Врач, невысокий, лысеющий мужчина с черной бородой, перехватил Шрива и Миранду в холле у палаты Рут. Он торопливо начал рассказывать о состоянии пострадавшей.
– Сотрясение мозга, переломы ребер, перелом правой руки...
Миранда слушала его белая как снег. Ее мать. Несчастный случай с ее матерью.
– ...многочисленные ушибы, порезы и, возможно, внутренние травмы. Один удар, вероятно, копытом лошади пришелся в область селезенки.
Миранда выслушала все, что он сказал, а потом впервые в своей жизни упала в обморок.
Сквозь туман проступило лицо Шрива, склонившегося над ней. Врач с озабоченным видом держал перед ее носом нюхательную соль. Закашлявшись, она отстранила его руку.
– Простите, – были первые ее слова.
– Не извиняйтесь. – Врач закрыл бутылочку. – Это мне надо извиниться перед вами. Вы слабая женщина, а я перечислял все травмы, будто вы были моим коллегой.
– Я хотела знать все, – возразила Миранда. – Я хотела знать самое худшее. Моя мать будет жить?
Врач удивленно поднял бровь и посмотрел на Шрива.
– Мне казалось, что вы – кузина пострадавшей.
Внезапно Миранде стало все безразлично. Игра окончена. Генри Келлер все знал; он доложит обо всем Батлеру, как только пройдет достаточно времени на возвращение запроса из Англии. Они со Шривом узнали то, что хотели узнать. К несчастью, информация не принесла никакой пользы. Хуже того, пострадала ее мать.
– Я ее дочь.
Миранда потянулась и нашла руку Шрива. Он ободряюще сжал ее. Миранда спустила ноги с кушетки и встала, опираясь на руку мужа.
Врач переводил взгляд с одного на другого. Глаза мужчины за темными очками смотрели на него, но что-то в их немигающем взгляде вызывало у него беспокойство. Он поежился.
– Мой муж – слепой, доктор, – раздраженно сказала Миранда. Ее лицо было сердитым.
Врач откашлялся, ему явно было неловко.
– Он умело это скрывает.
– Благодарю, – сказал Шрив.
– Я бы хотела видеть мою мать.
– Конечно. Следуйте за мной. Конечно, я не могу сделать... – Окончательно смутившись, он повернулся к двери и начал возиться с замком.
Миранда равнодушно следила за его действиями.
– Я понимаю, доктор.
– Конечно. – Он вздохнул и повел их по коридору. – Сейчас, когда вы увидите ее, она вас не узнает. Она спит, потому что я дал ей опиум, чтобы облегчить страдания. При ней находится медсестра, которая делает холодные компрессы из снега, чтобы снять опухоль и жар.
– А она не простудится?
– Это маловероятно, особенно если в комнате тепло. Зима – хорошее время года для лечения ушибов, потому что много снега. – Доктор, очевидно, говорил о своем любимом методе лечения. – Мы не знаем, что слышат люди, находясь без сознания. Особенно если они находятся под действием лекарств. Говорите с ней так, будто вы верите, что она поправится.
– А она поправится, доктор? – От слабости и страха за мать голос Миранды дрожал.
Положив руку на ручку двери, врач тяжело вздохнул.
– Она очень хрупкая женщина, а лошади такие огромные.
Они прошли по коридору и чуть не столкнулись с Рейчел и Виктором.
– Миранда! – Рейчел была бледна. Виктор поддерживал ее за талию, чтобы она не упала. Миранда, – жалобно повторила она.
– Рейчел. – Миранда раскрыла объятия, и ее младшая сестра бросилась к ней. Слезы струились по щекам Миранды; она прижимала к себе сестру и что-то успокаивающе ей нашептывала. Трое мужчин беспомощно стояли рядом, не зная, чем утешить сестер.
Наконец Рейчел взяла себя в руки и дрожащей рукой начала шарить в кармане в поисках платка.
– Ты видела ее?
– Еще нет. Мы как раз шли к ней. – Миранда продолжала обнимать Рейчел за плечи. – Доктор... простите, я не знаю вашего имени.
– Томпсон, мадам.
– Доктор Томпсон только что объяснил мне, что мама сейчас без сознания.
– О! – Рейчел зажала рот рукой. Слезы опять потекли у нее из глаз.
– Но это только потому, что доктор дал ей лекарство, чтобы она не страдала от боли, – поспешно успокоила ее Миранда.
– Рейчел, это самое разумное, – впервые заговорил Виктор. Его голос был глухим и печальным. – Она такая хрупкая. Она не должна страдать.
Рейчел перевела взгляд с одного на другого.
– Но я хочу поговорить с ней. Я должна с ней поговорить. Она должна поправиться. Ведь она поправится, правда, доктор?
Не зная, что ответить, врач посмотрел на Миранду.
– Я обещаю сделать все, что в моих силах. Рейчел испуганно вскрикнула, и Виктор прижал ее к себе.
– Тише. Ты должна быть мужественной.
– Слезами горю не поможешь, Рейчел, – подтвердила Миранда.
– Может быть, вам лучше не ходить к ней, пока она не придет в себя, – мягко посоветовал врач.
Рейчел сразу же подняла голову и вытерла слезы.
– Я должна ее увидеть.
– Тогда вам придется быть очень мужественной и не плакать, потому что она может услышать вас и подумать, что умирает. Мы хотим внушить ей надежду, что она будет жить. – Врач открыл перед ними дверь.
Сиделка как раз поправляла холодный компресс на голове Рут. Увидев врача и посетителей, она отошла от кровати.
– О! – невольно вырвался у Рейчел сдавленный стон.
Врач нахмурился, но и Миранда тоже с трудом скрыла свой шок.
Голова ее матери была забинтована. Под глазами были большие темные круги. Правая рука была в гипсе и покоилась на подставке. Рут была обложена грелками со льдом. Грудь Рут тоже была перебинтована.
Миранда почувствовала, как холодеет ее кровь, но она решительно взяла себя в руки.
– Мама. – Продолжая обнимать Рейчел за плечи, она повела сестру к кровати. – Мама, мы здесь.
Рут по-прежнему лежала неподвижно.
Рейчел переводила взгляд с матери на сестру и наоборот. Кожа на лице Рут была почти прозрачной. Миранда сжала плечи сестры.
– Поговори с ней, Рейчел.
– М-мама, мы з-здесь, с тобой. Миранда взяла левую руку матери. Ногти были синими, а пальцы совсем холодными.
– Мама, я обо всем позабочусь. Поправляйся быстрее, чтобы мы все вместе могли поехать в Чикаго. Мама, ты нужна мне. У нас со Шривом будет ребенок.
Рейчел покраснела.
– В самом деле? Миранда пожала плечами.
– Да, – солгала она. – Правда, Шрив еще не знает.
– Как замечательно! – Рейчел слабо улыбнулась. – Я стану тетей.
– Да. Ты должна очень быстро поправляться, мама, – продолжала Миранда. – Ведь ты скоро станешь бабушкой.
Может быть, ей только показалось, что уголок рта Рут чуть дрогнул.
– О, это замечательно, мадам. Вы станете бабушкой. – Доктор Томпсон взял руку Рут и проверил пульс. – Очень хорошо, – сообщил он. – Вы сильная женщина. Сейчас вам надо отдыхать, чтобы процесс выздоровления не прервался.
Миранда слабо улыбнулась.
– Мама. – Она наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Мы скоро вернемся.
Рейчел тоже поцеловала мать.
– Я люблю тебя, мама.
В холле Миранда бросилась в спасительные объятия Шрива. Крепко прижав ее к себе, он ощутил, как ее тело сотрясает нервная дрожь. Миранде никогда еще не было так плохо. Внутри у нее все горело огнем. Страх волнами накатывал на нее. Если ее мать умрет, она будет виновата в этом. Неужели эта история никогда не кончится? Боже правый! Неужели ее мать – это Гертруда, королева Дании, безвинная жертва кровавой дуэли между Гамлетом и Клавдием?
Мысленно она начала молиться.
– Как она? – спросил Виктор у Рейчел. Девушка, как слепая, приблизилась к нему.
– Ужасно.
Виктор говорил очень тихо, но Миранда сразу же очнулась от своих мыслей.
– Маловероятно, что кто-то мог сбить ее случайно. Она была в черном на покрытой снегом улице. Обледеневшая дорога? Сбежавшие лошади? И вообще что она делала на улице в этот ранний час?
– Сенатор Уолдрон прислал за ней, – объяснила Рейчел.
– Интересно, так ли это на самом деле, – задумчиво произнес Шрив.
Лицо Виктора помрачнело; в нем четко проступили индейские черты.
– Вы намекаете на то, что кто-то хотел ее убить. Но она – женщина, леди. Никто не воюет с женщинами.
Миранда высвободилась из объятий Шрива. Ее гневный взгляд остановился на товарище ее детских игр.
– Не говори глупости, Виктор. Индейцы и белые много лет убивали женщин друг друга. И детей тоже.
– Но не на улицах Вашингтона.
– Убийцы остаются убийцами, независимо оттого, где они живут. Я уверена, что в тех фургонах, которые вы с отцом отправили на неплодородные земли, тоже были женщины и дети.
– Миранда! – воскликнула Рейчел. Виктор побледнел.
– Я... я заслужил это.
– Да, заслужил.
– Нет, – прошептала Рейчел.
Шрив положил руку на плечо Миранды.
– Это ни к чему не приведет. Виктор провел рукой по лбу.
– Как я понимаю, ты убеждена, что сенатор Батлер в ответе за это?
Миранда попыталась привести в порядок свои мысли и чувства.
– Я не могу доказать это, но если она получила записку, то эта записка пришла от него. Уолдрон, вероятно, не имел к этому никакого отношения. Он жаден, но не коварен. Не то что Батлер. Он мог убедить ее появиться на определенной улице в условленное время. А нанять кого-то, кто сбил бы ее, не составляло труда. Если они воспользовались грузовым фургоном, то могу поспорить, что это был тот же фургон, что и при попытке похищения Рейчел.
– Но почему?
– Он уже советовал моей матери покинуть город. Он рассчитывал, что страх за Рейчел заставит ее это сделать. Но он не знал, какая моя мать решительная. – Миранда улыбнулась сестре, которая сжимала руку своего возлюбленного. – И то, что моя сестра обручена со своим спасителем. Когда мама не уехала, он, вероятно, решил устранить ее окончательно, тем более что она уговорила свою «кузину» не покупать землю.
– Ты представляешь его настоящим чудовищем.
– Смерть одной женщины ничего не значит для людей, которые способны послать отряд солдат на гибель, поджечь театр, полный зрителей, или лишить индейцев их законной земли.
– Миссис Катервуд!
Услышав ее настоящее имя, все сразу обернулись и увидели приближавшегося к ним мужчину.
– Мистер Келлер. – Миранда шагнула ему навстречу.
– Рад вас видеть, миссис Катервуд, как ваша мама?
– Кажется, она поправится, мистер Келлер.
– Кто это? – спросил Шрив, приблизившись к Миранде и взяв ее за руку.
– Это детектив из агентства Пинкертона, которого я нанимала в Чикаго. Сейчас он живет и работает в Вашингтоне. Так случилось, что по заданию сенатора Батлера он наводит справки о тебе и обо мне.
Келлер посмотрел на актера, отметив неуверенность, с которой он дотронулся до руки жены, и застывший взгляд за темными стеклами очков.
– Рад познакомиться с вами, мистер Катервуд. – Генри Келлер протянул руку и задержал ее на секунду, чтобы проверить свою догадку. Потом он взял правую руку актера и энергично потряс ее. – Я имел возможность видеть вас в Чикаго в «Макбете». Миссис Катервуд любезно предоставила мне билеты. Это был незабываемый вечер.
– Благодарю, – улыбнулся Шрив.
– Я рада видеть вас здесь, мистер Келлер, – сказала Миранда, – но как вы узнали о несчастном случае?
– Я видел, как все произошло.
– Боже мой! – шагнул к нему Виктор. – И вы не предотвратили катастрофу?
Келлер позволил себе сдержанно улыбнуться.
– Все случилось слишком быстро, но я задержал человека, который это сделал.
– Я полагаю, он не знает, кто нанял его? – невесело усмехнулся Шрив.
– Я думаю, знает, – ответил Келлер. – Он держит рот на замке, ничего не говорит, но ничего и не отрицает. Мне кажется, он ждет, что некто очень могущественный вызволит его из тюрьмы.
Сцена девятая
Первым делом мы перебьем всех законников.
– Вы не можете сюда войти!
Сенатор Уолдрон поднял голову, когда дверь в его кабинет распахнулась, и возмущенный возглас его секретаря возвестил о приходе группы разгневанных людей. Первой вошла леди Эджмонт-Канфилд в сопровождении другой молодой женщины, очень на нее похожей. Трое мужчин, один из которых был лорд Эджмонт, появились вслед за ними.
Миранда остановилась перед широким письменным столом сенатора.
– Сенатор Уолдрон, вы посылали за моей матерью сегодня утром?
Он встал из-за стола, испуганный ее тоном. Все же он изобразил на лице вежливую улыбку. Лорд и леди Эджмонт-Канфилд были дорогими гостями, но трое других...
Он пригляделся к ним. Рейчел Уэстфолл была родственницей леди Эджмонт. Вторым был какой-то мужчина неприметной внешности. Среднего роста, в коричневом костюме, с каштановыми волосами и карими глазами. Его лицо не выражало никаких эмоций, совершенно ничего. Уолдрон сбросил его со счетов. Другое дело – этот белый индеец Виктор Вулф. Уолдрон посмотрел на шайена со смешанным чувством неприязни и страха. У того был такой вид, будто он уже вступил на тропу войны.
Сенатор перевел взгляд на двух дам. При пристальном рассмотрении ему показалось, что у них обеих нездоровый вид.
– Так вы посылали моей матери записку с просьбой прийти к вам сегодня утром? – повторила леди Эджмонт.
– Вашей... матери? Нет, конечно. Я не знаком с вашей матерью.
– Вероятно, мне нужно сказать вам, что моя фамилия не Эджмонт. Меня звали Миранда Драммонд. Миссис Рут Драммонд Уэстфолл – моя мать.
Сенатор удивленно поднял брови, не понимая причины обмана.
– Что вы говорите?
Шрив взял жену за руку. Его глаза за темными стеклами очков остановились на лице Уолдрона.
– Она говорит вам, что мы никогда не собирались покупать землю в Монтане и Вайоминге, Уолдрон. Мы собирали информацию о незаконных сделках с землей. Мы вовсе не английские аристократы. Я – актер Шрив Катервуд.
Лицо Уолдрона побледнело, потом покраснело.
– К черту! По какому праву? Кто разрешил вам? Я хочу знать, кто нанял вас.
– Они работали по заданию делегации от Вайоминга, – вставил Виктор.
Уолдрон бросил на него гневный взгляд.
– Если вы хотите получить поддержку в сенате, сэр, таким образом вы ее не получите.
– Успокойся, Виктор, – одернула Вулфа Миранда. – Не ставь под угрозу будущее целого штата своим донкихотским поступком.
– Миранда! – воскликнула Рейчел.
– Дело в том, сенатор Уолдрон, что мы со Шривом ищем человека, который угрожает нашим жизням. Мы случайно столкнулись с этими обманными сделками с землей как частью заговора. Мы поняли, что именно по этой причине нас преследовали.
Уолдрон обошел стол и протиснулся к двери.
– Я не хочу разбираться в ваших загадочных утверждениях. Я требую, чтобы вы немедленно покинули мой кабинет.
Прежде чем его рука коснулась ручки двери, Генри Келлер оказался там и загородил ему дорогу.
– Мне кажется, вам лучше выслушать нас, сенатор.
– Кто вы такой?
– Генри Келлер, сыскное агентство Пинкертона.
Его слова охладили пыл сенатора. Он вернулся к своему столу. Эти люди, должно быть, серьезно настроены, раз они наняли частного детектива.
Своим красивым, хорошо поставленным голосом Шрив выдвинул формальные обвинения.
– Вы и сенатор Хью Батлер предлагали нам большие участки земли вдоль реки Паудер в Монтане и Вайоминге. От мистера Вулфа и его отца, Адольфа Линдхауэра, я узнал, что эти земли либо уже заселены, либо являются частью индейских территорий.
Уолдрон попытался выкрутиться.
– Уверяю вас, они заблуждаются. Моя информация не может быть ошибочной. Она базируется на последних исследованиях картографов американской армии. Эти люди... – он презрительно кивнул головой в сторону Виктора, – без сомнения, заблуждаются. Может быть, даже преднамеренно лгут по каким-то своим причинам.
Виктор заскрежетал зубами и, сжав кулаки, двинулся к сенатору.
Уолдрон сразу попятился, но продолжал настаивать на своем.
– Мои источники самые надежные.
– Ваши источники лживы. – Виктор на пять дюймов был выше сенатора.
Внезапно Уолдрон осознал, что он был самым низкорослым мужчиной в комнате. Его толстое тело невыгодно смотрелось рядом с остальными. Даже Генри Келлер выглядел так, будто его широкие плечи распирали пиджак.
– По правде говоря, я знаю только то, что сообщил мне сенатор Батлер.
Виктор Вулф презрительно скривил губы.
– Оказывается, сенатор, вы ничего не знаете?
– Сенатор Батлер – один из самых уважаемых людей в Вашингтоне, – начал оправдываться Уолдрон. – Он никогда...
– Вы посылали записку моей матери? – прервала его Миранда.
Уолдрон подозрительно посмотрел на нее.
– Я хочу знать, о чем идет речь.
– Грузовой фургон наехал на мою мать прямо на тротуаре. На тротуаре... – повторила Миранда.
Молодая девушка, стоявшая рядом с ней, тихо застонала. Вулф обнял ее за плечи.
– Возница пустил лошадей галопом и въехал на тротуар с целью сбить ее с ног. – После драматических обвинений Шрива и Миранды голос Генри Келлера был тихим и ровным, но в нем таилась куда более серьезная угроза.
– О Боже!
– Она шла на завтрак с вами, – продолжала Миранда. – Вы прислали ей записку.
– Я прислал? – Уолдрон попятился. – Как вам пришла в голову такая мысль? Я посылал записку?! Нет. Уверяю вас, я этого не делал. Я не посылал ей никаких записок. Возница... Вы хотите сказать, что он сделал это намеренно? – Сенатор вынул платок и вытер вспотевшие ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37