Он столько раз спасал мне жизнь, иногда рискуя своей.
– Ты по-настоящему любишь его, – задумчиво произнесла Рейчел.
– По-настоящему. Хотя я знаю, что он никогда не изменится. Помни, Рейчел: женщина выходит замуж за мужчину, а мужчина женится на своей работе.
– Но вы счастливы вместе? – Уголки губ девушки поникли, будто она собиралась расплакаться.
– Абсолютно. Со Шривом я всегда точно знаю, как он поведет себя, потому что мне известно, кто он.
– И кто же?
– Актер.
Дверь за спиной Миранды открылась. На лице Рейчел появилась радостная улыбка.
– Мы здесь, – помахала она рукой.
– Наконец-то мы нашли вас. – Виктор подвел Шрива к столу. – О чем это вы тут так увлеченно беседуете?
– О вас, – откровенно призналась Миранда. – Мы обсуждаем и взвешиваем все ваши достоинства и недостатки.
Виктор помрачнел, а Шрив усмехнулся.
– Звучит интригующе.
– Действительно, – согласилась Рейчел, протягивая руку своему жениху и приглашая его сесть рядом. – Но мы решили, что оставим вас в неведении.
Сцена десятая
Всему конец!
– Вам письмо, сенатор Батлер. Помечено «срочно». – Раймонд положил конверт на стол перед сенатором и отступил, с беспокойством глядя ему в лицо.
Человек в кресле не пошевелился.
– Сенатор Батлер? – тихо позвал секретарь.
Послышался тяжелый вздох, и кресло угрожающе заскрипело, когда сенатор пошевелился, стряхивая с себя оцепенение. Он отложил очки и, поставив локти на стол, устало положил голову на руки.
– Я слышу тебя, Раймонд.
– Да, сэр. Могу я что-нибудь для вас сделать, сэр?
Батлер поднял голову. Выглядел он ужасно. Сеть крошечных красных сосудов покрывала землистого цвета лицо. У него был явно нездоровый вид.
Он безуспешно попытался откашляться и поморщился, когда боль пронзила его плечо и руку. Возможно, тяжелое, давящее ощущение в груди было вызвано начавшимся плевритом.
– Ничего, Раймонд, ничего. Секретарь кивнул и удалился.
– Если бы ты мог подарить мне несколько полноценных лет жизни, – пробормотал он, когда дверь закрылась. Он поднял руку и помассировал себе грудь. – Мне нужно еще несколько лет.
Сенатор с интересом посмотрел на письмо. Оно было адресовано ему, но без обратного адреса и без указания имени отправителя. Взяв конверт, он некоторое время подержал его в руке, раздумывая, не бросить ли его в корзину для мусора. Наконец, пожав плечами, взялся за нож для разрезания бумаг.
Содержание письма заставило его вскочить с места. Он еще раз перечитал его и громко выругался. Смяв листок и бросив его в корзину, он обошел стол и направился к вешалке.
Когда-то он преодолевал это расстояние тремя шагами. Сейчас боль мешала ему, пронизывала спину с такой силой, что он должен был ухватиться рукой за край стола. Пот выступил у него на лице; он схватился за грудь и начал растирать участок в районе сердца.
После нескольких глубоких вдохов он осторожно расправил плечи. Медленно ступая по полу, он дошел до вешалки, снял пальто, шляпу и открыл дверь.
– Я скоро вернусь, Раймонд.
– Хорошо, сэр.
– Назначь от моего имени встречу с лордом и леди Эджмонт сегодня вечером здесь, в моем кабинете.
– Сегодня вечером? – засомневался секретарь.
– Да.
Раймонд с трудом скрыл свое разочарование.
– Мне остаться, сэр?
– Нет-нет, мой мальчик. В этом нет необходимости. Я все сделаю сам. Ты не должен портить себе вечер. – Он даже сумел улыбнулся молодому человеку. – Почему бы тебе не взять выходной на вторую половину дня. Да, конечно. Напиши приглашение Эджмонтам и сам доставь его. После этого ты свободен. Начинается снегопад. Иди домой к теплому камину. Здесь не произойдет ничего важного. Ничего, что не могло бы подождать до завтра.
– Хорошо, сэр. Спасибо, сэр. – Секретарь начал поспешно писать приглашение.
Продолжая играть роль леди Эджмонт, Миранда своим мелодичным голосом с безупречным британским акцентом поблагодарила Раймонда и попрощалась с ним. Надорвав конверт, она прочитала послание.
– Батлер хочет нас видеть. Шрив усмехнулся.
– Приглашение, которого мы ждали. Миранда колебалась.
– Мне кажется, нам не следует идти.
– Что? – Он подошел к ней и обнял. – Ты уверена?
– Я боюсь, что он каким-то образом узнал, кто мы. Хотя Генри ничего ему не сообщил, это мог сделать Уолдрон.
Шрив провел рукой по ее шелковистым волосам.
– Тогда мы не пойдем, если ты не хочешь. Она поежилась и прижалась к нему. Она закрыла глаза.
Шрив поцеловал ее в лоб.
– Я должна это сделать, – наконец произнесла она.
Он вздохнул.
– Всего лишь минутное угрызение совести. Она кивнула.
– Но, Горацио, «ты не можешь себе представить, какая тяжесть здесь у меня на сердце».
Шрив схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
– Не делай тех глупостей, которые совершил Гамлет. Ради мести он пошел прямо на отравленную шпагу. Но мы-то вовсе не обязаны идти на эту встречу.
– Мне кажется, что мы должны. Это уже не месть. Это наша свобода. Мы выйдем очищенные из пламени костра, который я разожгла. – Она подняла голову и нежно поцеловала его.
Улыбнувшись, он уступил.
– Берегись, Электра, сейчас ты вступаешь в греческую трагедию.
Когда Миранда и Шрив вышли из кеба, лишь половина окон в здании сената была освещена. Миранда взяла Шрива за руку и посмотрела на окна.
– Не понимаю, почему он пригласил нас так поздно.
Шрив похлопал ее по руке.
– Вероятно, для того, чтобы иметь как можно меньше свидетелей, когда он попытается нас убить.
– Не шути так. – Она ущипнула его за руку. – Даже не думай о таких вещах, тем более не произноси это вслух.
– Дорогая, он не стал бы приглашать нас к себе в кабинет, если бы задумал нас убить. В его стиле нанять кого-то, чтобы устроить несчастный случай на улице, или похитить нас, а потом спокойно с нами разделаться.
Миранда поежилась и плотнее запахнула меховой воротник.
– Я знаю, что ты прав, но все равно я чувствую себя неуютно.
Он обнял ее за талию.
– Здесь холодно. Давай по крайней мере войдем в здание и спрячемся от этого ветра.
Миранда оглянулась и на тротуаре в свете фонаря на один миг увидела мужчину в низко надвинутой на лоб шляпе и с поднятым воротником пальто, который защищал его от холодного ветра.
Шрив постучал в дверь апартаментов сенатора Батлера, потом повернул ручку двери. Дверь открылась. На столе секретаря горела лампа, но его самого не было видно.
– Здесь, кажется, никого нет, – заметила Миранда.
– Сенатор Батлер! – позвал Шрив своим звучным голосом, который заставлял зрителей подниматься со своих мест даже на балконе.
– Лорд Эджмонт. – Дверь в личный кабинет сенатора распахнулась. Батлер стоял на пороге, слабо освещенный единственной лампой, горевшей на его письменном столе. – А, и прекрасная леди Эджмонт здесь. Вы пришли точно в назначенное время. Прошу вас, входите.
Миранда повисла на руке Шрива, но он повлек ее вперед.
– Сенатор Батлер, моя жена не хотела выходить из дома так поздно после того, что случилось с ее кузиной.
– Я вполне понимаю ее, – сказал Батлер. – Очень хорошо понимаю. Ужасное происшествие. – Он прошел в кабинет и повернулся к столу.
Когда Миранда переступила порог, на нее обрушился ужасный удар, отбросивший ее в угол. Она споткнулась о низенький столик, стоявший между двумя стульями, и упала на пол. Столик свалился вслед за ней.
– Шрив!
– Миранда! – Он потянулся к ней, но ее не оказалось рядом.
– А теперь твоя очередь, ублюдок! Посмотрим, как ты будешь играть в свои игры при свете.
– Де ла Барка! – Шрив повернулся на звук голоса и получил сильный удар в подбородок.
Удар отбросил его к двери, которая закрылась за ним. Он встал и, сжав кулаки, приготовился отразить удар.
Его противник рассмеялся.
– В чем дело, красавчик? Не можешь меня найти?
Тяжело дыша, Шрив стал прислушиваться к шаркающим шагам де ла Барки. Размахнувшись, он нанес сильный удар по источнику звука, но сам нарвался на кулак противника, от которого его голова дернулась в сторону.
С победным смехом де ла Барка пнул его. Деревянный протез больно ударил Шрива по ногам. Он тяжело упал на бок, но, быстро перевернувшись, встал на ноги.
– Чувствуешь, красавчик, сукин сын? Эта деревянная нога – все, что мне досталось. Помнишь, как я просил тебя спасти меня. А ты спокойно стоял рядом. Ну, как тебе это нравится?
Легкие шаги явно принадлежали приближавшейся Миранде.
– А, очаровательная мисс Драммонд. – Де ла Барка повернулся к ней.
Шрив услышал звук бьющегося стекла, когда какой-то предмет упал на пол. Затем раздался звук пощечины и женский крик.
Разведя руки в стороны и выставив голову вперед, Шрив с громким криком бросился на сыщика. Его голова ткнулась в грудь противника. Под его мощным напором де ла Барка потерял равновесие. Они оба упали на пол. Шрив оказался сверху.
– На помощь! – во всю силу своих легких закричала Миранда. – Помогите! Помогите! – Она попыталась пробраться к двери.
– Стой на месте и закрой рот, – приказал сенатор Батлер. – Еще один звук – и я застрелю его.
Миранда замерла. Сенатор сидел за столом, выставив вперед свою огромную руку, в которой был зажат пистолет.
Де ла Барка уперся здоровой ногой в живот Шрива, одновременно схватив его за галстук. Он попытался нанести актеру новый удар, но расстояние было слишком мало, и сильного удара не получилось. Шелковый галстук выскользнул у него из рук. Он согнул в колене другую ногу и с силой пнул Шрива.
Шрив отлетел в сторону. Виском он ударился об угол письменного стола. Боль обожгла его, и он бессильно остался лежать на полу.
Поднявшись на ноги, де ла Барка рассмеялся.
Миранда стояла у самой двери, прижавшись спиной к стене.
– Сенатор Батлер, этот человек пытался меня убить.
– Он не должен был этого делать, мисс Драммонд. Ему было поручено убить вас лишь в том случае, если вы станете сопротивляться. – Сенатор откинулся на спинку кресла. Рука, в которой он держал пистолет, дрогнула. Батлер схватился за сердце. – Я заплатил ему, – выдохнул он, – чтобы он доставил вас ко мне. Чтобы... вы назвали мне имена. Заговор... устроенный против меня.
– Заговор? – Миранда рассмеялась. – Не было никакого заговора.
Сенатор закрыл глаза и попытался дышать ровно. Но не мог. Прерывистые, короткие вздохи – это было все, на что он был способен.
Шаркающим шагом де ла Барка приблизился к Миранде.
– Она скажет все, что вы хотите узнать.
На полу Шрив застонал и открыл глаза. Невероятная боль раскалывала его голову пополам. Боль была настолько сильной, что она имела цвет. Вспышки света – красные, желтые, как сверкающие шары. Он со стоном закрыл глаза. Боль была невыносимой, и он вновь потерял сознание.
Видя страдания Шрива, Миранда побледнела.
– Мне нечего сказать.
– Она лжет. – Корявые пальцы потянулись к ней.
– Кто? – рявкнул Батлер. К несчастью, его голос, когда-то гремевший в стенах сената, сейчас прозвучал как тихий стон. – Кто послал тебя? Кто заплатил тебе, чтобы ты убила Бенджамина Уэстфолла?
Де ла Барка схватил ее за руку и начал выкручивать.
– Скажи сенатору то, что он хочет знать. Дверь кабинета внезапно открылась.
– Я думаю, мы имеем достаточно информации и без того, чтобы подвергать миссис Катервуд такому испытанию.
– Генри. Слава Богу!
– Кто вы такой, черт возьми? – зарычал де ла Барка.
– Генри Келлер, – последовал спокойный ответ. – Обойдемся без этого. – Он перехватил руку де ла Барки, пытавшегося ударить его, и заломил ему за спину. Де ла Барка взвыл от боли.
Взгляд Батлера на секунду остановился на человеке, которого он нанял, потом сенатор закрыл глаза. Его голова безвольно откинулась на спинку кресла.
Де ла Барка извивался, попытаясь пнуть державшего его человека, но Келлер в отличие от Шрива не был слепым. Не был он и женщиной, которую легко можно было ударить и бросить на пол. В считанные секунды он надел на де ла Барку наручники.
– Я частный детектив, – возмущенно запротестовал де ла Барка.
– А я работаю в сыскном агентстве Пинкертона, – последовал спокойный ответ.
Де ла Барка замолчал в замешательстве, устремив неуверенный взгляд на поникшего сенатора.
– Шрив! – Миранда подползла к мужу. – Шрив, любимый! О Боже! У тебя кровь.
– Болит, – простонал он. – Не трогай голову. Болит.
– О мой дорогой.
Шрив приоткрыл глаза. На этот раз к красному и желтому прибавился еще голубой. Несмотря на боль, в нем вспыхнула безумная надежда. От волнения он чуть не задохнулся.
– Миранда.
– Что, любимый?
– Над головой справа от меня горит свет? От волнения она не смогла сразу ответить.
– Да. – Она взяла его за плечи.
– А потолок какого-то серого цвета? Она подняла глаза. О Боже, пожалуйста, пусть это будет правдой.
– Да.
– И ты. Ты в голубом платье.
– Да. Да! О Шрив! О мой дорогой! – Она не решалась дотронуться до него, но не могла удержаться, чтобы не прижаться щекой к его лбу. – О любовь моя!
– Ужасная боль, – пробормотал он. – Не могу встать.
Миранда взглянула на Генри и указала на де ла Барку:
Пожалуйста, арестуйте этого человека и вызовите для Шрива карету скорой помощи.
Генри положил руку на плечо де ла Барки. Боевой дух, кажется, покинул инвалида. Не двигаясь, он смотрел на человека, распростертого за письменным столом.
– Мисс Катервуд, я позабочусь обо всем, – Генри подтолкнул де ла Барку: – Пошли!
– Я частный детектив, – опять запротестовал де ла Барка. – У меня лицензия. – Но ему ничего не оставалось делать, как последовать за Келлером.
– Лежи тихо, дорогой, – уговаривала Миранда Шрива. – Не двигайся. Не открывай глаза, пока не приедет врач и не скажет, что тебе нужно делать.
– Я могу видеть, – прошептал он. – Могу видеть. Еще не совсем хорошо, но могу. – Слезы радости текли по щекам.
– Я знаю, дорогой, знаю.
– Мисс... Драммонд. – Хриплый голос раздался откуда-то сверху.
Она замерла. Как она могла забыть, что сенатор оставался в комнате? Вполне понятно, учитывая ее волнение, ее надежду.
Продолжая держать руку на плече Шрива, она встала на колени и положила другую руку на край стола. Этот злобный старик не подойдет к ее любимому.
Глаза Батлера были как щелки, лицо посерело, губы едва двигались.
– Почему?
Она с трудом разбирала, что он говорит.
– Что «почему»?
– Почему... Уэстфолл?
Она упрямо вздернула подбородок.
– Он убил моего отца. Он послал Френсиса Драммонда и с ним еще восемьдесят человек на верную гибель, чтобы потом жениться на моей матери.
Налитые кровью глаза открылись.
– И это... единственная причина?
– Гибель восьмидесяти человек достаточно веская причина, сенатор. Они погибли ужасной смертью. Их семьи безутешно оплакивали их. Сколько вдов и детей осталось у них? Сколько семей было разрушено? Жизнь моей матери практически кончилась. Моя собственная жизнь навсегда переменилась.
– Месть. Не... заговор. Только... м-месть. – Тяжело вздохнув, Батлер затих.
Его глаза не закрылись. Зрачки расширились, превратившись в неподвижные черные дыры. Челюсть отвисла. На секунду он замер, потом его голова начала клониться назад. Наконец огромное безобразное тело упало на пол позади стола.
Миранду передернуло.
– «Меж тем как порча все внутри разъест незримо».
Лежа на полу, Шрив слабым голосом произнес.
– Мне в самом деле придется поставить для тебя «Гамлета». Ты знаешь роль лучше меня.
Она опустилась рядом и вложила свои холодные руки в его теплые ладони.
– Я знаю ее, потому что я жила ею.
Эпилог
Основа для любви – благополучье.
– Моей жене это совсем не понравится. Я в буквальном смысле выкрал его из дома. – Шрив Катервуд бросил виноватый взгляд через плечо.
– Отлично. Вы таким же образом потихоньку вернете его назад, и никто не останется внакладе. – Неемия Горовиц, владелец нового театра «Империал» в Чикаго, выразительно махнул рукой. – У нас в зале репортер. Газеты подхватят эту новость. У нас увеличатся сборы. Мы все разбогатеем.
– У нас и так хорошо идут дела.
– С «Юлием Цезарем»? – фыркнул Неемия. – В спектакле всего две женщины, которые появляются на пять минут. В крайнем случае, вы передадите Миранде – от меня – что это ее вклад в спектакль. Иначе мы потеряем публику.
– Она разозлится, когда прочитает об этом в газетах, – возразил Шрив.
– Ничего. Вы спрячете газету и не скажете, что она вообще выходила. Неужели я должен вам объяснять, как это делается? – недовольно проворчал Неемия.
Шрив покачал головой. В золотом лавровом венке Брута отразились огни рампы.
Из свертка, который он держал на руках, послышалось гульканье. Потом оттуда высунулась крошечная ручка и схватила висевшую на шее Шрива цепь. Малыш потянул за нее.
На сцене Марк Антоний говорил миру о том, что Брут «римлянин был самый благородный».
Шрив улыбнулся своему сыну.
– Не можешь подождать, чтобы не испортить мой костюм, да?
Малыш засмеялся.
Шрив забрал у него цепь, пока она не оказалась в его маленьком ротике.
– «Войска на отдых! И пойдем скорее делить счастливейшего дня трофеи», – закончил Октавий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Ты по-настоящему любишь его, – задумчиво произнесла Рейчел.
– По-настоящему. Хотя я знаю, что он никогда не изменится. Помни, Рейчел: женщина выходит замуж за мужчину, а мужчина женится на своей работе.
– Но вы счастливы вместе? – Уголки губ девушки поникли, будто она собиралась расплакаться.
– Абсолютно. Со Шривом я всегда точно знаю, как он поведет себя, потому что мне известно, кто он.
– И кто же?
– Актер.
Дверь за спиной Миранды открылась. На лице Рейчел появилась радостная улыбка.
– Мы здесь, – помахала она рукой.
– Наконец-то мы нашли вас. – Виктор подвел Шрива к столу. – О чем это вы тут так увлеченно беседуете?
– О вас, – откровенно призналась Миранда. – Мы обсуждаем и взвешиваем все ваши достоинства и недостатки.
Виктор помрачнел, а Шрив усмехнулся.
– Звучит интригующе.
– Действительно, – согласилась Рейчел, протягивая руку своему жениху и приглашая его сесть рядом. – Но мы решили, что оставим вас в неведении.
Сцена десятая
Всему конец!
– Вам письмо, сенатор Батлер. Помечено «срочно». – Раймонд положил конверт на стол перед сенатором и отступил, с беспокойством глядя ему в лицо.
Человек в кресле не пошевелился.
– Сенатор Батлер? – тихо позвал секретарь.
Послышался тяжелый вздох, и кресло угрожающе заскрипело, когда сенатор пошевелился, стряхивая с себя оцепенение. Он отложил очки и, поставив локти на стол, устало положил голову на руки.
– Я слышу тебя, Раймонд.
– Да, сэр. Могу я что-нибудь для вас сделать, сэр?
Батлер поднял голову. Выглядел он ужасно. Сеть крошечных красных сосудов покрывала землистого цвета лицо. У него был явно нездоровый вид.
Он безуспешно попытался откашляться и поморщился, когда боль пронзила его плечо и руку. Возможно, тяжелое, давящее ощущение в груди было вызвано начавшимся плевритом.
– Ничего, Раймонд, ничего. Секретарь кивнул и удалился.
– Если бы ты мог подарить мне несколько полноценных лет жизни, – пробормотал он, когда дверь закрылась. Он поднял руку и помассировал себе грудь. – Мне нужно еще несколько лет.
Сенатор с интересом посмотрел на письмо. Оно было адресовано ему, но без обратного адреса и без указания имени отправителя. Взяв конверт, он некоторое время подержал его в руке, раздумывая, не бросить ли его в корзину для мусора. Наконец, пожав плечами, взялся за нож для разрезания бумаг.
Содержание письма заставило его вскочить с места. Он еще раз перечитал его и громко выругался. Смяв листок и бросив его в корзину, он обошел стол и направился к вешалке.
Когда-то он преодолевал это расстояние тремя шагами. Сейчас боль мешала ему, пронизывала спину с такой силой, что он должен был ухватиться рукой за край стола. Пот выступил у него на лице; он схватился за грудь и начал растирать участок в районе сердца.
После нескольких глубоких вдохов он осторожно расправил плечи. Медленно ступая по полу, он дошел до вешалки, снял пальто, шляпу и открыл дверь.
– Я скоро вернусь, Раймонд.
– Хорошо, сэр.
– Назначь от моего имени встречу с лордом и леди Эджмонт сегодня вечером здесь, в моем кабинете.
– Сегодня вечером? – засомневался секретарь.
– Да.
Раймонд с трудом скрыл свое разочарование.
– Мне остаться, сэр?
– Нет-нет, мой мальчик. В этом нет необходимости. Я все сделаю сам. Ты не должен портить себе вечер. – Он даже сумел улыбнулся молодому человеку. – Почему бы тебе не взять выходной на вторую половину дня. Да, конечно. Напиши приглашение Эджмонтам и сам доставь его. После этого ты свободен. Начинается снегопад. Иди домой к теплому камину. Здесь не произойдет ничего важного. Ничего, что не могло бы подождать до завтра.
– Хорошо, сэр. Спасибо, сэр. – Секретарь начал поспешно писать приглашение.
Продолжая играть роль леди Эджмонт, Миранда своим мелодичным голосом с безупречным британским акцентом поблагодарила Раймонда и попрощалась с ним. Надорвав конверт, она прочитала послание.
– Батлер хочет нас видеть. Шрив усмехнулся.
– Приглашение, которого мы ждали. Миранда колебалась.
– Мне кажется, нам не следует идти.
– Что? – Он подошел к ней и обнял. – Ты уверена?
– Я боюсь, что он каким-то образом узнал, кто мы. Хотя Генри ничего ему не сообщил, это мог сделать Уолдрон.
Шрив провел рукой по ее шелковистым волосам.
– Тогда мы не пойдем, если ты не хочешь. Она поежилась и прижалась к нему. Она закрыла глаза.
Шрив поцеловал ее в лоб.
– Я должна это сделать, – наконец произнесла она.
Он вздохнул.
– Всего лишь минутное угрызение совести. Она кивнула.
– Но, Горацио, «ты не можешь себе представить, какая тяжесть здесь у меня на сердце».
Шрив схватил ее за плечи и легонько встряхнул.
– Не делай тех глупостей, которые совершил Гамлет. Ради мести он пошел прямо на отравленную шпагу. Но мы-то вовсе не обязаны идти на эту встречу.
– Мне кажется, что мы должны. Это уже не месть. Это наша свобода. Мы выйдем очищенные из пламени костра, который я разожгла. – Она подняла голову и нежно поцеловала его.
Улыбнувшись, он уступил.
– Берегись, Электра, сейчас ты вступаешь в греческую трагедию.
Когда Миранда и Шрив вышли из кеба, лишь половина окон в здании сената была освещена. Миранда взяла Шрива за руку и посмотрела на окна.
– Не понимаю, почему он пригласил нас так поздно.
Шрив похлопал ее по руке.
– Вероятно, для того, чтобы иметь как можно меньше свидетелей, когда он попытается нас убить.
– Не шути так. – Она ущипнула его за руку. – Даже не думай о таких вещах, тем более не произноси это вслух.
– Дорогая, он не стал бы приглашать нас к себе в кабинет, если бы задумал нас убить. В его стиле нанять кого-то, чтобы устроить несчастный случай на улице, или похитить нас, а потом спокойно с нами разделаться.
Миранда поежилась и плотнее запахнула меховой воротник.
– Я знаю, что ты прав, но все равно я чувствую себя неуютно.
Он обнял ее за талию.
– Здесь холодно. Давай по крайней мере войдем в здание и спрячемся от этого ветра.
Миранда оглянулась и на тротуаре в свете фонаря на один миг увидела мужчину в низко надвинутой на лоб шляпе и с поднятым воротником пальто, который защищал его от холодного ветра.
Шрив постучал в дверь апартаментов сенатора Батлера, потом повернул ручку двери. Дверь открылась. На столе секретаря горела лампа, но его самого не было видно.
– Здесь, кажется, никого нет, – заметила Миранда.
– Сенатор Батлер! – позвал Шрив своим звучным голосом, который заставлял зрителей подниматься со своих мест даже на балконе.
– Лорд Эджмонт. – Дверь в личный кабинет сенатора распахнулась. Батлер стоял на пороге, слабо освещенный единственной лампой, горевшей на его письменном столе. – А, и прекрасная леди Эджмонт здесь. Вы пришли точно в назначенное время. Прошу вас, входите.
Миранда повисла на руке Шрива, но он повлек ее вперед.
– Сенатор Батлер, моя жена не хотела выходить из дома так поздно после того, что случилось с ее кузиной.
– Я вполне понимаю ее, – сказал Батлер. – Очень хорошо понимаю. Ужасное происшествие. – Он прошел в кабинет и повернулся к столу.
Когда Миранда переступила порог, на нее обрушился ужасный удар, отбросивший ее в угол. Она споткнулась о низенький столик, стоявший между двумя стульями, и упала на пол. Столик свалился вслед за ней.
– Шрив!
– Миранда! – Он потянулся к ней, но ее не оказалось рядом.
– А теперь твоя очередь, ублюдок! Посмотрим, как ты будешь играть в свои игры при свете.
– Де ла Барка! – Шрив повернулся на звук голоса и получил сильный удар в подбородок.
Удар отбросил его к двери, которая закрылась за ним. Он встал и, сжав кулаки, приготовился отразить удар.
Его противник рассмеялся.
– В чем дело, красавчик? Не можешь меня найти?
Тяжело дыша, Шрив стал прислушиваться к шаркающим шагам де ла Барки. Размахнувшись, он нанес сильный удар по источнику звука, но сам нарвался на кулак противника, от которого его голова дернулась в сторону.
С победным смехом де ла Барка пнул его. Деревянный протез больно ударил Шрива по ногам. Он тяжело упал на бок, но, быстро перевернувшись, встал на ноги.
– Чувствуешь, красавчик, сукин сын? Эта деревянная нога – все, что мне досталось. Помнишь, как я просил тебя спасти меня. А ты спокойно стоял рядом. Ну, как тебе это нравится?
Легкие шаги явно принадлежали приближавшейся Миранде.
– А, очаровательная мисс Драммонд. – Де ла Барка повернулся к ней.
Шрив услышал звук бьющегося стекла, когда какой-то предмет упал на пол. Затем раздался звук пощечины и женский крик.
Разведя руки в стороны и выставив голову вперед, Шрив с громким криком бросился на сыщика. Его голова ткнулась в грудь противника. Под его мощным напором де ла Барка потерял равновесие. Они оба упали на пол. Шрив оказался сверху.
– На помощь! – во всю силу своих легких закричала Миранда. – Помогите! Помогите! – Она попыталась пробраться к двери.
– Стой на месте и закрой рот, – приказал сенатор Батлер. – Еще один звук – и я застрелю его.
Миранда замерла. Сенатор сидел за столом, выставив вперед свою огромную руку, в которой был зажат пистолет.
Де ла Барка уперся здоровой ногой в живот Шрива, одновременно схватив его за галстук. Он попытался нанести актеру новый удар, но расстояние было слишком мало, и сильного удара не получилось. Шелковый галстук выскользнул у него из рук. Он согнул в колене другую ногу и с силой пнул Шрива.
Шрив отлетел в сторону. Виском он ударился об угол письменного стола. Боль обожгла его, и он бессильно остался лежать на полу.
Поднявшись на ноги, де ла Барка рассмеялся.
Миранда стояла у самой двери, прижавшись спиной к стене.
– Сенатор Батлер, этот человек пытался меня убить.
– Он не должен был этого делать, мисс Драммонд. Ему было поручено убить вас лишь в том случае, если вы станете сопротивляться. – Сенатор откинулся на спинку кресла. Рука, в которой он держал пистолет, дрогнула. Батлер схватился за сердце. – Я заплатил ему, – выдохнул он, – чтобы он доставил вас ко мне. Чтобы... вы назвали мне имена. Заговор... устроенный против меня.
– Заговор? – Миранда рассмеялась. – Не было никакого заговора.
Сенатор закрыл глаза и попытался дышать ровно. Но не мог. Прерывистые, короткие вздохи – это было все, на что он был способен.
Шаркающим шагом де ла Барка приблизился к Миранде.
– Она скажет все, что вы хотите узнать.
На полу Шрив застонал и открыл глаза. Невероятная боль раскалывала его голову пополам. Боль была настолько сильной, что она имела цвет. Вспышки света – красные, желтые, как сверкающие шары. Он со стоном закрыл глаза. Боль была невыносимой, и он вновь потерял сознание.
Видя страдания Шрива, Миранда побледнела.
– Мне нечего сказать.
– Она лжет. – Корявые пальцы потянулись к ней.
– Кто? – рявкнул Батлер. К несчастью, его голос, когда-то гремевший в стенах сената, сейчас прозвучал как тихий стон. – Кто послал тебя? Кто заплатил тебе, чтобы ты убила Бенджамина Уэстфолла?
Де ла Барка схватил ее за руку и начал выкручивать.
– Скажи сенатору то, что он хочет знать. Дверь кабинета внезапно открылась.
– Я думаю, мы имеем достаточно информации и без того, чтобы подвергать миссис Катервуд такому испытанию.
– Генри. Слава Богу!
– Кто вы такой, черт возьми? – зарычал де ла Барка.
– Генри Келлер, – последовал спокойный ответ. – Обойдемся без этого. – Он перехватил руку де ла Барки, пытавшегося ударить его, и заломил ему за спину. Де ла Барка взвыл от боли.
Взгляд Батлера на секунду остановился на человеке, которого он нанял, потом сенатор закрыл глаза. Его голова безвольно откинулась на спинку кресла.
Де ла Барка извивался, попытаясь пнуть державшего его человека, но Келлер в отличие от Шрива не был слепым. Не был он и женщиной, которую легко можно было ударить и бросить на пол. В считанные секунды он надел на де ла Барку наручники.
– Я частный детектив, – возмущенно запротестовал де ла Барка.
– А я работаю в сыскном агентстве Пинкертона, – последовал спокойный ответ.
Де ла Барка замолчал в замешательстве, устремив неуверенный взгляд на поникшего сенатора.
– Шрив! – Миранда подползла к мужу. – Шрив, любимый! О Боже! У тебя кровь.
– Болит, – простонал он. – Не трогай голову. Болит.
– О мой дорогой.
Шрив приоткрыл глаза. На этот раз к красному и желтому прибавился еще голубой. Несмотря на боль, в нем вспыхнула безумная надежда. От волнения он чуть не задохнулся.
– Миранда.
– Что, любимый?
– Над головой справа от меня горит свет? От волнения она не смогла сразу ответить.
– Да. – Она взяла его за плечи.
– А потолок какого-то серого цвета? Она подняла глаза. О Боже, пожалуйста, пусть это будет правдой.
– Да.
– И ты. Ты в голубом платье.
– Да. Да! О Шрив! О мой дорогой! – Она не решалась дотронуться до него, но не могла удержаться, чтобы не прижаться щекой к его лбу. – О любовь моя!
– Ужасная боль, – пробормотал он. – Не могу встать.
Миранда взглянула на Генри и указала на де ла Барку:
Пожалуйста, арестуйте этого человека и вызовите для Шрива карету скорой помощи.
Генри положил руку на плечо де ла Барки. Боевой дух, кажется, покинул инвалида. Не двигаясь, он смотрел на человека, распростертого за письменным столом.
– Мисс Катервуд, я позабочусь обо всем, – Генри подтолкнул де ла Барку: – Пошли!
– Я частный детектив, – опять запротестовал де ла Барка. – У меня лицензия. – Но ему ничего не оставалось делать, как последовать за Келлером.
– Лежи тихо, дорогой, – уговаривала Миранда Шрива. – Не двигайся. Не открывай глаза, пока не приедет врач и не скажет, что тебе нужно делать.
– Я могу видеть, – прошептал он. – Могу видеть. Еще не совсем хорошо, но могу. – Слезы радости текли по щекам.
– Я знаю, дорогой, знаю.
– Мисс... Драммонд. – Хриплый голос раздался откуда-то сверху.
Она замерла. Как она могла забыть, что сенатор оставался в комнате? Вполне понятно, учитывая ее волнение, ее надежду.
Продолжая держать руку на плече Шрива, она встала на колени и положила другую руку на край стола. Этот злобный старик не подойдет к ее любимому.
Глаза Батлера были как щелки, лицо посерело, губы едва двигались.
– Почему?
Она с трудом разбирала, что он говорит.
– Что «почему»?
– Почему... Уэстфолл?
Она упрямо вздернула подбородок.
– Он убил моего отца. Он послал Френсиса Драммонда и с ним еще восемьдесят человек на верную гибель, чтобы потом жениться на моей матери.
Налитые кровью глаза открылись.
– И это... единственная причина?
– Гибель восьмидесяти человек достаточно веская причина, сенатор. Они погибли ужасной смертью. Их семьи безутешно оплакивали их. Сколько вдов и детей осталось у них? Сколько семей было разрушено? Жизнь моей матери практически кончилась. Моя собственная жизнь навсегда переменилась.
– Месть. Не... заговор. Только... м-месть. – Тяжело вздохнув, Батлер затих.
Его глаза не закрылись. Зрачки расширились, превратившись в неподвижные черные дыры. Челюсть отвисла. На секунду он замер, потом его голова начала клониться назад. Наконец огромное безобразное тело упало на пол позади стола.
Миранду передернуло.
– «Меж тем как порча все внутри разъест незримо».
Лежа на полу, Шрив слабым голосом произнес.
– Мне в самом деле придется поставить для тебя «Гамлета». Ты знаешь роль лучше меня.
Она опустилась рядом и вложила свои холодные руки в его теплые ладони.
– Я знаю ее, потому что я жила ею.
Эпилог
Основа для любви – благополучье.
– Моей жене это совсем не понравится. Я в буквальном смысле выкрал его из дома. – Шрив Катервуд бросил виноватый взгляд через плечо.
– Отлично. Вы таким же образом потихоньку вернете его назад, и никто не останется внакладе. – Неемия Горовиц, владелец нового театра «Империал» в Чикаго, выразительно махнул рукой. – У нас в зале репортер. Газеты подхватят эту новость. У нас увеличатся сборы. Мы все разбогатеем.
– У нас и так хорошо идут дела.
– С «Юлием Цезарем»? – фыркнул Неемия. – В спектакле всего две женщины, которые появляются на пять минут. В крайнем случае, вы передадите Миранде – от меня – что это ее вклад в спектакль. Иначе мы потеряем публику.
– Она разозлится, когда прочитает об этом в газетах, – возразил Шрив.
– Ничего. Вы спрячете газету и не скажете, что она вообще выходила. Неужели я должен вам объяснять, как это делается? – недовольно проворчал Неемия.
Шрив покачал головой. В золотом лавровом венке Брута отразились огни рампы.
Из свертка, который он держал на руках, послышалось гульканье. Потом оттуда высунулась крошечная ручка и схватила висевшую на шее Шрива цепь. Малыш потянул за нее.
На сцене Марк Антоний говорил миру о том, что Брут «римлянин был самый благородный».
Шрив улыбнулся своему сыну.
– Не можешь подождать, чтобы не испортить мой костюм, да?
Малыш засмеялся.
Шрив забрал у него цепь, пока она не оказалась в его маленьком ротике.
– «Войска на отдых! И пойдем скорее делить счастливейшего дня трофеи», – закончил Октавий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37