданно энергично налег на печенье. А Берестов стал мучительно соображать, к чему привязать всю эту галиматью, чтобы состряпать приличную заметку. Фактов она накидала достаточно, но информационного повода как не было, так и нет. "За что бы такое уцепиться?" - думал он, в четвертый раз озирая комнату. Но женщина, неожиданно снизив голос до полушепота, сказала:
- Однажды я ставила иглы одной ясновидящей. И эта ясновидящая мне говорит, что, когда поправится, непременно обследует мою ауру. Через три сеанса ей стало лучше. Поднялась она сама с кровати и начала водить над моей головой руками. Затем опустила руки и спросила: "Вы контактируете с космосом?" - "Нет", - отвечаю я. - "Напрасно, - говорит она. - Они вами очень интересуются. Более того, следят за каждым вашим шагом. Ничего страшного в этом нет. Большинству инопланетяне приносят успех и процветание, но некоторым они несут несчастье". Так вот, - вздохнула Зинаида Петровна, - после этого я поняла, что отношусь к меньшинству.
Глаза хозяйки сделались грустными.
- На вас посыпались несчастья? - осторожно спросил Берестов.
- Посыпались и продолжают сыпаться.
- Как это проявляется? - оживился журналист.
- Об этом не стоит говорить, - отмахнулась Зинаида Петровна. - Это очень тяжело.
- Хотя бы один пример!
- Пример? - тяжело вздохнула хозяйка. - Ну, скажем, вылетела у меня пломба. По пути с работы домой захожу я в стоматологическую поликлинику дело одной минуты, - а выхожу оттуда через четыре часа с развороченной челюстью без пяти зубов.
От такого примера даже Стас перестал жевать, а Берестов снова включил диктофон, который уже намеревался бросить в сумку.
- Как же так получилось? - пробормотал он растерянно.
- Так и получилось, что до сих пор я с ними сужусь. А за месяц до этого возвращаюсь я домой и нахожу своего сына мертвым. Он был весь в колотых ранах, а судебная экспертиза в своем заключении написала: "Умер от сердечной недостаточности". Прокуратура до сих пор не возбудила по этому факту уголовного дела.
Печенье выпало из рук фотографа, а журналист потерял голос. Друзья переглянулись и покосились на фотографию в черной рамке.
- Вот это ни черта... - прошептал Берестов.
3
- Ну что, шизофреничка? - спросил Стас, когда они спускались на лифте.
- Вообще-то не похоже, - покачал головой Берестов. - Вполне умная баба, только, как мне показалось, хочет сойти за дуру. А вот зачем?
Берестов ещё не отошел от смущения и был задумчив. "Может, нужно было плюнуть на всю эту инопланетную эпопею и подробно расспросить про сына?" подумал он.
Только криминал - не его область. Хотя уфология тоже была когда-то не его областью. Но чем больше он погружался в нее, тем популярней становился среди желтых изданий. Среди читателей бульварной прессы он даже снискал некоторую славу. А вообще изначальная его журналистская специальность экономическая политика. Только об этом уже не помнит ни один редактор.
- Не фига себе, - почесал затылок Стас. - У неё сына убили, а она нам туфту про инопланетян гонит.
- Не совсем туфту, - почесал затылок Берестов. - Со светящимся коридором и гигантами с длинными руками я уже имел дело в пермском лесу. Скажу тебе по секрету: к инопланетянам это имеет весьма косвенное отношение.
- А с мальчиком-инопланетянином, у которого шкодливое лицо, имел дело? - ухмыльнулся Стас.
- А вот это полнейшая ерунда. Про мальчика она прочитала в "Мегаполисе". Я тоже про него читал. Вопрос в другом: зачем ей это надо? пожал плечами Берестов.
После того как лифт остановился, Леонид внезапно стукнул себя по лбу и воскликнул:
- Вспомнил! Подожди меня здесь. Я сейчас.
Стас пожал плечами и вышел из лифта, а Леонид снова нажал на двенадцатый. Выйдя на последнем этаже, он прошел мимо квартиры Климентьевой, скосив глаза на дверной глазок, и проследовал дальше вверх по лестнице, которая вела на техэтаж. Однако на следующем пролете путь ему преградила железная решетка с навесным замком. Сквозь пыль и ржавую решетку, которая, по всей видимости, не открывалась уже несколько лет, было видно, что ведущая на чердак дверь тоже наглухо заперта. Прилегающие к ней ступени были сплошь усыпаны жестяными банками из-под пива, разного калибра окурками и толстым слоем пыли. Черные от копоти стены разрисованы масонскими и фашистскими знаками, а также надписями не литературного содержания. На потолке висели прилипшие к штукатурке обугленные спички. Должно быть, до кодовых замков это место было излюбленным у подростков.
Но Берестова заинтересовала чердачная дверь. Во-первых, она была бронированной. Во-вторых, у неё было как минимум два внутренних замка и один висячий. В-третьих, по величине она в полтора раза превышала обычную дверь как по высоте, так и по ширине.
- Так-так, - пробормотал себе под нос Берестов, ничего не понимая, для бульдозера вход расширяли, что ли?
В чрезвычайной задумчивости спустился он на первый этаж, где его ждал фотограф, уже начинавший нервничать.
- Ты чего-то оставил у нее?
- Диктофон.
Друзья вышли из подъезда и побрели в сторону Киевского вокзала. Настроение у обоих было тягостным.
- Что-то мне не очень, - признался Стас. - Особенно фотография в черной рамке.
- Ты её сфотографировал?
- На черта она мне сдалась!
Друзья миновали перекресток, милицейскую будку, затем рыночек с азербайджанскими продавцами, образовавшийся, судя по всему, стихийно, и Берестов снова хлопнул себя по лбу.
- Вспомнил! Про эти световые коридоры и про гигантов с атлетическими фигурами я читал в египетской "Книге мертвых". Я даже, кажется, видел подобный барельеф на каком-то саркофаге, причем живьем, не с репродукции! Вот только где?
Берестов достал из сумки рисунок Зинаиды Петровны и пристально в него всмотрелся. Он так увлекся, что едва не врезался в дерево.
- Невероятно! Один к одному. Только в каком музее я видел эту гробницу? Вот черт! Разве вспомнишь? А может, я все-таки видел на репродукции? Да нет!
Берестов остановился и задумчиво уставился на фотографа.
- Слушай, а не прошвырнуться ли нам до Пушкинского музея?
- Это ещё зачем?
- Если гробница в Египетском зале, сфотографируешь! Дадим обе фотографии: египетский барельеф и рисунок московского терапевта. На полстраницы напишем заголовок: "Египетские монстры появляются в сумерках". Или : "Египетские титаны облюбовали Большую Дорогомиловскую". Это будет сенсация!
Фотограф почесал затылок.
- Честно говоря, меня это не вдохновляет. Опять гробницы, покойнички. У меня до сих пор кофе поперек горла стоит. Нет, если, конечно, родина прикажет, я сфотографирую. Но ведь ты даже не помнишь, где этот барельеф. Не хочется вхолостую гонять.
- Ты прав, не помню, - признался Берестов с потухшим взором. Кажется, это не в Пушкинском музее, а в варшавском. А может, и в Британском. Точно, в Британском!
Берестов потер лоб и медленно поплелся к метро. За ним, облегченно вздохнув, засеменил Стас.
- Куда сейчас? Надеюсь, не в Пушкинский?
- Я - в Пушкинский. А ты поезжай в редакцию. В случае чего, звякну!
4
Но журналист не нашел того, чего искал, в Египетском зале Пушкинского. Пришлось ехать домой и листать альбом Национального музея Варшавы. Однако в нем из египетских экспонатов были только мумия девочки и костяная статуэтка сфинкса из Мемфиса. Значит, этот барельеф он видел в Лондоне.
Берестов посмотрел на часы. Было уже половина третьего. В Ленинскую библиотеку он не успевает, на Интернет времени нет, звонить жене в Лондон бесполезно. Ничего не остается, как лететь в редакцию и катать обычную желтую заметку под названием "Инопланетяне предпочитают последние этажи" или "Инопланетяне появляются к несчастью!". Вот это самое то, если без иллюстраций. Хотя, конечно, можно проиллюстрировать фотографиями Климентьевой и пустой стены. Последнюю можно снабдить надписью: "На этом месте стоял инопланетянин. Теперь тут повышенный радиационный фон". А правильней - сделать фотомонтаж. Поместить на стене какое-нибудь яркое пятно и пояснить жирным курсивом, что свечение обнаружилось при проявке фотографии. И то и другое халтура высшей пробы, но что делать, читатели это любят. Точнее, Авекян думает, что читатели это любят.
Берестов завертел головой и закрыл лицо руками. "Боже мой! Какой ерундой приходится заниматься, лишь бы удовлетворить самодурство бесталанного редактора".
Берестов торопливо проглотил два бутерброда, выпил стакан томатного сока и помчался в свою опостылевшую газету. По пути сломался автобус пришлось идти пешком, в метро на Кольцевой перекрыли переход - пришлось ехать обходной линией, в довершение - у самых дверей редакции он столкнулся с Авекяном.
- Ну что, там действительно были инопланетяне? - спросил он, перекрыв своим мощным торсом проход из коридора.
- Были! - коротко произнес Берестов, пытаясь проскользнуть между дверным косяком и внушительным животом редактора.
- Фотография есть?
- Хозяйки квартиры есть!
- На сенсацию тянет?
- Для сенсации материала маловато. Неплохо бы собрать еще!
- Так собери! Только поторопись. К вечеру материал должен быть сдан.
Авекян наконец убрал свой живот из прохода, и Берестов мышкой проскользнул в редакцию. "Когда же я успею: и материал собрать и статью написать?" - возмутился журналист и направился к интернетчику Славе.
- Качаем новости из Интерфакса? - брякнул Бе рестов.
- Качаем, - ответил интернетчик.
- Слушай, у меня к тебе вот какая просьба, - Леонид достал из сумки художества Климентьевой, - залезь в Египетский зал Британского музея и скачай барельеф вот с таким рисунком.
Вячеслав взглянул на листок и поморщился.
- Барельеф на саркофаге, что ли?
- Именно!
- Адреса, конечно, нет? Ладно, старик. В четверг после обеда у меня будет час времени. Так и быть, полазаю. Но не обещаю, что найду. Сам знаешь, Интернет - это большая помойка и шансов найти в нем что-либо путное, тем более за час, практически нет.
Берестов со вздохом покинул верстку и отправился на свое место. Включив компьютер, он написал жирными буквами заголовок "Инопланетяне появляются к несчастью" и задумался. Если начать с появления инопланетян в квартире Климентьевой, а завершить убийством её сына - получится чудовищно. Ничего себе несчастьице. Да это должна быть трагедия всей её жизни! Кстати, забыл спросить: это единственный её сын? Если единственный, то про инопланетян вообще лучше не упоминать.
Журналист услышал, как в секретариате засвистел чайник. Он сыпанул заварки в чашку и отправился за кипятком. Нет, про сына надо писать отдельно и в другом ракурсе. Про зубы можно. Это пойдет на ура, если добавить иронии. Но одних зубов мало. А больше фактов о своих несчастьях она не накидала. Значит, несчастья отпадают!
Берестов вернулся, отхлебнул чаю и стер заголовок. Немного подумав, написал другой: "Инопланетян раздражают электроприборы". Не то! "Раздражают" нужно заменить на слово "портят". "Инопланетяне портят электроприборы". Хотя лучше написать так - Леонид поскреб макушку "Инопланетяне наводят порчу", а ниже мелким курсивом - "на электроприборы".
Действительно, учитывая специфику газеты и нехватку фактов, о несчастьях лучше забыть и упор сделать на перегоревшие приборы. В этом случае неплохо было бы найти того электрика, который чинил проводку. Ну а к нему не помешала бы иллюстрация с расплавленными внутренностями телевизора. Вот это было бы классно! А то со слов женщины-терапевта все эти электротехнические побасенки будут звучать неубедительно.
Берестов опять задумался. Позвонить сейчас Климентьевой и спросить номер телефона соседа-электрика. Но вряд ли он сейчас дома. А если и дома, то вряд ли вспомнит электротехнические нюансы шестилетней давности. Словом, звонить - только терять время.
В эту минуту в кабинет влетела секретарша Оля и радостно сообщила, что шеф завтра отбывает в командировку. Причем на целую неделю. Весть вызвала оживление в отделе. Коллеги оторвались от компьютеров и стали расспрашивать: куда и с какой целью катит шеф? Не в горячую ли точку, где похищают людей и требуют большие выкупы? Очень жаль, что всего лишь в Питер. Но все равно приятно.
Берестов, послушав болтовню сотрудников, внезапно поднялся с места и направился к заместителю редактора Топорову.
- Володя, шеф отчаливает. Ты за него, насколько я понял! Так вот, хочу с тобой посоветоваться.
И Берестов коротко пересказал рассказ Климентьевой о появлявшихся в её квартире инопланетянах, похожих на тех, которые изображены на египетских гробницах, о перегоревших приборах и убийстве её сына, на которое до сих пор не заведено уголовное дело, несмотря на то что она писала в Генеральную прокуратуру.
- Этого не может быть, - покачал головой Топоров. - Если это действительно убийство, уголовное дело должно быть заведено автоматически, без всяких заявлений. По-моему, ты что-то напутал.
- Сам ты напутал! Что слышал, то и передаю!
- Ты уточни. Если действительно так, это будет сенсация.
- То есть ты даешь добро на раскручивание убийства, а про инопланетян, значит, забыть?
- С этим вопросом к Авекяну.
- Старик, а нельзя ли без него? Он прикажет раскручивать перегоревшие приборы и разыскивать электрика. Честно говоря, мне эта трехомудия из цикла "ну и ну" настоиграла. Я хочу заниматься серьезной журналистикой, а не развлекать домохозяек.
- Занимайся! Но в свободное от работы время.
- У меня нет свободного времени. Я день и ночь на работе.
- Это похвально! - улыбнулся Топоров. - Сердце радуется, когда слышишь такие слова. - Зам снизил голос до полушепота. - Сколько тебе надо на раскрутку убийства?
- Думаю, до пятницы уложусь!
- А что сдашь в остальные дни?
- Хрен с маслом!
5
Берестов вышел из кабинета Топорова и кинулся к телефону. Он набрал номер Климентьевой:
- Зинаида Петровна, ещё раз здравствуйте! Это Леонид Берестов. Я хотел уточнить вот что: вы сказали, что вашего сына убили и до сих пор не завели уголовного дела. Я правильно понял или что-то путаю?
- Ничего вы не путаете! Вы все поняли правильно. Я шесть лет добивалась возбуждения уголовного дела по факту убийства моего сына, но так и не добилась. Писала в районную прокуратуру, затем в городскую, наконец в Генеральную - и всегда один и тот же ответ: "В возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием состава преступления". Согласно заключению экспертизы, Алексей Климентьев умер своей смертью.
- У вас есть официальный ответ из Генеральной прокуратуры?
- У меня есть все ответы. И даже от депутата Мосгордумы Алексея Гонеева. Я и туда писала.
- Зинаида Петровна, о вашем деле сообщали какие-нибудь газеты?
- Ни одна! Брался журналист из "Версии", но у него не получилось.
- Странно, - пробормотал Берестов, соображая, что если профессиональный журналист по криминалу не смог раскрутить это дело, то стоит ли соваться ему - дилетанту.
- А если я возьмусь раскрутить это убийство, вы не будете возражать?
На том конце провода возникла пауза.
- Не знаю, - пробормотала женщина. - Я, конечно, не возражаю, если вы об этом напишете. Но могут возникнуть проблемы с вашим редактором. Публико вать такой материл - значит ссориться с милицией и прокуратурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21