Преодолевая смятение (Господи Иисусе Христе, сверх того еще и путешествие во времени!), Квик с удовольствием отметил, сколь быстра оказалась его контратака.— Благодарю вас, сеньор Руэда, — мурлыкнул он. — Хотелось бы только, чтобы вы объяснили мне, что, собственно, нужно моей фракции, как вы ее назвали? Мне бы хотелось знать это. Я полагал, что партия Действия и другие подобным образом настроенные организации попросту добиваются всеобщего благосостояния человечества.Руэда пожал плечами:— А что такое благосостояние всего человечества? Кто может определить это? Позвольте и мне обратиться к истории. Несколько столетий назад японские сегуны не пускали в страну иноземцев, а с ними — новые идеи. Мистер Мицукури рассказывал мне, что они пытались регулировать всю жизнь целиком — вплоть до цены за детскую куколку.— Festung menschengeim, — вставила вредная фон Мольтке. — А что — можно продержаться! Надо лишь разместить ракеты у каждой Т-машины и фсрыфать фсе странные корабли, которые могут показаться из Форот. О да.Действительно, неплохая идея, Квик поднял руку.— За какое же чудовище вы меня принимаете! — воскликнул он. — Какой ответ рассчитываете вы услышать на подобного рода обвинение? Как мне доказать, что я давно перестал бить жену? Дамы и господа, я не хочу думать, что долгие годы, проведенные в полете, сделали из вас параноиков, и прошу вас, умоляю: перестаньте разговаривать подобным образом! Вмешался капитан Лангендийк:— Прошу всех вести себя как подобает людям. — Он встал и обратился к сцене:— Сэр, мы изменили дату нашего возвращения, не повинуясь мании преследования. Просто так нам казалось разумным. К тому же легко представить себе самые важные причины. За восемь лет многие из тех, кого мы любим, умерли бы или состарились. Мы надеялись избежать этого.Квик попробовал ответить. Ровным как польдер голосом Лангендийк продолжал:— Как говорил Карлос, мы не могли забыть все большие споры перед нашим отбытием. Мы тоже вновь обсуждали их — в том числе и перспективу возобновления Бед. И наконец сочли, что этой опасностью можно пренебречь.Вы говорите о потоке новизны. Но его не будет. За сотню лет мы едва сумели познать Деметру, не имеющую разумного населения; что же касается Беты… бетане имеют опыт общения с различными видами разумных существ, и по их оценкам пройдет не менее пятидесяти лет, прежде чем мы с ними сможем выйти за пределы обмена культурными и научными миссиями. Нам потребуется полвека, только чтобы познакомиться. Земле хватит времени на адаптацию.Послушайте. Дайте мне закончить. Техника внедрится быстрее. Это понятно. Но и что из того? Чем нам будет хуже? В первую очередь мы позаимствуем астронавтическую технику: маршруты через Ворота: дешевые, многочисленные, действительно надежные космические корабли, ненаселенные, похожие на Землю планеты — это же предохранительный клапан безопасности. Разве вы не понимаете этого? Каждый сможет уехать и начать заново… каждый, а не несколько тысяч в год, втиснутых в транспорт, — выход в космос без всяких ограничений. Свобода. Вот с чем мы вернулись со звезд.Побагровев от непривычки к речам, он сел и замер в ожидании. Все ждали.Квик дал молчанию сгуститься, чтобы подчеркнуть значение слов, которые он намеревался произнести, занял место на трибуне и, приняв пасторскую позу, продолжил:— Все мы здесь идеалисты. Будь вы иными, то не отправились бы к Бете. И я бы не служил в Торонто и Лиме, если бы со мной дело обстояло иначе. И те люди, которые здесь заботятся о вас, не взялись бы за свою тяжелую и неблагодарную работу, если бы и они не были идеалистами."Я чуть затемнил истину, — подумал он, — говоря в эмоциональных терминах, это я, Айра Уолесс Квик, должен придавать форму судьбе. Нет высшего экстаза, чем этот. Будем судить на самом грубом уровне: вопли приветствующей меня толпы, ее восхищение заставляют забыть о женщинах.Но как я честен с самим собой! Вообще-то я суховат, такое бывает нередко. Мне нравится в себе подобное качество. Поэтому я смею быть откровенным и признавать, что кому-то приходится брать власть на себя, уж я-то за годы узнал простого человека и его потребности".— Капитан Лангендийк, — проговорил Квик, — я не сомневаюсь в вашей искренности, но едва ли вы действительно взвесили все последствия безрассудного обращения к подобного рода астронавтике? Вы говорите о предохранительном клапане. Позвольте мне тогда напомнить вам о бедной Земле, о целых нациях, что еще не воспрянули от изнурительного варварства, о миллионах бедных и униженных в так называемых передовых странах. Неужели они не достойны нашего внимания? Надеюсь, вы не думаете, что они просто соберутся и отправятся туда. Кто им оплатит даже самый дешевый билет… а ведь есть еще инструменты, необходимые на том конце пути? Где они получат образование, необходимое, чтобы выжить на новой планете? Деметра взяла не одну сотню жизней, а ведь это достаточно исследованный мир, на который переселяются тщательно отобранные эмигранты. Где и когда бедные обретут желание отправляться в космос, где им взять для этого силы?Нет, ваше предложение потребует жизненно важных ресурсов и привлечения еще более жизненно необходимого квалифицированного труда. Ради процветания привилегированных единиц общество будет повергнуто в страдания — глубочайшие и еще более долгие. Неужели вы не ощущаете в себе долг по отношению к своим собратьям-людям?— Mamma mia, — возопил Бенедетти, — неужели вы не понимаете основ экономики? Неужели вы верите во всю эту социошизу?Квик напрягся.— Я верю в сочувствующее народу правительство, — объявил он. Кай шевельнулась в своем кресле.— Сочувствующее народу правительство, — проговорила она. — Это просто кодовая фраза, обозначающая на деле: «абсолютно никакого сочувствия налогоплательщику».«Нет, это не ее мысль, — подумал разгневанный Квик. — Она слишком далеко разошлась с реальностью. Клянусь, эти слова она слышала от Дэниэла Бродерсена, сукина сына, который остался на Деметре. Детективы донесли мне, что они находились в близких отношениях».Овладев собой, он расслабился, согнулся над трибуной и приступил к самым ласковым уговорам:— Леди и джентльмены, я понимаю вашу обиду. Конечно, вы считаете себя оскорбленными. Но я не рассчитывал, что течение нашего собрания примет столь недружественный оттенок. Поймите же: бросив свои дела, я потратил столько дней на путешествие с Земли, чтобы выработать в сотрудничестве с вами план, способный примирить ваши личные интересы и те обязанности, которые все мы разделяем перед обществом и цивилизацией. Давайте же наконец обратимся к диалогу!Несколько часов спустя Квик сидел в отведенной ему каюте с бокалом виски и содовой в руке и пытался отыскать решение… Его ожидал обед у Трокселла. Вне сомнения, он мог отклонить нежелательные вопросы и предложения под предлогом усталости — отнюдь не поддельной. Откровенности следует избегать в любом случае. И он не может позволить себе долгого пребывания здесь, в замкнутой ячейке пространства, предоставив земные события собственной воле. Ему лично Колесо несло скверную карму. Продумав предстоящую за обедом беседу, можно определить хотя бы направление дальнейших действий. Однако для этого нужен хотя бы приблизительный план, а для этого придется обратиться к некоторым ужасным фактам.Горячий душ, свежая одежда взбодрили Квика. Кресло нежило его тело, бокал приятно холодил руку, каждый глоток отдавал дымком — костром партийного слета, походным очагом в Скалистых горах, теплом камина после лыж в швейцарском шале, сигарой после четырехзвездочного обеда в обществе восхитительнейшей молодой девицы из правительственной службы… Весело наигрывал Гайдн. Звезды во всем величии шествовали через иллюминаторы, но Квик едва замечал их.Что же делать? Что делать? Трагедия, истинная трагедия… на целый световой год больше тех, которые он разбирал, будучи молодым поверенным в бюро судьи, помогая старому военному правительству осуждать злодеев, по сути дела являвшихся продуктом общественного хаоса. Экипаж, летевший в «Эмиссаре» на Бету, был укомплектован в известной мере лучшими из лучших: людьми одаренными, образованными, наделенными чистым сердцем. У него не было оснований даже обругать их мерзкими технофилами, не больше чем у них — обзывать его взбесившимся ксенофобом. И он и они воспринимали две противоположные стороны истины, — подобно слепцам, ощупывающим слона.Ему предстояло ответить на суровые вопросы или же перестать изображать из себя государственного деятеля. Какая же позиция является более справедливой, или хотя бы менее не правильной? Что важнее с точки зрения слона — хвост или хобот?«Я видел слишком много несчастий во время Бед, а статистика, которую читал, сообщала о куда большем». Та маленькая девочка, имени которой Квик не знал, навсегда останется в его памяти. Между частями армии Соединенных Штатов и Священной Западной республики произошла пограничная стычка, неизвестно откуда прилетел мортирный снаряд. Как офицер соединенной комиссии по перемирию, Квик искал доказательства вины, но вместо них обнаружил ее тельце… девочка прижимала к ране игрушечного мишку, она истекала кровью. И все же погибла в руинах своего дома. Голод был много хуже, а пеллагра еще страшнее его. Какой raison d'etreимеет правительство, кроме заботы о людях? И кто будет заботиться о них, кроме правительства?Квик пропустил глоток, насладился шествием жидкости по пищеводу и ощутил известную сардоничность. «Теперь я цитирую речь №17-В», мысль эта позволила успокоиться, остановившись на фактах.Яснее всего было одно: у гомо сапиенса нет дел среди звезд. Да-да, когда он созреет, пусть отправляется дальше. Но сперва следует привести в порядок свой дом. Откровенно говоря, сомнительны все космические полеты, начиная с первого спутника. Конечно, в подобном утверждении многие усмотрели бы ересь, и Квик никогда не выступал публично с подобными заявлениями. Технофилы лавиной обрушились бы на него со всеми цифрами, отражающими рост реального благосостояния за счет космического сырья, грудой цитат о передовых достижениях научной мысли и всем, что ожидает еще человечество в любом поле знаний — от контроля за землетрясениями до медицины… и они будут правы. Этим и в голову не пришло подумать, какой стабильный и вполне приличный мир могло бы создать себе человечество, останься оно спокойно дома.Если бы это было так… ох, к черту Иных! Если они и без того не прокляты, довольно их самих, чтобы человек поверил в сатану. Возможность отправиться на Деметру, при всех затратах труда и материалов, подарила новую надежду тысячам людей из миллиардов, населяющих Землю… да-да, вложения оправдывались, Деметра приносила изрядный доход, часть которого общество получало в форме повышения окладов и снижения цен, но как тогда поступать с бедняками, которым надо протянуть, пока делаются вложения? Уходящий капитал мог бы поддержать многих.Но еще более важен фундаментальный и неисцелимый отлив внимания. Лучшие из тех, кого порождала Земля, во все возрастающих количествах более не считались с правительством Земли. Они стремились в космос. Выпусти их, разреши присутствие бетан, и конец программе Айры Квика, не жди более гуманной и рациональной цивилизации.Квик погладил бороду. Шелковистое прикосновение на мгновение успокоило, и он начал прикидывать. Квик не мог считать себя единственной заинтересованной стороной. Однако среди его союзников не найдется даже двоих с совпадающими мотивами. Стедман из Священной Западной республики опасался падения веры и образа жизни, уже подточенных светскими земными веяниями. Макаров, правитель Великой России, лелеял мечту о воссоединении с Белоруссией, Украиной и Сибирью. Абдаллах из Мекканского халифата опасался того, что Иран, интенсивно развивавший высокоэнергетические технологии, получит решительное превосходство над его частью ислама. Гарсиласа из Андийской конфедерации сумел установить гибкую связь с основным соперником своей корпорации — «Авентюрерос Планетариос» — и не хотел, чтобы она нарушилась, — не из опасения потерять деньги, скорее потому, что тогда его семья утратит свое положение. Бруссар из Европы знал толк в политической практике, однако опасался забвения, грозящего его культуре и традициям. Список можно было продолжить.Квик остановил себя и стиснул бокал. Идеалист должен принять реальность. Нельзя мечтать, чтобы исчезла Деметра, Звездные ворота, Иные и даже Илиадическая лига. Вода не побежит вверх по склону — однако можно вырыть пруд и остановить ее. Ну а потом — при удаче — можно установить насос и закачать ее туда, где ей положено быть."Сегодня мои опасения подтвердились. Экипаж не обнаруживает склонности к сотрудничеству. Остается лишь благодарить судьбу за то, что никому из них не хватило ума прикинуться, а потом предать меня.Но все они — ценные люди, и в моем разумении инопланетянин, вне сомнения, относится к той же категории. Но ведь нельзя продержать их в заключении, пока все умрут от старости, так ? Тогда секрет может вырваться на свободу.Какова же альтернатива? Отпустить их? Это не только против всего, за что мы боролись — погибнет вся партия Действия и группы, сотрудничавшие со мной. Что будет тогда с моими надеждами ?"Итак, возьмемся за факты? Экипаж «Эмиссара» ничего как будто бы не скрывал во время допросов. а) Хотя бетане могут оказаться в системе Феба в любой момент времени, они не имеют представления о том, как попасть в Солнечную систему с тамошней Т-машины или любой другой. Вне зависимости от своих шашней с бетанами, путешественники все же сохранили в секрете свою траекторию. б) Бетане допускают возможность того, что контакт с человечеством может в конце концов закончиться, не принеся особой радости им или нам. Они отправили к нам посла — и исследователя, — но более к Фебу никого не пошлют. Следующий шаг обязаны сделать мы. Если окажется, что корабли Земли не спешат начинать регулярные взаимоотношения, они не скоро возьмут на себя инициативу. (Квик с трудом мог поверить в подобную сдержанность, однако подумал, что мыслит как человек, а не бетанин. Их интерес к нам движим совершенно чуждыми человеку мотивами и едва ли может быть удовлетворен, если они силой вторгнутся к нам.) в) После отбытия «Эмиссара» почти все считали гарантированным, что корабль будет отсутствовать многие годы, а то и никогда не вернется. Таким образом, оставалось время на организацию Земли и Деметры. г) На борту «Фарадея» также знали, что «Эмиссар» вернулся. Если судить по недавнему сообщению Аурелии Хэнкок, смутьян Бродерсен — а значит, его сообщники — явно имел подозрения на сей счет. Колесо Сан-Джеронимо сейчас содержало в себе еще двадцать одного человека, знавших, кто больше остальных, а кто — все. Впрочем, с подобным количеством людей управиться нетрудно. Призвать их к выполнению долга, воздействовать на тщеславие, как-нибудь убедить, надавить; в конце концов, у каждого есть свое уязвимое место. Придется, конечно, позаботиться о соответствующем климате, создать в обществе надлежащее мнение, дабы никто, находящийся в здравом уме, не стал бы прислушиваться к мнению одного-двух безумцев. На это уйдут время и деньги, но все будет в порядке. Невзирая на десятки тысяч свидетельств, интеллектуалы западных стран целые десятилетия не могли понять сущность сталинской империи и еще медленнее разобрались в природе маоизма.Не то чтобы Айра Квик собирался устроить некий концентрационный лагерь. Пример просто иллюстрировал, чего можно достигнуть, используя искусную пропаганду в хороших или плохих целях. В основном доктрину распространяли люди, отнюдь не согласные с ней во всем; они просто допускали, что определенные ключевые положения справедливы. И так попали в учебники… д) Остается сам экипаж «Эмиссара». Вот где истинная боль. Но если позволить им распространить свою повесть……они расскажут не просто о том, где там побывали; подтвердят откровение, которое Руэда и Лангендийк проповедовали давно……Тогда можно забыть о социальной справедливости и о карьере Айры Квика. О, мы с помощником избежим уголовной ответственности. Мы самым тщательным образом продумали все, что позволяет закон. Постановление об опасных приборах позволяло его министерству накладывать ограничения на распространение сомнительных материалов. Дело Финалистов — членов нигилистической секты, которые, согласно свидетельству, обнаружили несколько ядерных боеголовок, оставшихся от Бед, — создало прецедент для задержания подозреваемых. Процесс «Эмиссара» способен произвести разрушительный скандал, он будет свободен от обвинений… если не задержит своих пленников дольше, скажем, месяцев трех. Быть может, я сумею вновь заняться адвокатской практикой, после того как уляжется фурор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52