«Его сильные руки, – подумала Ния, – с легкостью могли бы поддерживать его тело на весу… если бы мы последовали естественному течению страсти».
Но ведь тренером был он – и он объявлял о ходе игры, и он устанавливал правила. Дрожащими руками он вдруг потянул ее свитер вниз, снова занавешивая им ее трепещущие груди. Если Ния и испытала при этом горечь потери, ей достаточно было услышать его хриплое бормотание, чтобы понять, что в этот момент испытывал он.
– Извини, Ния. Я не могу. – На нее излился ледяной душ разочарования, мгновенно вызвавший к жизни не самые добрые ее чувства. Он что, с ума сошел? О чем это он рассуждает? Да еще с такой уверенностью в собственной правоте?
Дэниэл между тем продолжал:
– Я очень тебя хочу, но знаю, что наша близость не принесет радости ни тебе, ни мне. Твоя работа, моя работа – это несовместимо. Я – фанатик баскетбола, ты ненавидишь баскетбол. Я терпеть не могу журналистов, а ты работаешь в «Истерн Эдж». Так что ничего хорошего у нас не выйдет.
Изумление Нии было настолько велико, что она продолжала лежать без движения, не имея возможности выдавить из себя хотя бы слово. Что именно у них не выйдет? Что он имел в виду – ночь в постели вдвоем или нечто большее? Да, кое-что из высказанного им можно было бы и обсудить – но позже. Почему он сделал это сейчас, так и не доставив ни себе, ни ей удовольствия? Она ясно видела, как сильно он возбужден – так что же его остановило? Неужели один только глупый принцип?
До сих пор они играли вместе на одной площадке, но неожиданно инициатива была у них вырвана. С силой как минимум десяти судейских свистков в темноте проревел клаксон, и его неумолчный рев заставил усомниться в душевном здоровье водителя.
Дэниэл замер.
– Это кто же, к черту, так дудит? У вас что, по соседству живут подростки?
Ния вскочила, словно подброшенная пружиной, и он посторонился, чтобы дать ей пройти. Все мысли о только что бушевавшей страсти мигом вылетели у нее из головы, поскольку первое место заняли чувство ответственности домовладелицы и страх за здоровье жильца.
– Господи! Это, должно быть, доктор Макс!
Глава 5
Ния помчалась к двери, рывком ее распахнула и скатилась вниз по ступенькам. Сзади, наступая ей на пятки, спешил Дэниэл. Через минуту они шли назад, уже далеко не так торопливо, на ходу освобождаясь от плотских желаний.
– И часто он это делает? – спросил Дэниэл. Он не уставал удивляться случившемуся, даже когда они вошли в гостиную и он направился к стулу, на который в самом начале вечера швырнул свое пальто.
Он намеревался уезжать – это было ясно, и, хотя Ния полагала, что теперь так оно будет лучше для всех, по-прежнему весьма противоречивые чувства не давали ей покоя. Она помотала головой, пытаясь избавиться от дождевых капель в прическе – на улице все еще моросило. Ее пробирала дрожь, которой она была обязана не только холодному ночному воздуху и надоедливому мелкому дождю. Она находилась в предвкушении длительного процесса самокопания, которому собиралась предаться в самое ближайшее время.
– Этого он еще ни разу не делал! – с чувством произнесла Ния. – Трюков другого рода было сколько угодно – он оставлял зажженными фары, срывал телефонный аппарат с крюка в стене. У него вечно звонит таймер в плите, а уж почту и даже неоплаченные счета он роняет из своей папки пачками – но никогда, – глаза Нии отметили смешинку, поселившуюся в краешке глаза у Дэниэла, – он не зажимал рулевое колесо книжным картонным футляром.
– Да он не руль прижал этим самым футляром, а кнопку звукового сигнала, – поправил ее Дэниэл, ухмыльнувшись. – Что ж, таким способом он обеспечил себе помощь со стороны ближнего – и, заметь, самую скорую помощь.
В ответ на его весьма многозначительный взгляд Ния отвела глаза – она отлично помнила, что именно было прервано воплем сирены автомобиля, принадлежащего доктору Максу.
– Спасибо тебе за то, что ты помог старику, Дэн, – пробормотала она. – Ему просто не пришло в голову обойти вокруг машины и извлечь проклятую картонку с другой стороны. Очень мило, что ты сделал это за него.
Дэниэл отнюдь не считал, что совершил нечто грандиозное.
– Пустяки все это, – сказал он.
– Он такой милый старикашечка… и, что интересно, он очень старается никому не мешать, живет своей собственной жизнью.
– Он что же – совсем одинокий? У него есть какие-нибудь родственники?
– О, да. У него есть дочь, которая живет в Белмонте, в десяти минутах езды отсюда. Но он не хочет переезжать к ней. Не желает путаться под ногами у ее мужа и их детей. Внуки его, однако, давно ходят в колледж, и у дочери имеется отличная комнатка – как раз для него. Но он упрямый как мул. – Ния пожала плечами. – Старческие причуды скорее всего.
Дэниэл невесело рассмеялся:
– Мне такой человеческий тип знаком.
Что-то в его голосе насторожило Нию. Должно быть, это было глубокое знание предмета, признаки которого проявились в его речи. Такое знание дается только личным опытом. Ния хотела было расспросить его об этом, но он уже надевал пальто.
– Большое спасибо за обед, Ния. – Он позволил себе улыбнуться. – Очень вкусный.
– Это потому, что приготовлен дома? – поддразнила его та, хотя на душе у нее кошки скребли.
– Ага. – Он стоял от нее на расстоянии вытянутой руки, которое ему ничего не стоило преодолеть, даже не сделав шага, принимая во внимание длину его собственных рук. Но Дэниэл не имел, по-видимому, ни малейших намерений это расстояние сократить. Хотя в его чертах давно уже нельзя было рассмотреть признаков страстного желания, лицо Дэниэла излучало тепло благодарности. И это тепло передалось ей и стало распространяться по телу, неся с собой ощущение чего-то хорошего, приключившегося с нею. За один только вечер она узнала много нового, а подчас и неожиданного. И главное – ей очень нравился Дэниэл Стрэйхен.
– Ты уверен, что чашка кофе тебя не соблазнит? – тихо спросила она.
Его темноволосая голова медленно, словно орудийная башня, повернулась из стороны в сторону – от кофе он отказывался. Зато его глаза не отпускали глаз Нии ни на мгновение, а в уголках рта появился намек на улыбку.
– Не то ты говоришь, детка. Ты, твое присутствие искушают и соблазняют меня свыше всякой меры.
– Предложение было сделано от чистого сердца, – засияла улыбкой Ния вместо того, чтобы покраснеть от его намека.
– Спасибо, но я вынужден сказать «нет». Мне нужно вернуться домой, чтобы посмотреть игру.
Ния не могла удержаться от гримаски.
– Я должна была это иметь в виду. – Она придала лицу выражение глубокого уныния, но потом – уже взаправду – сдвинула на переносице брови. – Игра? Какая может быть игра в это время суток?
– В сущности, это запись матча, который имел место вчера вечером. У меня дома имеется одна из этих популярных машин…
– Видеомагнитофон, что ли?
– Именно. Удобная штука. Если я включаю таймер, он записывает игру. А потом я могу просмотреть ее, когда мне это требуется в своем, как это принято говорить у журналистов, комфортабельном гнездышке.
– И где же это гнездышко находится? – спросила Ния, невинно округлив глаза. Она надеялась, что его доброжелательное настроение скажется на ответе, но он вовсе не торопился открывать свои тайны, повинуясь прихоти случая.
Смерив ее все понимающими глазами, он сказал:
– Неподалеку от спортивного комплекса. – Потом Стрэйхен снова вернулся к баскетболу: – Мне надо бы проанализировать некоторые моменты игры, причем самым тщательным образом. – И он продолжил серьезно объяснять Ние свои профессиональные проблемы так, будто был уверен, что ей это интересно. Его лицо приобрело деловое выражение. – В последнее время я засомневался в эффективности некоторых наших маневров на площадке, вот я и хочу решить перед завтрашней тренировкой, оставлять их по-прежнему в нашем арсенале, или, наоборот, полностью от них отказаться.
Ния приняла поражение с достоинством.
– У вас завтра матч?
– Да, мы играем с Хьюстоном.
– Трудно будет?
– Каждая игра трудная.
– Думаете, вам удастся победить?
– Для того и играем, чтобы выигрывать.
Ния посмотрела на него с деланным изумлением.
– Я вот как раз раздумывала над этим…
Дэниэл подошел к ней ближе.
– Хорошо, что раздумывала… Будешь смотреть? – Вопрос обрушился на нее молниеносно, и она не успела подготовиться к ответу.
– Смотреть?
– Конечно. Будешь смотреть игру?
– А ее что же, будут транслировать? – спросила она в надежде выиграть время, а сама лихорадочно думала над тем, что ему сказать.
– Ты отлично знаешь, что будут, – проворчал он. – Ну так как же?
Она поспешно кивнула – даже, пожалуй, слишком поспешно.
– Я очень постараюсь.
Голос Дэниэла потерял былую звучность, теперь в нем явно слышался скепсис.
– Могу поспорить, что…
– Я буду… стараться.
Дэниэл прищурился:
– Правда будешь?
– Угу.
Элементы игривости в этом их разговоре вдруг разом отступили на второй план.
– Мне бы этого очень хотелось, – сказал он со всей серьезностью. В его голосе звучала такая неподдельная искренность, что Ния почти поверила, что баскетбол так много для него значит. Она поняла, что второй раз в жизни оказалась в крайне двусмысленном положении, причем ситуации – что с Дэвидом, что с Дэниэлом – были сходны, как близнецы. Что теперь ей, спрашивается, делать? Дэниэл снова взял инициативу на себя, но теперь это уж точно была последняя игра за весь этот насыщенный событиями вечер.
Он протянул руку к ее лицу и коснулся большим пальцем ее теплых и мягких губ.
– Спасибо тебе. Еще раз, – тихо произнес он, а потом повернулся – и был таков.
Процесс очередного пробуждения чувственности оказался таким образом грубо прерванным, и ошарашенная Ния успела поймать ту единственную мысль, которая промелькнула у нее в охваченном паникой мозгу.
– А как же моя статья? – крикнула она в спину уходившему герою ее очерка, выбежав вслед за ним на лестницу.
– Я тебе позвоню, – бросил он, не оборачиваясь, после чего входная дверь за ним захлопнулась.
Ния еще некоторое время бездумно созерцала пустынный холл.
– Он, видите ли, позвонит, – произнесла она, скривив губы. – Это, конечно, здорово. Но что тем временем делать мне? Черт бы меня побрал, я все равно буду писать эту проклятую статью!
Ничего подобного, однако, не произошло. Она почти сразу улеглась в постель и принялась вспоминать все, что произошло с ней в этот вечер, до последней мелочи. Сегодня ей было как-то особенно одиноко в собственной постели, хотя раньше она этого просто не замечала. Впрочем, воспоминания в какой-то степени скрасили ей одиночество. Стоило только представить себе его длинные руки с удивительно сильными и нежными пальцами, вспомнить, как они касались ее тела и ласкали его, зажигая в нем огонь чувственности, которая вот уже несколько лет находилась у нее под запретом, как все остальное делалось мелким и неважным, попросту отступало на второй план.
Статья, о которой все время старательно упоминала Ния, на самом деле существовала на чисто теоретическом уровне. Ния знала – и в этом у нее не возникало сомнений, – что она не станет включать Дэниэла Стрэйхена в число прочих «завидных женихов Восточного побережья». Более того, похоже, она знала об этом с самого начала – с момента их первой встречи. Но коли так, какого черта она делает вид, что очерк все-таки будет написан? Может быть, ей следует просто сказать Дэниэлу, что она решила окончательно поставить на статье крест? Или объявить о своей неудаче Биллу Остину, чтобы тот успел подобрать соответствующую замену? А еще лучше – натравить Билла на Дэниэла, чтобы первый на собственной шкуре убедился в упрямстве Стрэйхена! Уже при одной мысли об этом Ния расхохоталась. Дэниэл вряд ли согласится дать интервью Биллу Остину. Впрочем, она тоже вряд ли даст свое согласие присутствовать на очередной игре брейкеров…
Или она все-таки согласится?
– Крис! А я всюду тебя ищу!
– Привет, Ния! – Кристофер Дейли со взлохмаченными соломенного цвета волосами и непривычно красными щеками ввалился в офис с продуваемой всеми ветрами Стейт-стрит. – Извини за опоздание. Мне нужно было сбегать по крайне срочному делу. Итак?.. Какая у тебя проблема?
Они шли навстречу друг другу с противоположных концов коридора и встретились как раз у дверей кабинета Криса. Ния в своем строгом костюме из мягкого синего твида, который обтягивал ее фигуру, как перчатка, выглядела чрезвычайно респектабельно. Крис был куда менее авантажен в пиджаке с кожаными заплатами на локтях и в джинсах. По счастью, Брюс Макхейл был на этот счет достаточно либерален.
– Ага! – начала она добродушно подтрунивать над коллегой. – У тебя, стало быть, сегодня день чувственных радостей?
– Погоди, погоди, – ответил Крис, собираясь с мыслями и цепляясь большими пальцами рук за задние карманы джинсов. – Ты что-нибудь против этого имеешь? Я лично не вижу в этом ничего дурного.
– Что нового у Тришь? – спросила Ния, меняя тему разговора и переходя на шепот.
– Дженнифер, – произнес Крис с хитрой улыбкой.
– Тришь встречается с Дженнифер?!
– Я встречаюсь с Дженнифер. – Он хлопнул ладонью себя в грудь, будто желая особо отметить это событие.
– А как же Тришь?
– Мммм… – Он неопределенно пожал плечами и тем самым сказал все.
– Все кончено, значит? – спросила Ния, не слишком удивленная этим известием, поскольку Крис Дейли был известным бонвиваном, несмотря на свои тридцать семь лет.
– Должно быть, так. Но Дженнифер тебе понравится, Ния. Она душка! Работает психологом – представляешь? Есть о чем поговорить!
– Неужели? – Намечалось любопытное совпадение. Дэниэл тоже интересовался психологией – да и разговаривать с ним было интересно. Возможно, это непосредственно связано с данной специальностью… Это навело Нию на мысль, которую она решила сразу же изложить Крису:
– Послушай, Крис, можешь оказать мне услугу?
Обняв по-отечески Нию за плечи, Крис ввел ее в свой кабинет. Должность главного редактора давала ему возможность иметь собственные апартаменты, рассчитанные только на него одного. Хотя обстановка кабинета была та же, что и в комнате, где ютились Ния с Присциллой, вряд ли офис Криса можно было назвать аккуратно убранным.
– Только потребуй, – сказал Крис, галантно предоставляя ей карт-бланш.
И она потребовала без малейших колебаний:
– Меня интересует Дэниэл Стрэйхен. Я хочу знать все, что ты сам знаешь об этом человеке.
– Похоже, что ты сильно продвинулась в своей работе.
– Да. – По большому счету, это нельзя было назвать ложью в чистом виде. Ния должна была в полдень встретиться с Уэллис-Райтом из Бостонского симфонического оркестра.
Крис прищурился:
– Значит, ты желаешь знать все о Стрэйхене?
– Ты же был на заседании редколлегии и сам все слышал. Его имя было в списке. Насколько я помню, – тут она ухмыльнулась, – ты наиболее рьяно высказывался в его пользу.
– А ты была решительно настроена против задания вообще. Так что же изменилось?
Она вздохнула и уселась на один из стоявших в комнате стульев, единственный, на сиденье которого не было ни бумажных завалов, ни пирамид, составленных из папок с документами и редактурой.
– Что мне сказать тебе? Это, как ни крути, задание. И Билл постарался довести эту мысль до каждого, кто находился тогда в редакции. Не стану отрицать, что мне по-прежнему вся серия этих очерков не очень-то по нраву, но я стараюсь – можешь мне поверить.
Крис не имел представления, что все усилия Нии были направлены лишь на четверых джентльменов, внесенных Биллом в список, а пятый – Дэниэл Стрэйхен – был самовольно ею из списка исключен.
– Я тебе верю, Ния. Абсолютно. – Он потер руки и примостился на углу стола лицом к ней. – Стало быть, Дэниэл Стрэйхен? Все, что я о нем знаю?
– Все до мелочей.
– А что тебе уже удалось узнать? Ну, чтобы уж не повторяться.
В самом деле, что? Она, к примеру, знала, что он любит жареное мясо и омаров, умеет отлично чистить сковородки и иногда вынимает картонные футляры от книг из-за рулевой колонки «Вольво». Кроме того, он водит спортивный автомобиль золотистого оттенка марки «Датсун» и любит читать. Не говоря уже о том, что он так нежно ее ласкает, что стоит ему только к ней притронуться, как она начинает таять, словно сливочное мороженое.
– Я знаю, что он тренирует «Нью-Ингленд Брейкерз», имеет рост шесть футов четыре дюйма и весит около ста девяноста фунтов. «Сплошь мышцы и сухожилия», – добавила она про себя, вспомнив кое-что из личного опыта. Разумеется, говорить об этом Крису она не собиралась.
– О'кей. Начнем с самого начала. – Сложив руки на груди, Крис задумался. – Знаешь что? – по прошествии времени сказал он. – Честно говоря, не слишком-то много мне о нем известно.
– Все равно выкладывай все, что знаешь. – «Любая информация лучше, чем ничего», – подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Но ведь тренером был он – и он объявлял о ходе игры, и он устанавливал правила. Дрожащими руками он вдруг потянул ее свитер вниз, снова занавешивая им ее трепещущие груди. Если Ния и испытала при этом горечь потери, ей достаточно было услышать его хриплое бормотание, чтобы понять, что в этот момент испытывал он.
– Извини, Ния. Я не могу. – На нее излился ледяной душ разочарования, мгновенно вызвавший к жизни не самые добрые ее чувства. Он что, с ума сошел? О чем это он рассуждает? Да еще с такой уверенностью в собственной правоте?
Дэниэл между тем продолжал:
– Я очень тебя хочу, но знаю, что наша близость не принесет радости ни тебе, ни мне. Твоя работа, моя работа – это несовместимо. Я – фанатик баскетбола, ты ненавидишь баскетбол. Я терпеть не могу журналистов, а ты работаешь в «Истерн Эдж». Так что ничего хорошего у нас не выйдет.
Изумление Нии было настолько велико, что она продолжала лежать без движения, не имея возможности выдавить из себя хотя бы слово. Что именно у них не выйдет? Что он имел в виду – ночь в постели вдвоем или нечто большее? Да, кое-что из высказанного им можно было бы и обсудить – но позже. Почему он сделал это сейчас, так и не доставив ни себе, ни ей удовольствия? Она ясно видела, как сильно он возбужден – так что же его остановило? Неужели один только глупый принцип?
До сих пор они играли вместе на одной площадке, но неожиданно инициатива была у них вырвана. С силой как минимум десяти судейских свистков в темноте проревел клаксон, и его неумолчный рев заставил усомниться в душевном здоровье водителя.
Дэниэл замер.
– Это кто же, к черту, так дудит? У вас что, по соседству живут подростки?
Ния вскочила, словно подброшенная пружиной, и он посторонился, чтобы дать ей пройти. Все мысли о только что бушевавшей страсти мигом вылетели у нее из головы, поскольку первое место заняли чувство ответственности домовладелицы и страх за здоровье жильца.
– Господи! Это, должно быть, доктор Макс!
Глава 5
Ния помчалась к двери, рывком ее распахнула и скатилась вниз по ступенькам. Сзади, наступая ей на пятки, спешил Дэниэл. Через минуту они шли назад, уже далеко не так торопливо, на ходу освобождаясь от плотских желаний.
– И часто он это делает? – спросил Дэниэл. Он не уставал удивляться случившемуся, даже когда они вошли в гостиную и он направился к стулу, на который в самом начале вечера швырнул свое пальто.
Он намеревался уезжать – это было ясно, и, хотя Ния полагала, что теперь так оно будет лучше для всех, по-прежнему весьма противоречивые чувства не давали ей покоя. Она помотала головой, пытаясь избавиться от дождевых капель в прическе – на улице все еще моросило. Ее пробирала дрожь, которой она была обязана не только холодному ночному воздуху и надоедливому мелкому дождю. Она находилась в предвкушении длительного процесса самокопания, которому собиралась предаться в самое ближайшее время.
– Этого он еще ни разу не делал! – с чувством произнесла Ния. – Трюков другого рода было сколько угодно – он оставлял зажженными фары, срывал телефонный аппарат с крюка в стене. У него вечно звонит таймер в плите, а уж почту и даже неоплаченные счета он роняет из своей папки пачками – но никогда, – глаза Нии отметили смешинку, поселившуюся в краешке глаза у Дэниэла, – он не зажимал рулевое колесо книжным картонным футляром.
– Да он не руль прижал этим самым футляром, а кнопку звукового сигнала, – поправил ее Дэниэл, ухмыльнувшись. – Что ж, таким способом он обеспечил себе помощь со стороны ближнего – и, заметь, самую скорую помощь.
В ответ на его весьма многозначительный взгляд Ния отвела глаза – она отлично помнила, что именно было прервано воплем сирены автомобиля, принадлежащего доктору Максу.
– Спасибо тебе за то, что ты помог старику, Дэн, – пробормотала она. – Ему просто не пришло в голову обойти вокруг машины и извлечь проклятую картонку с другой стороны. Очень мило, что ты сделал это за него.
Дэниэл отнюдь не считал, что совершил нечто грандиозное.
– Пустяки все это, – сказал он.
– Он такой милый старикашечка… и, что интересно, он очень старается никому не мешать, живет своей собственной жизнью.
– Он что же – совсем одинокий? У него есть какие-нибудь родственники?
– О, да. У него есть дочь, которая живет в Белмонте, в десяти минутах езды отсюда. Но он не хочет переезжать к ней. Не желает путаться под ногами у ее мужа и их детей. Внуки его, однако, давно ходят в колледж, и у дочери имеется отличная комнатка – как раз для него. Но он упрямый как мул. – Ния пожала плечами. – Старческие причуды скорее всего.
Дэниэл невесело рассмеялся:
– Мне такой человеческий тип знаком.
Что-то в его голосе насторожило Нию. Должно быть, это было глубокое знание предмета, признаки которого проявились в его речи. Такое знание дается только личным опытом. Ния хотела было расспросить его об этом, но он уже надевал пальто.
– Большое спасибо за обед, Ния. – Он позволил себе улыбнуться. – Очень вкусный.
– Это потому, что приготовлен дома? – поддразнила его та, хотя на душе у нее кошки скребли.
– Ага. – Он стоял от нее на расстоянии вытянутой руки, которое ему ничего не стоило преодолеть, даже не сделав шага, принимая во внимание длину его собственных рук. Но Дэниэл не имел, по-видимому, ни малейших намерений это расстояние сократить. Хотя в его чертах давно уже нельзя было рассмотреть признаков страстного желания, лицо Дэниэла излучало тепло благодарности. И это тепло передалось ей и стало распространяться по телу, неся с собой ощущение чего-то хорошего, приключившегося с нею. За один только вечер она узнала много нового, а подчас и неожиданного. И главное – ей очень нравился Дэниэл Стрэйхен.
– Ты уверен, что чашка кофе тебя не соблазнит? – тихо спросила она.
Его темноволосая голова медленно, словно орудийная башня, повернулась из стороны в сторону – от кофе он отказывался. Зато его глаза не отпускали глаз Нии ни на мгновение, а в уголках рта появился намек на улыбку.
– Не то ты говоришь, детка. Ты, твое присутствие искушают и соблазняют меня свыше всякой меры.
– Предложение было сделано от чистого сердца, – засияла улыбкой Ния вместо того, чтобы покраснеть от его намека.
– Спасибо, но я вынужден сказать «нет». Мне нужно вернуться домой, чтобы посмотреть игру.
Ния не могла удержаться от гримаски.
– Я должна была это иметь в виду. – Она придала лицу выражение глубокого уныния, но потом – уже взаправду – сдвинула на переносице брови. – Игра? Какая может быть игра в это время суток?
– В сущности, это запись матча, который имел место вчера вечером. У меня дома имеется одна из этих популярных машин…
– Видеомагнитофон, что ли?
– Именно. Удобная штука. Если я включаю таймер, он записывает игру. А потом я могу просмотреть ее, когда мне это требуется в своем, как это принято говорить у журналистов, комфортабельном гнездышке.
– И где же это гнездышко находится? – спросила Ния, невинно округлив глаза. Она надеялась, что его доброжелательное настроение скажется на ответе, но он вовсе не торопился открывать свои тайны, повинуясь прихоти случая.
Смерив ее все понимающими глазами, он сказал:
– Неподалеку от спортивного комплекса. – Потом Стрэйхен снова вернулся к баскетболу: – Мне надо бы проанализировать некоторые моменты игры, причем самым тщательным образом. – И он продолжил серьезно объяснять Ние свои профессиональные проблемы так, будто был уверен, что ей это интересно. Его лицо приобрело деловое выражение. – В последнее время я засомневался в эффективности некоторых наших маневров на площадке, вот я и хочу решить перед завтрашней тренировкой, оставлять их по-прежнему в нашем арсенале, или, наоборот, полностью от них отказаться.
Ния приняла поражение с достоинством.
– У вас завтра матч?
– Да, мы играем с Хьюстоном.
– Трудно будет?
– Каждая игра трудная.
– Думаете, вам удастся победить?
– Для того и играем, чтобы выигрывать.
Ния посмотрела на него с деланным изумлением.
– Я вот как раз раздумывала над этим…
Дэниэл подошел к ней ближе.
– Хорошо, что раздумывала… Будешь смотреть? – Вопрос обрушился на нее молниеносно, и она не успела подготовиться к ответу.
– Смотреть?
– Конечно. Будешь смотреть игру?
– А ее что же, будут транслировать? – спросила она в надежде выиграть время, а сама лихорадочно думала над тем, что ему сказать.
– Ты отлично знаешь, что будут, – проворчал он. – Ну так как же?
Она поспешно кивнула – даже, пожалуй, слишком поспешно.
– Я очень постараюсь.
Голос Дэниэла потерял былую звучность, теперь в нем явно слышался скепсис.
– Могу поспорить, что…
– Я буду… стараться.
Дэниэл прищурился:
– Правда будешь?
– Угу.
Элементы игривости в этом их разговоре вдруг разом отступили на второй план.
– Мне бы этого очень хотелось, – сказал он со всей серьезностью. В его голосе звучала такая неподдельная искренность, что Ния почти поверила, что баскетбол так много для него значит. Она поняла, что второй раз в жизни оказалась в крайне двусмысленном положении, причем ситуации – что с Дэвидом, что с Дэниэлом – были сходны, как близнецы. Что теперь ей, спрашивается, делать? Дэниэл снова взял инициативу на себя, но теперь это уж точно была последняя игра за весь этот насыщенный событиями вечер.
Он протянул руку к ее лицу и коснулся большим пальцем ее теплых и мягких губ.
– Спасибо тебе. Еще раз, – тихо произнес он, а потом повернулся – и был таков.
Процесс очередного пробуждения чувственности оказался таким образом грубо прерванным, и ошарашенная Ния успела поймать ту единственную мысль, которая промелькнула у нее в охваченном паникой мозгу.
– А как же моя статья? – крикнула она в спину уходившему герою ее очерка, выбежав вслед за ним на лестницу.
– Я тебе позвоню, – бросил он, не оборачиваясь, после чего входная дверь за ним захлопнулась.
Ния еще некоторое время бездумно созерцала пустынный холл.
– Он, видите ли, позвонит, – произнесла она, скривив губы. – Это, конечно, здорово. Но что тем временем делать мне? Черт бы меня побрал, я все равно буду писать эту проклятую статью!
Ничего подобного, однако, не произошло. Она почти сразу улеглась в постель и принялась вспоминать все, что произошло с ней в этот вечер, до последней мелочи. Сегодня ей было как-то особенно одиноко в собственной постели, хотя раньше она этого просто не замечала. Впрочем, воспоминания в какой-то степени скрасили ей одиночество. Стоило только представить себе его длинные руки с удивительно сильными и нежными пальцами, вспомнить, как они касались ее тела и ласкали его, зажигая в нем огонь чувственности, которая вот уже несколько лет находилась у нее под запретом, как все остальное делалось мелким и неважным, попросту отступало на второй план.
Статья, о которой все время старательно упоминала Ния, на самом деле существовала на чисто теоретическом уровне. Ния знала – и в этом у нее не возникало сомнений, – что она не станет включать Дэниэла Стрэйхена в число прочих «завидных женихов Восточного побережья». Более того, похоже, она знала об этом с самого начала – с момента их первой встречи. Но коли так, какого черта она делает вид, что очерк все-таки будет написан? Может быть, ей следует просто сказать Дэниэлу, что она решила окончательно поставить на статье крест? Или объявить о своей неудаче Биллу Остину, чтобы тот успел подобрать соответствующую замену? А еще лучше – натравить Билла на Дэниэла, чтобы первый на собственной шкуре убедился в упрямстве Стрэйхена! Уже при одной мысли об этом Ния расхохоталась. Дэниэл вряд ли согласится дать интервью Биллу Остину. Впрочем, она тоже вряд ли даст свое согласие присутствовать на очередной игре брейкеров…
Или она все-таки согласится?
– Крис! А я всюду тебя ищу!
– Привет, Ния! – Кристофер Дейли со взлохмаченными соломенного цвета волосами и непривычно красными щеками ввалился в офис с продуваемой всеми ветрами Стейт-стрит. – Извини за опоздание. Мне нужно было сбегать по крайне срочному делу. Итак?.. Какая у тебя проблема?
Они шли навстречу друг другу с противоположных концов коридора и встретились как раз у дверей кабинета Криса. Ния в своем строгом костюме из мягкого синего твида, который обтягивал ее фигуру, как перчатка, выглядела чрезвычайно респектабельно. Крис был куда менее авантажен в пиджаке с кожаными заплатами на локтях и в джинсах. По счастью, Брюс Макхейл был на этот счет достаточно либерален.
– Ага! – начала она добродушно подтрунивать над коллегой. – У тебя, стало быть, сегодня день чувственных радостей?
– Погоди, погоди, – ответил Крис, собираясь с мыслями и цепляясь большими пальцами рук за задние карманы джинсов. – Ты что-нибудь против этого имеешь? Я лично не вижу в этом ничего дурного.
– Что нового у Тришь? – спросила Ния, меняя тему разговора и переходя на шепот.
– Дженнифер, – произнес Крис с хитрой улыбкой.
– Тришь встречается с Дженнифер?!
– Я встречаюсь с Дженнифер. – Он хлопнул ладонью себя в грудь, будто желая особо отметить это событие.
– А как же Тришь?
– Мммм… – Он неопределенно пожал плечами и тем самым сказал все.
– Все кончено, значит? – спросила Ния, не слишком удивленная этим известием, поскольку Крис Дейли был известным бонвиваном, несмотря на свои тридцать семь лет.
– Должно быть, так. Но Дженнифер тебе понравится, Ния. Она душка! Работает психологом – представляешь? Есть о чем поговорить!
– Неужели? – Намечалось любопытное совпадение. Дэниэл тоже интересовался психологией – да и разговаривать с ним было интересно. Возможно, это непосредственно связано с данной специальностью… Это навело Нию на мысль, которую она решила сразу же изложить Крису:
– Послушай, Крис, можешь оказать мне услугу?
Обняв по-отечески Нию за плечи, Крис ввел ее в свой кабинет. Должность главного редактора давала ему возможность иметь собственные апартаменты, рассчитанные только на него одного. Хотя обстановка кабинета была та же, что и в комнате, где ютились Ния с Присциллой, вряд ли офис Криса можно было назвать аккуратно убранным.
– Только потребуй, – сказал Крис, галантно предоставляя ей карт-бланш.
И она потребовала без малейших колебаний:
– Меня интересует Дэниэл Стрэйхен. Я хочу знать все, что ты сам знаешь об этом человеке.
– Похоже, что ты сильно продвинулась в своей работе.
– Да. – По большому счету, это нельзя было назвать ложью в чистом виде. Ния должна была в полдень встретиться с Уэллис-Райтом из Бостонского симфонического оркестра.
Крис прищурился:
– Значит, ты желаешь знать все о Стрэйхене?
– Ты же был на заседании редколлегии и сам все слышал. Его имя было в списке. Насколько я помню, – тут она ухмыльнулась, – ты наиболее рьяно высказывался в его пользу.
– А ты была решительно настроена против задания вообще. Так что же изменилось?
Она вздохнула и уселась на один из стоявших в комнате стульев, единственный, на сиденье которого не было ни бумажных завалов, ни пирамид, составленных из папок с документами и редактурой.
– Что мне сказать тебе? Это, как ни крути, задание. И Билл постарался довести эту мысль до каждого, кто находился тогда в редакции. Не стану отрицать, что мне по-прежнему вся серия этих очерков не очень-то по нраву, но я стараюсь – можешь мне поверить.
Крис не имел представления, что все усилия Нии были направлены лишь на четверых джентльменов, внесенных Биллом в список, а пятый – Дэниэл Стрэйхен – был самовольно ею из списка исключен.
– Я тебе верю, Ния. Абсолютно. – Он потер руки и примостился на углу стола лицом к ней. – Стало быть, Дэниэл Стрэйхен? Все, что я о нем знаю?
– Все до мелочей.
– А что тебе уже удалось узнать? Ну, чтобы уж не повторяться.
В самом деле, что? Она, к примеру, знала, что он любит жареное мясо и омаров, умеет отлично чистить сковородки и иногда вынимает картонные футляры от книг из-за рулевой колонки «Вольво». Кроме того, он водит спортивный автомобиль золотистого оттенка марки «Датсун» и любит читать. Не говоря уже о том, что он так нежно ее ласкает, что стоит ему только к ней притронуться, как она начинает таять, словно сливочное мороженое.
– Я знаю, что он тренирует «Нью-Ингленд Брейкерз», имеет рост шесть футов четыре дюйма и весит около ста девяноста фунтов. «Сплошь мышцы и сухожилия», – добавила она про себя, вспомнив кое-что из личного опыта. Разумеется, говорить об этом Крису она не собиралась.
– О'кей. Начнем с самого начала. – Сложив руки на груди, Крис задумался. – Знаешь что? – по прошествии времени сказал он. – Честно говоря, не слишком-то много мне о нем известно.
– Все равно выкладывай все, что знаешь. – «Любая информация лучше, чем ничего», – подумала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30